Будь проклята ты, Колыма,
Что прозвана чудной планетой,
Сойдешь поневоле с ума —
Отсюда возврата уж нету.
Лагерь на Игиле строился в 1947 году, сюда перевозили постройки с Новой Жидербы, часть построек разобрали и перевезли в Шайбино. Начальником лагеря назначен Г.Федоров. Здесь служили А.А.Новиков, К.И.Копылов, П.Снопченко, жили Шеховцовы, Ланцовы, Акузины, Кибис, Дорохов. Осужденных было 120 человек, лошадей — более 100. Всего стояло 4 дома. А в Старой Жидербе — 12 домов, охранников на Игиле прозвали «охра».
Летом 1947 года организовывали и лагерь на Белоусовом.
Место выбирали охранник Косогор И.И. и технорук Чучко. Заключенные жили в палатках, сразу начинали лесоповал, строительство объектов. Для создания искусственного моря р.Амбарчик перекрыли плотиной длиной около 200 м, устроили шлюз. Насыпь сохранилась и поныне и смотрится со стороны очень красиво. Правда, деревянный шлюз обгорел.
Остатки плотины сохранились и на Жидербе. Весной накапливали большое количество воды, открывали шлюз и начинали сплав. Чтобы лес не разносило, вдоль русла строили насыпи, они сохранились и поныне. Когда проходишь в наше время по р.Амбарчик, удивляешься: сколько человеческого труда вложено в эти сооружения. Они служили 5-8 лет, лес вырубался, и лагпункты перемещались на новые места. В 1998 году группа школьников совершила поход на Белоусов и обнаружила здесь остатки кирпичного завода, остатки чана, где месили тесто в пекарне, фундаменты домов, два двигателя, настил и столбы от конюшен, нашли латаный чугунный котел ведра на 4-5, видно, в нем готовили пищу на костре. Нашли свалку катков от телеги Альберта, кстати, колеса еще крутятся на осях. Со слов И.И.Косогора, здесь была и пилорама, глину для кирпичей месили с помощью коня, сено косили на лесных полянах. Сегодня большинство сенокосов заросло. В лагере был свой ларек, заведовала Ксения Марковна Дубкова. Был и медпункт, где оказывалась помощь и осужденным, и гражданским. В медпунктах и санчастях работали квалифицированные медики. Память о них до сих пор остается в народе, в некоторых пунктах делали даже операции.
Автора этих строк в 4-летнем возрасте отец на себе доставлял в медпункт Белоусова для оказания медицинской помощи.
На р.Березовой стояли 3 барака, была пекарня, магазин. Здесь работали ссыльные с Украины.
Таким образом, лагерную систему в тайге можно назвать кочевой: после истощения лесных богатств лагеря перемещались на новое место. Первые лагеря были в Амбарчике, Старой Жидербе, Кужо... последний — в Степановке. Мы пока не имеем хронометрических данных по каждому лагерю. Но начинался ГУЛАГ в наших местах в 1938 году.
После войны с 1946 года в Степановке создали сплавной участок, который возглавил Иван Васильевич Жилинский. Позже руководил мастер Данила Васильевич Винник. Он часто рыбачил на одной протоке, чистил ее устье, чтобы рыба заходила, с тех пор она и называется Винникова протока. Есть данные, что в 1945 году в Степановке проживало 11 семей с населением в 47 человек.
Война дала новый приток населения, сюда направлялись репрессированные из республики немцев — Поволжья.
Вот данные краевого архива УВД по распределению немецких семей по деревням Ирбейского района, представленные В.К.Зберовским.
Итого по району было расселено 291 семья или 1263 человека. Принцип расселения заключался, видимо, в следующем: чем больше была деревня, тем большее число семей немцев туда направлялось. Деление на комендатуры тоже более менее понятно, вероятно, имели значение связь, сообщение дороги. Возникает вопрос: почему Степановка и другие притунгусские деревни (Старики, Галунка и др.) относились к Тумаковской комендатуре? Скорей всего это вызвано производственными потребностями. Ведь здесь велись сплавные работы, сплавушки финишировали в Хобаново (недалеко от Канска), а от Канска, если им отмечаться, то ближе Тумаково, чем Ирбей. А отмечаться надо было ежемесячно, как в лучшие царские времена. В личном деле выселенца, так называли репрессированных, были специальные страницы, где указывался год, месяц, дата и роспись ссыльного. Все дела были с грифом «секретно» и на основании Указа Президиума Верховного Совета СССР от 13 декабря 1955 года и Приказа МВД № 0601 от 16 декабря 1955 года снимались ограничения в правовом положении с немцев и членов их семей, находящихся на спецпоселении. В связи с чем личное учетное дело сдавалось в архив УМВД Красноярского края. А спецпоселенцам выдавалась соответствующая справка.
Выселялись немцы со своих мест с августа 1941 г., руководство страны считало, что советские немцы окажутся пособниками фашистов, и дабы этого не допустить, в срочном порядке они выселялись. Но почему-то кажется, что изменников и предателей немецкий народ не дал бы больше, чем любой другой народ СССР. Они также защищали бы СССР, ведь это была их родина, их земля, они уже жили на ней почти 200 лет. И говорят, неплохо обустроили свои города и деревни. Люди потеряли жилье, личное подсобное хозяйство, мебель и другие ценности, с собой разрешалось взять только по 2 чемодана вещей на человека. Правда, давались расписки на оставленное имущество, и после 1994 года по сохранившимся распискам через решение суда некоторые получили компенсацию в деньгах.
В новых местах спецпоселения посмотреть на немцев сбегалась вся деревня, встречали неприветливо, считали их фашистами. Но, увидев, что это обыкновенные люди, да еще и мастеровые, да и в массе своей трудолюбивые, стали оказывать содействие. Репрессированные немцы прошли через страшные унижения. Высылали и поляков, и латышей, и литовцев, чеченцев, карачаевцев, греков и др., и все же есть свидетельства, что немцев еще до сих пор кое-кто не уважает, и причина здесь первая — война, а вторая — недостаточный уровень образования. Ведь недаром сегодня многие немцы уехали в Германию. Из 2 млн. 1 млн., предположительно, покинули Россию.
Потрясающие расписки пришлось давать выселенцам. Вот ее образец: «Мне, выселенцу, ф.и.о., дата рождения, проживающему (указывалось село, район, область) объявлен Указ Президиума Верховного Совета СССР от 26.11.48 г. о том, что я выселен на спецпоселение навечно (выделено мною), без права возврата к месту прежнего жительства и за самовольный выезд (побег) с места обязательного поселения буду осужден на 20 лет каторжных работ. Подпись выселенца и работника МВД». Насколько помнится ни при одном режиме не было таких строгостей. Это же надо так не любить своих граждан!
На каждого заполнялась анкета, в ней надо было ответить на 21 вопрос: фамилия, год рождения, национальность, гражданство, партийность, семейное положение, служба в армии, был в плену, за границей, имел ли судимость, когда выселен и др. Особенно шокируют фотографии выселенцев, прилично сохранившиеся, да еще помещены в специальные конверты. А что им, этим фотографиям да и другим документам, станет, пролежали пятьдесят лет и еще двести пролежат, там, где они лежат, тепло, светло и сухо, лежат надежно! Только, когда на тебя с фотографии смотрит твой отец, совсем еще молодой, или твой дедушка сорока лет, в тебе что-то происходит. Твоя любовь к Родине дает трещину, твое сердце получает новый горький рубец, твоя душа не так, как прежде, откликается на песни о России. Слава Богу, к концу века оставшимся в живых определили ряд льгот.
И еще, личные дела хранятся по специальным категориям учета: например, поляки, калмыки, немцы, раскулаченные и т.д. А все репрессированные делились на 4 группы: высланные, ссыльные, спецпоселенцы (навечно), ссыльнопоселенцы. Так что они там не путаются и очень быстро находятся в случае надобности. Ведь за справками обращаются: и сами выселенцы, и их родственники, например, в 1995 г. в архив МВД (краевой) за справками обратилось 112 тысяч человек, а в 1998 — 9 тысяч. А сколько уже никогда не обратятся! Это говорит о том, что в наш край были сосланы сотни тысяч человек. И ссыльные, сами пострадав, кое-что нам оставили: поселки, дороги, города. Они внесли и продолжают вносить свой вклад в развитие Красноярского края, ставшего им второй родиной. Многие никуда отсюда не уезжают, считают эту землю, политую своим потом, лучшей землей на свете. И, умирая, остаются в ней навечно. Так что тот Указ многие выполнили: сосланы и остались навечно. В старой деревне поселились и стали строиться семьи Леонгарда А.И., Келлера, Гартмана А., Кремера Г., Шмидта В.Я., Вебера А., Шрейнера А.К.
К 1950 году в Степановке уже насчитывалось
107 человек — многие приезжали и
устраивались на работу, строили жилье. В 1948
году была открыта начальная школа (см. фото),
здание которой строила бригада А.И.Леонгарда.
Этот дом в обгоревшем виде стоит в старой
деревне сразу за домом Высоцких, в нем много
лет проживала семья Поздноевых. Второй
учительницей работала Людмила Алексеевна
Субботина (Иванова) (на снимке с мужем
Николаем).
В 1951 году построили новую школу (см. фото), в которой помещалось в одну смену два класса, напротив Копыловых, сейчас этого здания уже нет, его снесли.
С Белоусова Ключа сюда перевели
учительницу Зинаиду Игнатьевну Ильинову (см.
фото). Занимались в две смены: 1 класс с 3
классом, 2-й — с 4-м. Школа в Амбарчике
просуществовала до 1970 года. Последние годы
там работала Галина Ефимовна Максимова.
В Казаевке в начальной школе работали муж с женой: Полина Ивановна Коврижных и Григорий Петрович Викентьев. До открытия школы в Степановке дети посещали школу в д.Старики, жили там на квартирах, по выходным приходили домой за продуктами. Большинство первоклассников пользовались самодельными счетными палочками, их делали из красных прутиков краснотала. Ежедневно носили в школу чернильницы в специальных сумочках. Родители сами шили «Азбуку», некоторые вместо портфелей носили деревянные ящики наподобие большого пенала. Были трудности с пионерскими галстуками, матери шили их сами.
Телефонная связь осуществлялась через Старики, Романовку и т.д. Можно было дозвониться до Канска. В 60-е годы телефон в старой деревне стоял на квартире М.Емельяненко. По дороге Степановка — Старики еще сохранилось несколько телефонных столбов.
В связи с истощением лесных ресурсов в южном направлении, в связи с ослаблением репрессий лагеря в этих местах были расформированы. Лагерь с Белоусова Ключа перевели в Степановку, отсюда удобнее было осваивать тайгу в западном направлении. Здесь складывался уже приличный поселок, да отсюда было ближе к Ирбею, Тугачу, Канску. В Белоусовом еще до 1953 года работали бесконвойные.
Вот некоторые данные по Тугачинскому ОЛП за 1949, связанные с расчетом сроков сплава. Например, по р.Кужо — 33 дня, по р.Игиль — 44 дня, по р.Амбарчик — 11 дней, по р.Кунгус — 26 дней, по р.Тугач — 66 дней. А по ОЛП № 7 (Кунгусский): по р.Кунгус — 67 дней, по р.Агул — 55 дней, по р.Кан в среднем течении — 52 дня, в нижнем до Лобанове — 85 дней.
Сплавщики с весны до осени находились на сплаве, иногда их отпускали на неделю на покос. А вот приказ № 35 от февраля 1951 г. о передаче Степановского сплавного участка ОЛП-7 Тугачинскому ОЛП. И на базе Степановского сплавного участка организовать Степановский лагерный пункт вместимостью 500 человек, автогаража на 6 мест и начать строительство автолежневой дороги по р.Асташевка. После прохода ледохода устанавливались боны (см. рисунок) следующего образца: длинный хлыст находился в плавающем положении, с подъемом воды он тоже поднимался и не давал сплавляемому лесу расплываться по берегам. Кое-где для этой цели забивали сваи. На установку бонов давалось 5-8 дней.
По лагпункту Степановка в архиве У-235 найдены временные штаты за 53-й год:
В 1953 г. ежедневный план заготовки доходил до 400 м3, вот как распределялись люди в октябре:
Давалось задание перебросить с л/п Белоусов Ключ старые здания, штаб, пекарню, барак в Степановку.
На территории от сторожевой избушки возле магазина (бывшего) в старой деревне (за ул.Молодежной) и до гаража ЛПХ была построена зона в форме 4-угольника. Она была окружена колючей проволокой, по углам стояли сторожевые вышки, охрану несли и сторожевые собаки. Внутри располагались жилые бараки для заключенных, их было 6, была столовая, совмещенная с клубом, баня, контора, изолятор. Ворота устроили со стороны Кунгуса. Продолжением лагеря был гараж, внутри была пилорама, на пилораму возили лес с участка, где сейчас стоит котельная, на лошадях по деревянной рельсовой дороге. На один воз укладывали до 6-8 м3 леса. Когда прибыли заключенные из Норильска, сильно возвысились «блатные». Но потом верх взяли простые заключенные, блатных разослали по другим лагерям. Немного севернее построили красивое здание взвода охраны, называемое в народе «Взвод». Здание строилось в основном из лиственного и соснового бруса размером 20х20 см, внутри было все оштукатурено сырой штукатуркой, а во «Взводе» стены были покрыты росписями. Во «Взводе» имелись спортивные сооружения: турник, шест, канат, лестницы, бревно. Собаководы тренировали собак. Во дворе одно время жил посаженный на цепь медвежонок. Имелась танцплошадка, летний кинозал, куда приходила отдыхать степановская молодежь. Начальником лагеря были: в 1951-1952 гг. — старший лейтенант Поляков, в 1952-1953 гг. — старший лейтенант Лосев, до 1957 г. были еще Г.Мартыненко, капитан Д.Я.Субботин, капитан Струнин, Шавлак; Шабловинский К.Г. и Егоров были начальниками сплавного участка. Численность заключенных доходила до 600 человек (см. план лагеря).
Примечательно, что вся территория зоны и «Взвода» содержалась в идеальном порядке. Везде была чистота, летом — клумбы с цветами. Лишенные свободы люди как могли облагораживали, обустраивали свое место пребывания. Живущие на свободе почему-то не так щепетильны в вопросах благоустройства. Были случаи бегства заключенных, тогда в деревне наступали напряженные дни, пока не найдут беглеца. Солдаты с собаками обыскивали все уголочки. Случались и убийства беглецов.
Заключенные работали на лесоповале по речкам Парфеновке и Самсоновке. Ежедневно их под охраной водили в лесосеку, где на делянах стояли также сторожевые вышки. В летнее время, возвращаясь с работы, они дарили детям венки из цветов, умело сплетенные, приносили филинов и другие дары леса.
При лагере содержалось большое количество лошадей, сено для них косили заключенные и жители. После закрытия лагеря конпарк сохранялся еще до середины 70-х годов. Раньше на лошадях возили сено, дрова. Почти всех лошадей народ знал по кличкам. Лагерное начальство разъезжало по объектам в красивых «кошевках» на самых быстроходных лошадях, самая быстрая была Хмара, самая рабочая — Галка. Конюхом был казах Дадыров, лошадей было 118.
Заключенные часто готовили концерты, выступали в пожарке, в клубе, были и песни, и стихи, и фокусы. Их смотрели с интересом. На территории лагерного гаража работал кирпичный заводик, он обеспечивал кирпичом всю деревню. Кирпичи были очень высокого качества, в некоторых домах они до сих пор исправно служат хозяевам. Контора для руководства была увешана лозунгами типа «Кадры решают все», висели плакаты, графики, доски показателей и т.д.
5 марта 1953 года, в день смерти И.В.Сталина, деревня была в трауре. На домах вывешивались черные флаги, тревожно гудел гудок. Надо думать, что многие в лагере вздохнули облегченно, надеясь на положительные перемены в своей судьбе.
Каковы отрицательные последствия лагерей мы уже отмечали, добавим, что и сегодня совершаются разные преступления. Особенно тревожат убийства, в большинстве они совершаются в состоянии алкогольного опьянения. Очень переживает поселок, когда отец убивает сына и наоборот или муж — жену и наоборот.
При всех отрицательных моментах местное население получало неплохое медицинское обслуживание, ибо в зонах были неплохие медики, они лечили и местных. А память о тугачинском хирурге по фамилии Наводный живет в наших краях до сих пор. Демонстрация кинофильмов, постановка спектаклей, обыкновенные танцы — все это приобщало моих земляков к культуре. Кроме того, лагерные пилорамы, кирпичные заводы обеспечивали материалами, а лагерные бани принимали на помывку и гражданское население. Военная форма охранников, наверняка, отложила след в душе будущих офицеров. Освобожденные, выйдя на волю, женились на местных и оставались здесь на всю жизнь. После расформирования лагеря, бараки использовались под жилье, клуб стал поселковым, гараж остался для лесопункта. А здание охраны пойдет под школу, а затем на бани — другие объекты. Таким образом, не хочется умиляться такими последствиями, но признать их за факт, думаю, стоит.
Лагерь просуществовал до 1957 года, затем был расформирован. Некоторые, отбыв наказание, остались здесь работать, ряд охранников также остались здесь жить. Это: Н.А.Пашковский, М.Т.Смоляров, В.И.Ильинов, П.Говоруха, В.И.Шарыпов, Писунов и др.
В общем, наличие лагеря оставило большой след в истории поселка и последствия этого ощущаются до сих пор (лагерный жаргон, заметная, преступность, матерные слова и др.). Лагеря в наших лесах формировались с 1938 г. и продержались до 1957 года, примерно 2 десятилетия существовала здесь система ГУЛАГ, которую можно назвать государством в государстве. Естественно, это наложило свой отпечаток на жизнь, быт и нравы наших земляков. Мы как бы все вышли из ГУЛАГа, кто был сослан, кто лишен свободы, кто охранял, кто обслуживал — мы все родом из лагеря. Впрочем, прошло уже 40 лет после лагерной жизни. Уже два поколения выросли без него, будем надеяться, что они в меньшей степени затронуты лагерным духом, а значит, они более свободны, демократичны.
Подчеркнем еще раз, что эта система была не карательная, а исполнительная, здесь отбывали наказания по приговору суда. У многих людей здесь прошла молодость, многие тут женились и оставались навсегда жить. Сибирская земля стала их родиной. К сожалению, десятки здесь умерли, и нам пока неизвестны места захоронений, но мы будем продолжать поиск.
Оберман Виктор Яковлевич.
«О моих земляках и немного о себе»
Красноярск, 2000