В книгах актовых записей о регистрации смерти за 1942-1943 гг. по Сталинскому району (ныне Центральный р-н) г. Красноярска до 30% составляют записи о смерти людей, умерших или погибших отнюдь не в этом городском районе, да и вообще не в Красноярске. Это записи о смерти заключённых в различных лагерях.
Часть из них - это заключённые, которые были арестованы в Сталинском районе Красноярска и позднее умерли (погибли) в лагерях, куда их отправили после осуждения: в СВИТЛ (Севвостлаге), Бамлаге, Вятлаге, Усольлаге и других, включая лагеря Красноярского края, в основном Норильлаг и Краслаг. По действовавшим правилам, регистрация смерти заключённых должна была производиться по месту их ареста (а не по месту смерти, т.е. месту нахождения лагеря).
Но больше половины этих "лагерных" записей о смерти относится не к красноярцам, а к людям, арестованным в совсем других регионах: в Украине, Белоруссии, в Ленинградской и Новгородской областях, на Северном Кавказе и т.п. Значительную часть актовых записей составляют записи о смерти жителей, т.е. граждан, Балтийских государств, оккупированных СССР в 1939-1940 годах: Литвы, Латвии и Эстонии.
Но каким образом такие актовые записи могли попасть в красноярские книги регистрации смерти? Лагерные управления, которые находились в Красноярском крае, направляли в ОАГС (крайотдел актов гражданского состояния) извещения о регистрации смерти. ОАГС должен был рассылать эти извещения по разным регионам, в соответствии с местами ареста умерших заключённых. Но в одних случаях место ареста почему-либо не было указано в извещении, а в других случаях переслать извещение было невозможно, потому что место ареста находилось за линией фронта. По-видимому, в указанных случаях ОАГС "сбрасывал" эти, как бы "бесхозные", извещения в центральное бюро ЗАГС в Красноярске.
Таким образом в упомянутые книги актовых записей попало большое количество данных о заключённых, погибших в Красноярском крае, - в основном, очевидно, в Норильлаге и Краслаге. Имеются также записи, относящиеся к Енисейлагу и лагерям местного подчинения (системы УИТЛиК УНКВД Красноярского края).
К числу характерных особенностей актовых записей о смерти заключённых можно отнести следующие:
а) заполнены только графы: ФИО, возраст (причём обычно указан не возраст, а год рождения), пол, национальность, причина смерти и, не всегда, место жительства (практически указано место ареста или место рождения);
б) как правило, разница между датами смерти и внесения записи бывает не менее месяца, но может достигать года и более, а типичное "запаздывание" составляет 2-3 месяца.
К этому можно добавить, что записи о регистрации смерти граждан Балтийских государств, попавших в Норильлаг и в Краслаг в июле-сентябре 1941 года, появляются в книгах актовых записей только начиная с 1942 г. Даже в книгах за 1943 г. встречаются записи с датами смерти, относящимися ещё к 1941 году.
Следует отметить такую неизбежную черту этих актовых записей, как частые и грубые искажения иностранных (иноязычных) фамилий (в меньшей степени - имён и отчеств).
Важной особенностью рассматриваемого массива актовых записей является наличие в нём записей о смерти многих офицеров армий Литвы, Латвии и Эстонии, расстрелянных в Норильлаге в 1942 г. Однако не на всех расстрелянных в Норильлаге имеются актовые записи о смерти. В имеющихся записях указаны, разумеется, вымышленные причины смерти. Указанные в них даты смерти не совпадают с датами расстрелов, указанными в актах о приведении в исполнение, но зато совпадают с датами, указанными в учётных карточках Норильлага (ф. N 2) как даты "убытия в распоряжение УКНВД КК". Очевидно, проблема датировки норильских расстрелов требует дальнейшего изучения. Здесь же нужно подчеркнуть, что в 30-х и 40-х гг. регистрация смерти по расстрелам, в том числе лагерным, в принципе не производилась. Известная кампания по фальсификации расстрельных актовых записей началась только при Хрущёве, и тогда КГБ рассылало фальшивые извещения только после пересмотра дел (реабилитации).
Среди упомянутых, de-facto расстрельных, актовых записей имеется около 10 записей о смерти литовских офицеров. Это почти все литовские офицеры, расстрелянные в Норильлаге.
Следует отметить, что никаких следов регистрации смерти граждан Литвы, расстрелянных в 1942-1943 гг. в Краслаге (в тюрьме N 2 в Канске), в указанных книгах нет. Однако мы не можем утверждать, что их нет, например, в отделе ЗАГС в Канске (или даже в Нижнем Ингаше).
В рассматриваемом массиве актовых записей имеется порядка 300 записей о смерти заключённых, которых по тем или иным признакам можно считать литовскими гражданами. Они погибли в период с осени 1941 г. и до середины 1943 г. Более поздний период мы ещё не успели проанализировать. Во 2-й половине 1941 г. и 1-й половине 1942 г. насчитывается примерно по 40 погибших литовских граждан, во 2-й половине 1942 г. около 90 (включая расстрелянных в Норильлаге), в 1-й половине 1943 г. - около 140. По этнической принадлежности огромное большинство (более 90%) среди них составляют литовцы. Есть также евреи, поляки и, возможно, латыши. Не исключено, что в массиве "лагерных" актовых записей есть также данные о литовских гражданах русского или белорусского происхождения, но по имеющимся данным нам не удаётся их распознать как литовских граждан.
Краткие сведения об авторах.
Куклинский Владимир Викторович,
начальник отдела ЗАГС Центрального
района г. Красноярска.
Биргер Владимир Соломонович,
зам. председателя Красноярского общества
"Мемориал".