Отец Т.Д. Ульяновой, Дмитрий Анисимович Уколов, был младшим из 9 братьев. Их семья в начале 1900-х годов переселилась из Смоленской губернии в деревню Каторбей под Нижнеудинском, ныне Ирк. области.
Его отец руководил строительной артелью, при его участии построено здание железнодорожных мастерских в Красноярске. Артель вела строительство в разных городах, и отец лишь время от времени бывал у своей семьи.
Д.А. Уколов (1897-197 6гг.) после возвращения из армии воевал в отряде Щетинкина, а по окончании гражданской войны вернулся в деревню, где жила семья. Примерно в 1930 году мужиков из деревни послали на месяц на лесозаготовки. Когда через месяц они вернулись домой, их всех неожиданно арестовали, обвинив в невыполнении плана, и припаяли срока. Так Д.А. Уколов попал на Беломорканал, откуда вернулся только в 1935 году, а вернувшись, вместе с женой и детьми перебрался в Красноярск, где уже давно проживал его старший брат Родион (см. ниже).
Здесь Д.А. Уколов, плотник по профессии, поступил на работу на Красмашзавод, в
строительную бригаду. Он работал у прораба Чернова на постройке бараков вблизи
РайТЭЦ, потом перевелся на промплощадку, где строил один из цехов (возможно, РМЦ).
Вначале он с семьей жил в одном из 14 бараков, построенных к тому времени на 4-м
участке, позднее построил для своей семьи полуземлянку на самом берегу.
Летом 1937 года Д.А. Уколова арестовали. Его забрали из дома, под утро. Узнав,
что во второй половине дома живет его племянник, Родион Парфенович Уколов, НКВД
забрало и его. Арестованных увезли в тюрьму (на Маерчака).
Однажды, еще до начала допросов, во время прогулки на тюремном дворе, человек, шедший за Д.А. Уколовым, спросил, был ли он у Щетинкина, и сказал, что на допросах об этом будут спрашивать. Он настоятельно посоветовал это отрицать. Оборачиваться во время прогулки было запрещено, и Д.А. остался в неведении, кто этот человек. А через два-три дня начались допросы. Обвинения были из репертуара ст. 58-14, например, в том, что построенные при его участии бараки протекают. Однажды следователь устроил ему очную ставку с незнакомым ему человеком (не заключенным), утверждавшим, будто он – прораб, и будто Д.А. работал у него. Спрашивали и про отряд Щетинкина, но Д.А. не признался, а про себя сильно недоумевал.
Там же, в тюрьме, на одной из прогулок Д.А. встретил племянника (см. выше), и тот сказал, что не подписывает “показаний”. Дальнейшая судьба его племянника неизвестна, он реабилитирован. В Красноярске живут две его сестры, одна из них – Галина Парфеновна, тел.33-30-58, и Зинаида.
Д.А. Уколов был осужден “тройкой” 12 ноября 1937 года, но узнал об этом не сразу. В начале зимы заключенных погнали на “медкомиссию”, в тюрьме, в помещении с цементным полом и выбитыми стеклами. “Врачи” там сидели в шубах, а заключенных держали раздетыми по полчаса и больше. После этого их загнали в товарные вагоны, где они стояли плечом к плечу, заперли и повезли на восток. Время от времени состав простаивал по несколько часов, потом снова трогался. Это продолжалось двое суток, без пищи и воды, без возможности присесть даже на минуту. Стояли морозы под -40, и те, кто находился у стен вагона, погибли от холода. В пункте назначения выживших заключенных выпустили из вагонов, построили и объявили приговор, один на всех: 10 лет.
Это место, где заключенные добывали уголь, называется Черемхаво. Там Д.А. находился до лета, 1938 или 1939 года, когда он попал в большой этап, отправленный эшелоном на запад. Он написал письмо жене, сложил его треугольником и выбросил из вагона на станции Злобино. Письмо подобрала незнакомая женщина и передала жене Д.А.
На этот раз местом назначения оказалась ст. Ижма рядом с Ухтой, ныне Сосногорск, в Коми АССР. Там строилась одноколейка, это был новый лагерь, и Д.А., вызвавшись работать по специальности, строил бараки и т.п. В лагере было много людей из больших городов. Много было врачей, несколько художников. С одним из художников, по фамилии Мороз (см. ниже), Д.А. довольно близко познакомился. Позднее этого художника отправили дальше на север, в сторону Воркуты.
Смертность была огромной; по образному выражению Д.А., там под каждой шпалой лежат пятеро. Поначалу делали гробы на 4-5 трупов, а с наступлением зимы трупы стали сваливать в большие ямы, куда их отвозили на телегах, обвязанные веревкой, как дрова.
Д.А. рассказывал, что ему и другим столярам нередко приходилось делать мебель и другие вещи для лагерного начальства, разумеется, без всякого вознаграждения, и тогда заключенные старались устроить так, чтобы самим отнести вещь по назначению: всегда была надежда, что жена начальничка даст какие-нибудь объедки.
Лагерный срок у Д.А. закончился в 1947 году, и ему дали ссылку на этом же месте. Со временем он построил домик, завел кое-какое хозяйство: козу, свиней, сажал картошку и т.п. По истечении 5 лет ссылки ему дали паспорт без права выезда. Однажды к нему пришел художник Мороз, он оказался здесь по дороге из мест заключения или ссылки. Возможно, его срок закончился позднее, чем у Д.А. Мороз вез с собой несколько своих картин и направлялся домой, возможно, в Ригу или в Москву. Д.А. дал ему на дорогу запас хлеба и сала, т.к. у Мороза не было ни денег, ни еды, и проводил на поезд. В том же вагоне ехал другой знакомый Д.А., местный житель. На прощание и в знак благодарности Мороз подарил Д.А. одну картину - портрет Пушкина (эта картина сохранилась, она у Т.Д. Ульяновой). Но когда попутчик Мороза приехал обратно, он рассказал, что художник умер в поезде, не доезжая до Кирова.
После реабилитации в конце 1956 года Д.А. Уколов вернулся в Красноярск, работал на Красмаше. На заводе ему предлагали квартиру, но он предпочел построить дом. По этому делу он пришел к зам. директора по быту Савчуку, и они узнали друг друга. В период ссылки как-то раз Д.А. шел по насыпи одноколейки и не заметил приближающегося медленным ходом поезда, за что на него наорал стоявший в открытом тамбуре или на площадке военный чин. Савчук рассказал, что его часть везли на подавление Воркутинского восстания.
+ + + +
Р.А. Уколов (год рожд. 1885-1888) был 2-м по старшинству из братьев. Он приехал в Красноярск и стал железнодорожником задолго до 1917 года, и в 1919 году вступил в партию большевиков. В 20-30 годы он был машинистом, см. упоминание в “КЖ” за 11 октября 1988 года. Арестован в одно время с Д.А., также содержался в тюрьме. Их общий знакомый, который сначала был в одной камере с Р.А., рассказал Д.А., что, когда начались допросы, Р.А. две ночи что-то писал в тетрадке, а потом при выводе на прогулку вышел первым из камеры, взбежал вверх по лестнице и бросился в лестничный пролет. После этого случая лестницу обтянули сеткой или как-то иначе огородили.
Единственная дочь Р.А., работавшая прокурором, с 1935 года уехала в Хабаровск вместе с жившей у них племянницей Галей (см. выше). Внук Р.А., научный работник, живет в Риге. Родион Анисимович реабилитирован. До ареста жил в доме с нынешним адресом: пр. Мира 105.
Приложение: справка о реабилитации Д.А. Уколова (копия, в архиве).
Записано 11 января 1989 года. Записал В.С. Биргер.