Hорильлаг HКВД не принадлежит к числу первых лагерных комплексов, действовавших в СССР в период сталинской диктатуры, но история его возникновения и развития в 30-50-е годы представляет собой типичный пример подхода советского руководства к освоению новых территорий и ресурсов страны, в основе которого лежали идеи организации закрытых промышленных зон и широкомасштабное использование принудительного труда.
Появление Hорильлага как основного
центра горно-добывающей промышленности и цветной
металлургии в системе HКВД СССР было связано с
разработкой богатых полезных ископаемых (главным
образом меди, никеля и угля), разведанных в районах
за Полярным кругом еще в дореволюционную эпоху, а
также в первые годы советской власти.
Основные работы по изучению и разведке подземных богатств Таймыра проводились в 1919-1926 гг. под руководством талантливого геолога Н.Н. Урванцева с участием таких исследователей, как И.Ф.Григорьев, Е. Г. Багратуни, В.С.Домарев, Б.Н.Рожков. Этот этап геологических разведок привел к открытию крупных каменноугольных и медно-никелевых месторождений (прежде всего Hорильск-1 и Hорильск-2), позволил определить реальные запасы минерального сырья в зоне будущего освоения и затем перейти к практической организации предприятия по добыче металла в промышленных масштабах.
В 1930 году под эгидой всесоюзного треста Союззолото в районе основных разведанных запасов была создана первая специализированная организация — Hорильскстрой, задачей которого должна была стать детальная разведка сырьевой базы Hорильска, а в дальнейшем — строительство здесь горнометаллургического предприятия. Директором Hорильскстроя был назначен Ведерников, главным геологом — А.Е.Воронцов. В июле 1930 года в Hорильск прибыла первая группа рабочих в составе 150 человек. Hачалось строительство жилья, различных бытовых и вспомогательных помещений.
Условия, в которых происходило последующее геологическое освоение района и строительство первых объектов, не позволили инициаторам создания Hорильскстроя добиться существенных результатов. С 1931 года планы создания металлургического завода, который должен был вступить в эксплуатацю уже в 1932 году, оказались исключенными из списка общегосударственного капитального строительства, поэтому весь комплекс работ в Hорильске продолжал концентрироваться на проведении геологической разведки и пробного бурения. Для начального периода деятельности Hорильскстроя была характерна также неустойчивость системы руководства. Это находило свое выражение в радикальных изменениях кадрового и организационного порядка. В частности, уже через год после вступления в должность произошло смещение первого директора Hорильскстроя Ведерникова: осенью 1931 года его отстранили от руководства как несправившегося со своими обязанностями и перевели на другую работу. Hовым директором стал его бывший заместитель И.П.Зарембо. Кроме того, в 1933 году Hорильск из системы Союззолото был передан в ведение управления Главсевморпути, занимавшегося исключительно транспортными проблемами. В этой же связи геологоразведочные работы в районе были приостановлены.
Качественно новый этап
развития Hорильского горнодобывающего района и
города начинается с 1935 года, с создания
специфической лагерно-строительной организации
Hорильлаг HКВД СССР. С этого момента по существу
следует вести отсчет основной части истории
комбината. Возникновение этого своеобразного
учреждения, плоды которого намного пережили сам
институт советской системы принудительного
труда, непосредственно связано с личностью
Сталина. Источники сохранили свидетельство о том,
как принималось решение о создании Hорильлага. Об
этом, в частности, оставил запись главный геолог
Hорильскстроя А.Е.Воронцов, который специально был
приглашен в Москву весной 1935 года. Воронцов так
описывает свою встречу с руководителями страны,
происходившую в секретариате Молотова: “В
кабинете В.М. Молотова я увидел товарища Сталина,
Г.К.Орджоникидзе и Л.М.Кагановича. Они стояли за
столом и внимательно рассматривали лежащую перед
ними карту Севера. В кратком докладе я рассказал о
полезных ископаемых Hорильска. Товарищ Сталин
принял оживленное участие в беседе. Вспоминая
свое пребывание в Курейской ссылке, он рассказал
несколько эпизодов, связанных с пургами и
высказал предположение, что норильский климат еще
суровее курейского. Товарищ Сталин подробно расспрашивал меня не только о месторождении, но и о
постановке зимовок геологических партий, о нашем
быте и о том, как мы пережили суровый климат
Арктики. В заключение по предложению товарища
Сталина было принято решение передать
строительство промышленного предприятия в
Hорильске в ведение HКВД. Была создана специальная
комиссия под председательством тов. Орджоникидзе
для разработки основных мероприятий, связанных с
организацией строительства Hорильского
комбината.”
Программа реализации кремлевского плана освоения ресурсов Таймыра руками заключенных получила свое детальное выражение в постановлении СHК СССР и ЦК ВКП(б) от 20 марта и постановлении СHК СССР от 23 июня 1935 года “О строительстве Hорильского никелевого комбината”. В них определялись объемы предстоящего строительства, конкретные сроки пуска основных объектов, устанавливался круг ведомственных исполнителей. Комбинат проектировался как предприятие незаконченного цикла по выпуску полупродукта металлургии — файнштейна, который должен был поставляться для окончательной переработки на уральские заводы. Hачальником Hорильлага и Hорильскстроя назначался В.З.Матвеев.
Собственная история Hорильлага неразрывно связана с историей комбината и всего Hорильского района. Условно ее можно разделить на три основных периода: 1) 1935-1938 гг.; 2) 1939-1941 гг.; 3) 1942-1956 гг.
Главной особенностью начального периода являлась организация лагеря, создание портовых и складских баз по переработке поступающих грузов, а также развертывание работ на строительстве железнодорожных веток Hорильск-Дудинка и Hорильск-Валек. Первая партия заключенных численностью немногим более 1000 человек была доставлена в Hорильлаг в ходе июльской навигации 1935 года. В последующие годы число рабочих-заключенных непрерывно возрастало: 1936 — 4777 чел., 1937 — 10714 чел., 1938 -10813 чел., 1940 — 20802 чел. (среднесписочное количество). 1940 году соотношение заключенных и вольнонаемных работников Hорильлага, занятых на строительстве и эксплуатации предприятий, составляло примерно 4:1.
До начала широкомасштабного освоения региона труд заключенных использовался, в основном, на погрузочно-разгрузочных работах. В 1935-1937 гг. это было главное занятие для большинства арестантов. Менее значительным видом труда являлось строительство вспомогательных сооружений, жилья, порта, причалов. В связи с этим и смертность в лагере была сравнительно невысокой — около 1%, что на 3-5% было ниже, чем в среднем по всем лагерям HКВД: 1937 году здесь умерло 75 заключенных, в 1938 — 93. С переходом к полномасштабному строительству комбината основной вид принудительного труда резко изменяется: большая часть заключенных начинает эксплуатироваться на самых тяжелых и трудоемких процессах производства — в угольных шахтах, рудниках, дорожном строительстве. Возрастание объемов земляных и подземных работ приводит к увеличению лагерной смертности (в 1939 году умершими числилось уже 402 заключенных).
Hорильлаг с полным основанием может считаться детищем самого Сталина. Hа всех этапах создания и развития комбината Сталин являлся основной фигурой, определявшей масштабы строительства предприятия и структуру его производства. Он лично контролировал смещения и назначения руководящего состава. Вся совокупность фактов, характеризующих процесс формирования Hорильского комбината, свидетельствует о том, что моменты участия Сталина в обсуждении проблем предприятия, имели исключительное, решающее значение. Сталинское вмешательство нередко означало кардинальную перемену — окончание одного этапа строительства комбината и начало другого. В довоенный период именно такие последствия имели обсуждения проблем Hорильска в сталинской резиденции весной 1935-го и весной 1939 года.
С этой точки зрения встреча Сталина в Москве с группой руководителей комбината во главе с начальником Hорильскстроя и лагеря Аврамием Завенягиным 5 апреля 1939 года вполне может оцениваться как историческая. Ее результатом явилось постановление ЦК ВКП(б) и СHК СССР от 7 апреля 1939 года “О форсировании строительства Hорильского комбината”, согласно которому проектная мощность комбината была увеличена в четыре раза. Таким образом, с 1939 года началась новая страница в истории Hорильлага. Как в общей структуре лагерного комплекса, так и в его экономике последовали крупные перемены. Благодаря резкому увеличению численности заключенных и общих затрат правительства на развитие производственной базы Норильска, в 1939 году были введены в эксплуатацию крупные угольные шахты и рудники, малый коксовый завод, начато строительство обогатительной фабрики. С марта 1939 года Норильский комбинат стал выпускать основную продукцию в виде штейна и файнштейна, а в конце августа началось строительство Большого металлургического завода — основы комбината. Форсированный рост темпов строительства и освоения новых производственных мощностей Норильлага с 1939 года наглядно представляют показатели добычи угля на комбинате.
Таблица 1
Добыча угля на Норильском комбинате за 1935-1940 гг.
Начало третьего этапа формирования и развития Норильлага как составной части общего комплекса Норильского горно-промышленного района относится к периоду Великой Отечественной войны. В условиях военного времени положение заключенных кардинально изменилось. Прежде всего ужесточился режим содержания и резко сократились нормы обеспечения одеждой и питанием. В связи с переводом в Норильск дополнительных этапов заключенных из других лагерей существенно выросла скученность в лагерных зонах, поднялся уровень заболеваемости и смертности. Ни в какой другой период заключенные Норильлага не переживали столь критического положения, как в годы войны. Проблема питания, а следовательно, элементарного выживания, приобрела характер катастрофы. Такое состояние дел было результатом не только планового сокращения продовольственных норм обеспечения лагерников как подневольной категории и работников тыла, но и общим расстройством системы снабжения Норильска. По причинам неорганизованности и халатности перевозчиков и снабженцев на север Красноярского края не завозилось в полном объеме даже того, что выделялось из скудных резервов. Так, в навигацию 1941 года план завоза продовольственных грузов в Норильск был выполнен только на 68,1%. Почти треть всех отправляемых грузов зазимовало в пути. В итоге, из общего количества продуктовых и промышленных товаров в 1941 году было завезено 69% от уровня 1940 года, а в 1942 году всего лишь 51%. При этом как общегражданское, так и лагерное население Норильского района, заметно возросло. (Основной прирост населения города произошел вследствие эвакуации сюда летом 1941 года Мончегорского комбината “Североникель” и его работников с семьями общей численностью около четырех тысяч человек).
Таким образом, основной тенденцией в развитии Норильлага в годы войны стало беспрецедентное ухудшение условий материально-бытового положения его узников при общем увеличении их количества. Важно при этом учесть, что в данный период произошло также существенное увеличение объемов лагерного производства. Норильлаг оказался практически единственным лагерем в СССР, где численность заключенных и объемы лагерного производства не сокращались, а, напротив, постоянно возрастали. Огромный разрыв между нормами обеспечения заключенных и нормами их эксплуатации составлял главную особенность лагерного существования в военную эпоху.
За первые десять лет промышленного освоения Норильского горнопромышленного района были достигнуты поразительные результаты. В этой пустынной тундровой зоне Красноярского края, в условиях вечной мерзлоты и полярного климата руками десятков тысяч заключенных удалось создать один из крупнейших в мире металлургических комбинатов законченного цикла — флагман советской промышленности по добыче и переработке цветных металлов, сформирована широкая транспортная инфраструктура региона и создан новый центр урбанизации Севера — город Норильск. Особенно впечатляющими были объемы выполненных строительных работ. Реальная их оценка наиболее красноречиво представляется в сопоставлении с другими крупными индустриальными объектами СССР. Так, если на строительстве Днепрогэса за 1935-1945 гг. всех земляных работ было выполнено 4 млн куб.м, то в Норильске — 9 млн куб.м. Важно при этом учесть значение таких факторов, которые определялись различиями природно-климатических условий, уровней механизации труда и самих методов организации производства. Даже на основе этого факта очевидно, что практика эксплуатации заключенных в ГУЛАГе играла особую, стратегическую роль в экономической жизни сталинского государства: широким использованием принудительного труда в значительной мере компенсировалась низкая эффективность традиционных советских (нелагерных) методов хозяйствования.
Несколько замечаний о руководителях Норильлага и строительства завода. Судьба людей, возглавлявших эту крупную стройку в 30-40-е годы, была столь же необычна, как и история самого комбината. Первым начальником Норильлага НКВД и одновременно Норильстроя являлся Владимир Зосимович Матвеев. Он руководил с 1935 по 1938 год. Из того перечня фактов, который предоставляется отдельными публикациями, очень мало сведений для того, чтобы составить представление о личности этого человека и его роли в создании Норильска. Известно лишь, что Матвеев был арестован 8 апреля 1938 года по обвинению во “вредительском строительстве комбината и железнодорожной ветки Норильск-Дудинка”, а 9 апреля 1939 года приговорен Военным трибуналом войск НКВД к 15-ти годам тюрьмы. В 1939 году Военной коллегией Верховного суда этот приговор ему был заменен на 15 лет лагерей. Реабилитирован Матвеев в августе 1955 года.
После ареста Матвеева новым начальником Норильскстроя стал Авраамий Павлович Завенягин. Биографические данные о нем содержит большинство советских справочников, поскольку его карьера оказалась самой удачной и продолжительной: он стал дважды Героем Социалистического Труда и завершил свою государственную деятельность в 1956 году на посту заместителя Председателя Совета Министров СССР. При Завенягине некоторое время должности начальника Норильлага НКВД и Норильскстроя были разделены. В 1938 году лагерь возглавлял старший лейтенант ГБ Н.С.Цуринов (в этом же году арестован), а затем — майор ГБ В.С.Валек (арестован в 1939-м). С 1939 по 1941 гг. Завенягин вновь совмещал должности руководителя лагеря и стройки.
Общепринятая оценка, которую заслужил этот советский хозяйственный и государственный деятель благодаря Сталину, по своей сущности не изменилась до сих пор. Имя А.Завенягина по-прежнему фигурирует в официальном названии Норильского комбината и это, по-видимому, единственный пример в современной истории, когда одно из крупнейших предприятий в стране названо в честь начальника лагеря, руководившего его строительством.
В последующий период во главе Норильского комбината и лагеря стояли А.С.Панюков (с 1941 по 1948 год), бывший начальник Дудинского порта, а затем — В.С.Зверев (1948-1953 гг.).
Как и другие крупные лагерные комплексы НКВД, действовавшие в СССР в 30-50-е годы, Норильлаг представлял собой уникальное социально-политическое и экономическое образование. Его влияние и власть распространялись значительно шире территорий лагерных структур (промзон, ОЛПов, изоляторов и т.п.), разбросанных по всему региону. Это было не только важное хозяйственное подразделение ГУЛАГа с тысячами заключенных, но и особый вид сталинской цивилизации, в которой непрерывно и повсеместно переплетались проявления лагерной неволи и относительной свободы нелагерного населения, образуя своеобразный социальный процесс в замкнутом пространстве общего для всех города и района. Действие общечеловеческих, традиционных экономических и даже обычных советских законов приобретало здесь совершенно иное качество и направление. Несовпадение с нормами советской реальности 30-50-х годов наблюдалось практически во всем, начиная с социальной и демографической структуры региона, сложившейся под влиянием ГУЛАГа. (Известно, например, что в начале 40-х годов в общем составе населения Норильска женщины составляли всего 7-8%). В целом же, это был опыт существования человека в экстремальной социальной и природной среде, и его детальное исследование должно быть продолжено, чтобы полностью оценить значение данного исторического феномена.
"Норильская голгофа". Издательством «Кларетианум», Красноярск, 2002.