Красноярский край cвязан с историей польского народа разнообразными и очень тесными узами. Много поляков было среди сибирских первопроходцев, переселенцев на земли, исследователей, представителей царской чиновничьей администрации, а также среди ссыльных, как во времена царизма, так и при ленинизме и сталинизме, отбывавших ссылку в городах края и в самых отдаленных и глухих его уголках.
Поэтому, как только был открыт для посещения иностранными гражданами наш, некогда закрытый, Красноярский край, он сразу же привлек внимание иностранных туристов и поляков в том числе. Случилось это в конце 80-х начале 90-х годов XI века. В это время был отмечен массовый приезд туристов из Польши, хоть были и единичные индивидуальные туры. Точную цифру количества туристов назвать не представляется возможным по двум причинам:
1. В период реорганизации и становления туристского бизнеса не велась
отчетность, обслуживание туристов осуществлялось зачастую спонтанно.
2. До сих пор не фиксируются в туристских потоках люди, приезжающие частным
порядком: с родственными, деловыми, научными целями, т.е. не через турфирмы.
Потому- то и невозможно подкрепить вышесказанное официальной статистикой,
Можно подразделить поток туристов в эти годы на три категории:
1) массовый туризм
2) небольшими группами
3) индивидуальные туры
Особенно следует выделить лето 1993 года, как лето наиболее активного интереса к Красноярскому краю со стороны польских туристов. Это был массовый приезд поляков в Красноярский край. По Енисею, одной из трех великих сибирских рек, из Красноярска до Дудинки и Норильска прошли два теплохода, имея на борту до 240 туристов, прибывших в Сибирь из разных уголков Польши. Это был всплеск туристского бума, когда посетили Красноярск и совершили круиз по Енисею около 500 граждан Польши. К сожалению, такая массовость более не повторилась.
Такой интерес поляков к Сибири можно, пожалуй, поделить на три категории туризма:
1. Географический /природно - познавательный/. Увидеть необозримые просторы
Сибири, пройти по великой сибирской реке Енисею /.
2. Исторический /культурно-познавательный/. Увидеть и попытаться понять, узнать,
осмыслить что же такое "сибирская каторга и ссылка", что пережили многие их
соотечественники.
3. Личный, вызванный родственными чувствами /этнический/. Увидеть, узнать,
побывать, поклониться памяти и праху родных близких, сгинувших в этих далеких
местах.
Мне посчастливилось работать на этих рейсах по Енисею на теплоходе "Валерий Чкалов". И я хорошо помню пани Рому и ее братьев - ксендза отца Станислава и инженера пана Яна из Познани. Они, будучи уже далеко немолодыми людьми, договорились и осуществили совместную поездку в Сибирь, чтобы увидеть места, где погиб их отец.
В Курейке большое внимание туристов привлек полуразрушенный пантеон Сталина, построенный некогда к юбилею вождя по проекту репрессированного архитектора Хорунжего - уникальное для этих глухих мест сооружение, внутри которого размещался рыбацкий домик, где и квартировал ссыльный И. Джугашвили. Польские туристы все внимательно рассматривали, расспрашивали, фотографировали.
Особый интерес вызвал длительный поход в бывший секретный поселок Ермаково, где размещался штаб 503-ей стройки МВД СССР, сооружавшей силами политзаключенных железную, ныне "мертвую" дорогу Салехард - Игарка - Норильск.
Дальний, многокилометровый пеший переход не очень-то утомил гостей, они все хотели увидеть своими глазами. С интересом осматривали остатки дороги, лесопилки, бараков, вышек, провалившегося в грунт паровоза, колючей проволоки, лагерной больницы, которая еще хранила сильный запах медикаментов. Прикрепляли к стенам польские флажки, многие молились, ставили прямо на дороге и зажигали свечи в память о погибших здесь соотечественниках. И все спрашивали: "Сколько поляков погибло здесь?". Но увы, на этот вопрос точного ответа нет до сих пор.
На вопрос - как жили здесь заключенные в условиях этого далекого лесотундрового лагеря им было предложено снять хотя бы на несколько минут сетки и накомарники с лица, но мужества ни у кого не хватило. Весь воздух вокруг буквально кишел гнусом: мошкой и комарами, донимали оводы. Комментарии, как говорится, излишни. Слушали же информацию о жизни в лагере так заинтересованно, что даже попросили переводчика замолчать, им была понятна эмоциональная настроенность экскурсовода.
В последующие годы, как уже было сказано выше, массового туризма не наблюдалось, но группы туристов из Польши продолжали приезжать в Красноярский край. В этом направлении работало туристическое агентство «SOBTUR” из Щецина, присылая в Красноярск группы туристов в 10 - 15 человек, на один из лучших теплоходов на Енисее, лайнер "Антон Чехов".
Мне вновь посчастливилось работать с такой группой в 2000г., было их 11 человек из разных уголков Польши. Возглавляла группу туристов заботливая, хорошо владеющая русским языком, очаровательная Эва Стобиньска. В основном в группе были люди с чисто географическим - природно-познавательным желанием увидеть Сибирь и сибирский север. Они знакомились с нашими достопримечальностями, открывали для себя Сибирь, но и пребывание поляков в нашем крае их живо интересовало. С удовольствием слушали лекцию, "Поляки в истории Енисейска и Красноярска". Побывали в Дудинке, Устъ-Порту, Игарке, Енисейске, Туруханске, наблюдали бурлящие Казачинский и Осиновский пороги, побывали в тайге, посетили Центрально-Сибирский биосферный заповедник, за полярным крутом совершили прогулку по великой тундре, которая их удивила и обрадовала своей необычной красотой, стелющимися полярными березками и ивами, своей пятнистостью, яркими цветами и обилием спелых ягод полярной янтарной морошки.
Гости из Польши выгодно отличаются от других туристов своей чисто польской воспитанностью, галантностью, обходительностью, почтительностью.
Особо хотелось бы остановиться на индивидуальном туре в Манский район Красноярского края представителей семьи Монкевич и их друзей, состоявшемся в июне 2004 года.
Это были Пан Чеслав Монкевич из Торуни, отбывавший ссылку в Манском районе Красноярского края после Второй Мировой войны, его сын профессор Варшавского Университета, один из ведущих экономистов Польши Пан Ян Монкевич, родившийся в 1948 году в селе Алексеевка Манского района, и его друзья со студенческих лет по Варшавскому Университету - Пан Ян Помогальски, директор завода сантехнических изделий из города Радома и предприниматель Пан Ежи Мулет из города Катовице, президент фирмы «ELBAR Katowice».
Чеслав Монкевич приехал взглянуть на места своей ссылки и посетить могилу своей тещи, умершей в Алексеевке; Ян Монкевич сопровождал 84-летнего отца, и очень ему хотелось взглянуть на свою родину, его друзья хотели увидеть родину своего друга, а также им очень хотелось побывать в Сибири.
Был июнь месяц и родина встретила Яна Монкевича буйным цветением ветреницы дубравной, купальницы азиатской, марьиных корений, незабудок. Буквально целые поля полыхали ярко-оранжевым цветом цветущих жарков. Обочины лесных дорог и берега Маны, Степного Баджея, Лейбы красовались крупными яркими соцветиями пионов /марьиных корений/.
Могилу бабушки Яна и тещи Чеслава Монкевичей найти не представлялось возможным. Сельское кладбище на самой окраине Алексеевки, в густом лесу, полузаброшено, покосились старые католические кресты, оградки из жердин разрушились от времени, забвения и человеческого равнодушия. Отец и сын Монкевичи положили на неизвестную могилу с католическим крестом привезенные из Польши свечи на батарейках. Я положила на эту могилу пучок полевых сибирских цветов, что цвели вокруг в изобилии.
Гости из Польши пытались найти хоть кого-нибудь из бывших соседей, представителей русской семьи Парамоновых и одной греческой семьи. Но их старания были тщетны. Они беседовали с жителями сел Нарва, Алексеевка, Орешное, общались с сельскими ребятишками. Ежи Мулет даже оказал материальную помощь мальчику из бедной семьи, дал его бабушке денег на покупку путевки в оздоровительный лагерь.
Запомнилась поездка на место, где некогда в устье реки Лейбы, что впадает в Ману, было село с таким же названием – Лейба. Село не сохранилось. Там когда-то пан Чеслав Монкевич построил своими руками дом для своей семьи.
В селе Нарва мы долго искали транспорт, чтобы добраться до устья реки Лейбы, где в конце 40-х - начале 50-х гг. была построена силами сосланных туда людей с "разных концов государства великого" деревня Лейба. Нужно было преодолеть перевал по старой, разбитой лесовозами дороге. Наша "Газель" не справилась бы с такой задачей.
Наконец, сельчане подсказали нам к кому обратиться. Молодой мужчина, водитель огромного "Урала" согласился свозить нас туда и обратно через перевал за весьма скромное вознаграждение .
Разместились в кабине "Урала" рядом с водителем я и 84-х летний пан Чеслав Монкевич. Болтало и подбрасывало нас в огромной кабине невообразимо. А каково было в кузове пану Яну и его друзьям? Для всех это было запомнившееся надолго приключение, но не только.
"Урал", спустившись с перевала, проскочил небольшую и чистую Лейбу и остановился на старой заброшенной и давно всеми забытой дороге. С одной стороны этой дороги была гора, которую мы только что преодолели, и у ее подножия речка Лейба, поросшая густым тальником и черемухами, а с другой стороны небольшие поляны, все в буйном разнотравье и в летних сибирских ярких цветах. За полянами густой стеной лес. Именно здесь и была когда-то деревня Лейба.
Наши гости из Польши были необычайно взволнованы, особенно пожилой пан Чеслав Монкевич. Здесь жестокая несправедливость не сломала его, здесь прошла его молодость, здесь он строил дом, старался сохранить жизнь родных ему людей, трудился и мечтал о скором возвращении на милую родину.
Несмотря на почтенный возраст, пан Чеслав все ходил и ходил по заросшим полянам, отыскивая место, где был его дом. Все вспоминал, где стоял дом, где был огород, где надворные постройки. На одной из полян торчала часть железной кованой кровати, полностью вросшей в землю, пан Чеслав определил место своей бывшей усадьбы, а его сын пан Ян рассказывал нам, как ходил в далеком детстве собирать красную и черную смородину вдоль этой речки.
Отец и сын Монкевичи достали мешочек и набрали земли с бывшей своей усадьбы, чтобы отвезти ее в Польшу. А в селе Алексеевка гости набрали минеральной воды из знаменитого Алексеевского источника, чтобы увезти ее с собою.
Потом было огниско на окраине села Алексеевка, был чай, заваренный таежными травами, были русские и польские песни у костра. К нам присоединились сельчане и дачники, угощали нас картошкой и свежим молоком. Спускались мы и в таинственную пещеру Орешную, а в Красноярске проехали по городу, после чего побывали на Столбах. Все было интересно нашим польским гостям.
На прощанье гости подарили мне несколько приятных польских сувениров и среди
подарков была книга Чеслава Монкевича «Моя Сибирь / воспоминания ссыльного/»,
изданная в Торуни в 2004 году совсем небольшим тиражом. Такую книгу непременно
надо бы перевести на русский язык и издать у нас в крае, чтобы читали ее
взрослые и дети, чтобы была она представлена не только в Краевой научной
библиотеке, не только в библиотеках Краеведческого и Литературного музеев, но и
во всех сельских и школьных библиотеках Манского района Красноярского края.
Книга написана Чеславом Монкевичем от первого лица простым, насколько я могу
судить, языком, с описанием больших событий собственной жизни и малых, порой
подробностей и ценных для нас деталей жизни и быта глухих сибирских деревень.
Поражает удивительная, большая и насыщенная судьба главного героя книги: воин Второй мировой войны, принимавший участие в освобождении Польши от фашизма, он попадает в далекую сибирскую ссылку. За ним отправляется в Сибирь и его жена с матерью и маленькой дочкой. В Сибири он не сломился, много работал, строил свой дом. Здесь у него в семье заметное прибавление, родился сын, позднее дочь. Его окружали такие же друзья по несчастью: поляки, русские, греки. Жили дружно.
В конце книги представлены весьма любопытные фотографии, немые свидетели тех трудных лет, на них удивительное лицо автора книги и лица его родных и близких. Такие трудные были годы, а детишки на фотографиях ухоженные, нарядно одетые. Это говорит о многом. Особенно потрясает групповая фотография, подписанная автором "Ссыльные вместе" - на ней более 50 - ти человек. Так много на одно такое небольшое село, как Дейба.
А как хороши на снимках автор с женою, их красоты не портят даже примитивные фуфайки, непременная одежда тех трудных лет. Есть среди фотографий и печальные: Фредзия у могилы матери.
Книга "Моя Сибирь" достойный документ времени - печальный, подробный, эмоциональный и точный. Такая книга говорит о жизни больше, чем скупые страницы учебников истории.
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ.
1. Воcколович Н.А. Маркетинг туристских услуг. М., 2001.
2. Енисейский эциклопедический словарь. Красноярск, 1998.
3. Лалетина Н.Е. Поляки на вакациях. Газета «Przyjaźń», № 2
Красноярск, март 2001.
4. Лалетина Н.Е. Гости из Польши остались довольны. Газета
"Речник Енисея", Красноярск, 4 сентября 1993.
5. Czesław Monkiewicz.. Moja Sувеriа. /wspomnienia zesłańca/
Toruń, luту 2004.
6. Частный архив Лалетиной Н.Е.