Тайшихина В.Д.
30 октября… Эта дата особо отмечена в нашем календаре, а лучше сказать – в наших сердцах. Число жертв политических репрессий поражает воображение, поистине не знает конца, потому что горе пострадавшего не замыкается на одном человеке – оно распространяется на семью, друзей, на поколения, а по большому счёту – на всё общество. Общество не может быть гармоничным, если его члены не чувствуют себя в безопасности.
В память о жертвах репрессий наш земляк Освальд Егорович Богданов начал долгую, титаническую работу по восстановлению имён земляков, которых зачислили во «врагов народа».
Найденные в архивах материалы Освальд Егорович предоставлял в редакцию районной газеты «Голос времени», в которой на протяжении двух десятилетий публиковались материалы под общим заглавием «Без вины виноватые». Читать такие материалы быстро не получалось. За каждым именем виделась реальная картина, как в семью приходило горе, как страшно было уходить в никуда, как страшно было оставаться здесь.
В период массовых репрессий арестовывали семьями. Так Иван Антонович Прост и его сыновья Иван (32 года), Александр (26 лет) и Яков (24 года) – все были арестованы в марте 1938 г. Всем назначили одну меру наказания: расстрел. Как это пережила семья – представить нетрудно. Эдуарда Даниловича Сультсона арестовали 7 марта 1938 г. и уже 24 июля этого же года расстреляли. Жене Елене через 23 года сообщили, что её муж, отбывая наказание в местах заключения, умер в августе 1944 г. от брюшного тифа.
Репрессировали людей вне зависимости от возраста. Например, Конона Федосеевича Тимченко арестовали незадолго до выхода на пенсию. Через десять дней после ареста он был расстрелян.
Двадцатисемилетнего Петра Гурьевича Шматенко расстреляли через два месяца после ареста. Его жену Анну обвинили в том, что она знала о «принадлежности своего мужа к японским разведорганам», его «контрреволюционной деятельности», – знала, но скрывала.
Всю жизнь проработала на Заозёрновской слюдяной фабрике Анна Александровна Бочкина. За добросовестный труд, высокие показатели она была награждена орденом Трудового Красного Знамени. Однако в детстве пятилетняя Аня стала «врагом народа» после «раскулачивания» её большой трудовой семьи. И таких детей, заслуживших впоследствии уважение и ордена, в Рыбинском районе – 10 человек.
Мы гордимся боевой и трудовой славой, научными и культурными достижениями наших предков, которые отдали Родине свои силы и таланты, а многие оказались принесёнными в жертву её истории. Только с 23 августа 1937-го по 15 июня 1938-го в Красноярском крае было расстреляно 11 620 человек, 5439 направлены в лагеря. Сотни тысяч заключённых содержались в Краслаге, Норильлаге, Горлаге, Енисейстрое и других лагерях. В Красноярский край было сослано 500 тысяч спецпоселенцев (поволжские и украинские немцы, греки, литовцы, латыши, финны, поляки, белорусы, калмыки, черкесы). Неизвестное количество «раскулаченных» крестьян увезли «из Сибири в Сибирь».
Например, житель города Заозёрного Михаил Мартынович Гора в возрасте шести лет вместе со своей семьёй (отцом, матерью, двумя братьями и сестрой) в 1932 г. был сослан из Курагинского района в Нарымский край (ныне север Томской области). Перед ссылкой семья Горы была «раскулачена»: отобрали дом, скот, всё имущество, вплоть до верхней одежды. Везли их под конвоем НКВД в основном на телегах, а по Нарымскому краю плыли на барже, так как дорог там не было. Высадили их, как и многих других, на берегу реки Васюган, где тайга и болота. Продукты питания завозили баржами по большой воде каждую весну. Но в одну из весен продовольствие не успели завезти, и зимой начался голод. Из шести человек в семье осталось в живых только двое: мать и сын Миша. После неоднократных просьб матери и сыну разрешили переехать в Рыбинский район на Баргинский слюдяной рудник к ранее сосланному на этот рудник деду Миши. Михаил Мартынович 52 года проработал на Заозёрновской слюдяной фабрике. В его трудовой книжке только одна запись о приёме на работу, 16 записей о перемещениях внутри предприятия и 11 записей о награждениях и поощрениях.
В Рыбинском районе Михаил встретил свою будущую супругу Веру Михайловну. Семья Веры жила в Алтайском крае. Жила хорошо, имели дом, лошадей, коров, овец и даже пчёл. В семье было три сына и две дочери. Мать ждала ещё одного ребёнка, когда семью «раскулачили» и сослали на Ангару в Кежемский район. Сосланных было много, ехали обозом на санях. От холода и голода по дороге вначале умер старший сын (ему было 12 лет), а затем средний. Хоронили их возле дороги. На Ангаре мать в бараке родила девочку, которую назвали Верой. Отцу Веры на лесозаготовках раздробило ногу, которую ампутировали до самого верхнего сустава и направили в дом инвалидов в село Рыбное Рыбинского района. Матери с двумя дочками с большим трудом удалось тоже переехать в село Рыбное.
По данным председателя общественной организации «Совет реабилитированных жертв политических репрессий» Василия Казимировича Свекатуна, сейчас в Рыбинском районе проживает пятьсот реабилитированных граждан.
Среди репрессированных земляков значится имя Арсентия Артемьевича Баркова,
который был осуждён и расстрелян как активный участник антисоветской
террористической диверсионной организации правых.
Арестовали Арсентия Артемьевича 4 декабря 1937 г. и необоснованно обвинили в том, что он является участником антисоветской организации. На другой день в лютую стужу семью «врага народа» выгнали из квартиры на улицу. Соседка Барковых Екатерина Новикова приютила изгнанных. А через некоторое время Федора Кирилловна Баркова купила небольшую избушку для семьи.
Военная коллегия Верховного суда СССР 22 июля 1938 г. приговорила А.А. Баркова к смертной казни, в этот же день он был расстрелян. 10 октября 1957 г. определением Военной коллегии Верховного суда СССР Арсентий Артемьевич Барков был реабилитирован. Родным возвращены принадлежащие ему удостоверение бывшего красноармейца – красного партизана № 21282 и членский билет профсоюза работников государственной торговли № 464811.
Арсентий Артемьевич Барков хотел, чтобы его дети выжили и выросли достойными людьми. Они выполнили его предсмертный наказ, каждый из них выполнил свой долг перед Родиной и оставил добрую память о себе.
Большую работу по сбору материалов о репрессированных, проживающих в Рыбинском районе, проводил краевед Григорий Елисеевич Чуприков. Встречаясь с ними, Григорий Елисеевич вызывал людей на откровенную беседу, собирал подлинные документы, публиковал очерки в местных газетах («Как становились врагами народа», «Из армии в зону», «Из руководителя стройки – в ЗЭКи»).
Вот, например, его материалы об Эдуарде Адольфовиче Шредере.
Э.А. Шредер родился 2 ноября 1903 г. После окончания строительного техникума работал строителем, затем прорабом в строительно-монтажном тресте «Донмашстрой», неоднократно награждается почётными грамотами. В январе 1936 г. трест строительной индустрии «Индустрой» в день своего 10-летия «товарища Шредера Эдуарда Адольфович, как своего кадрового работника, преданного интересам социалистического строительства, ведущего неуклонную борьбу за улучшение строительства, премирует радиоприёмником»… А 20 февраля этого же года Э.А. Шредер был арестован и осуждён за антисоветскую деятельность. Срок отбывал в Тугачинском ОЛП № 8 Краслага. После освобождения остался жить и работать в посёлке Тугач Саянского района, а затем переехал в село Успенка Рыбинского района. В 1957 г. президиумом Сталинского областного суда Э.А. Шредер был реабилитирован.
В очерке «Судьба партизана» Григорий Елисеевич представил «на суд читателей» районной газеты «Знамя Октября» собранный с учащимися-краеведами материал о партизане Тасеевской советской республики (маленьком островке советской власти в Сибири) Матвее Степановиче Мокринском. С партизанами Тасеевской республики, а затем с частями Красной Армии М.С. Мокринский прошёл боевой путь от Канска до Иркутска, освобождая Сибирь от колчаковцев. Возвратившись домой, в деревню Вознесенка Канского района, Матвей Степанович приступил к мирному крестьянскому труду. Затем с семьёй переехал в город Канск и устроился на работу приёмщиком в заготзерно. Но долго работать не пришлось. Шли аресты «врагов народа». В 1933 г. по доносу его арестовали. В ходе следствия М.С. Мокринскому предъявили обвинения в связях с иностранной разведкой, в подрыве устоев советской власти, во вредительстве по сохранности зерна. Затем содержание в тюрьмах Канска, Красноярска, суд и, наконец, приговор: 5 лет за подрыв устоев советской власти. Отбывал свой срок вначале на станции Невер, затем в Нарымском крае. 12 июня 1938 г. закончился срок ссылки, но выехать домой Мокринский не мог – не разрешили, он остался в Каргасоке на «вольном» поселении. Вскоре его снова арестовали, приговорили к расстрелу и привели приговор к исполнению. Родные М.С. Мокринского не знали о его судьбе после «освобождения», хотя сыновья Василий и Алексей сохранили письма отца из лагеря, передали их Григорию Елисеевичу, который и поведал им о судьбе и последних днях их отца.
Начиная с 1991 г., ежегодно в России 30 октября проходит День памяти жертв политических репрессий. В связи с этим музей истории Рыбинского района проводит «живые уроки» истории в школе по теме политических репрессий, подтверждая слова из поучения русского религиозного философа Павла Александровича Флоренского: «…Не забывайте рода своего, прошлого своего. Изучайте дедов и прадедов, работайте над закреплением их памяти…»