Совлук Е.В. ведущий библиотекарь Государственной универсальной научной библиотек Красноярского края. г.Красноярск, 2009г.,
Научный руководитель: Григорьев А. А., доцент кафедры отечественной истории КГПУ им. В.П. Астафьева
Одним из известнейших музеев России является Минусинский региональный краеведческий музей им. Н.М. Мартьянова. В его истории есть период (1949 – 1953 годы), который практически не освещен, не известен. До 1993 информация о нем за данный период была секретной. В данной статье хотелось бы привести некоторые данные, описывающие как минимум два года (3 февраля 1949 – 26 декабря 1950) [1] из жизни этого музея экс-секретного времени.
В основу этой статьи положен первичный анализ протоколов партсобраний и планов работы парторганизации Минусинского государственного музея им. Н.М. Мартьянова, включенных в опись документов за 1949 год. В связи с этим сразу можно отметить три любопытных момента.
Во-первых, почему выбран именно этот период? С 1949 года по 1953 год Минусинский государственный музей имени Н.М. Мартьянова был в ведомстве МВД СССР в составе ГУ «Енисейстроя» МВД СССР[2].
Во-вторых, здесь кроется несоответствие в начальной дате отчетного периода. Хотя ГУ «Енисейстрой» МВД СССР был создан в 18 апреля 1949 года[3], в учетный период включены и два предыдущих месяца. Почему?
В-третьих, существует несоответствие и с датой начала ведения партдокументации. Первые протоколы партсобраний и планы работы парторганизации Минусинского государственного музея датированы 27 октября 1949 года[4]. Завершено это дело протоколом от 26 декабря 1950года[5].
Таким образом, вполне вероятно, что сама парторганизация музея не была организована в достаточной мере и укомплектована, чтобы соответствовать требованиям, выдвигаемым МВД СССР.
Одним из этих требований было соблюдение гостайны. Об этом говорилось на нескольких партсобраниях[6].
Главной задачей, поставленной перед минусинским государственным музеем при переходе его в ведомство МВД СССР «приказом Генерала» [7] (Панюкова А. А. – Совлук Е.В.), являлась организация геологического отдела в своих стенах[8]. В связи с тем, что не присылали, не смотря на многочисленные запросы[9], специалиста-геолога, отдел так и не был создан[10], не оформлен[11] на протяжении двух лет. Заметим, что это два годовых отчетных периода. За это время руководство музея, секретариат парторганизации музея должны были получать за невыполнение приказа начальника Главного Управления «Енисейстроя» замечания и выговоры.
С другой стороны самокритика музейщиков допускала определенные недостатки в своей собственной внутренней работе. В работе с фондами видны грубые нарушения: хранение[12] и как следствие сохранность экспонатов и помещений музея[13]. Таким образом, учет и обработка (согласно ГОСТам), в результате доступ исследователей и посетителей были затруднены, а учитывая режим секретности, фактически невозможны.
Документирование данного состояния фондов государственного музея произошло по проверке 15 апреля 1950 года[14]. При выявлении таких нарушений Заведующая фондами музея довольно спокойно перечислила[15] их все, вследствие чего получила выговор без занесения в личную учетную карточку[16]. Проверку проводили майор Крылов (директор музея) и старший оперуполномоченный т. Монахов[17]. Они самолично приезжали к т. Китайкиной (заведующая фондами) домой за ключами от чердака, на котором и хранились экспонаты без надлежащего температурного режима, при открытых окнах[18]. В данное хранилище допускалась сотрудница, не выполнявшая, как оказалось, всех требований безопасности при работе с образцами из спецхрана[19]. Что именно эти фонды являются отправной точкой для фальсификации дела против геологов весной 1949 года, сомнений почти не возникает. Так именно эти экспонаты были перенесены, убраны снизу, «из фондов»[20] при переходе музея в ведомство МВД СССР. Сделано это было, так как «на этот счет от Главка было указание Директору, а со стороны Директора музея было задание Заведующим отделов […] как можно скорее освободить помещение от данных экспонатов»[21]. Только к этим фондам было столь пристальное внимание начальства, что отражено в протоколах партсобраний как открытых, так и закрытых.
Кроме того отмечались не раз недочеты в оформлении научных и просветительских экспозиций. В том числе работниками минусинского музея не «писались карточки» к экспонатам, согласно указаниям культпросветотдела[22].
В то же время нельзя не сказать о том, что все же улучшились, как трудовая дисциплина, так и экспозиционная работа музея [23]. Об этом речь идет в годовом отчете секретаря парторганизации минусинского государственного музея. Однако конкретных примеров указывающих на положительные тенденции в трудовой дисциплине или экспозиционной работе в исследуемых документах приведено не было. Возможно, речь шла о временных экспозициях, тогда как постоянные не разрабатывались до середины июля месяца[24]. Данная тема развивалась и в докладе ученого секретаря Минусинского музея Павлючек И.И. [25] Текста самого доклада также как и текстов докладов майора Крылова и т. Зубина (секретаря парторганизации минусинского государственного музея) нет в описях парторганизации ГУ «Енисейстрой» МВД СССР. В наличии лишь название, тема доклада. В вопросах-ответах по содержанию доклада либо по некоторым более важным и узким аспектам прослеживается интерес партийных сотрудников о вкладе различных городских и краевых учреждений и ведомств в работу известного на весь мир музея. С момента перехода в ведомство МВД СССР музею городской и краевой отделы культпросветработы никакой помощи не оказывают, поскольку не имеют никакого отношения. ГУ «Енисейстрой» МВД СССР также помощи не оказывает, хотя именно его подразделением минусинский государственный музей и является уже более года к тому моменту[26].
Самокритика проявилась наиболее серьезно лишь в трех моментах: организация работы со стенгазетами, организация соцсоревнования[27] и качество работы сети партийного просвещения.
В стенгазетах требовалось «шире практиковать показ хорошо усваивающих и отстающих товарищей»[28], чтобы «тем самым добиться хорошей успеваемости в кружках»[29] .
Руководителям кружков по изучению Краткого курса истории ВКП(б) на практически на каждом партсобрании настойчиво рекомендовали постоянно держать связь с городским парткабинетом, регулярно посещать семинары и инструктажи по изучаемым темам[30]. Постановлениями партийно-комсомольского собрания также утверждались и приемы, которые должны были использоваться в обучении: «наглядная агитация, карты, диаграммы и др.» [31] Что же это «др.» не уточняется[32], доклад по заслушиванию, которого было вынесено цитируемое постановление, как не подшит в исследуемое дело, так и не проходит не по одной описи фонда политотдела ГУ «Енисейстроя» МВД СССР.
Еще одним интересным моментом является летняя оздоровительная кампания. Пять - десять человек из всего коллектива могли поехать согласно медицинским рекомендациям и личным пожеланиям на курорт и дом отдыха[33]. Большинство же сотрудников «оставалось на месте»[34], и им рекомендовалось больше заниматься спортом, болеть за и вступить членами в спортклуб «Динамо», также продолжать посещать занятия, по сложившейся традиции, в стрелковой, шахматной и волейбольной секциях[35]. В постановление данного партсобрания вписан пункт о решении выделения транспорта для «проведения коллективного отдыха в выходные дни»[36]. Предполагались «выходы в поле, в лес и на экскурсии» [37].
Привлекает внимание еще один обсуждавшийся на закрытом партсобрании вопрос: искусственный дефицит бюджета музея. Более подробно что-то сказать по исследуемым материалам не возможно, так как запротоколирована на собрании лишь тема и удрученное настроение собравшихся [38].
При всем при этом численность присутствующих на общих партсобраниях и партбюро наводит на мысль о том, что членов и кандидатов в члены партии было не более десятка к августу 1950 года [39]. Это подтверждает и заявление, что первоочередная внутренняя задача – «расширение партрядов» [40].
Выводы по первичному анализу изучаемых документов Минусинского государственного музея можно сделать следующие:
Смысловую сторону можно прокомментировать следующим образом:
Источники:
1. Архивное Агентство Красноярского края. Ф. П-2816., О. 1., Д. 13., Л.20.,
переплет.
2. Материалы сайта memorial.krsk.ru
3. Материалы сайта memorial.krsk.ru
4. Архивное Агентство Красноярского края. Ф. П-2816., О. 1., Д.13 (переплет).
5. Архивное Агентство Красноярского края. Ф. П-2816., О. 1., Д.13 (переплет).
6. Архивное Агентство Красноярского края. Ф. П-2816., О. 1., Д.13., Л 14.
7. Архивное Агентство Красноярского края. Ф. П-2816., О. 1., Д.13., Л 15.
8. Там же.
9. Там же: Л.15., Л.20., Л.20(об)., Л.35., Л.60.
10. Там же: Л.35.
11. Там же: Л.60.
12. Там же: Л.20(об)., Л.39 (об).
13. Там же: Л.20(об)., Л.39 (об).
14. Там же: Л.39(об).
15. Там же.
16. Там же.
17. Там же: Л.38.
18. Там же: Л.39(об).
19. Там же.
20. Там же: Л.20(об).
21. Там же.
22. Там же.
23. Там же: Л.25., Л.56.
24. Там же Л.56.
25. Там же: Л.55.
26. Там же.
27. Там же: Л.35.
28. Там же: Л.52(об).
29. Там же.
30. Там же: Л.53.
31. Там же.
32. Там же.
33. Там же: Л.41(об).
34. Там же.
35. Там же: Л.42.
36. Там же.
37. Там же.
38. Там же: Л.56.
39. Там же: Л.20., Л.51., Л.59.
40. Там же: Л.15.
41. Воспоминания сотрудника Красноярской краевой геологической службы в 1951
Кокаурова В.Н. (опрос).