Были ли испанцы в заполярном Норильске? О многих иностранцах рассказывали норильчане, чьи воспоминания опубликованы в 12-томнике «О времени, о Норильске, о себе». Среди этих иностранцев были и испанцы. Но все же, прежде всего, хотелось найти документальные свидетельства их пребывания на крайнем Севере. Речь идет о годах, когда в Испании шла Гражданская война. Потом началась Вторая мировая.
Открываю «Историю сталинского ГУЛАГа» в семи толстых томах, изданную в 2004 – 2005 годах (издательство РОССПЭН). Тема 4-го тома – «Население ГУЛАГа: численность и условия содержания». Статья «Введение» предупреждает:
«Диапазон расхождения в оценках различных исследователей весьма велик.
Разброс составляет, например, от 2-3 миллионов человек до 9,5 миллионов за время
репрессий 30-х годов или от 9,6 до 15 миллионов в годы войны. Эти цифры были
основаны на косвенных данных, анализе убыли населения в СССР, воспоминаниях
очевидцев, данных западных разведок. Но основным фактором, мешающим поставить
точку в этом вопросе, являлось постоянное перемещение населения ГУЛАГа, недаром
большинство статистических сводок носит название «движение контингента». Каждый
день кто-то прибывал в лагеря, кто-то освобождался, кто-то умирал, кто-то
переправлялся из лагеря в лагерь.
Публикуемые цифры дают, как правило, данные только на конкретное число».
Трудно точно установить, сколько среди заключенных ГУЛАГа было испанцев, тем более что попадали они туда очень разными путями. Военнопленные из «Голубой дивизии» были в этом потоке не первыми и не последними.
В томе «ГУЛАГ, 1918 – 1960, документы», изданном Международным фондом «Демократия» (издательство «Материк», Москва), находим такой документ:
Постановление Политбюро ЦК ВКП (б)
«Об испанцах, находящихся в Одессе»
от 1 июля 1939 г. Строго секретно.
Утвердить предложения т. Берия о проведении следующих мероприятий:
1. переселить уезжающих за границу испанцев (фашистов) в другое помещение;
2. испанцев едущих в Испанию, доставить группами в Стамбул на советских
пароходах, обеспечив получение виз на транзит через Турцию. Фашистов отправить в
последнюю очередь;
3. для испанцев, едущих в другие страны (кроме Испании) обеспечить визы на въезд
и отправить также на советских судах в ближайшие от этих стран пункты;
4. пересмотреть вопрос об использовании испанцев, работающих в качестве
чернорабочих;
5. по линии ВЦСПС обеспечить политико-воспитательную работу среди остающихся в
СССР испанцев и оказать им помощь в изучении русского языка. (РГАСПИФ.17. ОП162,
стр. 109.)
Всем, кто возвращался в Испанию, приклеили ярлык «фашиста»: какая судьба ждала их на Родине?.. Но и тем, кто остался жить в Советском Союзе, пришлось несладко, некоторых из них коснутся сталинские репрессии.
Не избежит их и такая категория, как «испанские дети». Вот как об этом написал француз Жак Росси, известный всему миру как автор «Справочника по ГУЛАГу». В Испании он руководил секретной радиостанцией Коминтерна, после чего, как многие коминтерновцы, он попал в сталинские лагеря, прошел Норильлаг. В его «Справочнике» есть статья «Испанские дети»:
«Испанские дети. Дети испанских республиканцев (1936 – 1939), которым Советский Союз великодушно предоставил убежище, спасая их от фашистских бесчинств. В то же время дети стали заложниками, гарантирующими просоветскую лояльность родителей, оставшихся в Испании. К чистке 1947 – 1949 гг. эти дети подросли и многие были посланы Особым совещанием в лагеря со сроками 10, 15 лет за «антисоветскую агитацию». Большая группа испанских детей находилась на Колыме (Оленья ферма). После смерти Сталина большинству из выживших испанских детей разрешили вернуться в Испанию».
Жак Росси в сносках к словам «испанские дети» дает пояснение: «Дети в возрасте 12 лет и больше осуждались Особым совещанием по формулировке «член семьи врага народа» и направлялись в лагеря со сроками 5 или 8 лет, а в исключительных случаях - 3 года». К этому можно добавить, что указ от 10 декабря 1940 года уже предусматривал расстрел детей с 12 лет «за повреждение железнодорожных или иных путей».
Во втором томе воспоминаний норильчан «О Времени, о Норильске, о себе» Нина Семеновна Дзюбенко в своей статье «Иностранцы в Норильлаге» написала, что они «составляли интернационал в концентрированном виде». Она привела рассказ репрессированного Павла Владимировича Чебуркина:
«…В 1938 году в Норильлаг привезли молодого испанца, отнятого у родителей. Хуана перекрестили в Ивана, да и фамилию переделали на русский манер – стал испанец Иваном Мандраковым. Когда Гражданская война в Испании закончилась победой Франко, республиканцы стали покидать родину. Несколько пароходов с испанцами прибыли в Одессу. Последнему из них пришлось долго стоять на рейде – то ли закончились отведенные для приезжих места распределения по Союзу, то ли братская республиканская солидарность иссякла… Как бы то ни было, когда несчастных привезли в Норильск, многие из них от лагерного гостеприимства умерли… Хуан, перекрещенный в Ивана Мандракова, по возрасту попал сначала в воспитательный дом, откуда бежал. Он стал обычным беспризорником, воровал еду на базаре… Его определили в Норильлаг, откуда уже было не сбежать».
Рождение самого города на 69-й параллели нельзя назвать счастливым: Норильск появился как лагерь заключенных. Четверть века он был поселением – лагерем, который буквально стоит на костях человеческих. Чтобы представить жизнь сурового Норильска, кратко расскажу об особенностях климата Заполярья. По существу на Таймыре есть только два времени года – это зима и лето. Темная полярная ночь длится 46 суток, с 30 ноября по 14 января. Полярный день – 67 суток, когда солнце вообще не опускается за горизонт. В полночь летом солнце светит так же ярко, как и в полдень. Весна и лето выражены не ясно, как говорят синоптики, они кратковременны. В среднем в году бывает 250–260 морозных дней. В Норильске почти всегда гуляет ветер, безветренных дней в году бывает всего 30–40, а метелей – 130. Жесткость погоды зимой определяют морозом и силой ветра: метр в секунду приравнивают к понижению температуры на два градуса. Самый сильный мороз -56ºС.
Южане очень трудно приживались в заполярных широтах. Александр Гайваронский, норильский сиделец, так вспоминал испанцев (его подробный рассказ можно почитать на сайте Красноярского Мемориала):
«Была завезена в Норильск команда испанского корабля, неизвестно чем
провинившаяся. Это был приветливый, доброжелательный народ, передававший нам,
зекам, искусство плести из ниток заготовки для ажурных женских туфель. Вскоре
вся вольнонаемная женская часть населения щеголяла в невиданных у нас ранее
красивых туфлях. Шили эти туфли в лагерных сапожных мастерских.
Испанцы не выдержали испытания суровым заполярным климатом и начали болеть и
умирать. Вскоре их из Норильска вывезли, также как и эстонских генералов».
Эту информацию подтвердила и Вера Константиновна Коровина Паузер, сегодня живущая под Петербургом в г. Всеволожске. Ее норильский стаж очень серьезный: с 1942 года по 1993-й. Вот что она рассказала об испанцах:
«До Норильска наша семья жила в Москве и снимала дачу в Тарасовке. В 1938 году родился мой брат, он спал на свежем воздухе «по часам», как говорила мама. В эти годы (1938–1939) в Тарасовку привезли испанских детей. Под детдом отдали усадьбу и дали дачу №3. Об их приезде стало широко известно. Тогда все интересовались Испанией, испанцам сопереживали, это была главная тема разговоров в дачном поселке. Жители даже гордились, что к ним в Тарасовку привезли испанских детей, что маленькие испанцы получили у нас защиту и заботу.
Я вспомнила о них в 1962 году в Норильске: была потрясена, услышав, что в Норильлаге сидели испанцы. В тот же год какое-то короткое время я работала в химлаборатории цеха разделения файнштейна. Коллектив в основном женский, кроме одного литовца. Это был средних лет интеллигентный приветливый и очень тактичный человек, попавший в Норильск не по своей воле. Фамилию точно не помню: то ли Чернявичус, то ли Чернявскис. Днем-то не поболтаешь, а вот в ночную смену, когда работы меньше, можно. Не прекращая колдовать над колбами, Миша, как все его называли, рассказал о том, как однажды в лагерь привезли испанцев. То, что друзья всех советских людей испанцы вдруг оказались в лагере, меня привело в шок! Не хотелось верить, что такое возможно! Может, потому рассказ литовца так врезался в память…
Не привыкшие к суровому климату Крайнего Севера испанцы стали болеть и умирать.
Литовец сочувственно объяснил, что испанцы не могли жить без солнца и
апельсинов. А тут длинная ночь, морозы, вьюги, и не то, что апельсинов,
картошки-то нет. Испанцев в лагере полюбили все. И тогда заключенные лагеря, где
содержались испанцы, написали руководству лагеря коллективное письмо-просьбу
перевезти испанцев в более теплые края. Во избежание их полной гибели из-за
морозов и отсутствия витаминов. Петицию подписали все: и политические, и
уголовники. Редкое единодушие! Это был уникальный случай в лагерной жизни…
А фамилию Чернявскис или Чернявичус решила поискать в интернете. Нашла в
«Одноклассниках» обе. Александру Чернявскису написала письмо… А вдруг это внук
моего давнего собеседника в Норильске?»
Еще одну историю про заполярную испанку рассказал Анатолий Ильич Беляев. Он, тогда еще совсем мальчишка, откликнулся на приглашение только что открытого техникума приехать на учебу в Норильск. Добирался Анатолий Беляев до Дудинки с приключениями, на учебу опоздал, в техникум не приняли, но он остался в Заполярье. Там он познакомился с Александром Петровичем Прокопенко и его другом Александром Михайловым.
«У Александра Михайлова жена была необычайно яркой испанкой. Ее звали Кларита. Как описать ее? Тут требуется кисть талантливого художника. Высокая красавица имела тонкие черты лица, огромные выразительные глаза. У Михайловых была дочь Светлана, вылитая мать, только она еще и пела! У нее был замечательный сильный голос, никакой усилитель не требовался. Когда она пела классические партии – люстра дрожала в квартире! Когда собирались гости, бывало, ее просили спеть. Она не всегда соглашалась, потому что ее голос и репертуар был не для компанейских посиделок. Поговаривали, что отец Светланы, испанец из Коминтерна, был расстрелян. Очевидно было, что и Кларита вряд ли приехала в Норильск по своей воле. Светлана, закончив школу, поехала в Москву поступать в консерваторию. Училась у какой-то знаменитости. Вышла замуж за военного медика.
Дальнейшая судьба Светланы мне не известна. Хотя она бывала у нас в Москве, расспросы о жизни, о судьбах (как, например, попала в Норильск ее мать, кто ее отец, как Кларита познакомилась с репрессированным Михайловым и пр.) были не приняты в то время и даже были нежелательны, если не сказать опасными. Слышал я, что Светлана пела в театре и там влюбилась! Муж делал попытки спасти семью, но не сумел противостоять феерической любви испанки. А Светлана его избегала. Может, она вернулась в Испанию? Жива ли? Время было такое, что осторожность отучила людей расспрашивать других, рассказывать о себе… разве что очень близким…»
А теперь обратимся к публикации в Норильской газете «Заполярный вестник» «ИСПАНСКАЯ ТРАГЕДИЯ» за 24 июля 1999 г. Ее автор Светлана Эбеджанс, директор музея истории Норильска промышленного района, написала:
«Как-то во время командировки, работая в картотеке отдела спецфондов архива
УВД Красноярского края со списками иностранцев – бывших «шпионов»,
«террористов», «врагов народа» – среди более чем тысячи фамилий, я наткнулась
взглядом на эти: Франсиско Арройо Сервантес, Аскуста Хоссе Эчеварриа, Хосе Плата
Лойра, Наварро Диего Мартинес, Мартинес Альдриас, Хулио Мартинес Беррос…
Дрогнула рука, переписывая прекрасные, звучные имена. В них самих, в музыке слов
слышались свобода, любовь к жизни, испанский темперамент, и трудно было
представить себе, почему крепкие, смуглые, красивые испанцы должны были умереть
в Норильлаге. А это все, что мне удалось в тот раз выяснить: прибыли в Норильск
в октябре 1941 года, вскоре умерли – все шестеро. Командировка заканчивалась,
пора было возвращаться в Норильск».
И тут Светлане Эбеджанс очень сильно повезло. Оказалось, что завуч-организатор, историк школы №28 Сергей Витальевич Волков писал диплом по истории Норильска 30-50х годов, что позволило ему поработать в архиве УВД Красноярского края. Светлана Эбеджанс пересказывает то, что он выяснил:
«Шестеро испанцев оказались военными моряками – антифашистами, служащими
испанского морского флота. Старшим по званию (капитан-артиллерист) был 45-летний
Сервантес. Вот названия кораблей на которых они служили: «Кабо Сан Агустин» (или
просто «Сан Агустин»), пароход «Хуан-Себастьян Элкеро», а также «С.Тома»
[Точнее, "Хуан Себастиан Элькано" и "Кабо Санто Томе"; см. также статью об одном
из моряков этого судна - примечание адм.]. На них все шестеро прибыли в Одессу в
1937 году…, не подозревая, что попадут в советские лагеря. В деле каждого
запись: «Говорит только по-испански». По происхождению все из рабочих семей,
образование ниже среднего, 10 классов только у Сервантеса. У него оказалась
самая большая семья – шестеро детей и жена по имени Кармен, которая так его и не
дождалась. Возраст: самому старшему Сервантесу 45, самому младшему Наварро Диего
Мартинесу – 24 (о нем в личном деле сказано, что собирался выехать на фронт, но
в Феодосии опоздал на судно и остался в СССР).
Некоторое время они работали в Одессе (жили на улице Чкалова, 31), один из них –
в Ростове на машиностроительном заводе слесарем. Никто из них не пожелал
остаться в СССР, все хотели вернуться в Испанию, либо уехать в Мексику. За ними,
конечно, была установлена слежка, постоянно писались доносы: «Хулиганит, ругает
советский режим и русских». «Связывается в интерклубе с иностранцами для
передачи писем в Испанию. От работы отказывается категорически». Аскута Хосе
Эчеварриа даже подал заявление о приеме в английскую армию – «англофил»…
Когда началась война с фашистской Германией, в делах шестерых испанцев появилась
запись: арестованы, согласно указанию наркома внутренних дел СССР Берии и должны
оставаться в Норильлаге до особого распоряжения. Это значит, что 27 июня для
каждого из них начался долгий изнурительный этап в Сибирь, куда они были
отправлены без суда и следствия. У них не было шансов выжить – первый умер
вскоре после прибытия в Норильск в ноябре, шестой и последний – 1 января 1942
года.
Что сталось с испанскими кораблями в Одессе? Все ли это испанцы, побывавшие в
Норильлаге, или их было больше? Сколько их арестовано в Одессе? История эта еще
не до конца не изучена и ждет продолжения».
Так закончила статью Светлана Эбеджанс, а продолжения, насколько мне известно, нет до сих пор*.
К сожалению, не много информации об испанцах, прошедших сталинские лагеря, и в Международном Мемориале в Москве и в Сахаровском центре. Приведу имеющуюся у них информацию об испанцах.
Вентимилья-Фернандес Хосе. Родился в 1915 году в Валенсии. Токарь. Жил в
Вильнюсе, ул. Кракова, д. 9а, кв. 9. Арестован 31 января 1948 г., приговорен
Особым совещанием при МГБ СССР 26 июня 1948 г. (по сведениям «Мемориала», а по
сведениям Центра А.Д. Сахарова, в 1946 году) по статье 58-10, ч. 1 к 10 годам
ИТЛ. По решению ЦК от 14.02.1955 г. дело прекращено. Освободился из-под стражи
14.08.1955 г. Отправлен для репатриации. Источник: Мемориал, Москва,
Национальный информационный просветительский центр (НИПЦ).
Наварро Диего Мартинес. Родился в 1917 г., испанец. Проживал: Украина, Одесса.
Арестован 27 июля 1941 г. Источник: Краснодарское общество Мемориал.
Оррик Петр Эрнестович, испанец. Родился в 1891 г. в деревне Ильинское Троицкого района Западной области. Проживал в поселке Ворониха Березниковского района Уральской области, это последний его адрес. Арестован 3 июля 1931 года. Приговорен 2 января 1932 г. gо обвинению в антисоветской агитации. Приговорен к 5 годам лишения свободы. Источник книга памяти Пермской области.
Поаль Ян Михайлович, испанец. Родился в 1873 г. в Лифляндской губернии (Латвия). Малограмотный, беспартийный, сапожник-кустарь. Проживал в г. Усолье Иркутской губернии. Арестован 1 июля 1920 г. Приговорен по обвинению в совершении контрреволюционного преступления Особым отделом ВЧК при 51-й стрелковой дивизии 9 июля 1920 г. Дело прекратили, № дела 4/49. Источник: Книга памяти Иркутской области.
Хосе Сиронес, Леов (Гранин Иосиф). Родился в 1914 г. в Испании, г. Ревус, Каталония. Заключенный Севжелдорлага НКВД. Проживал в республике КОМИ. Арестован 29 января 1940 г. gо обвинению в антисоветской деятельности. Приговор Особого совещания при НКВД от 2 июля 1940 г.: 8 лет лишения свободы. Вторично осужден 19.11.1941 г. военным трибуналом войск НКВД по ст. 58-14 УК РСФСР на 10 лет лишения свободы. Источник: Книга памяти республики КОМИ.
Доминго Миэитес Гарсия. Родился в 1910 г., Испания, Корунья. Испанец, образование начальное, заключенный. Проживал в Атыраузской обл. (Гурьевская). Арестован УНКВД по Атыраузской обл. 12 марта 1944 года. Приговор Гурьевского облсуда 26 апреля 1945 г. Обвинен по ст. 58-10 УК РСФСР. Приговор – 10 лет ИТЛ. Реабилитирован 14 января 1993 г. Атыраузской областной прокуратурой по указу президента СССР от 13.08.1990 г. Источник: Сведения ДКНБ – РК по Атыраузской области.
Сепедa Санчес Педро. Родился 15.09.1922 г. в Мадриде. Работал в Аргентийском посольстве, секретарь-переводчик. Арестован 03.01.1948 г. Осужден военным трибуналом Московского военного округа за попытку бегства за границу 7 августа 1948 года. Приговор отбывал в Карлаге, освобожден 23.06.1956 г. Умер в 1985 году в Мадриде. Архив Международного Мемориала.
Венгр, по профессии доктор, Бела Ирани написал в своих воспоминаниях о шести годах в норильских лагерях:
«Я прошел такую школу, какую бы не смог дать ни один университет мира… В лагере
я убедился, что Советский Союз собрал людей со всего мира так же, как
коллекционер почтовые марки. Только разница была лишь в том, что тут собирали не
марки, а людей. Я встретил испанца, которого во время Гражданской войны
малолетним привезли в Союз вместе с золотым резервным фондом Испанского
национального банка. Здесь сидел младший двоюродный брат персидского шаха,
которого во время мятежа похитила советская подсобная воинская часть. В начале
50-х годов его увезла московская делегация из Кайеркана в неизвестном
направлении. Так же я познакомился с матросами США, которые были задержаны в
Мурманске во время драки в кабаке. Иногда органам удавалось похищать финских
пограничников, японских и корейских рыболовов, которые попали в cоветские сети
на морском пространстве, которое впоследствии стало советским… В советскую
коллекцию людей со всего света попали и несколько китайцев, корейцев и
маньчжурцев. В лагере можно было услышать немецкий, итальянский, польский,
словацкий, чешский, венгерский, румынский языки, а так же языки осужденных
украинцев, эстонцев, латышей и литовцев… А личный шофер Гитлера сидел возле нас
и хлебал свой жидкий суп с капустой… Было впечатление встречи со всем миром.
--------------
Галина Ивановна Касабова – исследователь истории Норильска и составитель 12-томника воспоминаний и документов «О времени, о Норильске, о себе».
---------------
*Информация С. Эбеджанс может быть дополнена испанскими источниками. Существует
известная книга «Посол в аду» (1955), написанная журналистом Торквато Лука де
Тена ("Embajador en el infierno", Torcuato Luca de Tena) на базе рассказов
капитана Голубой дивизии Теодоро Паласьоса, который с 1943 по 1954 год провёл в
советском плену. В ней есть страницы, посвящённые испанским морякам и пилотам,
задержанным в Советском Союзе. СССР «конфисковал» несколько испанских кораблей,
совершавших во время войны рейсы СССР-Испания, а что касается их экипажей, то
часть была отправлена в Испанию ещё до окончания войны, часть (те, кто выразил
желание вернуться в Испанию) – после её окончания. Остальные члены команд (те,
кто решил остаться в СССР или эмигрировать в другие страны) жили некоторое время
в Одессе, сосредоточенные в гостинице «Франция», потом одни из них подписали
документ, подтверждающий их желание остаться в России, а другие – нет. Первые
были распределены по разным рабочим местам, вторых, ещё через несколько месяцев,
отправили в Харьковскую тюрьму, потом – в Красноярск и затем на пароходе
«Сталин» - в Дудинку, где они начали работать на строительстве железной дороги
Дудинка-Норильск. В первые три месяца умерло 8 из 45 человек. Приводятся их
имена и фамилии (некоторые не полностью):
Франсиско Аройо
Хосе Аскуэта
Эусебио
Энрике Мартинес
Хулио Мартинес
Росендо Мартинес Эрмо
Наварро
Хосе Плата
Позже и уже в других местах (хотя тут у автора книги есть некоторая неясность) погибли ещё 11 человек и один пропал без вести. Имена всех 45 приводятся в книге.
В 2011 году вышла книга «Испанцы в Гулаге: республиканцы под властью сталинизма» историка Секундино Серрано («Españoles en el Gulag. Republicanos bajo el estalinismo», Secundino Serrano). В ней говорится, что известны имена 185 испанцев (не военнопленных), которые прошли через Гулаг, 27 из них умерли – половина в Заполярье, половина – в Казахстане. Первая партия из выживших, 38 человек, вернулась в Испанию в 1954 году, на борту «Семирамиды», вместе с 248 бывшими пленными из «Голубой Дивизии». Другая книга, вышедшая в том же 2011 году, - «Умирая, тоже живут» Питусы Санчес-Феррагут, дочери моряка Рамона Санчеса-Феррагута, прошедшего через Норильск). Ещё одна книга – это опубликованная в 2007 году диссертация Луизы Иордаче «Испанские республиканцы в ГУЛАГе» («Republicanos españoles en el Gulag (1939-1956)», Luiza Iordache). В интернете можно найти также информацию о названных кораблях: «Кабо Санто Томе» был потоплен во время одного из рейсов из СССР в Испанию, «Кабо Сан Агустин» остался в СССР и был переименован в «Днепр». – примечание адм.
Публикуется по HTTPS://estacionmir.com/?q=ru/node/67 19/04/2013