Автореферат диссертации
Работа выполнена на кафедре современной отечественной истории Иркутского государственного университета
Научный руководитель: доктор исторических наук, профессор Алтунин Е.В.
Официальные оппоненты: доктор исторических наук,
профессор Курас Л.В.
кандидат исторических наук,
доцент Ступин П.П.
Ведущая организация: Восточно-Сибирский Институт МВД России
Актуальность темы исследования. Коренные преобразования, затронувшие социально-экономическую и политическую жизнь России в последнее десятилетие, вызвали потребность в переосмыслении исторического пути, пройденного страной в XX веке, особенно в советский период ее развития. Устойчивый интерес в российском обществе проявляется к ещё недавно закрытым темам, в частности, ГУЛАГу, являвшемуся неотъемлемой частью социалистической действительности в СССР.
Влияние ГУЛАГа, как системы управления местами заключения, распространялось практически на все сферы жизнедеятельности советского общества. Его мрачные казематы раскинулись по всей территории страны и поглотили миллионы безвинных человеческих жертв. Не обошла эта горькая участь и Иркутскую область. На её территории в разные годы существовало множество лагерей: Ангарлаг, БАМлаг, Бодайбинлаг, Китойлаг, Озерлаг, Тайшетлаг, Южлаг и другие.
Изучение истории пенитенциарных учреждений Иркутской области важно не только для региона, но и для восстановления прошлого советского ГУЛАГа в целом. Через горнило мест заключения, располагавшихся в регионе, прошли сотни тысяч заключенных, многие из которых, не выдержав суровых климатических условий, нечеловеческого обращения со стороны охраны, тяжелого физического труда, навечно остались в Иркутской земле. В этой истории заметное место принадлежит Озерному лагерю.
Озерный лагерь (1948-1963), являясь одним из крупнейших советских пенитенциарных учреждений, находившихся на территории Приангарья, слыл своей суровостью среди особлагов сталинской эпохи и был известным лагерем хрущевского периода. Однако история Озерлага, как впрочем, и других лагерей региона, практически не исследована. Данное обстоятельство вызвано тем, что изучению истории советской пенитенциарной системы до недавнего времени уделялось недостаточное внимание в отечественной науке, что обуславливалось с одной стороны закрытостью основной части архивных материалов, находившихся под грифом «секретно», и недоступностью мемуарной литературы по лагерной тематике, а с другой - неспособностью исследователей открыто выражать свои взгляды по проблемам функционирования исправительно-трудовых учреждений в СССР. Не случайно вплоть до конца 1980-х гг. в нашей стране изучением вопросов, связанных с деятельностью советских мест заключения, занимались главным образом представители юридической науки, чьи научные интересы лежали в плоскости исправительно-трудового права. Актуальность и необходимость изучения прошлого советской пенитенциарной системы объясняется потребностями ликвидации «белых пятен» в истории Сибири - почти во всех изданных капитальных научных трудах по сибирской истории, в очерках краев и областей отсутствуют разделы, затрагивающие деятельность мест заключения.
Степень изученности темы. Первые труды юристов и ученых-криминалистов появились еще в начальный период развития советской пенитенциарной системы. В работах Б.С.Утевского, Е.Г.Ширвиндта, И.Л.Авербаха, А.А.Герцензона и других исследователей1 давалась характеристика основных положений советского исправительно-трудового права, в частности, обосновывалась необходимость классового подхода в перевоспитании осужденных. Кроме теоретических вопросов исправительно-трудового законодательства авторы затрагивали различные аспекты деятельности советских пенитенциарных учреждений, в том числе режим содержания осужденных, их трудовое использование, культурно-воспитательную работу и т.д.
Установление в стране тотального контроля над всеми сферами общественной жизни, в том числе и интеллектуальной деятельностью, происходившее во времена культа личности И.В.Сталина привело к резкому снижению публикаций по проблемам советской пенитенциарной системы. Однако и в этих немногочисленных изданиях, продолжавших догматические традиции «Краткого курса истории ВКП(б)», можно проследить тенденции, свойственные советской карательной политике того времени. В частности, в работе Б.С.Маньковского проводилась мысль о необходимости усиления ответственности за «общественно-опасные» преступления2, что вполне укладывалось в ложе репрессивных кампаний, проводимых сталинским руководством в конце 1940-х годов.
В послесталинский период начинается новый этан в изучении советской пенитенциарной системы. Со второй половины 1950-х гг. стали появляться труды по исправительно-трудовому праву, в которых содержались критические оценки в отношении культа личности И.В.Сталина3, повлекшего «нарушения социалистической законности», необоснованные репрессии среди советских граждан. Но данная критика не выходила за пределы официальной точки зрения на сталинизм и ограничивалась упоминанием об «ошибках», чуждых советскому строю, наличие которых, по мнению авторов «не могло изменить и не изменило природы советских исправительно-трудовых учреждений, стоящих на страже интересов трудящихся»4.
В период хрущевской оттепели в СССР начали выходить и первые литературные произведения, посвященные лагерной тематике, пробудившие в советском обществе широкой интерес к проблеме репрессий. Однако недоступность архивных материалов и идеологический контроль над деятельностью отечественных историков сделали практически невозможным появление в тот период исторических работ по проблемам советской пенитенциарной системы.
По существу впервые в отечественной литературе проблему комплексного изучения истории карательной политики советского государства поднял А.И.Солженицын. В своем художественно-публицистическом произведении «Архипелаг ГУЛАГ»5, опубликованном на Западе в конце 1973 г., он обрисовал всю глубину народной трагедии во времена массовых репрессий и невиданного разрастания лагерной системы, снабдив повествование выразительными деталями и подробностями из собственной лагерной жизни и опыта 227 очевидцев, предоставивших ему свои сведения.
В 1970-1980-х гг. попытки изучения пенитенциарной системы СССР предпринимались и советскими правоведами6. Но в этих работах деятельность исправительно-трудовых учреждений освещалась однобоко, так как авторы не пытались выйти за пределы официальных документов, тенденциозно характеризовавших пенитенциарную политику советского государства.
В то время в СССР выходили многочисленные научные и публицистические сочинения, посвященные хозяйственному освоению территорий Сибири и Дальнего Востока. Среди них встречаются работы, затрагивающие в той или иной степени строительство Байкало-Амурской магистрали в 1930-1950-е гг.7 В этих трудах содержатся сведения о проектно-изыскательских работах и практике скоростного сооружения БАМа в указанный период. Однако из-за политической конъюнктуры и отсутствия открытого доступа ко многим архивным документам, в них отсутствует какая-либо информация о невольных строителях, труд которых в те годы широко использовался при возведении БАМа.
В то время проблемы советской репрессивной политики и лагерной системы стали активно разрабатываться зарубежной историографией. За границей были опубликованы первые работы обобщающего характера о командно-административной системе, репрессивной политике и местах лишения свободы в СССР8. Авторы данных трудов на основе доступных источников, дают концептуальные оценки карательной политике советского государства, роли лагерной системы в поддержании советского тоталитарного режима.
Общее описание системы исправительно-трудовых лагерей представлено в работе основателя Мюнхенского института по изучению истории и культуры СССР Бориса Александровича Яковлева «Концентрационные лагеря в СССР»9 , первое издание которой увидело свет в 1955 году. Данное исследование советских лагерей построено, главным образом, на свидетельствах иностранцев, побывавших в этих местах заключения, в основном бывших немецких военнопленных. Автор, систематизировав сведения о советских лагерях, описал их местоположение, режим, условия содержания заключенных, лагерный труд и прочее. Конечно, в книге присутствуют некоторые неточности, но на это имелись свои причины: автору были недоступны многие документальные материалы, а свидетельские показания военнопленных не могли широко раскрыть общую картину лагерей.
За рубежом впервые увидел свет и оригинальный по своему содержанию труд французского исследователя истории советской пенитенциарной системы Жака Росси «Справочник по ГУЛАГу»10. Автор, прошедший лагеря и тюрьмы СССР, скрупулезно собрал и представил в своем энциклопедическом сборнике специфические термины (официальные и неофициальные), имевшие хождение в тюрьмах, лагерях, колониях и других учреждениях НКВД - МВД, МГБ - КГБ, а также многие постановления советского правительства, касающиеся репрессивной политики. Работа, как справочное пособие, оказывает неоценимую помощь при исследовании советской исправительно-трудовой системы, особенно при анализе лагерной субкультуры.
Начавшиеся в СССР в конце 1980-х гг. процессы демократизации общественной жизни, способствовали появлению огромного числа произведений, в том числе мемуарного характера, затрагивающих различные аспекты деятельности советских лагерей. Авторы мемуаров, основываясь на личном опыте, в документальной или художественной форме пытались передать атмосферу, царившую в советских тюрьмах и лагерях, донести до читателя свои ощущения, впечатления об увиденном и пережитом.
В конце 1980-х - начале 1990-х гг. широкое освещение лагерная тематика получила на страницах центральной и местной периодической печати. Однако эти публикации требуют осторожного обращения, так как они зачастую несут в себе неточную информацию о прошлом, основанную на непроверенных фактах, поверхностных суждениях и скоропалительных выводах журналистов, стремившихся скорее опубликовать «сенсационный» материал.
В последнее десятилетие с открытием отдельных ранее секретных архивных фондов появилось значительное количество научных публикаций, посвященных исследованию советской пенитенциарной системы. Основные усилия исследователей лагерной тематики, как в центре, так и в регионах направлены на изучение структуры ГУЛАГа, количественного и качественного состава его контингентов, освещение вопросов использования принудительного труда в экономическом развитии советского государства, лагерного режима и условий пребывания узников в местах заключения11.
На изучении динамики численности и состава «спецконтингентов» ОГПУ - НКВД - МВД сосредоточили свое внимание В.Н.Земсков, Н.Ф.Бугай, В.В.Цаплин и другие исследователи12. Но различная степень достоверности используемых материалов официальной статистики ГУЛАГа, которая не всегда отражала реальное положение дел, вызывает сомнение в правдивости некоторых количественных показателей. Тем не менее, опубликованный авторами широкий блок недоступных прежде источников позволяет составить общее представление о масштабах репрессий в СССР, проследить основные этапы и направления советской карательной политики, определить положение различных категорий контингентов ГУЛАГа.
В начале 1990-х гг. увидел свет и первый сборник документов13, в котором была впервые предпринята попытка систематизировать законодательные и нормативные акты советского правительства, а также распорядительную документацию силовых структур по теме политических репрессий в годы советской власти.
Среди современных публикаций особый интерес вызывают работы историков и специалистов-архивистов, в которых представлена определенная подборка документов из центральных архивохранилищ, касающаяся того или иного события или вехи в истории советской карательной политики14. Данные материалы, снабженные комментариями составителей, помогают не только восстановить последовательность исторических событий прошлого и переосмыслить известные факты и обстоятельства, но и ориентируют исследователя на поиск новых материалов по истории советского ГУЛАГа.
В настоящее время осуществляется издание целой серии статей «ГУЛАГ: структура и кадры»15, в которых авторы, привлекая широкий круг материалов из центральных архивов, прослеживают историю создания и функционирования советской исправительно-трудовой системы со времен гражданской войны. В одной из последних статей, охватывающей события 1948 года, затрагивается проблема создания в СССР системы особлагов, в частности, приводится текст постановления Совета Министров СССР № 416-159сс от 21 февраля об организации сети особых лагерей, раскрывается содержание основных приказов по данному вопросу, в том числе о создании Озерного лагеря в Иркутской области16.
В конце 1990-х гг. стали появляться и издания справочного характера, содержащие систематизированную информацию о деятельности советских силовых структур и пенитенциарных учреждений.
Истории центрального аппарата органов внутренних дел и государственной безопасности СССР посвящен справочник «Лубянка. ВЧК-ОГПУ-НКВД-НКГБ-МГБ-МВД-КГБ, 1917-1960»17. В данной работе впервые приводятся сведения о структуре силовых ведомств, наиболее важные распорядительные документы, характеризующие деятельность этих структур, биографические сведения о руководящем составе органов внутренних дел.
Значимое место в изучении советского ГУЛАГа занял справочник «Система исправительно-трудовых лагерей в СССР, 1923-1960»18, выпущенный в 1998 году научно-информационным и просветительским центром «Мемориал». В данной работе обобщающего характера и виде документальных очерков и справочных статей, основанных на архивных сведениях, представлено описание советской пенитенциарной системы. Издание содержит справочный материал и по лагерям, располагавшимся на территории Иркутской области, в том числе и по Озерлагу. Однако исследование основано, главным образом, на информации центральных архивов, поэтому встречаются некоторые неточности в представленном материале.
Проблемы формирования и функционирования советской исправительно-трудовой системы в контексте истории органов внутренних дел продолжают интересовать представителей юридической науки19. Основное внимание юристов сосредоточено на раскрытии политико-правовых основ становления и развития пенитенциарных органов в СССР, выяснении их роли в механизме политической системы Советского государства.
Первый опыт юридической экспертизы тоталитарного прошлого советского государства представлен в обширном труде Ю.И.Стецовского «История советских репрессий»20. Автор, используя значительное число рассекреченных документов, в том числе и неопубликованных, рассматривает с правовой точки зрения сущность советского тоталитарного режима, масштабы, формы и методы политических репрессий, а так же деятельность карательных органов с октября 1917 г. до распада СССР.
С каждым годом увеличивается число крупных региональных исследований, в которых освящается деятельность определенных лагерных комплексов или практика репрессий в отдельно взятом регионе страны21.
К данным исследованиям относятся и труды О.П.Еланцевой, посвященные сооружению Байкало-Амурской магистрали в 1930-1950-х гг. силами заключенных Ангарского, Байкало-Амурского, Восточного, Нижне-Амурского, Тайшетского и других лагерей, истории БАМлага22. В этих работах на основе информации некогда секретных архивных документов раскрывается суть постановлений партии и правительства о возведении Байкало-Амурской магистрали в 1930-1950 гг., показывается их практическое воплощение, описывается структура строительства и отдельных лагерных управлений, дается характеристика численности и состав вольнонаемных и подневольных строителей БАМа, освещается литературное творчество заключенных БАМлага.
Разработку конкретных проблем в рамках истории карательной политики советского государства осуществляют иркутские историки С.И.Кузнецов и П.П.Боханов.
Судьбе японских военнопленных в Советском Союзе посвящены многие работы С.И.Кузнецова23. В их числе и монография «Японцы в сибирском плену (1945-1956 гг.)»24, изданная и 1997 году. Автор, привлекая широкий круг ранее неизвестных документальных материалов из фондов отечественных и зарубежных архивохранилищ, подробно освещает жизнь и подневольный труд японцев в лагерях главного управления по делам военнопленных и интернированных (ГУПВИ) МВД СССР. Во второй половине сороковых годов рабочая сила японских военнопленных широко использовалась и на строительстве железнодорожной трассы Тайшет - Братск. Впоследствии, после репатриации японцев, на месте существования лагерей военнопленных был организован особый лагерь № 7 МВД СССР «Озерный».
Исследованием истории советских репрессий на территории Иркутской области занимается П.П.Боханов25. Развивая в своих публикациях тему политических репрессий, автор на основе ранее секретных архивных материалов и воспоминаний участников событий характеризует основные этапы и направления советской карательной политики 1920-1940-х гг. в регионе и за его пределами, затрагивает малоизвестные аспекты проблемы - преследование родственников репрессированных, репрессии по национальному признаку и другие.
В последние годы различные аспекты истории советской карательной политики в пределах Восточно-Сибирского региона с привлечением новых источников постоянно затрагиваются в материалах и тезисах докладов научных конференций26.
Таким образом, за последнее десятилетие в отечественной историографии накоплен определенный опыт в изучении институциональных и региональных аспектов истории карательной политики советского государства. Наряду с исследованиями, затрагивающими различные вопросы по теме репрессий и функционирования исправительно-трудовой системы, увидели свет труды обобщающего характера, посвященные советской репрессивной политике, деятельности силовых структур и пенитенциарных учреждений в СССР, включая исследования прошлого отдельных региональных лагерных комплексов.
Вместе с тем следует отметить, что в отечественной исторической литературе практически не изучена история Озерного лагеря. Специальных монографий или обширных научных трудов, посвященных данной проблеме, до сих пор создано не было. В опубликованных работах косвенно или отчасти затрагиваются лишь отдельные фрагменты поставленной темы, многие вопросы, связанные с деятельностью Озерлага остаются неразработанными.
______________________________
1Авербах И.Л. От преступления к труду. - М., 1936; Герцензон А.Л. Борьба с
преступностью в РСФСР. - М.,1928; Кербер Е. Как советская Россия борется с
преступностью. - М.,1933; Утевский Б.С. Как советская власть исправляет
преступников. - М., 1930; Он же. Основные принципы советской
исправительно-трудовой политики и этапы их развития. - М., 1934; Ширвиндт Е.,
Утевский Б. Советское пенитенциарное право. - М., 1927; Они же. Советское
исправительно-трудовое право. - М., 1931.
2Маньковский Б.С. Проблема ответственности в уголовном праве. - М. - Л., 1949. - С.55.
3См., напр.: Беляев Н.А. Общественный контроль за деятельностью исправительно-трудовых учреждений и воспитательных колоний. - М.. 1962; Он же. Цели наказания и средства их достижения в исправительно-трудовых учреждениях. - Л., 1963; Исправительно-трудовое право / Под ред. министра охраны обществ, порядка РСФСР В.С.Тикунова. - М., 1966; Ширвиндт Е.Г., Утевский Б.С. Советское исправительно-трудовое право. - М., 1957.
4Исправительно-трудовое право. - М.,1966. - С.13.
5Солженицын А.И. Архипелаг ГУЛАГ. Малое собр. соч. - Т.5-7. - М.: Инком НВ, 1991.
6См., напр.: Зубков А.И. Теоретические вопросы правового регулирования труда осужденных в Советских исправительно-трудовых учреждениях. - Томск, 1974; Кузьмина А.С. Становление исправительно-трудовых учреждений Сибири (1917-1924 гг.). – Омск, 1980; Стручков Н.А. Советская исправительно-трудовая политики и ее роль в борьбе с преступностью. - Саратов, 1970.
7Алексеев А.И. Хождение от Байкала до Амура. - М.,1976; БАМ - дорога дружбы. - Иркутск. 1984; Ламин В.А. Ключи к двум океанам. - Хабаровск, 1980; Сигалов М.Р., Ламин В.А. Железнодорожное строительство в практике хозяйственного освоения Сибири. - Новосибирск. 1988; Шинкарев Л.И. Второй Транссиб: Новый этап освоения восточных районов СССР. - М.: Политиздат, 1979 и др.
8См., напр.: Авторханов А. Технология Власти // Новый мир. - 1989. - № 5-9; Конквест Р. Большой террор // Нева. - 1989. - № 9-12; 1990. - №1-12; Kort М. The soviet colossus. A history of the USSR. - New York, 1985.
9Яковлев Б.А. Концентрационные лагеря в СССР. - Лондон, 1983.
10Росси Ж. Справочник по ГУЛАГу: В 2 ч. - М., 1991.
11Базаров О.Д. Японские военнопленные в Бурятии (1945-1948 гг.). Дис. канд. ист. наук. - Иркутск, 1997; Даринский А. -География сталинских лагерей в России // География в школе. - 1992. - № 1; Иванова Г.М. ГУЛАГ в системе тоталитарного государства. - М., 1997; Красильников С. «...Свободный труд свободно собравшихся людей...» (Труд заключенных ГУЛАГа - неотъемлемый элемент советской экономической системы) // Экономика и организация промышленного производства. - 1991. - № 8; Кузнецов И.И. Судьбы генеральские. Высшие командные кадры Красной армии в 1940-1953 гг. - Иркутск, 2000; Романов С. Архипелаг ГУЛАГ: попытка картографирования // Карта № 10-11; Хлевнюк О.В. Принудительный труд в экономике СССР. 1929-1941 // Свободная мысль. - 1992. - № 13 и др.
12Дугин А.Н. Говорят архивы: неизвестные страницы ГУЛАГа // Социально-политические науки. - 1990. - № 7: Земсков В.Н. Об учете спецконтингента НКВД во всесоюзных переписях населения 1937 и 1939 гг. // Социологические исследования. - 1991. - № 2: Он же. Заключенные, спецпереселенцы, ссыльнопоселенцы и высланные: Статистико-географический аспект // История СССР. - 1991. - № 5; Он же. ГУЛАГ: Историко-социологический аспект // Социологические исследования. - 1991. - № 6-7; Бугай Н.Ф. 20-50-е годы: Переселения и депортации еврейского населения в СССР // Отечественная история. - 1993. - № 4; Повов В.П. Государственный террор в советской России 1923-1953 гг. (источники и их интерпретация) // Отечественные архивы. - 1992. - № 2; Цаплин В.В. Архивные материалы о числе заключенных в конце 30-х годов // Вопросы истории. - 1991. - № 4-5 и др.
13Сборник законодательных и нормативных актов о репрессиях и реабилитации жертв политических репрессий. - М., 1993.
14См., напр.: Восстание в Степлаге (май-июнь 1954 г.) / Публ. А.И.Кокурина // Отечественные архивы. - 1994. - № 4; «Новый курс» Л.П.Берии 1953 г. / Публ. А.И.Кокурина, А.И.Пожарова // Исторический архив. - 1996. - № 4 и др.
15Кокурин А.И., Моркунов Ю.Н., Петров Н.В. ГУЛАГ: структура и кадры // Свободная мысль - XXI. - 1999. № 8-12: 2000. - № 1-3, 5-12; 2001. - № 1-2.
16Свободная мысль - XXI. - 2001. - № 1. - С.104-106.
17Лубянка. ВЧК-ОГПУ-НКВД-НКГБ-МГБ-МВД-КГБ, 1917-1960. Справочник / сост. А.И.Кокурин, Н.В.Петров. - М., 1997.
18Система исправительно-трудовых лагерей в СССР, 1923-1960: Справочник. - М., 1998.
19Гиляров Е.М., Михайличенко А.В. Становление и развитие ИТУ советского государства (1917-1925 гг.). - Домодедово. - 1990; Кузьмин С.И. Лагерники (ГУЛАГ без ретуши) // Молодая гвардия, 1993. - № 3, 5-6; Рассказов Л.П. Карательные органы в процессе формирования и функционирования административно-командной системы в советском государстве (1917-1941 гг.). – Уфа, 1994; Смыкалкин А.С. Пенитенциарная система советской России 1917 - начала 60-х гг. (историко-юридическое исследование). Автореф. дис. д-ра юр. наук. - Екатеринбург, 1998 и др.
20Стецовский Ю.И. История советских репрессий: В 2 т. - М., 1997.
21Бердинских В.А. Вятлаг. – Киров, 1998; Бикметов Р.С. Спецконтингент на шахтах Кузбасса в 1930-е середине1950-х гг. Автореф. дис. канд. ист. наук. - Кемерово, 2000; Гвоздкова Л.И. Сталинские лагеря на территории Кузбасса (30-40-е гг.). - Кемерово, 1994; Кириллов В.М. История репрессий в Нижнетагильском регионе Урала в сер. 1920 - нач. 50-х гг.: В 2 ч. - Нижний Тагил, 1996; Мить А.А. Численность и состав заключенных сибирского исправительно-трудового лагеря (1942-1960 гг.). Автореф. дис канд. ист. наук. - Кемерово, 1997; Морозов Н.А. ГУЛАГ в Коми крае, 1929-1956. - Сыктывкар. 1997.
22Еланцева О.П. Обреченная дорога: БАМ: 1932-1941. - Владивосток, 1994; Она же. Строительство № 500 НКВД СССР: железная дорога Комсомольск - Советская Гавань (1930-40-е годы). - Владивосток, 1995; Она же. Строительство Байкало-Амурской железнодорожной магистрали (30-е – начало 50-х годов). Исторический опыт. Автореф. дис. д-ра ист. наук. - Владивосток. 1996; Она же. БАМлаг в контексте истории и литературы. Из фондов дальневосточных библиотек. - Владивосток. 2000.
23Кузнецов С.И. Проблема военнопленных в российско-японских отношениях после второй мировой войны. – Иркутск, 1994. Учебное пособие; Он же. Японские военнопленные в Сибири (1945-1956 гг.) (Источниковедческий аспект) // Байкальская историческая школа. - Иркутск, 1994. В соавторстве с О.Д.Базаровым; Он же. Японские военнопленные в СССР (1945-1956 гг.) (по материалам иркутского областного центра документации новейшей истории) // Архивы - источник истины. - Иркутск, 1998 и др.
24Кузнецов С.И. Японцы в сибирском плену (1945 –1956 гг.) – Иркутск, 1997.
25Боханов П.П. Как это было // Жертвы политических репрессий Иркутской области: память и предупреждение будущему. - Т.1. - Иркутск, 1998. - С.32-42; Он же. Сын за отца не отвечает! // Жертвы политических репрессий Иркутской области: память и предупреждение будущему. - Т.2. - Иркутск, 1999. - С.28-38; Он же. Трагическая судьба народов (национальная политика сталинизма). - Т.3. - Иркутск, 2000. - С.6-24 и др.
26Терновая И.И. Неизвестные страницы жизни Б.Э.Петри и Ф.А.Кудрявцева // Байкальская историческая школа. Тез. док. и сообщ. научн. конфер., посвящ. памяти М.А.Гудошникова и Ф.А.Кудрявцева. - Ч.1. - Иркутск, 1994. - С.25-28; Миронов А.Г. Принудительный труд иностранных граждан на строительстве Западного участка БАМа (1945-1956) // Мат. конфер. стипендиатов Фонда Г.Бёлля. - СПб, 1998. - С.37-39; Наумов И.В. Работа ОГПУ (НКВД) со спецпереселенцами в Восточно-Сибирском крае // Силовые структуры как социокультурное явление: история и современность. Мат. междунар. научно-практич. конфер. - Иркутск, 2001. - С.162-165 и др.
Цель и задачи исследования. Исходя из актуальности и недостаточной изученности рассматриваемой проблемы в отечественной историографии, целью настоящей работы стало исследование истории Озерного лагеря в Иркутской области в период с 1948 по 1963 гг.
Для достижения поставленной цели в диссертационной работе предполагалось решить следующие конкретные задачи:
Источниковая база исследования характеризуется в первой главе «Проблемы источниковедения делопроизводственной документации по истории Озерного лагеря».
Методологической основой диссертационной работы послужили основополагающие принципы исторической науки - научная объективность и историзм, предполагающие необходимость глубокого анализа событий и фактов, их объективной оценки для формирования наиболее адекватной картины прошлой реальности, рассмотрение познаваемого объекта не как статичное застывшее явление, а в движении и развитии, тесной взаимосвязи с внешними условиями.
Исследование советской пенитенциарной системы, имевшей разветвленную структуру, составные части которой находились в тесной взаимосвязи друг с другом, вызвало потребность использования в диссертации системного подхода. Его необходимость определяется и комплексом взаимоотношений ГУЛАГа с другими элементами советской политической системы.
Применение проблемно-хронологического метода в группировке, анализе и использовании информационного материала предопределило построение исторической гипотезы по теме исследования в хронологическом порядке с 1948 по 1963 гг.
В целях комплексного изучения рассматриваемой проблемы в работе использовались методы источниковедческого анализа и синтеза, основанные на изучении формы, структуры и содержания источников, выявлении особенностей их происхождения, оценке степени достоверности памятников и позволяющие установить информационные возможности используемых документов, определить их значение в историческом исследовании.
Предметом изучения данной работы является карательная политика советского государства в конце 1940 - начале 1960-х гг., включавшая в себя репрессии по отношению к различным слоям советского общества и иностранным гражданам, а так же систему мест лишения свободы, являвшейся неотъемлемым атрибутом социалистической действительности в СССР.
Объектом исследования диссертации является история крупнейшего лагерного комплекса Иркутской области - Озерного лагеря в 1948-1963 гг.
Хронологические рамки исследования охватывают весь период функционирования Озерного лагеря с 1948 по 1963 гг.: от создания особлага «Озерный» до переименования Озерлага в Ангарский ИТЛ. Данный временной отрезок включает в себя два основных этапа лагерной истории - существование особого лагеря № 7 МВД СССР «Озерный» (1948-1954 гг.) и Озерного исправительно-трудового лагеря (1954-1963 гг.).
Территориальные рамки диссертационной работы ограничены северозападной частью Иркутской области и определяются размещением структурных подразделений Озерного лагеря вблизи железнодорожной магистрали Тайшет - Братск - Усть-Кут и прилегающих к ней районов.
Научная новизна исследования. Представленная работа является первым обобщающим исследованием по истории Озерлага, в котором на основе привлечения широкого круга неизвестных и ранее засекреченных документов рассматриваются основные аспекты деятельности Озерного лагеря в Иркутской области, что позволило показать на конкретном историческом примере функционирование пенитенциарной системы СССР, проследить этапы и направления репрессивной политики советского государства в 1940-е - 1960-е гг., определить роль заключённых в промышленном развитии региона, рассмотреть условия содержания узников в лагерях ГУЛАГа.
В процессе работы над темой осуществлялся источниковедческий анализ выявленных материалов, оценивалась их достоверность и научная значимость, степень репрезентативности источниковой базы темы в целом.
Практическая значимость работы. Материалы и основные положения диссертационной работы могут быть использованы для дальнейшего исследования истории ГУЛАГа в Иркутской области, в преподавательской деятельности - при составлении учебных и методических пособий, подготовке лекций, спецкурсов по отечественной истории, истории советской репрессивной политики и пенитенциарной системы СССР. Результаты исследования могут заинтересовать широкие слои прогрессивной общественности, в том числе научную и творческую интеллигенцию, людей старшего поколения, пострадавших в годы репрессий, их родственников, а также представителей молодежи, стремящихся узнать правду о трагических страницах российской истории.
Апробация работы. Основные положения исследования были изложены в докладах Байкальского международного студенческого форума «Безопасное развитие регионов» (Иркутск, 1996, 1997), научной конференции стипендиатов фонда Г.Бёлля (Санкт-Петербург, 1997), региональной научно-практической конференции «Дуловские чтения 1997 года» (Иркутск, 1997), научно-теоретической конференции «Диалог культур народов России, Сибири и стран Востока» (Иркутск, 1998), научно-практической конференции «80 лет государственной архивной службе России и исторический опыт комплектования, обеспечения сохранности и использования документальных богатств архивного фонда Иркутской области» (Иркутск, 1998), научной конференции, посвященной 100-летию со дня рождения профессора Ф.А.Кудрявцева (Иркутск, 1999), международной научно-практической конференции «Россия и Восток: взгляд из Сибири» (Иркутск, 1998, 2000), круглого стола «Форпост цивилизации за полярным кругом» (Красноярск, 2001), научной конференции, посвященной памяти В.Н.Шерстобоева (Иркутск, 2001), международной научно-практической конференции «Силовые структуры как социокультурное явление: история и современность» (Иркутск, 2001).
Работа состоит из введения, четырех глав, заключения, списка использованных источников и литературы, приложения, списка принятых сокращений.
Во введении обосновывается актуальность темы, анализируется степень ее изученности, определяются цель, задачи, предмет и объект исследования, территориальные и хронологические рамки, дается общая характеристика источниковой базы исследования, выделяются методологические принципы и методы работы, показываются научная новизна проблемы и апробация результатов исследования, определяется ее практическая значимость.
В первой главе «Проблемы источниковедения делопроизводственной документации по истории Озерного лагеря» рассматриваются вопросы формирования корпуса источников по теме исследования, проводится источниковедческий анализ основного блока архивных материалов - делопроизводственной документации по истории Озерлага.
К числу важных источников по истории Озерного лагеря практически неизученных прежде, относятся документальные материалы, собранные в фондах региональных архивов.
В центре документации новейшей истории Иркутской области (ф.5342) хранятся важные документы по истории Озерного лагеря - материалы политического отдела Озерлага за 1949-1963 годы. Они разнообразны по форме и содержанию. В реестре партийной документации Озерлага протоколы партийных конференций, собраний управления, отделов и других подразделений лагеря занимают особое место. Протоколы, являясь одной из самых больших групп документов политотдела Озерного, дают сравнительно детальную картину положения дел как в отдельных лагерных подразделениях, так и в целом по лагерю. Они содержат данные о численности, национальном и возрастном составе узников Озерлага, режиме, условиях содержания заключенных, лагерном труде и другие сведения.
Ценным источником по теме исследования является и отчетная документация политотдела Озерного лагеря - докладные записки, справки о работе политического отдела, статистические отчеты о составе партийных организаций и др. Источник информируете количественно-качественном составе невольников Озерлага, лагерном режиме, особенностях идеологической обработки заключенных и других аспектах внутрилагерной жизни. Отчеты отправлялись в вышестоящие инстанции с целью информирования о деятельности политического управления Озерного лагеря за определенный период времени.
Из фондов ЦДНИ ИО внимания заслуживают также документальные материалы политотделов Ангарского ИТЛ (ф.4765) и территориального управления местами лишения свободы (ф.968). Первые, освещая деятельность партийных организаций Ангарлага, затрагивают и вопросы взаимодействия двух смежных лагерей. Вторые содержат сведения о работе пенитенциарных учреждений, находившихся в ведении областного УИТК-УМЗ, в т.ч. Озерного ИТЛ. Дополняют указанные документы протоколы заседаний бюро областного комитета КПСС (ф.127), относящиеся ко второй половине 1950-х - началу 1960-х гг., где содержатся постановления, которые касаются деятельности лагерей и колоний Иркутского области.
Документы, содержащие важную информацию о строительстве железнодорожной магистрали Тайшет - Братск - Лена в послевоенное десятилетие сохранились в фонде Ангарского строительства (ф.148) Братского городского государственного архива. К ним относятся отдельные материалы управления Тайшетского строительства, Западного управления строительства БАМ, управления Ангарстроя и его подразделений, а также данные руководства Ангарского исправительно-трудового лагеря.
Важная делопроизводственная документация по истории пенитенциарных учреждений региона сосредоточена в фондах информационного центра управления внутренних дел по Иркутской области. Этот документальный массив вследствие ограниченного доступа до сих пор слабо изучен - выявлена и проанализирована лишь некоторая часть документов, многие материалы еще предстоит исследовать. В канцелярии управления исправительно-трудовых учреждений областного УВД (ИЦ УВД ИО, ф.5, оп.1) отложились некоторые документы, содержащие сведения о функционировании Озерного исправительно-трудового лагеря. К ним относятся данные управления Озерлага (акты приема-передачи лагерных подразделений, справки, донесения и пр.), документация областных руководящих органов (постановления обкома и облисполкома, акты приема-передачи подразделений УИТК-УМЗ, докладные записки, справки, распоряжения, планы мероприятий, сметы по содержанию пенитенциарных учреждений области и др.) и отдельные материалы центральных (ГУИТК - ГУМЗ, МВД - МООП) силовых структур (справки по результатам проверок подразделений УИТК - УМЗ), касающиеся деятельности мест заключения региона, в том числе и Озерного ИТЛ.
К источникам официального происхождения относится и периодическая печать пенитенциарных учреждений. С середины 1950-х гг. при политотделе Озерного ИТЛ издавалась газета для заключенных «На стройке». На двух полосах данной газеты публиковались, в первую очередь, материалы пропагандистского толка, призванные оказать идеологическое воздействие на узников лагеря, способствовать их «исправлению» и «перевоспитанию».
Помимо официальных источников, важное значение при исследовании истории Озерлага имеют воспоминания бывших узников лагеря, являющиеся незаменимым свидетельством о жизни в советских лагерях. Авторы мемуаров, будучи непосредственными свидетелями событий того времени, передают морально-психологическую атмосферу лагерей ГУЛАГа, дают собственную оценку лагерной действительности.
Первой работой, написанной об Озерлаге, стала «Повесть о пережитом»27 Б.А.Дьякова, опубликованная еще в 1964 г. Произведение интересно тем, что в нем описываются реальные события и сохранены подлинные имена героев. Однако в целом, повесть откровенно проникнута прокоммунистическим пафосом, грешит неточностями и недомолвками.
Прямая противоположность книге Б.А.Дьякова - произведения известных отечественных писателей А.В.Жигулина и Б.Д.Четверикова28, в которых авторы, заново переживая трагический период своей жизни, стремятся детально описать жестокую лагерную действительность.
Не менее интересными являются мемуары других озерлаговцев: Д.А.Быстролетова, И.С.Вербловской, И.И.Емельяновой, А.Н.Кузина, А.Марината, М.А.Улановской, А.Шифрина и других, вышедших как отдельными изданиями, так и на страницах отечественных журналов29. Авторы, осмысливая пройденный путь, воспроизводили картину ареста, гнетущую атмосферу следственных тюрем и жестокие методы дознания подследственных, ожидание суда и реакцию на неимоверно суровый приговор, изнуряющую продолжительность этапов через многочисленные пересыльные пункты ГУЛАГа, многочисленные эпизоды из суровой лагерной действительности и долгожданное освобождение.
О том же повествуется и в воспоминаниях иностранных узников Озерлага: Иосифа Бергера, Гражины Липинской, Армана Малумьяна, Зигфрида Ольснера, Карло Штайнера и других, изданных за рубежом30.
Уникальным по сути изданием является сборник «Озерлаг: как это было»31, где впервые под одной обложкой собраны мемуары многих узников Озерного, в том числе и ранее не опубликованные воспоминания В.П.Абламского, Т.Н.Барышниковой, Х.В.Волович, Н.С.Кравец, П.И.Набокова, И.М.Наппельбаум, М.И.Павлова, Е.А.Рудаковского и других, содержащие важные сведения об условиях содержания узников в лагере.
Подобного рода издание увидело свет и во Франции. В серии мемуаров «Озерлаг 1937-1964»32 были опубликованы воспоминания озерлаговцев, в которых авторы повествуют о различных сторонах внутрилагерного быта.
Не менее интересным источником являются письма и материалы устных бесед, собранные автором и другими исследователями данной темы в процессе работы. Они включают в себя рассказы и воспоминания не только бывших узников лагеря, но и представителей лагерной администрации, вольнонаемных рабочих, гражданских лиц.
Отдельную группу источников по истории Озерлага составляют фотодокументы, отложившиеся в личных собраниях некоторых бывших заключенных лагеря. Богатый фотоматериал оставил после себя В.П.Абламский. Благодаря ему и другим фотографам осталась запечатленной на пленку реальная жизнь Озерлага - вид жилых бараков, внешнее ограждение зоны, лагерный труд, концерты художественной самодеятельности, снимки заключенных, случаи смерти и побегов, наглядная агитация и др. Эти зримые отпечатки ГУЛАГа производят неизгладимое впечатление на зрителя, дают яркое представление о прошлом.
К важной проблеме источниковедческого анализа документальной базы исследования автор относит вопрос о происхождении делопроизводственной документации по истории Озерлага, выяснении условий ее возникновения, которые во многом предопределили форму и содержание документов.
Существенное влияние на содержание делопроизводственных материалов Озерного лагеря оказало время их создания. Установки, диктуемые государственной идеологической «машиной», естественным образом нашли свое отражение на страницах делопроизводственных документов Озерлага, которые несли в себе стереотипные оценки и штампы, свойственные официальным источникам того времени.
Для адекватной интерпретации официальных источников необходимо знать не только время, но и место их возникновения, что накладывает определенный отпечаток на содержание документов, так как местопребывание автора (авторского коллектива) во многом определяет степень его осведомленности о событии, оперативность получения им информации. Относительно делопроизводственных материалов, место возникновения документа обуславливает и его функциональную роль в системе делопроизводства.
В диссертации выделяется три основных уровня в структуре бюрократического аппарата советской пенитенциарной системы конца 1940 - начала 1960-х гг., посредством которых осуществлялось руководство местами лишения свободы. На каждом уровне формировался определенный пласт делопроизводственной документации, который вливался в общий документооборот советских мест заключения.
Основная масса материалов «местного» лагерного делопроизводства сформировалась непосредственно в структуре Озерного лагеря (управлении, политотделе, отделах и отделениях, лагерных пунктах) и других пенитенциарных учреждений. Эти документы, являясь составной частью работы управленческого аппарата лагеря, наиболее приближены к реалиям внутрилагерной жизни и формируют первичный пласт лагерного делопроизводства.
В некотором отдалении от непосредственной лагерной действительности, в силу своего функционального назначения, находятся документы территориальных управленческих структур, но они все же содержат некоторую информацию по отдельным лагерным учреждениям, а также обобщающие сведения о деятельности подразделений УИТК-УМЗ Иркутской области. Данные материалы образуют вторичный пласт делопроизводственной документации ГУЛАГа.
Третий пласт лагерного делопроизводства формируют документы высших бюрократических структур советской пенитенциарной системы - центральных (республиканского и союзного значения) органов управления (НКВД - МВД; ГУЛАГ - ГУИТК - ГУМЗ и др.), содержание обобщающие сведения о местах заключения Советского Союза. Разумеется, используя данные материалы, можно сформировать системное представление о местах лишения свободы в СССР, но, согласно утверждению видного специалиста в области источниковедения делопроизводственной документации Б.Г.Литвака, «эта высшая форма бюрократического общения наиболее удалена от события» со всеми вытекающими отсюда последствиями, поэтому возникает необходимость обращения к первичному пласту делопроизводственной документации33.
К важным аспектам происхождения делопроизводственных документов по истории Озерного лагеря относится и проблема авторства этих источников. В диссертации отмечается, что при рассмотрении данного вопроса следует помнить, что делопроизводственные документы создавались для служебного пользования и имели прикладное значение в работе учреждения. Каждый документ нес определенную функциональную нагрузку, материал излагался в соответствии с установками и степенью компетенции подразделения, которому принадлежал источник. В этой связи указывается на необходимость дифференцированного подхода к изучению проблемы авторства делопроизводственных документов Озерлага, с учетом организационной структуры учреждения, состава авторов, руководителей и исполнителей, их политической позиции и целевых установок, роли и места в описываемых событиях, что позволяет отличить специфические особенности отдельных документов, уловить их связь с другими материалами.
В целях определения информационного потенциала документального комплекса по истории Озерного лагеря специальное внимание в диссертации уделяется проблеме достоверности делопроизводственной документации по изучаемой теме. Автор отмечает, что полнота, точность изображения прошлой реальности в делопроизводственных документах Озерлага и, следовательно, ее достоверность напрямую зависят от видовой принадлежности источника, его функционального назначения, культурно-образовательного уровня и политической позиции создателя, условий наблюдения событий автором документа.
При изучении источников официального происхождения следует учитывать тот факт, что лагерная администрация в силу многих причин не была расположена заниматься всесторонней и объективной фиксацией реальной действительности в местах заключения, а скорее, напротив, была заинтересована в сглаживании «острых углов», лакировке действительности.
Для установления информационной достоверности официального источника в диссертации используется сравнительный анализ документа. На конкретных примерах автор показывает, что постигнуть реальную лагерную действительность можно путем сравнения разных высказываний руководящих работников Озерлага, представленных в одном документе. Сопоставление полярных оценок должностных лиц по отдельным вопросам позволяют глубже проникнуть в жизненные реалии Озерлага, преодолеть односторонность, свойственную делопроизводственной документации мест заключений, заглянуть за фасад тенденциозных суждений о деятельности лагерного «механизма».
Диспропорция между официальной «правдой» и реальным положением дел в местах лишения свободы выявляется автором в делопроизводственных материалах Озерного не только путем рассмотрения полемических суждений представителей начальствующего состава, но и сопоставлением отдельных выступлений должностных лиц лагеря с обобщающими сведениями лагерной администрации о функционировании Озерлага, их сравнением с воспоминаниями бывших узников лагеря.
Особое внимание при анализе делопроизводственных документов Озерлага в диссертации уделяется критике служебным персоналом лагеря отдельных «недостатков» в деятельности своего учреждения. Эти «недостатки», на первый взгляд, носили частный, с точки зрения существовавшей лагерной и политической системы, характер, не отрицали ее, но на деле проливают свет на некоторые ее существенные особенности. Довольно часто критические замечания встречаются в протоколах партийных собраний и конференций лагеря, в которых освещается широкий круг вопросов текущей работы лагерных подразделений. Однако даже дозволенная критика редко выносилась за пределы лагеря. Протоколы в большинстве своем оставались на местах, критические замечания в них были направлены на «устранение недостатков» в работе «своего» партийно-хозяйственного аппарата. В отчетных документах, отправляемых в вышестоящие инстанции, все острые моменты, связанные с работой лагерных подразделений, нивелировались, негативные оценки деятельности учреждения, должностных лиц снимались. Сор из избы руководство Озерлага выносить не собиралось, ибо не хотело рубить сук, на котором сидело.
При передаче сведений в вышестоящие инстанции о работе Озерного лагеря подвергались сглаживанию и некоторые сообщения территориальных органов управления. Определенное несоответствие информации, представленной в документах областного управления мест лишения свободы, реальному положению дел в Озерлаге обнаруживается автором при сопоставлении документации регионального УИТК-УМЗ с «местными» материалами Озерного ИТЛ.
Изучение делопроизводственной документации Озерлага с применением основных методов источниковедческой критики ведет в лабораторию создания «потемкинских деревень» на страницах официальных лагерных материалов, отражавших реалии ущербной идеологии. Озерлаговское начальство, по различным причинам, не стремилось к всесторонней и объективной фиксации информации о жизни и деятельности в местах заключения, предпочитая умалчивать об истинном положении дел в Озерном. В итоге - формировалась искаженная картина лагерной действительности. Тем не менее, информация, содержащаяся в официальных документах Озерлага, при критическом отношении к ней может и должна быть привлечена для освещения различных сторон лагерной действительности и изучения функционирования системы исправительно-трудовых лагерей в СССР в рассматриваемый период.
______________________________
27Дьяков Б.А. Повесть о пережитом // Октябрь. - 1964. - № 7. - С.49-142.
28Жигулин А.В Черные камни. - М., 1989; Четвериков Б.Д. Всего бывало на веку. - Л., 1991.
29Быстролетов Д.А. Записки из живого дома // Кодры. Молдова литературная. - 1990. - № 7-10: Он же. Пир бессмертных. – М.: Граница, 1993; Вайль Б.Б. Особо опасный // Звезда. - 1992. - № 8-9; Вербловская И.С. От звонка до звонка // Звезда. - 1995. - № 11; Емельянова И.И. Дочери света // Новый мир. - 1990. - № 3, Кузин А.Н. Малый срок. - М.: Рудомино, 1994; Маринат А. Клочья пены из водоворота времен. Рассказы // Кодры. Молдавия литературная. - 1989. - № 7; Улановская Н., Улановская М. История одной семьи. - М., 1990; Шифрин А. Четвертое измерение. - Франкфурт-на-Майне, 1973 и др.
31Озерлаг: как это было / Сост. Л.С.Мухин. - Иркутск: Вост.-Сиб. кн. изд-во, 1992.
32Ozerlag 1937 - 1964. Les Systeme du Goulag: traces perdues memoires reveilles d'un camp Siberian / Serie Memoires. - Paris. 1991 - № 11.
33Литвак Б.Г. Очерки источниковедения массовой документации. XIX – нач. XX вв. - М., 1979. - С.5-6.
Во второй главе «Формирование и функционирование "Озерного лагеря в рамках карательной политики советского государства (1948-1963 гг.)» освещается предыстория создания Озерлага, выделяются основные этапы и направления советской карательной политики в конце 1940 - начале 1960-х гг., характеризуется численность и состав заключенных и служебного персонала лагеря.
Окончание Второй мировой войны поставило перед руководством страны сложнейшую задачу - проблему восстановления разрушенного хозяйства. В осуществлении этой задачи ведущая роль отводилась ГУЛАГу, узники которого ещё до войны возводили «великие стройки социализма». Поэтому, раскручивая маховик послевоенных репрессий, советское руководство стремилась не только избавиться от явных и потенциальных противников сталинского режима, но и пополняла изрядно поредевшую за годы войны армию невольников.
Как один из способов разрешения возникших в стране трудностей появилась идея разделения невольников ГУЛАГа: отделение уголовников и «бытовиков» от узников, осужденных по 58-ой политической статье. С 1948 г. в СССР была развернута сеть особых лагерей для «особо опасных государственных преступников»: Горлаг, Камышлаг, Речлаг, Степлаг и другие. Режим в особлагах был гораздо суровее, чем в обычных исправительно-трудовых лагерях.
В соответствии с приказом МВД СССР № 001443 от 7 декабря 1948 г. в течение следующего 1949 г. в районе трассы Тайшет-Братск был сформирован особый лагерь № 7 МВД СССР «Озёрный» на месте бывшего Тайшетлага. «Спецконтингент» Озерлага прибывал на смену репатриированных японских военнопленных, составлявших основную массу строителей железной дороги до Братска. Направление заключенных в особлаг № 7 осуществлялось из лагерей и следственных тюрем других регионов страны, а также перевода части узников из подразделений Ангарлага и других общережимных мест заключения, располагавшихся в районе строительства железной дороги Тайшет-Лена.
Численность заключенных особлага № 7 практически на всем протяжении его существования возрастала. При этом увеличение числа узников Озерлага происходило не за счет общего роста невольников в системе МВД, который к началу 1950-х гг. стал замедляться, а в результате перераспределения заключенных ГУЛАГа в пользу лагерей центрального подчинения, т.е. концентрация рабочей силы на крупных стройках и предприятиях осуществлялась путем снижения численности в местах заключения территориальных органов. Максимальное число узников пребывало в лагере на 1.01.52 г. - 37093 чел.34 Вопреки распространенному мнению о том, что в особлагах находились только «спецконтингент» 58-ой статьи, в диссертации отмечается, что в Озерлаге содержались и заключенные, осужденные по обычным статьям уголовного кодекса, так называемые «бытовики». На 18.04.51 г. из 36910 невольников в Озерлаге находилось 3685 чел. «общелагерного контингента», которые содержались на общережимных лагпунктах отдельно от узников, осужденных за «контрреволюционные преступления»35.
Состав заключенных лагеря менялся в зависимости от политической ситуации в стране. В годы сталинского режима в особом лагере Озерный содержались советские военнослужащие, побывавшие в плену; представители первой волны русской эмиграции; лица, обвиненные в сотрудничестве с фашистами в годы войны; участники националистических организаций Прибалтики, Западной Украины и Белоруссии и те, кто сотрудничал с ними или сочувствовал им; деятели оппозиции прежних лет; члены партии, ставшие жертвами террора 1930-х гг.; инакомыслящая молодежь и др. Кроме репрессированных соотечественников в послевоенный период в лагере содержались немцы, поляки, венгры, французы, японцы, корейцы и представители других национальностей.
Реформы, происходившие в ГУЛАГе в послесталинский период, затронули и Озерлаг. В 1954 г. произошла реорганизация особлага № 7 в Озерный ИТЛ. Наряду с переменами в режиме изменения коснулись численности и состава невольников лагеря. Амнистии середины 1950-х гг., применение зачетной системы и условно-досрочного освобождения привели к снижению количества заключенных Озерного лагеря. На 1.01.54 г. в лагере пребывало 29347 узников, на 1.01.55 г. - 15791 чел., на 1.01.56 г. - 14047 чел., на 1.01.57 г. - 10563 чел.36 После освобождения большого числа политзаключенных лагпункты Озерлага со 2-ой половины 1950-х гг. стали заполняться уголовно-бытовым элементом. А в течение 1961 г. все узники, осужденные за «государственные преступления» были отправлены в другие места заключения за пределы Иркутской области.
В начале 1960-х гг. Озерный ИТЛ затронули структурные изменения, направленные на свертывание деятельности крупных лагерных комплексов в динамично развивающемся регионе. В 1960 г. было осуществлено слияние Ангарлага и Озерлага на базе последнего. Впоследствии, в 1963 г., Озерлаг переименовали в Ангарский ИТЛ, который в 1964 г. окончательно расформировали.
В целом, рассматривая деятельность Озерного лагеря на территории Иркутской области в 1948-1963 гг. можно проследить основные пути развития советской карательной политики в конце 40 - начале 60-х гг. прошлого столетия, с присущими ей формами и методами, увидеть направления, по которым шло реформирование советской пенитенциарной системы в послесталинский период.
______________________________
34Система исправительно-трудовых лагерей в СССР, 1923-1960. - С.344.
35ЦДНИ ИО, ф.5342, оп.1, д.79, л.38.
36Система исправительно-трудовых лагерей в СССР, 1923-1960. - С.344; ЦДНИ ИО, ф.5342, оп.1, д.483, л.5.
В третьей главе «Использование труда заключенных Озерлага в освоении и промышленном развитии северо-западной части Иркутской области в конце 1940 - начале 1960-х гг.» рассматриваются аспекты трудового использования невольников Озерного лагеря на железнодорожном строительстве, лесозаготовках, деревообработке и других работах, включая организацию, условия и эффективность труда заключенных, его результаты.
Во времена сталинского правления многотысячная армия невольников ГУЛАГа использовалась как дешевая рабочая сила. Одним из объектов, на строительстве которого в 1930-1950-х гг. широко использовался труд заключенных, на территории Иркутской области являлся Западный участок БАМа (Тайшет - Лена). В диссертации затрагиваются довоенный (1938-1941) и послевоенный (1945-1950-е гг.) периоды строительства этой железной дороги. Особое внимание уделяется второму этапу, имевшему непосредственное отношение к объекту исследования. Автором рассматриваются объемы, сроки и практика выполнения работ, указываются строительные и лагерные управления, которые в разные годы послевоенной пятилетки принимали участие в возведении 700-километровой трассы Тайшет - Братск - Лена (Тайшетстрой, Западное управление строительства БАМ, лагерь японских военнопленных № 7, Тайшетлаг, Ангарлаг, Озерлаг), описывается их структура, численность и состав контингентов рабочей силы.
В диссертации показано, что возведение железной дороги велось по облегченной схеме «скоростными» методами, с преобладанием ручного труда невольников, что естественно сказалось на качестве выполненных работ. Поэтому, несмотря на то, что к началу 1950-х гг. был уложен главный путь на основных участках трассы: Тайшет - Братск (ноябрь 1947 г.) и Братск - Усть-Кут (ноябрь 1950 г.), принятие магистрали в постоянную эксплуатацию министерством путей сообщения состоялось только в 1958 году.
В конце 1940 - начале 1950-х гг. на железной дороге заключенные Озерлага достраивали участок Тайшет - Братск (осуществляли балластировку главного пути, возводили искусственные сооружения и пункты водоснабжения, прокладывали подъездные и станционные пути и т.д.), принимали участие в возведении участка Тайшет - Усть-Кут (ст.Лена). Наряду со строительством и обслуживанием железнодорожной магистрали заключенные Озерного лагеря развивали инфраструктуру придорожных поселков (Вихоревка, Чуна, Анзёби и др.), где строили вокзалы, больницы, столовые, клубы, магазины, жилые дома.
Помимо возведения Западного участка БАМа труд узников Озерного лагеря широко использовался на заготовке и переработке древесины. Основные лесозаготовительные лагпункты Озерлага находились в Чунском и Анзебо-Вихоревском лесных массивах. Здесь же располагались и его лесоперерабатывающие предприятия, в первую очередь Чунский деревообделочный комбинат (ДОК), который не только обеспечивал потребности железной дороги Тайшет - Лена, но и поставлял продукцию (пиломатериалы, стандартные сборные дома) на «великие стройки социализма», в том числе на строительство Сталинградской ГЭС и Главного Туркменского канала. Узники Озерлага внесли свою лепту в строительство Братской и Усть-Илимской ГЭС, где очищали ложе будущих водохранилищ, прорубали просеки под линии электропередачи.
Не без участия заключенных Озерного лагеря развивался Тайшетский промышленный узел. Ремонтом основного числа механизмов и техники, используемой в районе трассы Тайшет - Лена, занимались заключенные 048-го лагпункта, работавшие в цехах центрального авторемонтного завода г.Тайшета. Потребности железной дороги в шпалах удовлетворял тайшетский шпалопропиточный завод, на котором также применялся труд узников Озерлага. В конце 1950-х невольники Озерного ИТЛ использовались Юртинским специализированным управлением «Индустрой» (пос.Юрты, Тайшетский р-н), а также Иркутским СМУ треста «Гидролизпромстрой», строившим гидролизный завод в пос.Суетиха (ныне г.Бирюсинск, Тайшетский р-н).
В особлаговский период (1948-1954) трудоиспользование заключенных Озерлага сопровождалось жесткими методами эксплуатации невольников (десятичасовой рабочий день, высокие нормы выработки, использование труда инвалидов и др.). В послесталинское время производственная деятельность Озерного лагеря претерпела некоторые изменения. Освобождение в середине 1950-х гг. значительной части политзаключенных и наполнение лагпунктов Озерлага уголовным элементом отрицательно сказалось на выполнении лагерем плановых показателей. В этих условиях в Озерном ИТЛ стали проводиться различные мероприятия, направленные на повышение трудовой активности заключенных, из которых наибольшую значимость для осужденных имела система зачетных дней, дававшая возможность ценою собственных усилий освободиться из лагеря. Другим фактором, отрицательно сказавшимся на производственной деятельности Озерного ИТЛ, стали частые отказы гражданских организаций от использования непродуктивного невольничьего труда, что было связано с прибытием во второй половине 1950-х гг. большого количества свободной рабочей силы в район трассы Тайшет - Лена.
Таким образом, заключенные Озерного лагеря приняли Непосредственное участие в освоении и промышленном развитии северо-западной части Иркутской области. Именно невольники Озерлага и других мест заключения стали первостроителями многих промышленных объектов региона.
В четвертой главе «Внутрилагерная жизнь заключенных Озерлага» освящаются различные стороны лагерной действительности, в том числе положение узников в лагере, проявления социального протеста, медицинское обслуживание невольников, особенности их идеологической обработки, творчество заключенных в Озерлаге.
Пребывание невольников в лагере отягощалось не только тяжелым физическим трудом и недостаточным питанием, но и бытовой неустроенностью, бесправным положением. Узники жили в атмосфере произвола и насилия со стороны должностных лиц лагеря, что сопровождалось постоянными оскорблениями и нападками на осужденных, нередкими избиениями невольников охраной и надзорсоставом, а также случаями незаконного применения оружия конвоирами. Автор отмечает, что заявления руководителей о фактах «нарушения советской законности» носили скорее декларативный характер и зачастую не принимались во внимание служебным персоналом лагеря. Более того, при раскрытии серьезных преступных деяний, например, расстрелов заключенных, должностные лица конвойной охраны и лагеря нередко старались выгородить виновников происшествия, скрыть следы преступления.
Невыносимые условия внутрилагерной жизни порождали недовольство в среде заключенных, которое выражалось различными формами протеста. Наиболее распространенными из них на всем протяжении функционирования Озерлага являлись побеги и отказы от работы. В середине 1950-х гг. после крупномасштабных забастовок заключенных в особлагах происходит активизация социального протеста невольников и в Озерлаге, чему способствовало прибытие на лагпункты Озерного участников лагерных восстаний того времени. Только с августа по ноябрь 1954 г. число отказчиков в Озерлаге возросло более чем в 4 раза: в августе в среднем 60 чел. ежедневно не выходило на работу, а в ноябре их число достигло 265 чел.37 Широкое распространение в тот период получили акции массового неповиновения заключенных - голодовки протеста, саботирование мероприятий лагерной администрации, коллективные отказы от работы и другие. Но при этом автор отмечает, что подобные выступления стали возможными лишь после смерти Сталина, когда режим в местах заключения заметно ослабел. До этого времени любые попытки неповиновения, протеста заключенных беспощадно карались лагерной администрацией.
Важным аспектом проблемы выживания заключенных в условиях лагеря являлось оказание своевременной и квалифицированной медицинской помощи. Однако, уделяя основное внимание соблюдению режима и выполнению производственного плана, лагерное руководство отводило медицине второстепенную роль. В больницах лагеря ощущалась нехватка медикаментов, продуктов питания, инвентаря и медперсонала, причем не только в сталинский период, что связывалось с тяжелым послевоенным положением в стране, но и последующие годы. Халатность, нерасторопность служб снабжения (просроченные медикаменты, испорченные продукты, ветхое белье), а иногда и преступное отношение должностных лиц к выполнению своих служебных обязанностей (злоупотребления при начислении трудовых категорий, присвоение вещей больных узников) усугубляли ситуацию в лечебных учреждениях лагеря.
Неотъемлемой частью советского режима были идеологическая обработка и пропаганда коммунистических взглядов и идеалов. Все это находило широкое применение и в местах не столь отдаленных, в том числе и Озерлаге. В сталинский период главной целью идеологического воздействия на заключенных являлось обеспечение режима, внутрилагерного порядка, выполнение производственного плана, о «перевоспитании» «спецконтингента» особенно не заботились. Не случайно в 1951 г. в Озерном лагере была свернута работа культбригад, оказывающих благотворное влияние на заключенных.
Некоторое ослабление режима в Озерлаге в послесталинский период сопровождалось усилением идеологического давления на осужденных за «контрреволюционные преступления». В подразделениях лагеря проводились лекции, беседы, доклады на политические темы. В идеологическом ключе развернули работу лагерные библиотеки, клубы, кинопрокатные и радиоузлы. Особая роль отводилась «общественным организациям» заключенных («советам актива», «советам коллектива», «товарищеским судам» и прочим), главной целью которых являлась борьба с проявлениями инакомыслия и нарушениями режима. Среди «культурно-воспитательных» мероприятий успехом у заключенных пользовались выступления коллективов художественной самодеятельности и киносеансы, служившие напоминанием о прежней вольной жизни.
В подобных условиях пребывали узники и других советских пенитенциарных учреждений, поэтому на примере Озерного лагеря можно показать особенности внутрилагерной жизни в лагерях ГУЛАГа в 1940-1960-х гг.
______________________________
37ЦЦДНИ ИО, ф.5342. оп.1, д.284, л.6.
В заключении диссертации сформулированы основные выводы и обобщения, подведены итоги исследования.
В рамках поставленной темы деятельность Озерного лагеря рассматривалась как составная часть карательной политики советского государства, что позволило автору в контексте истории регионального пенитенциарного учреждения проследить развитие исправительно-трудовой системы в СССР в конце 1940-начале 1960-х гг.
Основные положения диссертации изложены в следующих публикациях:
1. Репрессивная политика советского государства в годы сталинского режима // Байкальский междунар. студенч. форум «Безопасное развитие регионов». Тез. выступл. - Иркутск, 1996. - С.87-89.
2. Об особенностях идеологической обработки политических заключенных лагеря Озерного (Иркутская область) в 50-60-х годах XX века // Байкальский междунар. студенч. форум «Безопасное развитие регионов». Тез. докл. - Иркутск, 1997. - С.89-92. (В соавторстве).
3. Документы о режиме в Ангарлаге и Озерлаге // Дуловские чтения 1997 года (секция история). Мат. докладов и сообщений регион. научно-практич. конф. - Иркутск, 1998. - С.156-158. (В соавторстве).
4. Материалы ЦДНИ ИО как источник по истории политического лагеря Озерный в Иркутской области (1949-1963) // Архивы - источник истины. Мат. Регион. научно-практич. конф. - Иркутск, 1998. - С.97-100. (В соавторстве).
5. Делопроизводственные документы как источник по истории Озерного лагеря в Иркутской области (1949-1963) // Россия и Восток: взгляд из Сибири. Мат. междунар. научно-практич. конфер. - Иркутск, 1998. - С.156-157. (В соавторстве).
6. Озерный лагерь в Иркутской области (1949-1963) // Диалог культур народов России, Сибири и стран Востока. Док. научно-теоретич. конфер. - Иркутск, 1998. - С.198-201.
7. О происхождении и содержании делопроизводственных документов по истории Озерного лагеря в Иркутской области (1949-1963) // Сибирь: вехи истории. Тез. док. и сообщ. научн. конфер. - Иркутск, 1999. - С.144-147. (В соавторстве).
8. К вопросу о происхождении делопроизводственной документации Озерного лагеря // Россия и Восток: взгляд из Сибири в конце столетия. Мат. и тез. док. междунар. научно-практич. конфер. - Иркутск, 2000. - С.57-62.
9. Заключенные Озерлага и освоение северо-западной части Иркутской области в конце 1940 - начале 1960-х гг. // Иркутский историко-экономический ежегодник. - Иркутск, 2001. - С.156-158.
10. Проявления социального протеста заключенных в Озерном лагере // Силовые структуры как социокультурное явление: история и современность. Мат. междунар. научно-практич. конфер. - Иркутск, 2001. - С.183-186.