С началом Великой Отечественной войны советское руководство вновь, уже в который раз попыталось использовать Республику немцев Поволжья и ее немецкое население в качестве инструмента давления на «братьев по классу» в Германии и солдат ее оккупационной армии. Приволжские немцы были втянуты в мощную контрпропагандистскую компанию, которая, однако, в силу своей примитивности и общего неблагоприятного для СССР положения дел на фронтах не дала серьезных результатов.
Провал пропагандистской компании, в которой немецкая автономия использовалась в качестве «витрины социализма», крупные неудачи на фронте, приближение германских войск к Волге, а также поступавшие в Москву сообщения об «антисоветских», «пораженческих», «фашистских» высказывания отдельных граждан АССР немцев Поволжья предрешили ее судьбу. Советское руководство приняло решение о ликвидации республики и переселении ее граждан немецкой национальности в восточные районы страны.
Подготовка к проведению депортации поволжских немцев началась на основе постановлений Совнаркома СССР и ЦК ВКП(б) от 12 и 26 августа 1941г. и скрытно проводилась с середины августа. Печально известный Указ Президиума Верховного Совета СССР от 28 августа 1941 г. появился задним числом и был призван придать хоть сколько-нибудь «законный» характер беззаконной акции выселения целого народа.
Надо отметить, что Указ распространялся на немцев, проживавших в Автономной
республике немцев Поволжья, в Саратовской и Сталинградской областях (около 450
тыс. чел.). По остальным немцам, проживавшим в других регионах европейской части
страны (Ленинградской, Куйбышевской, Курской и др. областях, республиках СССР,
крупных городах), принимались отдельные постановления.
Переселению подлежали все без исключения немцы, как жители городов, так и
сельских местностей, в том числе члены ВКП(б) и ВЛКСМ. Руководство по
переселению возлагалось на НКВД СССР. Переселение проводили целыми колхозами в
следующие края и области:
Красноярский край – 75 000 чел.,
Алтайский край – 95 000,
Омская область – 85 000,
Новосибирская область – 100 000,
Казахская ССР – 125 000.1
Принята была также Инструкция по проведению немцев, проживающих в АССР Немцев Поволжья, Саратовской и Сталинградской областях. Для проведения «специального задания» были привлечены оперативные и конвойные войска НКВД.
Депортация коснулась и семьи Шлюндт, проживавшей в с.Бауэр Каменского кантона. Главу семьи Филиппа Шлюндта, занимавшего должность председателя сельпо, по обвинению в проведении антисоветской агитации в 1938 г. расстреляли (в 1995 г. реабилитирован прокуратурой Саратовской области). На руках его жены Евы – Елизаветы Адольфовны осталось 5 детей: Ганна (1926 г. рождения), Мария (1928 г.), Яков (1930 г.), Амалия (1939 г.) и Эмма (1935 г.).
«Жили мы очень тяжело, – вспоминает Ганна Филипповна, – частая засуха приводила к голоду. Но, несмотря на это, все дети учились. В 1941 году я закончила семь классов почти на одни «пятерки». Нашу семью выслали 15 сентября 1941 г. Пришлось оставить все: дом, хозяйство, скот. Никто ничего не объяснял, посадили в грузовые вагоны и повезли. Взяли с собой все необходимое и немного продуктов, которые быстро закончились в дороге. Кушать давали только в больших городах – носили в ведрах суп. Было много больных, кто умирал, кто рождался – все в вагонах. Видимо все семьи были распределены заранее. 11 вагонов отцепили от состава в Казахстане, а мы на восьмые сутки приехали в г.Абакан. Из Абакана на барже в составе восьми семей нас выгрузили на пристани «Заготзерно» и отправили в деревню Джирим Шалаболинского сельсовета».
Согласно Постановлению СНК Союза ССР и ЦК ВКП(б) от 26 августа 1941 г. переселяемым разрешалось брать с собой личное имущество, мелкий сельскохозяйственный и бытовой инвентарь, продовольствие, всего до 1 т. на семью. Все, что оставалось на месте: хозяйственные постройки, скот, сельхозинвентарь и др. должно было по оценочному акту сдаваться специальным комиссиям. Оставленное недвижимое имущество, продовольствие и скот, кроме лошадей, подлежали восстановлению по квитанции. Постройки восстанавливались на месте путем предоставления готовых домов или материала на постройку.
Но все это было далеко от действительности. Даже официальные документы свидетельствуют об этом.
Выписка из письма заместителя начальника 12-го отделения ОК НКВД СССР тов.Гусева от 31 августа 1941 г.
«…в настоящее время производится эвакуация немцев-граждан СССР. Процесс эвакуации не продуман. В ряде районов допускается совершенно ненужная спешка. Эвакуируемым, как правило, не говорится о том, куда они вывозятся, сколько времени будут в пути, какой запас нужно взять с собой продуктов питания. В результате большинство эвакуируемых из городской местности через 2-3 дня остались без продуктов питания, что вызвало недовольство. При отправлении эшелонов, начальники эшелонов не назначались…».2
На местах по приему переселенцев были образованы комиссии, принимались соответствующие решения.
Из докладной записки начальника УНКВД по Красноярскому краю майора Семенова и майора Бычкова на имя зам. народного комиссара внутренних дел СССР В.В.Чернышева.
«В соответствии с приказом народного комиссара внутренних дел СССР от 27.09.1941 г. за № 000158 по Красноярскому краю в связи с переселением 75000 немцев приведены следующие мероприятия:
Создана краевая комиссия из представителей крайкома, крайисполкома и заинтересованных организаций, на местах созданы тройки. ...В соответствии с постановлением ЦК ВКП(б) и Совнаркома было разработано решение крайкома и крайисполкома и разослано на местах. Кроме того, по согласованию с секретарем крайкома в районы, куда будет производиться вселение прибывающих переселенцев, мобилизовано и послано 40 коммунистов актива крайкома и крайисполкома по линии НКВД, на разгрузочные пункты выделено и направлено 16 ответственных оперативных работников УНКВД.
...8 сентября в Красноярске проведено оперативное совещание с начальниками заинтересованных органов и руководящим составом УНКВД. На этом совещании присутствовали секретарь крайкома и председатель крайисполкома.
...Разработан и утвержден на бюро крайкома план перевозок переселенцев железнодорожным и водным путем внутри края, с учетом быстрейшего продвижения переселенцев к местам поселения и наименьшего использования гужевого транспорта в связи с разгаром уборочной компании и хлебопоставок.
На сегодняшний день в Красноярский край поступили следующие эшелоны: № 820 – 48 вагонов, 677 семей, 2482 чел. ...».3
Из Республики немцев Поволжья операция по переселению началась 3 и закончилась 20 сентября 1941 г. Всего подлежало переселению немцев – 872578 чел. Переселено было на 15 октября 1941 г. – 749613 чел. Депортация проводилась по заранее разработанному плану, жестко, но без физического насилия, поскольку ошеломленный народ покорился судьбе и не оказывал сопротивления произволу.
В Курагинском районе расселение депортированных немцев проводили в сельсоветах: Мокинском, Детловском, Грязнухинском, Поначевском, Курагинском и др.; в населенных пунктах с.Курагино, д.Мокино, с.Поначево, с.Грязнуха, Малая и Большая Ирба и др.
Как таковых распорядительных документов на этот счет в архивных документах обнаружить не удается, но в похозяйственных книгах записаны немецкие семьи: Брух – 5 чел, Вагнер – 6 чел., Шлюндт – 8 чел., Бирих – 8 чел., Беккер – 7 чел, Кайзер – 4 чел. и др.4
Значительная часть переселенцев была направлена на фермы совхоза «Курагинский» и совхоза Золотопродснаба Артемовского рудника.
«По приезду в д.Джирим, – продолжает свои воспоминания Ганна Филипповна, – нас поселили в стайке с другой семьей из 6 человек. В стайке не было ни печи, ни двери. Мать сделала из камней печку. Тепла от нее не было, но обед сварить можно было. На следующий же день, после приезда, нам пришлось идти на работу – молотить, так как шла уборочная пора.
Одежды теплой не было, все, что мы привезли с собой, меняли на продукты, чтобы хоть как-то прокормиться.
Я с мамой работала в колхозе, за это давали паек. Яков, которому было 11 лет, возил навоз на лошади. А ночью мы всей семьей вязали шали для людей, чтобы за них давали картошку. В деревне была школа, всего четыре класса и одна учительница. Дети немцев сначала совсем не учились, так как надо было работать. Только совсем маленькие как сестра Эмма, которой было 6 лет, смогли впоследствии учиться».
Сразу же после переселения основного контингента немецкого населения последовала серия юридических актов по их трудовому использованию: распоряжение СНК СССР № 57-К от 30.10.1941 г. «О расселении лиц немецкой национальности из промышленных районов в сельскохозяйственные», постановление ГКО № 1223сс от 10.01.1942 г. «О порядке использования немцев-переселенцев призывного возраста от 17 до 50 лет», постановление ГКО № 1281сс от 14.02.1942 г. «О мобилизации немцев-мужчин призывного возраста от 17 до 50 лет, постоянно проживающих в областях, краях, автономных и союзных республиках». Этими документами узаконивали мобилизацию и использование немецкого населения в трудармиях-рабочих колоннах на весь период войны на стройках НКВД и промышленности. Трудармии – это было особое явление, сочетавшее в себе элементы военной службы, производственной деятельности и ГУЛАГовского режима.
7 октября 1942 г. вышло Постановление № ГОКО-2383сс «О дополнительной мобилизации немцев для народного хозяйства СССР», согласно которому мобилизовывали мужчин в возрасте 15-55 лет, а также женщин-немок в возрасте 16-45 лет.
«Прошло зима, летом 1942 года первых переселенцев начали забирать в трудармию, – продолжает свое повествование Ганна Филипповна. – Мне уже исполнилось 16 лет и выдали паспорт. И вот в октябре 1942 г. пришла повестка мне и матери. Это была целая трагедия. Собрали всех трудоспособных немцев и отправили в с.Курагино. Но из села выехать не могли, так как на реке Туба была шуга, пути не было. Нас отправили по домам. 21 ноября опять забрали Бедные мои сестры и брат повисли на матери. Ведь она у них одна. Как они будут теперь жить без нее? Мама упала без чувств. Очнувшись уже в санях, она всю дорогу простояла на коленях, моля Бога о помощи».
В с.Курагино добрые люди помогли ей написать заявление, чтобы ей остаться, так как у нее осталось четверо детей и у нее были больные глаза после перенесенное операции.
Прошение повлияло положительно, и мать оставили. Но это скорей всего было исключение, так как всех женщин, у которых дети были старше 3-х лет, забирали в трудармию, а детей отдавали родственникам, либо, если их не было, в детский дом».
Имеющиеся архивные документы подтверждают это. Из семьи Бирих (8 человек), проживающих в с.Грязнуха, были взяты в трудармию в 1942 г. глава семьи, его жена, 2 сына; в 1945 г. – еще один сын. И остались одни трое детей 1930 года рождения, 1936 г. и 1938 г.
Примечательно, что в похозяйственных книгах делались отметки о выбытии в РККА.
«В трудармии, продолжает Ганна Филипповна, я работала в г.Ишимбай Башкирской АССР. Там у нас сразу забрали паспорта. Местопроживание определили в недостроенной кузнице, где тоже не было тепла. Сначала строили завод, копали траншеи. От постоянной грязи, слякоти гнили руки и ноги, образовывались незаживающие язвы, заедали вши, клопы, было очень скудное питание. Затем нас отправили на лесосплав. Там жили на плотах в шалашах. Лес тяжелый, со временем бревна напитались водой и осели, вода захлестывала в шалаши. Потом ослабевших девушек отправляли на более легкую работу; на парники в подсобное хозяйство. Там я проработала до 1947 г.».
При максимальном напряжении сил, в условиях практически подневольного труда советские немцы выживали и трудились по-ударному.
Начальник УНКВД по Красноярскому краю И.П.Семенов в докладной записке в адрес Отдела спецпоселений НКВД СССР в феврале 1946 г. писал:
«Многие из спецпоселенцев выполняют и перевыполняют нормы, к труду относятся хорошо».
Те, кто остался в сельской местности, трудились в колхозах и совхозах. На территории района это колхозы «Красный Октябрь», «Коминтерн», молсовхоз «Курагинский» и др.5 С 1945 года многодетным матерям-немкам, так же, как и русским стали выплачивать единовременное пособие как многодетным матерям. Впоследствии многим из них были присвоены звания Мать-героиня.6
Начиная с 1945 г. правовое положение поселенцев определялось постановлением СНК СССР № 35 и постановлением СНК СССР «Об утверждении Положения о спецкомендатуре НКВД».
В конце 1945 г. часть немецких семей, расселенных по Курагинскому району, опять были переселены в Европейскую часть СССР, в частности в Курский конепитомник. Из д.Малая Ирба выехали семьи: Эккердт, Кригер, из с.Грязнуха – Бирих и др.
Депортация, трудармия, спецпоселения были связаны между собой как составные части проводимой тоталитарным режимом национальной политики, регламентированной различного рода жесткими инструкциями в основном с грифом «секретно», «совершенно секретно».
Персональный пенсионер спецпоселенец-немец А.Э.Айрих горько отмечает: «Не было за нами конкретной вины, кроме национальности, но, тем не менее большинство из нас были отправлены органами НКВД в так называемые «трудармии», за колючую проволоку. В силу этих указов мы должны были после всех перенесенных нами страданий, немалых жертв, могилы которых неизвестны, на долгие годы стать спецпереселенцами и жить в жестких гражданских организациях. И не смотря на то, что среди нас было много комсомольцев».7
Трудармии просуществовали до 1946 года, а когда были ликвидированы«зоны», трудармейцы смогли вызвать к себе семьи и перешли в категорию спецпоселенцев.
Перешла в категорию спецпоселенцев и Ганна Шлюндт, которая по «вербовке» в 1948 г. попала на предприятие Башзолото. «Всех рабочих позвали в клуб, у дверей поставили охранника, и представитель комендатуры зачитал приказ о том, что нас оставляют на вечное поселение. Здесь же заставили расписаться в этом».
В 1949 г. Ганна Филипповна вышла замуж, но фамилию мужа тогда нельзя было брать, и жениться тоже запрещали. Разрешили только в 1957 г.
Под надзором комендатур спецпоселенцы были вплоть до 1955 г. В справке о находящихся на спецпоселении лицах немецкой национальности, подготовленной и.о. начальника 4-го специального отдела МВД СССР Новикова в феврале 1955 г. под грифом «совершенно секретно» значилось, что под надзором органов МВД находится 718608 немцев, в том числе на 1 июня 1954 г. было 2260 членов и 267 кандидатов в члены КПСС, которые расселены на территории 16 республик, краев и областей.
В соответствии с постановлением Совета Министров СССР от 05 июля 1954 г. № 1439-649сс «О снятии некоторых ограничений в правовом положении спецпереселенцев» в течение августа-ноября 1954 г. с учета в органах МВД сняты все дети спецпоселенцев до 16-летнего возраста. Спецпереселенцам старше 16-летнего возраста предоставлено право свободного проживания в республиках, краях и областях, на территории которых они расселены, а по командировании разрешен выезд в любой пункт страны на общих основаниях. Были представлены предложения в ЦК КПСС о призыве на действительную военную службу некоторых категорий спецпоселенцев, в том числе и немцев, родившихся в 1935,1936,1937 г.г. и о взятии на учет военнообязанных запаса – спецпоселенцев старших возрастов.
За ударную работу на селе немцы стали награждаться орденами, медалями. Известны всему Курагинскому району передовики: свинарка Н.Гуменшаймер, комбайнер Я.Фертих, механизаторы Ф.Бирих и А.Шрайнер, тракторист И.Штиль и др.8
В 1956 г. Ганне Филипповне Шлюндт и другим спецпоселенцам отдали паспорта и выдали трудовые книжки, не сообщив при этом, что они освобождены от спецпоселения. Впоследствии Ганна Филипповна со своим мужем и сыном вернулась в п.Курагино. Ее мама тоже переехала в п.Курагино, как и другие немцы, ранее проживавшие в с.Бауэр, которые переехали в поселок по причине ликвидации малых деревень Курагинского района.
Сестры Ганны Филипповны живут в Красноярском крае, брат уехал в Германию, как и многие семьи немцев, проживавшие в районе. Ей присвоено звание «Ветеран труда», есть благодарности за работу. Она пользуется льготами для реабилитированных (реабилитирована 11 апреля 1995 г.), получила компенсацию за изъятое имущество. «Но радости от этого нет, – завершает свое повествование она. – Сломана моя судьба, как и тысяч других, потеряно здоровье, умер в детском возрасте старший сын. Слишком поздно пришло осознание вины государством за содеянное. И капают слезы на бережно сохраненные свидетельство об окончании неполной средней школы с.Бауэр, географическую карту немецкой республики Поволжья и фотографии со времен службы деда Адольфа Бруха с 1907 года».
Депортация немцев, ликвидация АССР НП принесла государству миллиардные убытки, так как многие хозяйства и предприятия были практически ликвидированы. В самый суровый период войны страна не досчиталась многих тысяч тонн зерна, другой сельскохозяйственной и промышленной продукции. Экономика, инфраструктура, в целом материальная культура на территории бывшей АССР НП понесли невосполнимый ущерб.
На новых местах государство не выполнило ни одного из обязательств, изложенных в директивах о депортации. Им не была компенсирована потеря жилья, имущества, скота и т.д. Немцы-спецпереселенцы оказались брошенными в чужих краях на произвол судьбы, испытывали суровые материальные лишения, жестокое моральное унижение. Для многих из них оно усугубилось пребыванием в лагерях «Трудармии» и грубым попранием элементарных человеческих прав.
Только в 1964 г. в закрытом Указе Президиума Верховного Совета СССР официально
были признаны необоснованными все обвинения советских немцев в пособничестве
врагу в 1941 г., после чего медленно и непоследовательно началось восстановление
их гражданских прав. Оно затянулось на многие годы.
Нельзя согласится с мнением об особой ненависти к советским немцам со стороны
государства и обвинении его в геноциде. Скорее всего это была целенаправленная
политика, с помощью которой советские руководители пытались провести в жизнь
свои планы, в том числе латания дыр в экономике с помощью дешевого труда.
_____________________________________
1«Мобилизовать немцев в рабочие колонны... И.Сталин» – сборник документов /
1940-е годы / ... – Москва, «Готика», 2000. – С.19, 22.
2Там же. С.248-249.
3«Иосиф Сталин–Лаврентий Берия: Их надо депортировать» – документы, факты,
комментарии. – Москва, «Дружба народов», 1992. – С.52, 53, 76.
4Курагинский РА. Ф.Р-7. Оп.1. Д.З. Л.5, 26, 33; Д.4. Л.8, 33, 37, 58; Д.6. Л.10.
Ф.Р-22. Оп.2. Д.6. Л.48-51. Ф.Р-25. Оп.1. Д.2. Л.2, 50; Д.З. Л.62, 63, 80, 81;
Оп.3. Д.1
5Там же.
6КРА. Ф.Р-7. Оп.1. Д.З. Л.5, 26, 33; Д.4. Л.8, 33, 37, 58; Д.6. Л.10.
7«Иосиф Сталин–Лаврентий Берия: Их надо депортировать» – документы, факты,
комментарии. – Москва, «Дружба народов», 1992. – С.52, 53, 76.
8КРА. Ф.Р-184 (В.Ф.Новоселова). Оп.1. Д.5, 6, 7.
И.А.Бехер, А.Е.Калюга
Люди и судьбы. XX век.
Тезисы докладов и сообщений научной конференции. Красноярск, 30 октября 2003 г.
Красноярск, 2003 г.