Ровно 60 лет отделяет нас от главных событий этого повествования. Однако многое возвращается на “круги своя”. Молчат заводы и работникам не платят денег, растет число аварий и катастроф, волна народного гнева готова снести правых и левых реформаторов. Многие уже готовы хватать шпионов и вредителей, по чужой указке разваливших страну.
Другие помнят о кровавой жертве, заплаченной обманутым народом. Книга Анатолия Ильина “Каинова печать”поможет людям задуматься о прошлом и будущем.
Молодые энтузиасты 30-х годов мечтали помериться силами с могуществом природных богов. Они хотели перегородить плотиной Енисей и добыть электричество для алюминиевого производства. Однако великая река часто напоминала о бренности человеческого тщеславия. Красноярцам часто приходилось бороться с разбушевавшейся стихией.
Зима 1935/36 года выдалась на редкость снежной. Как только первые лучи весеннего солнца подточили белые шапки Саянских гор, множество звенящих ручьев кинулись к Енисею. Таежный богатырь прорвал ледовый покров и вышел из берегов. К 1 июня вода поднялась до отметки 633 сантиметра и залила все городские пристани. Остановился единственный паром и оба берега связывали лишь несколько катеров. В те годы жителям Правобережья приходилось ездить в город за каждой мелочью, а многие горожане работали на заречных новостройках. Их ежедневные поездки превратились в настоящие путешествия.
Вновь запустить паром удалось только 6 июня. В этот солнечный день произошла страшная трагедия. Около 12 часов с правого берега вышел катер "Лобов". На середине реки внезапно заглох двигатель и катер понесло течением на стоявшие на якоре баржи. Среди пассажиров началась паника. Катер врезался в крайнюю баржу, перевернулся и мгновенно затонул. Вместе с мотористом Ениным и его помощником Квитко выплыли 12 человек. Пассажиров никто не считал, но полагали, что утонули не меньше 13–15 человек. Оба катера ОСВОДа опоздали к месту катастрофы из-за "левых" пассажиров.
Спустя четыре дня чуть не погиб другой катер "Комсомолец Ямкин". Рано утром он подходил к городской пристани как вдруг остановился двигатель. Судно ударилось бортом о край пристани и понеслось дальше по течению. К счастью подоспел катер госпароходства "Диспетчер" и отбуксировал аварийное судно.
Причину аварии установили на месте. В горючее протекала вода через дырявую крышку бака. Этот катер построили всего год назад на судоверфи Красмаша. Судну присвоили имя землекопа Павла Ямкина. Этот “стахановец” обыкновенной лопатой выбирал грунта на 200 процентов больше дневного урока.
Тем временем вода поднялась до отметки 708 сантиметров, превысив наибольший уровень за 33 года. Начался беспорядочный исход прибрежного населения. Беженцев кое-как разместили в рабочих клубах. Однако клубные работники не выказали радушия пострадавшим. “Спартаковцы" даже закрыли уборную и отключили воду. Потерпевшие не дождались “добрых самаритян” из врачей и учителей.
К 15 июня уровень реки поднялся до 771 сантиметра. Под воду ушли поселки Бумстроя, Затона, им. Первого августа и часть Пашенного острова. На 18 июня старожилы ожидали восьмиметрового уровня. Однако стихия превзошла смелые прогнозы. Ночью 19 июня вода перешагнула отметку 824 сантиметра, но затем люди облегченно вздохнули, заметив что паводок начал выдыхаться.
Речные трагедии заставили начальника политотдела Енисейского пароходства К.В. Сергеева проверить спасательные службы. Президиум крайисполкома еще год назад распорядился всем предприятиям устроить спасательные пункты. Но политотдельцы нашли на берегу одинокую будку Красмашстроя. Перед ней грелся на солнце дряхлый старик без лодки и спасательного круга.
Тогда комиссар заставил чиновников пароходства собрать водников на запоздалую профилактическую беседу. Там председатель бассейнового суда Быстров попрекал речников за отсутствие якорей, спасательных кругов и сигнальных огней. Судоводители нехотя ссылались на привычный дефицит цепей, лампочек и огнетушителей. Начальнику судовой инспекции Горохову и представителю Регистра Фролову также не удалось нагнать страха на флотских.
К 14 июня точно выяснили, что на "Лобове" погибли 16 человек, оставив сиротами детей. Крайисполкомовские загодя нашли виноватых. Получили взыскания начальник пароходства Мещеряков и директора многих предприятий. Заместителю краевого прокурора поручили быстро закончить следствие и передать дело в суд. Сирот отдали на попечение горсовета, крайоно и Крайдревлеса.
Между тем, в город нагрянул помощник главного прокурора водного транспорта СССР Ф.Е. Сафонов. Местные следователи уже установили, что судно ДОКа ходило без разрешения Регистра пароходства. Ни машинист, ни его помощник не имели права управлять катером. Когда заглох двигатель, они спокойно собирали плату за переправу. 19 июля Военно–транспортный трибунал Енисейского бассейна приступил к слушанию дела в полупустом зале клуба "Спартак". На процессе выяснилось, что директор ДОКа Ткаченко платил команде 20 процентов от проданных билетов. Поэтому они набивали судно людьми, закрыв глаза на его плачевное состояние.
Через три дня моториста Енина приговорили к 7 годом лишения свободы и на 5 лет запретили работать в речном транспорте. Его семнадцатилетнему помощнику Квитко присудили 2 года тюрьмы и запрет на профессию. Директор Ткаченко получил 5 лет отсидки и 3 года запрета на руководящие должности. Заведующего гаражом Безскупского освободили из–под стражи прямо в зале суда. Он честно предупреждал об опасности и не получал левых доходов.
Краевые власти сосчитали прямые убытки от потопа и запросили помощи у правительства. Республиканский совнарком выделил им 200 тыс. рублей на ликвидацию разрушительных последствий наводнения. Воинствующие безбожники не заметили библейской символики происшествия.
Партийным вождям было не до разгула стихии. Они насмерть бились с собственной тенью - коммунистами левого и правого толка. Злодейское убийство Сергея Кирова стало символическим объявлением беспощадной междоусобицы. Уже 17 января 1935 года Иосиф Сталин направил партийным наместникам закрытое письмо. Помимо брани и клеветы, депеша содержала приказ расправиться с леваками как с белогвардейцами.
Сибиряки не ждали погрома, когда в провинциальной тишине раздался хозяйский окрик. Стройки еще не стали вавилонским столпотворением народов, а картофель спас от голода. Поэтому горкомовцы Шеметов и Рябковец собрали формальные резолюции "классовой ненависти" и успокоились. Но закаленный в чистках секретарь крайкома Павел Акулинушкин немедленно перетряхнул горком и заставил повторить обсуждение столичной директивы. Второй тур секретных сборищ отличался боевым духом. В совхозе "Элита" собрание затянулось до 5 часов утра и каждый успел пожаловаться на различные безобразия по три раза.
Первый улов составил 57 бывших оппозиционеров. Из них 26 ссыльных и 4 местных активистов не скрывали симпатий к оппозиции. Прошлое 27-ми человек обнажилось при сверке документов. За этой сухой статистикой скрыты драматические судьбы.
Среди жертв встречались настоящие троцкисты. Закаленные ветераны хорошо знали об участи проигравшего. Перед исключенными из партии широко распахивалась дверь на тот свет.
Так Ирина Берхман была дочерью погибшего на Дону жандармского полковника. Она работала в военных секретных отделах, вступила в партию и примкнула к оппозиции. Свою ленинградскую квартиру превратила в явку для нелегальных собраний и хранения документов. После разгрома женщина пять раз поменяла фамилию и сбежала в Минусинск. Но там ее документами заинтересовались спецслужбы. Ирину немедленно исключили из партии и арестовали.
Большевик с 1919 года Георгий Келексаев давно покаялся в грехах и поехал нормировщиком в Даурский леспромхоз. Однажды при вербованных и ссыльных он обронил, что люди работают по 12 часов, а это настоящий принудительный труд и эксплуатация XYII века. Не разоружившегося троцкиста немедленно исключили по доносу.
Часто париями становились отчаянные критики сталинского режима. Профессор Лестеха Холодов прославился махровым троцкистом, считая марксизм второстепенным предметом в техническом вузе. Работника типографии "Красноярского рабочего" Гершонка исключили за клевету о нерентабельности колхозов и слепое голосование за линию партии. Директор спиртоводочного завода Аксенов назвал убийство Кирова интригой среди коммунистов, не явился на траурное собрание и был исключен за моральное разложение. Рабочий электростанции Иванов не ждал ничего хорошего, пока Сталин управлял страной. Пролетарий не мог простить генсеку отмену карточной системы.
Под топор попали первые неугодные администраторы. Тридцатилетний Николай Выжукал еще подростком пришел на железную дорогу, а в 1925 году вступил в партию. Молодой коммунист стал профсоюзным лидером, защищая права кадровых рабочих. Однако в феврале 1935 года слишком принципиального председателя профкома исключили за троцкизм. В марте партколлегия подтвердила приговор тройки политотдела дороги и Выжукала арестовали.
Многие сибирячки пострадали за любовь. Заведующая Минусинским архивом Варвара Милюкова взяла на секретарский оклад ссыльного Мильмана. Ее выгнали за связь с троцкистом, который прокрался к секретным документам. Комендант Енисейского общежития Стройшосдора Шадрина пострадала за интимные отношения со ссыльным троцкистом Непорожным.
В другом случае просматриваются мотивы кровной мести. В конце 1935 года исключили М.М. Власкину за организацию похорон родного брата. Тот служил в колчаковской милиции и гонял красных партизан. На бюро крайкома трезво рассудили, что покойников все равно кому–то надо хоронить, но партийный стаж женщине не вернули, переведя ее в сочувствующие.
В
секретной информации горкома впервые прозвучало
грозное предупреждение директору Красмаша
Александру Субботину. Секретарь горкома Морозов
осторожно сообщил, что строители разоблачили
явно враждебные элементы на командных постах.
Партийцы Березовский, Мартынов и Численков
жаловались на зажим критики. Работники открыто
называли фамилии вредителей и их покровителей,
указали на факты хищений, растрат и
самоснабжения.
“Кировские чистки” тянулись более года. Поэтому занятые расправой с оппозицией администраторы не смогли толково организовать борьбу с наводнением. Молодое индустриальное общество слишком хищно относится к природе. Но ограбленная природа мстит человеку разгулом стихии. Дерзнувшие объявить себя повелителями, люди оказались совершенно беззащитными перед могуществом природы. Более того, своими заклинаниями о “светлом будущем” энтузиасты вызвали погубившую их социальную бурю.
Нынешняя администрация озабочена не меньше своих далеких предшественников. Как и 60 лет назад, социальный и экономический кризис разорил бюджетный карман. Острая предвыборная борьба и массовые акции народного протеста отнимают уверенность в завтрашнем дне. Однако краевые власти вместе со специалистами МЧС предпринимают решительные шаги для спасения населения от потопа. Удастся ли им сколотить народное ополчение на бой со стихией покажет скорое будущее.
Анатолий Ильин
// Вечерний Красноярск. 1997. 15 апреля.