Куда завела тропинка школьная моя

(учительские протесты)

13 января 1997 года началась бессрочная забастовка школьных учителей и вузовских преподавателей. Они не требуют политических реформ или прибавки жалования. Педагоги хотят получить заработанные нелегким трудом грошовые оклады. От закрытых школ властям меньше хлопот. Но беспризорная молодежь опасна социальным взрывом. Только демонстрация парижских школьников в январе 1992 года обернулась для 122 полицейских различными увечьями.

По состоянию народного образования легко судить о здоровье общества. Сегодня прилавки завалены импортным барахлом. России нечего предложить кроме сырья и полуфабрикатов. Жизненно необходима реконструкция всего хозяйства. Для технологического скачка нужны грамотные работники с реальными знаниями. Российское будущее начинается со школьной скамьи и учителей.

Более грандиозные задачи стояли перед советской Россией в 30-е годы. В учителях нуждались дети и множество взрослых. В январе 1936 года политическая элита решила ликвидировать неграмотность населения в возрасте до 50-ти лет. Власти стеснялись встретить 20-ю годовщину революции с неграмотными.

По скромным подсчетам в госсекторе Красноярского края трудились более 100 тыс. неграмотных работников. Еще 112,5 тыс. тружеников едва могли нацарапать фамилию в ведомости. Они зарабатывали хлеб тяжелым физическим трудом. Среди них оказались 112 совсем неграмотных коммунистов и 3837 партийцев не окончили начальной школы. Далеко не все члены правящей партии стремились к знаниям. В Саянском районе зубрили азбуку 6 из 34 неграмотных партийцев.

В Сибири катастрофически не хватало учителей. Поэтому в 1936/37 учебном году за парты не сели 6 тыс. детей. В школах работали малограмотные люди. Половина из 8291 учителей края не имели среднего образования. Получили высшее образование 3,7 %, не окончили вузовского курса 2,1 %, имели среднее педагогическое 34 % и общее среднее 12,3 % школьных работников. Эти мало-мальски образованные люди несли сибирякам отголоски мировой культуры.

Летом 1936 года приехали выпускники педагогических вузов Ленинграда, Москвы и Краснодара. Вскоре молодые энтузиасты оказались за гранью нищеты. Они еще не обзавелись огородами, а денег не платили месяцами.

Правительство обязало местные власти регулярно платить работникам образования. Ссылаясь на грозное постановление березовские учителя пожаловались краевому прокурору Коваленко. Он через неделю передал в суд уголовное дело на заведующего районо Пунич.

По их примеру другие учителя осадили местные администрации. Но осенью 1937 года президиум Казачинского райисполкома демонстративно уволил 18 человек, как не имевших законченного педагогического образования. Учительница Рождественской школы Акулова не вынесла унижения и покончила жизнь самоубийством.

Скандал докатился до бюро крайкома партии. Там акцию исполкома сочли вражеской диверсией, направленной на разгон учительских кадров и развал школьной работы. Краевого прокурора Любошевского отчитали за политическое ротозейство и приказали устроить показательный суд. Районным властям запретили выгонять учителей, а крайоно посоветовали открыть курсы повышения квалификации.

В просвещении находили пропитание ссыльные интеллигенты. Среди 40 троцкистов Туруханска бедовало 28 столичных профессоров. Семеро во главе с Ширвиным работали в клубе, восемь служили в райисполкоме, еще восемь преподавали в школах, а один сотрудничал с местной газетой. Однако лояльное отношение к ссыльным быстро закончилось.

В мае 1937 года секретарь крайкома Акулинушкин и партийный контролер Хавкин нагрянули в краевой Дворец культуры железнодорожников. Там на курсах преподавали одни троцкисты, а в библиотеке хранили запрещенную литературу. Директора Михайловского уличили в мелкой растрате и отдали под суд за помощь врагам народа.

В гигантские вечерние школы превратились предприятия и новостройки. В январе 1936 года на Красмаше учились 305 человек или чуть более трети неграмотных строителей. К лету в школу записались 600 человек, но посещали занятия 240 учеников. Педагогический коллектив не слишком блистал знаниями. Учительница Трофимова систематически пропускала занятия, а Веретенова ошибалась в диктантах и грубо обращалась с вечерниками. Они жаловались на холод в классах, а начальник ЖКУ Лебедев философски отвечал им "барак и есть барак".

Для многих чернорабочих это была единственная возможность окунуться в безбрежный мир знаний. Благодарная молодежь написала о школе в заводскую многотиражку. Но заведующий пропагандой крайкома Эмолин назвал заметку вражеской провокацией. Его разозлил последний абзац: Плохо только что сидим по 3-4 человека на одной парте. Спасибо вождю и учителю за нашу счастливую юность.

Власти грубо обращали преподавателей в государственных служащих, обязанных пропагандировать коммунистическую доктрину и непопулярные распоряжения. От учителей стали требовать фискальных услуг. Вольные интеллигенты попадали в кровавую мясорубку.

В феврале 1937 года инструктор гороно Дьячук донес на учеников средней школы №21. На закрытом собрании кто-то из учителей передал слова комсомольца Жукова. Тот вслух пожалел банду троцкистов из Параллельного центра. Немедленно собрали комсомольцев, но ячейка большинством в 4 голоса отстояла ученика. В свое оправдание Жуков сослался на авторитет учителя Першина. Тот не одернул школьника Маленковича, помянувшего на экзамене, что Красную армию создал Троцкий.

Весной 1937 года секретарь Березовского райкома Гнусин припомнил учительские протесты. Он наловил в школах района 15 вражеских шпионов. Деревенские интеллигенты на 20-м году революции носили черные галстуки, чем разлагали пионерскую и комсомольскую организации. Они настраивали крестьян против советской власти, выпуская с аттестатами только 58% учеников. За эту гадость еще пытались заступиться в районо, обеспокоенные крахом учебного процесса. Не отстал секретарь Уярского райкома Бреславский, разоблачивший 9 преподавателей истории.

Партизанский райкомовец Федосеев разоблачил молодого учителя Федотова. Тот не скрывал от школьников, что в СССР существует принудительный труд, а колхозы не рентабельны. Комсомольца выгнали с работы за правый уклон и завели дело в НКВД. Федотов бросился в крайоно и заведующий Овсейчук восстановил его на работе.На заседании бюро крайкома комсомола учитель защищался цитатами из старых речей генсека. Но Федосеев резко оборвал теоретический спор: Идиот ты и контрреволюционер, что ссылаешься на Сталина. Он припугнул комсомольцев доносом куда надо о вредительстве и бандитизме.

Сельские учителя жили крестьянским трудом, не принимая открытого насилия. Деревенская молодежь даже пыталась протестовать. В Шушенском педагогическом техникуме какой-то студент зачеркнул список кандидатов для тайного голосования фашистской свастикой.

Скоро научные знания сменили обывательские истины. Образование выродилось в зубрежку цитат официальных классиков, число которых сокращалось по мере укрепления режима. Школу захватило серое общинное большинство. Редкие подвижники не могли пробить схоластического монолита и умножали мортиролог Российского просвещения.

Сегодня педагогическая мысль заиграла всеми красками. Школа рвет с догматизмом, догоняя быстро меняющиеся жизненные реалии. Появились концепции непрерывного образования, авторские школы, специализированные классы. Творческая часть учителей привлекает учеников реальными знаниями, а не луженой глоткой и угрозами.

Хронические задержки нищенского жалования могут перечеркнуть великое будущее России. Из школ бегут наиболее мобильные и энергичные интеллектуалы. Газетные полосы заполнены объявлениями о вакансиях преподавателей иностранных языков, истории и литературы. Администрации давно пора отложить кнут и манить их назад медовым пряником.

Анатолий Ильин.
Куда завела тропинка школьная моя (учительские протесты)
// Городские новости. 1997. 14 янв. С.4.