В.А. Дятлова. Из истории заселения немцами Красноярского края

Исходя из данных Всесоюзной переписи населения 1979г., немцы в Красноярском крае занимали по численности 4 место после русских, украинцев, хакасов и составляли 54 518 чел. В том числе в Красноярске - 5 680 чел., в некоторых других городах края: Ачинске -1105 чел., Канске - 1 212 чел., Норильске - 1 062 чел., Абакане - 1 762 чел. и Уяре- 1 020 чел. Городское немецкое население насчитывало 23 853 чел., сельское - 30 665 чел. [1]

Массовое появление немцев в бывшей Енисейской губернии и нынешнем Красноярском крае можно условно поделить постанови на три периода.

1. Поселения немцев-колонистов в Сибири начали возникать в конце XIX века, главным образом, с 1898 по 1911 гг. Это были переселенцы преимущественно из южной части Европейской России и из приволжских немецких селений. Царское правительство стремилось создать в Сибири из немецких колонистов как можно больше поселков и хуторов «для поднятия культуры земли и примера труда окрестному населению» [2]. Именно вторая половина XIX - начало XX вв. характеризуются возникновением первых немецких поселений на плодородных, но малонаселенных землях Сибири, в частности, на территории Енисейской губернии.

Динамика численности жителей лютеранского вероисповедания (немцев, финнов, эстов и др.) по Енисейской губернии в целом и в некоторых городах и уездах с 1863 по 1906 гг. [3]

Перепись населения 1897 года, опубликованная С. Паткановым в 1911 г. в г. Санкт-Петербурге, уточняет; что в Енисейской губернии проживало 950 немцев, из них большая часть - 564 человека - в Минусинском округе [4]. В целом, к 1 января 1911 года «германцы» составляли 0, 2% племенного состава населения Енисейской губернии [5].

Следует отметить, что Красноярский край не богат немецкими деревнями, которые были бы созданы еще до революции, как, например, в Алтайском крае или в Омской области. Но в регионе есть две немецкие деревни раннего заселения. К ним относятся деревня Александровка Краснотуранского района, основанная в 1906 г. немецко-польскими переселенцами из Волыни, и село Николаевка этого же района, островное поселение немцев, основанное в 1907 г. (т. наз. колония Гнадендорф). Из рассказов старожилов явствует, что это были немцы, которые до переезда в Сибирь проживали в Саратовской губернии в деревнях Байдек, Хукк, Буйвел и др. В Сибири немецкие переселенцы надеялись получить землю, завести свое хозяйство, фермерство. Интересен тот факт, что у части переселенцев был относительно высокий уровень материального достатка, грамотности.

Село Николаевка было основано на участке Сайбар - Малый Карасук Абаканской волости Минусинского уезда. Площадь участка на 1903 г. (в десятинах) составляла: «удобной земли - 3 029, 95, в т.ч. леса - 2 382, 55, неудобной земли - 110, 05». Весь участок был рассчитан на 194 «души мужского пола» [6]

Список переселенцев, причисленных на участок Сайбарский Минусинского уезда (составлено 29 сентября 1915 г.) [7]

С установлением советской власти данные о национальностях постоянно фигурировали в отчетах сельсоветов и райкомов ВКП(б).

Список специально нацменовских сельсоветов и смешанных по Минусинскому округу [8]

Список религиозных обществ
нацменовского населения по Минусинскому округу [9]

По данным переписи 1926 г., немецкое население в Сибири составляло 78 798 человек. Из этого количества 84,2% от общего числа немцев проживало в Западно-Сибирском крае, 15,8% распылены по остальным местностям; в Восточно-Сибирском крае немцев было незначительное количество - 1500 человек [10].

2. Второй период заселения немцами Сибири связан с тем, что Красноярский край превратился в место высылки для немцев: в первую очередь речь идет о спецпереселенцах-кулаках, далее- появление политэмигрантов, членов КП Германии, состоявших на учете в отделе кадров ИККИ и проживавших, например, в г. Канске: Габелин Бернгард, родился в 1891 г., член КП Германии с 1920 г. с женой Габелин Зельмой, членом КПГ с 1927 г., Китцел Эмма, родилась в 1901г., член КПГ с 1923 г., Вендт Эрих, родился в 1902 г., член КПГ с 1922 г. В отношении этих людей поступали специальные директивы даже во время Великой Отечественной войны из отдела кадров ИККИ г. Москвы о необходимости ведения среди них «политвоспитательной работы», о привлечении их к общественной работе, об оказании помощи при возникновении трудностей. К сожалению, данный период в истории немцев мало освещен в архивах ГАКК и ЦХИДНИ [11].

3. Третий период в истории немцев края приходится на депортацию во время Великой Отечественной войны по печально знаменитому Указу Президиума Верховного О СССР от 28. 08. 1941 г. «О переселении немцев, проживающих в районах Поволжья, согласно которому признавалось необходимым переселить все немецкое население, проживающее в районах Поволжья в другие районы с тем, чтобы переселяемые были наделены землей и чтобы им была оказана государственная помощь по устройству в новых районах», а также немцев из Ленинградской области. История депортации немцев в наш край нашла отражение в материалах архивов Красноярского края – бывшего партийного архива Крайкома КПСС ныне Центра хранения и изучения документов новейшей истории, ЦХИДНИ) и Государственного архива Красноярского крах ГАКК. Фонды этих архивов хранят документы о прибытии, расселении, бытовых условиях, дальнейших передвижениях и работе немцев-спецпереселенцев, их заявления, жалобы и т. д.

В статье речь пойдет о немцах Поволжья, поскольку они являются предметом нашего специального исследования. В Красноярский край должно было прибыть из районов Поволжья 75 000 немцев-переселенцев. Фактически на 1 ноября 1941 г. 17 307 семей в количестве 77 359 человек из сел: Kind, Bettinger, Schonchen, Schilling, Katharinental, Dönhof, Gattung, Neugortf, Huk, Kano, Beideck, Wittman, Straβburg, Jost и др.

Расселены они были в 42 районах края [12]. Контингент прибывших на 60- 65% состоял из городского населения. В Тюхтетский район, например, прибыло много ответственных работников, членов Президиума Верховного Совета Немецкой республики, из наркоматов промышленности, финансов, юстиции и т. д. Вместе с ними был и председатель Президиума Верховного Совета республики немцев Поволжья Гофман |13]. Многие переселенцы считали свой приезд в Сибирь временным, не хотели работать, вступать в колхозы, надеясь на скорое возвращение домой. Морально-политическое настроение переселенцев было нездоровым, в первую очередь из-за того, что им не давали по квитанциям хлеб и скот вместо сданного ими по месту жительства.

Самым большим недостатком в устройстве спецпереселенцев, по информации крайкома ВКП(б), было плохое, а в отдельных местностях даже «неудовлетворительное» обеспечение продуктами питания. Особенно это относилось к тем, кто не получил на местах квитанций на сданный ими хлеб. Люди писали групповые и индивидуальные жалобы в райкомы, заявления с требованиями и просьбами снабдить их продуктами питания: «Мы просим помочь в нашей жизни, иначе мы должны пропасть. С 20 сентября по 8 октября 1941 г. нам выдали из колхоза на трудоспособного рабочего в день по 700 г ржаной муки, а нашим иждивенцам по 300 г ржаной муки на человека. Хорошо, что у нас в кармане, когда нас привезли, были деньги, а то бы давно погибли тут» [14].

Сведения о прибывших немцах Поволжья в Красноярский край на 01.12.1941 г. [15]

К сожалению, цифры о прибывших немцах-спецпереселенцах в некоторых документах приводятся разные, например, в отчетном докладе начальника Красноярского переселенческого отдела Степанова в декабре 1941 г. упоминается цифра 75 623 человека как фактически прибывших вместо запланированных 75 ООО [16], а Крайком КПСС докладывал о прибытии на 1 ноября 1941 г. 17 307 семей в количестве 77 359 человек [17].
План финансирования затрат по приему переселенцев в 1941 г. (выборочно) [18]

Всего на переселение немцев Поволжья Красноярскому Крайисполкому из Центра было переведено 4 642 500 рублей. Но уже при составлении плана финансирования затрат в крае, руководствуясь рекомендациями Сельхозбанка о дифференцированном подходе к нормативам выделения денежных средств отдельным районам в зависимости от территориальной удаленности, станции выгрузки и места вселения переселенцев [19], была достигнута экономия в размере 1 861 100 рублей и далее с учетом закрытых остатков неиспользованных кредитов, экономия в целом составила 65% к отпущенной сумме [20]. На 1 января 1942 г. расход по немцам Поволжья составил 1 127 749 руб. 22 коп., а в активе осталось 3 040 481 руб. 17 коп. [21]. Экономия была достигнута за счет сокращения средств на:

• почтово-телеграфные расходы по привлечению и отбору переселенцев;
• медико-санитарное обслуживание (санобработка, оборудование вагона-изолятора, медикаменты);
• культурное обслуживание переселенцев;
• командировочные расходы начальников эшелонов и лиц, сопровождающих эшелоны (без заработной платы);
• питание переселенцев.

Значительная экономия в расходовании средств была соблюдена в районах: Даурский - 67%, Иланский - 92%, Казачинский - 96,1%, Назаровский - 81,7%, Н.-Ингашский - 90,4%, Ужурский - 81,2%. Всего на 15 декабря 1941 г. поступило неиспользованных кредитов от 29 районов [22].

Специальности прибывших из Поволжья немцев-спецпереселенцев (выборочно) [23]

Другие специальности

<... две строчки текста отсутствовали в скане>

секретной информации, поэтому, например, секретари-машинистки давали подписку о том, что они обязуются «строго хранить государственную тайну» и никому и нигде не разглашать то, что им известно по работе [24].

На запрос Крайкома ВКП(б) от 02.12.1941 г. «О переселении, размещении и трудоустройств переселенцев из республики немцев Поволжья» поступает следующая информация из райкомов ВКП(б) (выборочно):

• Манский РК ВКГП(б) - в район прибыли 430 семей, 2088 человек; живут в одних домах с колхозниками; не хватает отопительных приборов; есть неплохие люди, которые имеют «неплохие показатели в работе, например, бригада трактористов [выполняет дневную норму на 123%»; есть люди, которые не хотят работать, т. к. считают; что они приехали «временно» и «скоро поедут обратно в свою республику» [25]. Отмечается также большое количество жалоб на сданный хлеб и скот государству, а здесь из-за отсутствия «указаний о выдаче им по квитанциям и актам» не могут получить хлеб и скот.

• Тюхтетский РК ВКП(б) - прибыли 539 семей, 1938 человек, все из г. Энгельса. В этот район прибыли много ответственных работников, есть члены Президиума Верховного Совета Немецкой Республики из наркоматов промышленности, финансов, юстиции и т. д. [26]. Председатель Президиума Верховного Совета Гофман, по информации райкома, в колхоз «ехать не хочет; на партучет еще не встал». Люди «требуют» от колхозов мяса, молока и других продуктов, а также «хорошо оборудованных квартир». В большинстве своем переселенцы относятся к интеллигенции, с жильем устроены за счет уплотнения. Райком сообщает, что немцы требуют работу «в учреждениях», не хотят вступать в колхоз, «нас сюда переселили потому, что в Сибири не хватает народа в колхозах», пишут групповые и индивидуальные заявления о разрешении на выезд, о снабжении продуктами. В колхозе им. Буденного, например, немцы имели связь со спецпереселенцами немцами-кулаками, проводили совещание «закрыто».

• Каратузский РКВКП(б) - прибыли 242 семьи, 1070 человек. Здесь отмечено, что люди обеспечены квартирами, в «экономическом» плане живут неплохо. Заслуживает внимания тот факт, что переселенцы, по данным райкома, получили хлеб по обменным квитанциям [27], поэтому, наверное, отмечается, что «настроение среди абсолютного большинства неплохое, здоровое».

• Минусинский РКВКП(б) - прибыли 617 семей, 2 335 человек. Райком отмечает «явно антисоветские настроения» переселенцев, например, немец Квинт Матвей говорил, что «надо Гитлеру уже давно сюда прийти и перебить вас всех колхозников» [28].

• Бирилюсский РК ВКП(б) - прибыли 387 семей, 1619 человек. Все переселенцы помещены в жилых домах. Большинство прибывших немцев с сельским хозяйством мало знакомы, т. к. до выселения работали в промышленности. Многие высказывают обиду на то, что обменные квитанции по хлебу и скоту не оплачиваются, за счет наряда Крайисполкома на 8 т муки в ноябре 1941 г. немцам выдано муки «из расчета по 5 кг на человека», не знают как «жить в дальнейшем», поэтому считают; что в Сибирь их загнали «не на жизнь, а на смерть» [29].

Выполняя Постановление исполкома Крайсовета и Крайкома ВКП(б) от 10.10.1941 г. о хозяйственном трудоустройстве спецпереселенцев-немцев, согласно которому нужно было закрепить людей в колхозах, оказать помощь в устройстве на работу, заготовить материалы для строительства жилых помещений ит. д., Крайком ВКП(б) в январе 1942 г. собирает вновь информацию с мест расселения немцев-спецпереселенцев.

Надо отметить, что в этот период еще наблюдались проблемы с учетом и контролем переселенцев, поэтому, например, в Ачинском районе из колхоза «им. 18 партсъезда» в неизвестном направлении и без разрешения исполкома райсовета и органов НКВД выехали 64 человека, а из колхоза им. Энгельса - 46 человек [30]. Также в г. Канск не было планового переселения немцев, но сюда самовольно приехали 146 человек, из них 12 устроились работать учителями в СШ и НСШ [31]. Кроме того, выделение приусадебных участков и закрепление свободу домов также не было организовано, а отсюда - многочисленные жалобы, например Ачинскому, Уярскому, Емельяновскому, Советскому районам. В ответ в данные районов была направлена директива председателя исполкома райсовета с требованием немедленно приступить силами переселенцев к строительству им жилья, к выделению для них приусадебных участков. Было также, в частности, еще раз указано на тот факт, что немцы-переселенцы прибыли в край по постановлению ЦК ВКП(б) и СНК СССР «на постоянное местожительство», что им «запрещаются вопросы выезда из района в район», в случае же необходимости, а именно: перезде мужа/жены к жене/мужу или родителей/детей к детям/родителям разрешается только «по согласованию с районными отделениям НКВД» с предоставлением соответствующе документов. Также только с ведома райсоветов и райкомов ВКП(б) может быть разрешен перевод из одного колхоза в другой в пределах района [32].

В целом, отмечена пассивность немцев, замкнутость, наблюдаются случаи проявления враждебности, негативного отношения русским, к жизни в Сибири (Партизанский, Саянский, Ужурский районы, гг. Минусинск, Канск и др.) и «прямых нацистских вылазок со стороны немцев-переселенцев, например, Вильгельм Андрей (Ужурский район): «На переселили сюда потому, что мы жили культурно, они хотят превратить нас в жалких сибиряков. Революция одна - это мало. Надо еще раз сделать и такую, чтобы ни одного русского не осталось». В отношении немцев, проявлявших враждебные настроения, принимались соответствующие меры по линии органов НКВД [33].

Весной 1942 г. немцы были вновь насильственно переселены на Енисейский Север для работы на рыбных промыслах и на предприятия лесной промышленности края. По данным на 15 сентября 1942 г., были вывезены 22 640 спецпереселенцев (немцев, латышей, евреев, поляков, финнов) [34]. Спецпереселенцев «везли в трюмах и на палубах лихтеров и барж, под конвоем, в страшной тесноте.... Людей высаживали на пустыни берега Енисея, на острова, даже на затопляемые острова» [35].

БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК

I Численность и состав населения СССР // По данным Всесоюзной переписи населения 1979 г.- М: Финансы и статистика, 1984. — С. 90.
2. ГАОО, ф. 386, оп. 1, д. 17, л. 11.
3. Таблица составлена на основании сведений о числе жителей по вероисповеданию в Енисейской губернии по Памятным книжкам на 1865,1866,1895,1900, 1903,1907 гг.
4. Патканов С. Статистические данные, показывающие племенной состав населения Сибири, языки и роды инородцев (на основании данных специальной разработки материала переписи 1897 г.).- Т. 2. Тобольская, Томская и Енисейская губернии. - СПб., 1911. - С. 326 - 375.
5. Патканов С. Статистические данные... Т. 1., СПб., 1912. - С. 34.
6. ГАКК, ф. 595, оп. 31, д. 270, л. 49 об.
7. ГАКК, ф. 71, оп. 2, д. 53, лл. 25, 25 об., 26, Г 26 об.
8. ГАКК, р - 115, оп. 1, д. 280, л. 175.
9. ГАКК, р -115, оп.1, д. 280, л. 177.
10. Сибирская советская энциклопедия. - Зап.-Сиб. отделение ОШЗ. - Т. 3 (Л - Н), 1932. - С. 731.
11. ЦХИДНИ, ф. 26, оп. 4, д. 22, л. 46.
12- ЦХИДНИ, ф. 26, оп. 4, д. 22, л. 5.
13. ЦХИДНИ, ф. 26, оп. 3, д. 105, л. 2.
14. ЦХИДНИ, ф. 26, оп. 3, д. 105, л. 3.
15. ГАКК, ф 2137, оп. 1, д. 91, л. 6.
16. ГАКК, рф. 2137, оп. 1, д. 85, л. 26.
17. ЦХИДНИ. Ф. 26. Оп. 4. Д. 22. Л. 46.
18. ГАКК, фр. 2137, оп. 1, д. 65, л. 31.
19. ГАКК, фр. 2137, оп. 1, д. 91, л. 58.
20. ГАКК, рф. 2137, оп. 1, д. 108, л. 6.
21. ГАКК, рф. 2137, оп. 1, д. 108, л. 9.
22. ГАКК, рф. 2137, оп. 1, д. 85, л. 27.
23. ГАКК, рф. 2137, оп. 1, д. 91, л. 9.
24. ГАКК, рф. 2137, оп. 1, д. 86, л. 102.
25. ЦХИДНИ, ф. 26, оп. 3, д. 105, л. 1.
26. ЦХИДНИ, ф. 26, оп. 3, д. 105, лл. 2,3,6.
27. ЦХИДНИ, ф. 26, оп. 3, д. 105, л. 4.
28. ЦХИДНИ, ф. 26, оп. 3, д. 105, л. 5.
29. ЦХИДНИ, ф. 26, оп. 3, д. 105, лл. 7,8.
30. ЦХИДНИ, ф. 25, оп. 1, д. 282, л. 1.
31. ЦХИДНИ, ф. 26, оп. 3, д. 107, л. 172.
32. ЦХИДНИ, ф. 25, оп. 1, д. 282, л. 2.
33. ЦХИДНИ, ф. 26, оп. 4, д. 22, л. 7,8.
34. ЦХИДНИ, ф.26, оп. 3, д. 463, л. 107.
35. Майер Р.А. Судьба российского немца семейная хроника).- Красноярск: РИО КГ 2004.-С. 301.

Немцы в Сибири: история, язык, культура: Материалы международной научной конференции, г. Красноярск, 13-16 октября 2004 г / Отв. ред. В.А. Дятлова. - Красноярск РИО ГОУ ВПО КГПУ им. В.П. Астафьева, 2005. - 312 с.