В 1956 году оперуполномоченные УКГБ по Красноярскому краю и Хакасской автономной области допросили в качестве свидетелей около 20 человек. Допрошены жители Аскизского района и г.Абакана, знавшие по работе осужденных. Бывшие свидетели на допросах 1956 года отказались от своих прежних показаний, заявили, что следователи НКВД в 1937 году заставили их так говорить, а иначе сами будут арестованы и судимы. Все они дали теперь только положительные характеристики.
Среди допрошенных 6 бывших сотрудников Хакасского краевого УНКВД, которые принимали самое активное участие в фальсификации уголовных дел, в допросах, в истязаниях арестованных руководителей Хакасской автономной области. Допросы вел ст. лейтенант УКГБ Хакасской автономной области Асочаков.
2 июня 1956 года в качестве свидетеля допрошен Потапов A.В.*
На вопрос оперуполномоченного УКГБ рассказать о проводимых арестах и допросах руководителей района Абдина И.И, Интутовой А.И. и других Потапов ответил, что «из-за давности и из-за плохого состояния и болезни (гипертония) не могу вспомнить Абдина И.И... Указания на аресты партийных, советских работников и членов партии получал от Дзедатайса** (зам. начальника обл. УНКВД). Ничего не помню об аресте «националистов».
По ним работал начальник 4-го отдела УНКВД Мурзаев К.К.*** Арест Интутовой А.И., председателя Аскизского райисполкома, проводил сам и допросы тоже проводил, когда приезжал в Абакан. Она находилась в Абаканском КПЗ. Допросы Абдина И.И. проводил при мне Кузнецов Д.П.».
06.10.1956 в качестве свидетеля был допрошен Кузнецов Д.П.****
На вопрос оперуполномоченного рассказать о массовых арестах руководителей области Кузнецов пояснил: «Мне как старому работнику было хорошо известно, что в НКВД Хакасской автономной области до 1937 года было мало дел и работа признавалась неудовлетворительной... С 1937 года из Управления НКВД по Красноярскому краю стали поступать контрольные цифры на аресты. Так началась массовая операция, которая продолжалась до конца 1938 года. Первоначально Управлением в Хакасии арестовывались лица, на которых были кое-какие оперативные материалы и дела, а затем, во исполнение контрольных цифр, получаемых из края, стали арестовывать лиц безо всяких оснований, либо только на основании непроверенных показаний ранее арестованных лиц. В этом особенно отличалось отделение, возглавляемое ныне покойным Мурзаевым. По линии этого отделения было арестовано много партийно-советских работников Хакасии, в том числе Торосов М.Г., Толстухин Ф.С., Тогдин И.В., а также периферийные работники Абдин И.И., Интутова А.И., Толстухин М.С., Майтаков И.П.».
Вопрос: Как возникали уголовные дела по обвинению руководителей области: Торосова М.Г. – председателя облисполкома, Тогдина И.В. – председателя Комитета по искусству при облисполкоме, Толстухина Ф.С. – председателя Хакоблсуда, Интутовой А.И. – председателя Аскизского райисполкома, Абдина И.И. – зав. Аскизским райФО, Майтакова И.П. – работника Аскизского «Сибпушнина» и других, в рассмотрении которых Вы принимали непосредственное участие?
Ответ: Действительно, их арестовывали по показаниям других арестованных, причем непроверенных, либо по официальным или анонимным документам. Это я помню, потому что сам при расследовании некоторых дел сталкивался с положением, что на арестованных не было никаких дел, кроме одного-двух показаний других арестованных...
Вопрос: Из материалов архивно-следственных дел по обвинению перечисленных выше лиц видно, что Вы и другие работники НКВД выносили постановления на арест, об избрании меры пресечения и предварительные обвинения по ст.58-2, 58-11 УК РСФСР. На основании чего Вы выносили и подписывали такие документы, если сами утверждаете, что кроме непроверенных показаний, никаких доказательств преступной деятельности названных лиц не было?
Ответ: Я не отрицаю, что такие документы выносил и подписывал работникам. Вместе с этим, поясняю, что делал это незаконно, причем по своему желанию и воле, вынужден так делать в силу созданной тогда в Управлении НКВД обстановки. Делал это потому, что боялся, что не сегодня, то на следующий день самого арестуют и привлекут к ответственности, как тогда говорили, «за содействие контрреволюции».
Вопрос: Еще какие нарушения советского законодательства были допущены при расследовании упомянутых дел?
Ответ: …Хорошо сохранилось в памяти, как отдельные работники, в том числе и я, применяли при допросах этих лиц «конвейер», т.е. допрашивали непрерывно, по несколько суток без отдыха обвиняемого, пока он не подпишет протокол, независимо правильно или нет изложено его положение.
Я должен также сказать и о таком грубом нарушении советских законов – это о
«корректировании» протокола допроса обвиняемого, причем корректирование
документов в сторону усиления вины обвиняемого. Это видно в тех делах, где
имеются отпечатанные на машинке протоколы и отсутствуют подлинники протоколов
допроса обвиняемого. Хочу сказать и еще об одном – это «выстойка». «Выстойка»
применялась к людям, которые не желали подписывать сфабрикованные путем
корректировок протоколы.
Таких лиц Хмарин****** и Дзедатайс особенно рекомендовал держать на ногах. Вот
их слова: «Держите больше на ногах, скорее дадут показания и подпишут протокол».
Вопрос: В делах по обвинению Торосова и Интутовой приобщены написанные ими собственноручные показания на имя руководства Управления НКВД, в которых они признавали свою вину и просили вызвать на допросы, однако в суде, как видно из дел, они от своих показаний отказались. Вам известно, в связи с чем и при каких обстоятельствах писались и подавались эти заявления?
Ответ: Я не знаю, как и при каких обстоятельствах были написаны заявления, но, по-моему мнению, это было сделано лицами, ведущими следствие, для застрахования себя. Это наблюдалось за работниками, которыми руководил Мурзаев. Как правило, они практиковали такой «метод» получения признательных показаний на случай отказа обвиняемого в суде. Мурзаев и подчиненные ему работники тогда цеплялись за это и доказывали, что обвинение, мол, собственноручно писал и признавал себя виновным.
Вопрос: Вам известно, в силу каких причин и обстоятельств обвиняемые Торосов, Интутова, Майтаков, Тогдин и другие отказались от данных ими признательных показаний на предварительном следствии в судебном заседании?
Ответ: Считаю, что они отказались на суде от своих показаний, данных на предварительном следствии, потому что эти показания не соответствуют действительности, т.к. они получены путем применения запрещенных приемов при допросах, о чем показал выше.
подпись Кузнецова
Выписки из допроса Елизарьева А.В.******
На вопрос оперуполномоченного УКГБ в 1956 году: кто арестовывал руководителей Хакасской автономной области Елизарьев ответил, что на арест Торосова М.Г., Тогдина И.В. справку постановления и обвинения составлял он и выполнял указания начальника 3-го отделения УНКВД Булачева М. Красноярского края и начальника УНКВД края Гречухина*******
Вопрос: Почему Торосов М.Г. с момента ареста в течение 17 суток не допрашивался, был допрошен вами и Кузнецовым только 29 октября 1937 года?
Ответ: Видимо, допрашивали, но протоколы допроса, которое вело следствие в Хакасии, не удовлетворяли меня, это, конечно, нарушение закона.
09.06.1956 в качестве свидетеля допрошен Сумкин С.С.********
На вопрос следователя УКГБ 09.06.1956 о практике ведения протоколов допросов в 1937-1938 годах Сумкин рассказал: «Дело в том, что по порочной практике 1937-1938 годов подлинные протоколы писались карандашом, но на подпись обвиняемому не давались. Эти протоколы докладывали руководителям отдела, а те их корректировали, обобщали в отсутствии обвиняемого, а затем печатали на машинке и такой документ подписывался обвиняемым…
Хочу дополнить свой ответ тем, что указанная мною выше порочная практика корректирования протоколов допроса обвиняемых приводила к тому, что искусственно создавались террористические и диверсионные группы, которых фактически не существовало или, по крайней мере, в органах НКВД не было об этом никаких манных. В этом я окончательно убедился в 1939 году, работая начальником следственного отдела и осуществляя проверку по отдельным делам 1937-1938 годов».
Сумкин С.П. подробно рассказал о работе ВС ВК CCCР и о том, какую обстановку создавали подсудимым в последний день суда и казни. Хакасский УНКВД (Липов, прокурор Главной военной прокуратуры) и члены Военной Коллегии пересматривали обвинительные заключения, что свелось к простым однотипным корректировкам. Дело в том, что во всех обвинительных заключениях или почти во всех отсутствовало обвинение по ст.58-8 УК РСФСР (террористическая деятельность), обязательно инкриминировалась всем подсудимым ст.58-8. В день суда ВК ВС начальники отделов проводили инструктаж оперработникам о том, что подсудимые договорились на суде отказаться от прежних «признательных» показаний. Каждому оперработнику прикрепили по одному подсудимому за 12 часов до суда. Выделяли отдельный кабинет и выдавали ему обвинительное заключение. После прочтения обвинительного заключения оперработник должен был не уговаривать, а рекомендовать, чтобы на суде смягчить наказание, чистосердечно во всем, что написано в обвинении, признаться. Подсудимые могли поспать, выпить чаю с бутербродами. Это была тонко замаскированная обработка подсудимых.
На 5-10 минутном заседании суда Военной Коллегии подсудимые должны были отказаться от прежних показаний. Решение суда им не объявлялось. Только в ночь перед казнью им сообщали вынесенный днем приговор о расстреле.
В архивно-следственных делах осужденных имеются заявления родственников о судьбе своих близких... По указанию НКВД–МГБ–КГБ краевые, областные органы госбезопасности отвечали, что осужден к 10 годам лишения свободы в отдаленные местности Крайнего Севера без права переписки. В 1956-1966 годах, когда началась частичная реабилитация, органы УКГБ стали посылать извещения местным органам ЗАГСов о выдаче свидетельств о смерти заключенного в пределах 10 лет со дня расстрела, а причину смерти указывать по усмотрению работников УКГБ (инфаркт миокарда, туберкулез, дизентерия, цирроз печени, саркома и другие болезни).
В большинстве таких извещений сообщалось, что смерть заключенного наступила в 1941-1945 годах. Считали, что война все спишет. Только когда началась реабилитация, особенно после Закона РФ «О реабилитации жертв политических репрессий» от 18.10.1991, родственникам местные ЗАГСы (по извещению УКГБ) стали выдавать свидетельства о настоящей смерти заключенного – расстрелян (год) в Красноярске, Минусинске, Абакане. Военные Коллегии Верховного Суда СССР реабилитировали их за отсутствием какого-либо состава преступления в их действиях.
Так погибли умные, талантливые большевики, которые честно и самоотверженно служили партии, по воле которой они были казнены. Они до конца дней своих фанатично оставались верны «вождю всех народов и времен» Сталину.
----------------------
*Потапов А.В., 1902 г.р., уроженец д.Ушки Климовского района Смоленской области, член КПСС с 1926 г., образование низшее. В 1937-1941 годы работал начальником Аскизского РО НКВД. В 1956 году в звании подполковника в отставке проживает в г.Минусинске без определенных занятий.
**Дзедатайс Иван Иванович, 1896 г.p., латыш, член ВКП(б) с 1917 г., в органах ОГПУ–НКВД с 1920 г., работал зам. нач. Хак. УНКВД. Фальсифицировал уголовные дела. Являясь руководителем операций по приведению приговоров в исполнение, сам и его подчиненные в пьяном виде во время расстрелов издевались над осужденными. Постановлением Особого совещания при НКВД СССР от 22.10.1938 Дзедатайс был уволен из органов НКВД и осужден к 5 годам ИТЛ по обвинению «за должностные преступления». В октябре 1989 года прокуратура Красноярского края вынесла постановление, что Дзедатайс И.И. не подлежит реабилитации.
***Мурзаев Константин Константинович, 1905 г.р., уроженец Казани, член ВКП(б). Работал начальником 4 отделения УНКВД ХАО. Как установлено проверками в период работы Мурзаев систематически фальсифицировал уголовные дела в 1937-1938 гг. 20.11.1938 исключен из списков личного состава УНКВД за смертью последнего.
****Кузнецов Дмитрий Петрович, 1887 г.р., уроженец г.Москвы, член ВКП(б) с 1919 г. В 1920-1949 гг. работал в органах ОГПУ–НКВД–МГБ. В 1934-1938 годы работал нач. 3-го отделения УНКВД ХАО, затем перевелся в Красноярск. Пенсионер, проживал в 1956 г. в Красноярске. Фальсифицировал уголовные дела.
*****Хмарин Николай Петрович, 1896 г.р., уроженец с.Чернигово Приморского края, член ВКП(б) с 1927 г. Исключен из партии в 1960 году. В органах ВЧК–ОГПУ–НКВД–МВД с 1921-1953 гг. Нач. УНКВД ХАО в 1935-1938 гг., избирался членом бюро ОК ВКП(б). С 1946 г. работал начальником ИТЛ, звание – полковник ГБ. В 1956 г. проживал в Горьковской области.
******Елизарьев Александр Васильевич, 1903 г.р., уроженец г.Красноярска, член партии с 1937 г. В 1931-1955 годы работал в органах УНКВД–МВД–КГБ оперуполномоченным 3-го отдела УНКВД Красноярского края. В связи с реабилитацией, в феврале 1955 г. уволен из органов КГБ по служебному несоответствию. Проживал в г.Красноярске.
*******Гречухин Дмитрий Дмитриевич, 1903 г.р., Владимирской губернии, образование 3 класса школы 2 ступени. В органах ОГПУ–НКВД в 1929-1939 гг. В 1937-1938 гг. – начальник УНКВД Красноярского края. В июне 1937 года Гречухин просил Сталина увеличить лимит на расстрел врагов народа в Красноярском крае, «ничтожную цифру» в 750 человек. 20 августа 1937 года Сталин и Молотов «исправили» допущенную ошибку и увеличили лимит на расстрел 6 600 человек.
Арестован 03.12.1938. Приговорен ВК ВС СССР 22.02.1939 по обвинению по ст.58-1 «а», 58-11 УК РСФСР к ВМН. 29\03.02.1939 расстрелян. ВК ВС СССР в 1989 г. в реабилитации отказала.
********Сумкин С.П., член партии. В 1930-1948 гг. работал в органах ОГПУ–НКВД–МГБ. В 1937-1938 годы работал начальником отдела Красноярского краевого УНКВД (П-7611, т.2).
После ареста руководителей партийных, советских органов УНКВД начали «разоблачать» десятки антисоветских, белогвардейских, националистических, офицерских, троцкистских, террористических, кулацких, белоказачьих, диверсионных, секстанских контрреволюционных организаций.