Трудовые мобилизации немцев – спецпереселенцев в 1940-е гг. на территории Красноярского края

По данным переписи 1939 г. накануне депортации на территории края проживало 3962 немца.¹ Принудительное переселение поволжских немцев в начале Великой Отечественной войны привело к резкому увеличению их численности в Сибири, в том числе и в Красноярском крае. В сентябре – октябре 1941 г. из Поволжья в край прибыло свыше 75 тыс. чел. Столь массовая депортация способствовала расширению географии расселения немцев – они были размещены по 42 районам края. Адаптация спецконтингента была длительной и усугублялась продолжавшими в отношении этого народа репрессивными действиями властей: вторичной депортацией и мобилизациями в трудармию.

Повторные принудительные миграции были обусловлены потребностями социально-экономического развития региона, нуждавшегося в дальнейшей хозяйственной колонизации. Трудовые мобилизации спецконтингента - трудармия и переселение на рыбные промыслы в районы Крайнего Севера, позволяли в короткие сроки приступить к осуществлению намеченных народнохозяйственных задач. Разнообразное по формам трудовое использование спецпереселенцев расширяло спектр применения подневольного труда на территории Красноярского края, куда еще в 1930-е гг. массово направлялись трудпоселенцы и заключенные. Принудительный труд стал неотъемлемой частью советских политических репрессий, в том числе и складывающейся в 1940-е гг. системы этнической ссылки.

Красноярский край всегда привлекал центр как богатый сырьевой регион. В начале 1942 г. правительство принимает известное постановление о форсированном развитии рыбных промыслов в бассейнах сибирских рек, рассчитывая таким образом ускорить освоение северных территорий. Трудовая мобилизация спецконтингентов, отправляемых на север, была четко спланирована и проходила по строго уставленному графику. С мая по июль 1942 г. на новом месте жительства оказалось 6312 чел. поволжских немцев. Среди вторично депортированных были также латыши, финны, греки. В итоге, по окончании навигации, на север переместили 23 тыс. чел.² В результате осуществления вторичной депортации немцы попали в труднодоступные и малозаселенные северные районы, расширив таким образом географию размещения этноса в крае.

На севере переселенцы были трудоустроены на рыбозаводах, в уже имевшихся рыболовецких колхозах, а также объединены в новые артели. Известно, что на Таймыре в 1942 – 1943 г. было создано 11 новых хозяйств.

Вопросами размещения и организации трудовой деятельности переселенцев первоначально занимались Красноярский рыбтрест и рыбозаводы в Игарке и Усть – Порте. Как свидетельствуют документы, они не справлялись с поставленными задачами – труд и быт прибывших на промыслы людей не был организован. В частности, на бездействие рыбтреста и рыбозаводов неоднократно указывали в своих отчетах уполномоченные крайкома ВКП(б), направленные на север в качестве сопровождающих переселенческих караванов. «На острове Носоновск Усть-Енисейского района высажено 307 чел. немцев и латышей. С этого времени уже прошло 27 дней, но кроме трех неводов, которые пришли на 23 сутки, больше ничего нет. Максимально использовать эти неводы могут только 54 чел., остальным 253-м работ нет».³ В таких условиях выполнение правительственного постановления «О развитии рыбных промыслов в бассейнах рек Сибири и Дальнего Востока» было поставлено под угрозу. Летом 1943 г. для изменения ситуации в Туруханске и в Дудинке создали рыбакколхозсоюзы. Оказание помощи новым артелям считалось одним из важнейших направлений их деятельности.

В сохранившихся фондах рыбакколхозсоюзов отложилась информация о производственной деятельности, численности, национальном составе новых хозяйств (см. табл. 1).

Таблица 1. Национальный состав колхозов Таймырского Рыбаксоюза в 1944 г.

ГАКК, ф.р. 1444, оп. 1, д. 5, л. 17.

Согласно данным Рыбакколхозсоюза новые артели в основном были интернациональными, но большинство переселенцев составляли немецкие и русские семьи. Они же входили в состав правления новых рыболовецких колхозов. В Дудинском и Усть-Енисейском районах Таймырского автономного округа депортированные немцы стали самым большим по численности трудовым контингентом, осуществлявшим правительственное решение о развитии рыбных промыслов.

В 1940-е гг. правительственные планы по форсированному освоению рыбных запасов сибирских рек затронули и местные колхозы. Они принудительно переводились с сельскохозяйственного устава на рыболовецкий. В связи с этим менялись приоритеты деятельности старых хозяйств – рыбный промысел становился преобладающим в экономике артелей, а традиционные пушной и оленеводческий – вспомогательными. Так элементы трудовой мобилизации распространялись на местное население.

Материально-техническая база новых хозяйств создавалась при помощи моторно-рыболовных станций. Из полученных доходов артели оплачивали их работу. Рыбаки объединялись в бригады и звенья. Сообразно имевшимся в распоряжении орудиям лова они делились на сетевые и неводные.

Рыбные промыслы являлись главным, но не единственным занятием спецпереселенцев. Вскоре после переселения в новых артелях были организованы строительные бригады, поскольку обеспечение завозного контингента жильем было неудовлетворительным. Возведение бараков силами переселенцев позволило несколько ослабить остроту жилищной проблемы, но не решило ее полностью. В новых артелях развивалось огородничество. В виду слабости материально-технической базы, сельскохозяйственные успехи спецпереселенцев были весьма скромными и лишь частично помогали решить продовольственную проблему за счет местных средств. Правительство считало, что переселенцы и местные жители должны сами обеспечивать себя продуктами. В совместном постановлении СНК и ЦК ВКП(б) от 13 февраля 1944 г. «О подъеме сельского хозяйства в Красноярском крае» предлагалось в течении ближайших лет создать на севере собственную овощную базу. Реализация постановления шла медленно. Из 48 колхозов Таймырского округа в конце 1944 г. «землеустроенными» значились только 12. Среди отстающих были и спецпереселенческие артели.⁴

Постепенно переселенцы освоили разные виды промысловой деятельности – например, добычу зверя и птицы. Эти занятия рассматривались в качестве дополнительного источника доходов в скромных бюджетах новых хозяйств, а сезонный характер промыслов позволял производить передвижение рабочей силы внутри артели.

Несмотря на ударный труд спецпереселенцев, многие из новых колхозов оставались экономически слабыми. Их доходы были гораздо меньше, чем у местных хозяйств. Например, выручка местного колхоза «Заполярник» Дудинского района в 1943 г. составила 156172 руб., а вновь организованной артели «Новая жизнь» - 118637 руб.⁴ Отметим, что по количеству работоспособного контингента артели были примерно одинаковыми. Большая разница в доходах объяснялась тем, что спецконтингент в основном был занят на рыбных промыслах, заработки от которого были очень скромными. Оплата труда зависела от количества рыбы, выловленной и сданной государству. В приемном пункте рыбак получал квитанцию о сданной продукции и рулоны целевого снабжения, где фиксировали сумму, на которую он мог произвести отоваривание в местных промтоварных и продовольственных пунктах. Даже перевыполнившие план рыбаки, не покрывали необходимых расходов на продовольствие. Их годовой доход составлял в среднем лишь 40% от определенного рыбакколхозсоюзом прожиточного минимума.⁵ Заработки рыбаков местных колхозов были выше, но и они до установленного минимума не дотягивали.

Проблема дальнейшего выживания остро стояла перед членами всех рыболовецких артелей. За годы форсированного развития промысла (1942 – 1944) стало ясно, что скромные доходы от рыболовства не устраивали даже хорошо работавшие хозяйства. Выполнение колхозами плановых заданий было большой редкостью, поскольку наркомат их сделал нереально высокими. Так, Таймырский рыбтрест сообщал что, вновь организованные хозяйства выполнили в 1943 г. план на 43,7% , а местные – на 83%. 6 Развитие рыбной промышленности в районах Крайнего Севера шло медленнее, чем это планировал наркомат рыбной промышленности.

Принесло ли переселение на промыслы спецконтингента ожидаемый экономический эффект? Была ли оправдана такая трудовая мобилизация? Очевидно, что однозначного ответа на эти вопросы не существует. С одной стороны, вторичные депортации способствовали дальнейшему социально-экономическому освоению севера. Форсированное развитие промысла в 1942 – 1944 гг. привело к увеличению объемов рыбодобычи в 2 раза. С другой, создание колхозов из числа спецконтингентов не принесло ожидаемых результатов. Обреченные на самовыживание переселенцы не могли создать экономически сильных хозяйств и соперничать с местными колхозами.

В 1945 г. Рыбакколхозсоюзы частично признали несостоятельность действовавшего плана развития рыбных промыслов. Перевод местных хозяйств на рыболовецкий устав был назван ошибочным, объемы рыбодобычи стали сокращать. В таких условиях дальнейшее существование узкопрофильных переселенческих артелей становилось весьма проблематичным. Они стали выступать с инициативой объединения с местными колхозами. Укрупненные хозяйства переводились на сельхозустав, сохраняя рыбные промыслы в качестве одного из видов своей деятельности.

Трудовые мобилизации спецконтингентов способствовали развитию системы надзора за ними. Вслед за переселением немцев в северные районы края последовало официальное оформление их спецпереселенческого статуса. В конце 1943 г. в районах рыбных промыслов действовало три комендатуры – Таймырская, Хатангская, Игарская, контролировавшие все национальные контингенты, вывезенные на Крайний Север.⁷ Удаленность рыбацких поселков не позволяла комендантам осуществлять постоянный надзор за депортированными, но это вовсе не означало изменение спецпереселенческого режима, поскольку возможность свободного передвижения у людей также отсутствовала. Распыленность поселений на большой территории, наоборот, превращала некоторых комендантов в бесконтрольных, полновластных хозяев на вверенных им участках. Весьма показательно поведение хатангского коменданта, который игнорировал даже распоряжение местного начальника РО НКВД, заявляя, «что он в Хатанге никому не подчиняется».⁸ Оформление системы спецпоселений в условиях вторичной депортации национальных контингентов выглядело особенно актуально, поскольку отражало стремление государства насильственно прикрепить их к новому месту ссылки.

Особым видом трудового использования немцев в годы войны стала мобилизации сначала мужчин, а затем и женщин в рабочие колонны. Подобные меры проводились и на территории Красноярского края. За счет трудовой мобилизации НКВД частично решало проблему обеспечения дешевой рабочей силой предприятий собственного ведомства и одновременно получало достаточно мобильный и беспрекословно подчиняющийся трудоспособный контингент. Уже в результате первого призыва в январе 1942 г. крайвоенкомат и НКВД направили в «Трудармию» около 10000 немецких мужчин в возрасте от 16 до 55 лет. Половина мобилизованных была направлена на лесозаготовки в распоряжение Краслага на станцию Решеты, остальные 5000 проследовали в железнодорожных эшелонах до Вятлага.⁹ В марте 1942 г. в рабочие колонны были призваны местные немцы, постоянно проживавшие в областях, краях, автономных и союзных республиках. Вновь мобилизованные также поступали в ведение НКВД СССР. Но край покинули не все местные немцы - 339 чел. из них попало в Краслаг. Следующий призыв в трудармию в октябре 1942 г. предполагал отправку 6000 немецких мужчин и женщин за пределы края, на нефтекомбинаты Куйбышевской области и тресты Башнефтекомбината. Как и некоторые другие регионы, край не только отправлял, но и размещал у себя трудармейцев. В Краслаг в 1943 г. поступило около 1 тыс. трудмобилизованных женщин с Алтая.¹⁰ Очевидно, использование немок из другого региона для работ в Краслаге снижало риск возможных побегов женщин к своим семьям. Именно так можно объяснить тот факт, что примерно в то же время 2000 немок из Красноярского края в составе рабочих колонн были отправлены на строительство Джидинского вольфрамо-молибденового комбината (Джидлаг). Трудовые мобилизации немцев прекратились только во второй половине 1943 г.

Данные о трудармейцах, сохранившиеся в десяти районных военкоматах края, позволили в некоторой степени обобщить представления о половозрастном составе мобилизованных немцев. Из 3646 чел. призванных в трудармию в 1942 – 1943 гг., три четверти составляли мужчины (2692 чел.) и четверть женщины (954 чел.). Возрастная структура контингентов различалась. Мужчины в целом были «старше». Парни моложе 18 лет составляли среди них 15%. Женский контингент был «моложе». На долю девушек, не достигших 18 лет, приходилось 28%. Очевидно это различие было связано с тем, что женщин с маленькими детьми в трудармию не призывали, в то время как взрослые мужчины не имели никаких послаблений.

Мобилизация немецкой молодежи и женщин выглядит особенно впечатляюще на фоне других национальных групп трудармейцев. Например, контингент трудмобилизованных русских также был в основном мужским (6926 чел.). Женщин забирали в трудармию гораздо реже (873 чел.). Среди трудмобилизованных мужчин молодежь была представлена минимально (1,6%). По понятным причинам военкоматы охотнее призывали на работы молодых девушек, на долю которых в женском трудконтингенте приходилось 16%. Приведенные данные в основном отражают политику властей в отношении немецкого контингента. Поскольку немцы не подлежали призыву в ряды Красной Армии, то мужчины до 18 лет данной национальности забирались в «трудовую армию». Не легкой оказалась и судьба немецких женщин, среди которых в рабочих колоннах оказалось много совсем юных девушек, которым не исполнилось и 18 лет.

Труд мобилизованных в рабочие колонны немок, использовался и в пределах края. Некоторые оказались на разгрузочных работах в Красноярском порту или строили Канский аэродром. Большинство же немцев в составе рабочих колонн трудилось на лесозаготовках в подразделениях Краслага. Он являлся составной частью системы ГУЛАГа и мало чем отличался от других лагерей НКВД. Режим содержания и трудового использования немцев в Краслаге определялся соответствующим приказом наркома внутренних дел. Л.Берии от 12 января 1942 г. «Об организации отрядов из мобилизованных немцев при лагерях НКВД СССР». Демобилизация трудармейцев началась лишь в 1946 г., но означала на первых порах лишь возможность свободного выхода за пределы лагерной зоны и право выписать к себе семью. Процесс перехода немцев из категории «мобилизованных» в спецпоселенческую завершился уже в начале 1950-х гг.

В заключении следует отметить, что массовые трудовые мобилизации немцев стали продолжением репрессивной политики государства в отношении представителей данной национальности. Помимо репрессивной функции они несли определенную экономическую составляющую. Широкое использование принудительного труда депортированных народов хорошо иллюстрировало мобилизационный характер советской экономики, которая и в мирное и в военное время использовала одинаковые методы подневольного труда для решения важнейших народнохозяйственных задач. При этом вопросы экономической целесообразности не были главными. Все решала политическая воля советского руководства. На территории Красноярского края в 1940-е гг. присутствовало редкое для других регионов сочетание обеих форм принудительного труда депортированных немцев. С определенной долей уверенности можно констатировать, что трудовые мобилизации немцев-переселенцев, начавшие в 1942 г. ускорили процесс формирования системы надзора со стороны НКВД за данным контингентом.

Примечание:

1. ГАКК, ф.р. 1300, оп. 12(с), д. 37, л. 125.
2. ЦХИДНИ КК, ф. 26, оп. 3, д. 463, л. 107.
3. там же, л. 64.
4. ГАКК, ф.р. 1444, оп. 1, д. 9, л. 5.
5. там же, ф.р. 1445, оп. 1, д. 71, л. 23.
6. там же, ф.р. 1444, оп. 1, д. 12, л. 20.
7. там же, д. 24, л. 107, 108.
8. ОСФиР ИЦ ГУВД КК, ф. 6, д. 1, т. 2. Приказы УНКВД за 1943 г., с. 38.
9. там же, д. 3, т. 1, Приказы УНКВД за 1944 г., с. 123.
10. там же, т. 1, д. 1, Приказы УНКВД за 1942 г., с. 6.
11. «Мобилизовать немцев в рабочие колонны … И. Сталин»: Сб. док. (1940-е годы) / Сост., предисл., комент. д-ра ист.наук, проф. Н.Ф. Бугая. – 2-е изд. – М., 2000, с. 261.

Автор – Зберовская Елена Леонидовна, старший преподаватель кафедры всеобщей истории Красноярского Государственного Педагогического Университета. Электронный адрес:zberovskiy@mail.ru

Опубликовано в: «Немцы в Сибири: история, язык, культура: мат-лы международ. науч. конф., г. Красноярск, 13 – 16 октября 2004 г. – Отв. ред. В.А. Дятлова. – Красноярск, 2005. – С. 46 – 50.