«Труд -дело славы, дело доблести и геройства».
Вскоре после революции во исполнение декрета ВЧК о проведении красного террора создаются первые концлагеря. В 1923 году по решению ОГПУ был открыт так называемый СЛОН — Соловецкий лагерь особого назначения. Именно тогда лагеря из временной меры стали постепенно превращаться в один из атрибутов государственной власти.
«Если в 1923 году на Соловках было заключенных не более 3 тысяч человек, то к 1930 —уже около 50 тысяч, да еще 30 тысяч в Кеми. С 1928 года Соловецкий рай стал расползаться — сперва по Карелии — на прокладку дорог, лесоповалы...-»1
Для иллюстраций использованы материалы из собраний автора и московских коллекционеров.
«Исправительно-трудовая» политика ОГПУ строилась на принципах, закрепленных еще во «Временной инструкции о лишении свободы» от 23 июля 1918 года: «Лишенные свободы и трудоспособные обязательно привлекаются к физическому труду». Согласно циркуляру ГУМЗАКа от 25 ноября 1926 года, зарплата заключенных должна была составлять 25 процентов от ставки рабочего соответствующей квалификации в госпромышленности. Но это правило нарушалось сплошь и рядом. Заключенные, имевшие деньги, получали на руки расчетные, или, как их называли, «денежные», квитанции и могли производить покупки в ларьке или в Розмаге — «розничном магазине», который находился на первом этаже управления лагеря — здании бывшей монастырской гостиницы в Соловецком порту.
По воспоминаниям людей, побывавших в лагере, заключенным по итогам работы начисляли премию. «Каждый имел на руках «квитанцию» на сумму, которую можно было истратите в лагерных магазинах. С этой суммы «списывал» завмаг красными чернилами, а лагерная бухгалтерия делала расчеты. Словом, по тюремному типу»2.
На этих квитанциях помещался примерный текст:
«Лагери Особого назначения ГПУ —
расчетная квитанция на сумму до ... рублей —
выдана заключенному ...
на сумму ... руб. ... коп.»3.
После каждой покупки на квитанции делалась пометка, на какую сумму приобретались товары и сколько денег осталось на счету у владельца. Работники Розмага выписывали на купленные товары счета в двух экземплярах: один оставляли у себя, а второй отправляли в расчетную контору, которая вела учет денег у заключенных. Позднее, с выпуском специальных денежных знаков, эта процедура была значительно упрощена.
Премии за переработку и экономию времени и материалов — премвознаграждения — зависели от нормы выработки заключенных. Интересные данные приводит М. Розанов в своей книге «Завоеватели белых пятен»4.
Если в течение месяца у заключенного оказывалось больше трех дней с выработкой ниже 100 процентов, автоматически вычеркивалась премия за весь месяц. Среди лагерных мер наказания практиковалось наложение денежных штрафов бухгалтерией, а также лишение премиального вознаграждения и ларьковых продуктов за различные нарушения, в основном за мелкий материальный ущерб. Вот, к примеру, характерная формулировка: «За прожженные у костра валенки... лишить премвознаграждения за январь и февраль месяцы»5.
Именно к этому времени относится и выпуск специальных денежных знаков для заключенных лагерей особого назначения.
«За работу не платили никаких денег. Но ежемесячно составляли списки на «премию» — по усмотрению начальников, и по этим спискам давали два, три, редко пять рублей в месяц. Эти два рубля выдавались лагерными бонами — деньгами вроде «керенок» по размеру, с подписью тогдашнего деятеля лагерей Глеба Бокия... Тем, кто имел деньги из дома, начальник разрешал выдачу — пли квитанцией, или бонами. Бонами стали рассчитываться с конца 1929 года, во время перековки: «Касса N° 2» — так назывался по-бухгалтерски расчет этими бонами. А квитанционный, тюремный расчет был отменен.»6.
В этом отрывке из наследия В. Шаламова речь идет о первом выпуске «Расчетных квитанций лагерей особого назначения ОГПУ», которые выпускались номиналами в 2, 5, 20, 50 копеек, 1, 3 и 5 рублей. Впрочем, реальная покупательная способность этих денег никак не была связана с ценами вне лагеря. Вот что вспоминает об их ценности очевидец: «...выработка заключенных была гораздо выше, чем у вольнонаемных, хотя денег заключенные не получали за свою paбomy, а только премии — один или два рубля в месяц. Я или Павловский, Кузнецов и Лазарсон (руководители работ на участках) получали по тридцать рублей, Миллер (руководитель использов. рабоч. силы) — пятьдесят. На все эти деньги мы имели право получить боны за подписью Глеба Бокия — расчеты и знаки, о которых не упоминает автор монументального труда о русской денежной системе. Я долго хранил у себя в архиве несколько лагерных бон, но потерял в конце концов этот эффектный документ. В лагерном магазине продовольственное и промтоваров и торговали на лагерные боны. Все стоило копейки — в соответствии с курсом червонца 1922 г.»; «Была в лагере и столовая —ресторанного типа, только для заключенных, где принимались деньги — боны. И где, например, порция антрекота стоила пятнадцать копеек. Так что премия ежемесячная кое-что значила...»7
Отпечатанные на хорошей бумаге, тщательно защищенные от подделки, лагерные квитанции были изготовлены на предприятиях Гознака. Любопытна использовавшаяся при выпуске этих бон система литерных серий в номерах квитанций. Первые буквы серий различных номиналов складывались в аббревиатуру «ОПТУ»: литера «О» — на квитанциях достоинством в 5 рублей, «Г» — 3 рубля, «П» — 1 рубль и «У» — на квитанции в 50 копеек. Единственным не вписавшимся в эту стройную систему знаком была выпущенная уже позднее квитанция в 10 рублей. На лицевой стороне стояло факсимиле подписи члена Коллегии ОПТУ СССР Глеба Бокия.
Выросший в семье украинского учителя, старого большевика, Глеб Иванович Бокий, участвовавший в революциях 1905 и 1917 гг., так и не сумел закончить свое образование. «Он был студент, и был горняк, зачеты же не шли никак». (Из «дружеской эпиграммы» в журнале «Соловецкие острова». 1929. № 1.) Между Кемью и Соловецкими островами курсировал пароход, названный в его честь. По воспоминаниям людей, знавших его лично, «Бокий сутулился при ходьбе и имел странную привычку носить плащ круглый год. Собеседников бросало в дрожь от взгляда его холодных голубых глаз, которые заставляли людей думать, что ему противен сам их вид». Многим Бокий известен как глава специального отдела перехвата и дешифровки - это подразделение внешней разведки было одним из самых секретных в ОГПУ. Расстрелян 15 ноября 1937 г.
 Лазарь Коган — бывший анархист, помощник председателя высшего органа
махновского движения — Районного Гуляй-Польского Военно-Революционного Совета, в
1918 году перешедший на сторону победивших большевиков. Доказал свою верность на
посту начальника Особого отдела IX армии, потом заместителя начальника войск
ОГПУ. Один из организаторов ГУЛАГа, получивший орден Ленина за строительство
Беломорканала. В 1933 году на августовском слете «каналоармейцев» (заключенных
БелБалтЛага) Л. Коган провозгласил: «Недалек тот слет, который будет последним в
системе лагерей... Недалеки тот год, месяц и день, когда вообще будут не нужны
исправительно-трудовые лагеря». |
На оборотной стороне квитанций был напечатан текст: «Принимается в платежи от заключенных исключительно в учреждениях и предприятиях Лагерей Особого Назначения ОГПУ. Никакие заявления об утере расчетных квитанций во внимание не принимаются. Подделка преследуется по закону».
В ноябре 1929 года всех заключенных, отбывавших наказание сроком более трех лет за якобы политические или уголовные преступления, перевели в ведение ОПТУ, лагерная сеть которого быстро разрасталась в главный источник принудительного труда для советской экономики. «...Не только на Беломорстрое работают наши лагери, — с гордостью отмечал один из ответственных работников ОПТУ, начальник Беломорско-Балтийского исправительно-трудового лагеря С. Г. Фирин, — например, Ухта, этот край вечной мерзлоты... на Соловецких островах... Большую культурную работу проделывают наши карагандинские лагери в Казахстане, среднеазиатские лагери, лагери на Колыме, на Дальнем Востоке...» В 1930 году было организовано Управление лагерями ОГПУ, с 1931 года ставшее Главным. Первым структурным подразделением новой системы стало организованное 5 августа 1929 года Управление Северных лагерей ОГПУ. В 1930 году в северную группу входили Архангельский, Котласский, Соловецкий, Сыктывкарский, Пинюгинский, Усть-Вымский, Ухтинский лагеря. Управление размещалось в бывшем строгановском дворце в Сольвычегодске. Возглавил управление Л. И. Коган, назначенный в 1930 году. Изменения в структуре и организации лагерной системы зафиксированы в оформлении лагерных денег. Датированные 1929 годом, теперь они имели подпись начальника УЛАГ ОГПУ Лазаря Когана — обстоятельство, доказывающее, что выпущены они были не ранее 1930 года.
С 1 августа 1931 года лагеря особого назначения были переименованы в «исправительно-трудовые». В Положении об исправительно-трудовых лагерях, утвержденном постановлением СНК СССР 1930 года, говорилось, что их задачей является «охрана общества от особо социально-опасных правонарушителей путем изоляции их, соединенной с общественно-полезным трудом и приспособлением этих правонарушителей к условиям трудовою общежития». В ИТЛ направлялись лица, приговоренные судом к лишению свободы на срок не менее трех лет "либо осужденные особым постановлением Объединенного государственного политического управления8.
В ИТЛ 1-й категории более половины заключенных составляли осужденные по служебным и уголовным делам (на срок отЗ до 5 лет). За работу они получали 5—10 процентов от ставок вольных. В лагерях 2-й категории уже преобладали политические заключенные, чей труд и вовсе не оплачивался. Лагеря 3-й категории, где подавляющее число заключенных отбывали сроки от 5 до 25 лет по политическим делам, располагались на крайнем севере Сибири и Дальнего Востока. За каторжный труд в тяжелейших условиях заключенные получали 10—15 процентов от ставок вольных9.
В 1932 году был осуществлен третий выпуск специальных расчетных квитанций финансового отдела ОГПУ для исправительно-трудовых лагерей; от предыдущих они мало отличались. Появились боны более крупного номинала — десятирублевые; теперь их подписывал начальник УЛАГ ОПТУ Берман.
 Матвей Давидович Берман — один из видных советских функционеров. Долгое время
служил в органах ОГПУ—НКВД. В 1930—1936 гг. Берман был начальником Главного
управления лагерями и местами заключения ОГПУ, а затем НКВД. «Начальник ГУЛАГа
Берман — невысокий крепыш с белым тюремным лицом, одетый в заношенную черную
куртку — бессменную форму ЧК первых лет революции». (Так описывает его Шаламов
после встречи в 1930 году.) Расстрелян в 1939 году. |
«Денежное обращение лагерей ГПУ имело продолжение на долгие годы. Особые денежные знаки помогали лучшей изоляции этих лагерей. По прибытии в лагере даже все чины администрации и охраны, тем более заключенные, должны были сдать все имеющиеся у них советские деньги и получали взамен книжечки «расчетном квитанций» (на плотной бумаге, с водяным знаком) в достоинствах по 2, 5, 20, 50 копеек, 1, 3 и 5 рублей, выпуски разных годов отличались подписями разных членов Коллегии ОГПУ — Г. Бокия, Л. Когана или М. Бермана. За укрытие в лагере государственных денег полагался расстрел. (Одна из целей такой строгости была в том, чтобы затруднить побег.) На территории всех лагерей ГПУ для всех расчетов применялись эти квитанции. При освобождении (если оно наступало...) владелец снова обменивал их на государственные деньги...»10
«...На острове (имеется в виду Соловецкий лагерь), как и всюду в концлагерях, до 1933 года премиальное вознаграждение за работу выплачивалось лагерными бонами финансового отдела ОГПУ. Советские деньги хождения не имели. На самом острове они расценивались заключенными вдвое дешевле лагерных. На боны в ларек. часто свободно продавались худшие сорта свежей рыбы, разные овощи, тюлений жир, кости, колбаса... Продукты отпускались в ларьки через сложную систему бухгалтерских операций из фондов сверхпланового улова, урожая и удоя...»11
Централизованных выпусков денежных знаков для советских лагерей после 1932 года не производилось. Но теперь подобные расчетные знаки могли выпускаться на местах решением лагерной администрации. Естественно, что подобный шаг мог быть сделан лишь с ведома и по прямому указанию руководства ОГПУ—НКВД. В коллекциях известны расчетные знаки Карело-Мурманских лагерей — небольшие кусочки картона, на которых отпечатан лишь номинал и название Главного управления Северных лагерей НКВД.
Кроме денежных знаков, выпущенных непосредственно для обращения в лагерях, существовало множество специальных платежных средств, изготовленных различными предприятиями. Еще в 1933 году ряд лагерей, заключенные которых занимались добычей и производством экспортных товаров (леса, угля и т. п.), были переименованы в тресты. Однако уже в 1934 году это новшество было отменено. Впрочем, до и после этого выпускались денежные суррогаты, предназначавшиеся для «рабочих» различных организаций (например, специальные денежные знаки «Стройбюро ПП ОПТУ по Уралу» номиналами от 1 до 3000 рублей):
Большое количество гигантов индустриализации, в строительстве которых участвовали заключенные, также имели специальные боны для выплат рабочим. Это и хозрасчетные знаки Уралмашинстроя 1931 года (достоинством от 1 до 50 копеек и от рубля до 5000) и расчетные боны Пермстроя (достоинством до 500 рублей). В Горьковской области, на Вахтанском строительстве, проводившемся силами заключенных, выпускались специальные боны «рабочего кооператива». Эти знаки достоинством в 25 и 50 копеек, 1, 1 р. 50 коп., 1 р. 75 коп., 2, 3 и 5 рублей, с односторонним текстом: «На право получения из магазина Вахтанского Рабочего Кооператива товаров на...» — не были датированы, но также вышли в начале 30-х годов.
Как правило, в тюрьмах не возникало потребности в выпуске специальных дензнаков. И тем не менее в коллекциях известны некоторые экземпляры тюремных денег:
«Бутюр» — Бутырская тюрьма (достоинством 5, 10, 50 копеек и 3 рубля);
«Ростовзак» — Ростовский дом заключенных (достоинством 5 копеек и«1 рубль);
кредитные марки «Рабочей части Севастопольского исправительного дома» (1, 2, 3, 5, 10, 15, 20, 25, 50 копеек и 1 рубль);
Читинский Исправтруддом (2, 3, 5, 10, 15, 20, 30, 50 копеек и 1 рубль, с текстом: «Собственные деньги заключенных»).
Практически все виды денежных суррогатов, использовавшихся заключенными, были выпущены в 30-е годы. Но и после войны история специальных денежных выпусков не была окончена. Вот что рассказывает Александр Исаевич Солженицын о судьбе выселенных прибалтийских народов. Многие из них были насильно загнаны в артели старателей трестов Хакзолото и Енисейстрой. Реальная власть над «спецпереселенцами» принадлежала генералам войск МВД. «...Но еще не горе было тем, кого посылали просто на рудники. Горе было тем, кого силком зачисляли в «старательские артели». ...Эти умирающие люди посылались вылизывать остатки золота, которые государству было жаль покинуть. ...Зарабатывали эти «старатели» в месяц 3—4 «золотых» рубля (150— 200 сталинских, четверть прожиточного минимума). На некоторых рудниках под Копьевом ссыльные получали зарплату не деньгами, а бонами: в самом деле, зачем им общесоюзные деньги, если передвигаться они все равно не могут, а в рудничной лавке им продадут (завалящее) и за 6она?»12.
По данным Министерства внутренних дел, сегодня на содержание одного заключенного в месяц расходуется 812 тысяч рублей, из них 106 тысяч — на питание.
Работающие заключенные получают в среднем 6786 рублей в день. Им полагается 6 выходных в месяц.
Примечания.
1.Солженицын А. И. «Архипелаг ГУЛАГ 1918-1956. Опыт художественного исследования». М., 1989. Т. 2. С. 70.
2.Шаламов В. «Вишера — антироман». М., 1989. С. 13.
3.Полчанинов Р. В. Заметки коллекционера. «Заря», 1988. С. 86.
4.Розанов М. Завоеватели белых пятен. -Посев., 1951. С. 23.
5.Там же. С. 37.
6.Шаламов В. Укал. соч. С. 13.
7.Там же. С. 29, 13.
8.Собрание законов СССР и распоряжений рабочего и крестьянского
правительства. N° 22 — 1930 г. С. 248.
9.Розанов М. Указ. соч. Приложение 1. (Основные формы прямого принудительного труда в СССР»).
10.Солженицын А. И. Указ. соч. С. 40.
11.Розанов М. Указ.соч. С. 53 - 54.
12.Солженицын А. И. Указ. соч. Т. 3. С. 287.
Родина. Осень 1997. 9.