Депортация немецкого населения, начавшаяся в 1941 году, являлась логичным продолжением политики массовых необоснованных репрессий 30-х годов и нарушением основополагающих конституционных прав советских граждан.
В противовес нормам, определенным Конституцией СССР, создавалось по сути параллельное законодательство, выражавшееся в противоправных актах гражданских и военных ведомств и касавшееся судеб целых народов.
Среди актов, служивших основанием для применения массовых репрессий к немецкому населению, следует упомянуть, прежде всего, печально знаменитый Указ Президиума Верховного Совета СССР от 28 августа 1941 года "О переселении немцев, проживающих в районах Поволжья", согласно которому признавалось "...необходимым переселить все немецкое население, проживающее в районах Поволжья, в другие районы с тем, чтобы переселяемые были наделены землей и чтобы им была оказана государственная помощь по устройству в новых районах".
Как явствует из информационной записки Красноярского крайкома ВКП(б) от 08 января 1942 года "О хозяйственном и трудовом устройстве прибывших из районов Поволжья немцев-переселенцев", на 1 ноября 1941 г. в край таковых прибыло 77 359 человек. Прибывшие переселенцы были задействованы в различных отраслях народного хозяйства, в том числе: в колхозах - 15 037 семей, в совхозах - 716, МТС - 25, в районных учреждениях и предприятиях - 1 529 семей.
Докладные и информационные записки, хранящиеся в фонде 26 ("Красноярский крайком ВКП(б)"), позволяют узнать о расселении и обустройстве немцев в Манском, Каратузском, Минусинском, Бирилюсском, Пировском и других районах края. Отчеты из районов пестрят сообщениями о том, что все спецпереселенцы трудоустроены и расселены в отдельные благоустроенные квартиры. За благополучными отчетами скрывались, однако, тяжелые условия, в которые попали депортируемые.
Документы констатируют, что большинство переселенцев не было готово к жизни в Сибири, испытывало огромные материальные затруднения. В заявлении группы переселенцев-немцев из колхоза "1-е мая" Тюхтетского района читаем: "Ввиду того, что нас ежедневно гоняют на работу, мы просим помочь (нам) в нашей жизни, иначе мы должны пропасть. С 20 сентября по 8 октября 1941 года нам выдали из колхоза на рабочего - трудоспособного в день по 700 грамм ржаной муки, а (на) наших иждивенцев по 300 грамм ржаной муки на человека. Хорошо, что у нас в кармане, когда нас привезли, были деньги, а то (мы) бы давно погибли тут. Теперь вот уже с 8-го октября дают 1 кг муки на рабочего и то это не мука, а одна мякина".
В переписке крайкома с районными партийными комитетами руководящие работники последних вынужденно признают, что "...настроение людей не очень важное (не плохое); за последнее время трудовая дисциплина снизилась, отказ от работы в колхозе - частые случаи, и это мотивируют тем, что трудодней заработано мало, и на трудодни почти ничего не получаю из продуктов, нет хлеба, нет картофеля, нет скота".
Доведенные до отчаяния немцы занимались самовольной копкой картофеля и моркови в огородах колхозников. Так, в колхозе "Память Ленина" Сухобузимского района хищение немецкими семьями картофеля приняло массовый характер. Почти все 25 семей копали картофель в подсобных хозяйствах колхозников в течение трех дней, пока не были остановлены местными властями.
Подобного рода факты зачастую не принимались во внимание: все объяснялось обстановкой военного времени.
Судьбы поволжских немцев неправомерно, но последовательно связывались с отношениями между нашей страной и Германией после начала войны. Это отчетливо осознавалось самими поселенцами, которые полагали, что были высланы в Сибирь исключительно благодаря своему происхождению и ничему другому. Несмотря на трудности, переселенцы повсеместно включались в производственную деятельность и "оказывали большую помощь в завершении уборочных полевых и других работ".
Спецпереселенцы-немцы также использовались в качестве рабочей силы при строительстве эвакуированных в Красноярский край заводов, в горнодобывающей промышленности, на судоверфях Енисейска и Предивинска, Канском лесозаводе, в леспромхозе " Краслес" и т.д.
О тяжелом хозяйственно-бытовом положении специереселенцев, закрепленных за промышленными предприятиями, в особенности трудармейцев свидетельствует записка "О состоянии трудовой дисциплины на основных предприятиях края в 1943 году", где, в частности, отмечается, что значительная часть переселенцев-рабочих завода "Красный Профинтерн" не приспособлены к местным условиям, им не созданы надлежащие бытовые условия жизни.
Указом Президиума Верховного Совета СССР от 27 марта 1953 года значительная часть немцев была амнистирована. Установить численность освобожденных в соответствии с этим документом на территории края по имеющимся в фонде 26 документам не представляется возможным. В 1955 году были сняты ограничения в правовом положении немцев и членов их семей, находившихся на спецпоселении. Однако немцы, оставшись под административным надзором, были лишены права свободного выбора места жительства.
В 1953 году группа амнистированных-спецпереселенцев в 3000 человек, прибывшая в Красноярск из с.Ермаково, отказалась следовать под охраной на новые места проживания, мотивируя это тем, что они "свободные граждане и никто не имеет права применять к ним такие меры".
Только в 1972 году немцам было разрешено селиться в других районах страны и возвращаться в родные места. Но автономия немцев Поволжья так и не была восстановлена.
Архивный фонд Красноярского края: вопросы научного и практического использования
документов.
Тезисы докладов научно-практической конференции г.Красноярск, 20 октября 1995 г.
Красноярск, 1995 г.