Аннотация. В статье рассматривается деятельность администрации, медицинской службы Норильлага по отбору контингента для стройки с учетом особых условий Крайнего Севера, так как прибытие ослабленных, не соответствующих нормативам заключенных снижало производственный потенциал контингента, повышало травматизм и увеличивало смертность.
Ключевые слова: ГУЛАГ, Норильский исправительно-трудовой лагерь, НКВД, заключенные.
Труд заключенных широко использовался в экономике СССР с конца 1920-х до середины 1950-х гг. И хотя среди историков нет единого мнения об эффективности подневольного труда и степени вовлеченности лагерников в производственный процесс, роль заключенных в возведении гигантов советской индустрии огромна.
Одним из индустриальных флагманов являлся Норильский полиметаллический комбинат. Рассмотрим формирование контингента заключенных Норильского исправительно-трудового лагеря на этапе его становления (середина 30-х – середина 40-х гг.) с учетом особых природно-климатических условий Заполярья, где предстояло создать крупнейший из северных индустриально-промышленных центров в мире. Специально данный вопрос в научной литературе не рассматривался.
Можно предположить, что вопрос обеспечения строительства кадрами решался непосредственно летом 1935 г. В январе 1934 г. на геологической конференции, организованной Главным управлением Северного морского пути (далее ГУСМП), начальник Норильстроя М. Зингер сетовал на полное отсутствие «на месте каких-либо кадров рабсилы»; он предлагал заселить территорию «особыми кадрами» (не детализируя) [7. С. 162].
Апрельским постановлением 1935 г. «О Норильском никеле-платиновом комбинате» Политбюро ЦК ВКП(б) обязало народный комиссариат тяжелой промышленности и НКВД выделить Норильстрою необходимое количество рабочих, опытных строителей, горняков и металлургов; о заключенных упоминаний нет [7. С. 165].
Постановлением ЦИК и СНК СССР от 23 июня 1935 г. за № 1275-198сс норильское строительство было передано Главному управлению лагерями, трудовыми поселениями и местами заключения (ГУЛАГ). Приказ НКВД СССР № 00239 «Об организации строительства Норильского никелевого комбината» от 25 июня 1935 г. [4. С. 119] конкретизировал вышеназванное постановление, санкционировав доставку заключенных. Фактически эти два документа подводили итог дискуссиям и спорам как о перспективах строительства, так и о контингенте, должном осуществить этот грандиозный проект. Контингент по преимуществу должен был состоять из заключенных, обреченных выполнять самую тяжелую работу.
ГУЛАГ обязали «принять в сроки, установленные СНК, от ГУСМП в Москве, Норильске и промежуточных базах весь личный состав, ассигнования, оборудование, постройки, материалы, архив и прочее касающееся Норильска». Было предписано организовать на территории Норильстроя исправительно-трудовой лагерь, присвоив ему наименование «Норильский исправительно-трудовой лагерь». На формируемый лагерь возлагались строительство комбината и освоение прилегающего района. В соответствии с приказом всем органам НКВД вменялось в обязанность «немедленно отвечать на все запросы ГУЛАГа или Норильского лагеря, касающиеся этого строительства».
Уже 1 июля 1935 г. в порт Дудинка прибыл пароход «Спартак» с первой партией заключенных. Этап был сформирован в Красноярске, где вскоре открылось транзитное лагерное отделение, непосредственно подчиняющееся Управлению Норильского исправительно-трудового лагеря. Новый исправительно-трудовой лагерь (далее ИТЛ) до 1941 г. подчинялся начальнику ГУЛАГа, что подчеркивало особое значение норильского строительства [9].
Ко времени зарождения Норильлага ГУЛАГ и формирующаяся сеть ИТЛ и
исправительно-трудовых колоний (далее ИТК) в своей деятельности опирались на
пакет законов и подзаконных актов, в которых были изложены принципы
пенитенциарной политики, определены режимы изоляции, упорядочены условия
содержания заключенных и их трудоиспользование. Пополнялся пакет из директив,
циркуляров и приказов, регулирующих отношения контрагентов (поставляющих рабочую
силу и принимающей стороны), отбор заключенных и их транспортировку. Не были
оставлены без внимания вопросы обеспечения этапируемых пищей и обмундированием,
содержания карантинов и предоставления медицинской помощи.
Возводить комбинат и строить город предстояло, в отличие от подобных
индустриальных проектов того времени, в особых условиях. Будущим строителям
необходимо было адаптироваться к суровому местному климату с существенными
колебаниями атмосферного давления, большой скоростью ветра (часто с пургою),
низкими температурами (среднегодовая -10 оС), высокой влажностью воздуха летней
тундры, долгой полярной ночью – при отсутствии солнечной радиации на протяжении
2–3 месяцев («скудность солнечной радиации, безусловно, является наиболее
несомненной отрицательной стороной Норильского климата» [1. С. 10]). Вечная
мерзлота препятствовала интенсивному строительству и развитию индустрии. На
совещании представителей Норильстроя и ИТЛ 20 марта 1937 г. было отмечено, что
«строительство работает в совершенно исключительных анормальных условиях …
контингенту приходилось проделывать большую подготовительную работу, связанную с
большими потерями времени и энергии на освоение новых тяжелых тундровых условий,
жесточайшей пурги, влияние которой на энергию и психику человека может понять
только человек, на себе испытавший, что значит сохранить необходимую бодрость и
рабочую энергию после месяца беспрерывного ветра с силой от 18 до 37 метров в
секунду, несущего сплошные тучи снега, так, что всякая видимость теряется на
расстоянии 2 метров и, выйдя из балка, человек не в состоянии в него вернуться,
потеряв всякую ориентацию; жесточайших морозов, доходящих до 53 градусов ниже
нуля, новой обстановки и разбросанности людей по тундре, когда людские поселения
в несколько человек должны обживать новую местность и делать первые
приготовления для приема новой рабочей силы, создавать материальные запасы,
оборудовать рабочее место» [8. С. 145].
Большую часть заключенных доставляли по Енисею. Навигация по реке была осуществима только в короткий летний период. Для судов, следующих Северным морским путем, навигация длилась в то время не более полутора месяцев. Доставка грузов и людей постоянно была сопряжена с большими физическими и финансовыми тратами. Перевозку заключенных производили на переоборудованных баржах – с нарами, дополнительными уборными, кухнями, помещением для военизированной охраны. В пути лишенных свободы необходимо было обеспечить кипятком и горячим питанием. В воспоминаниях осужденных перевозка описывается, как правило, в мрачных, трагичных тонах. Скученность, антисанитария, скудный рацион питания ослабляли заключенных, провоцировали болезни; долгий путь в трюмных отсеках, верховенство «уголовно-бандитствующего элемента и рецидива», социально-культурные различия порождали отчуждение и вражду. Ярко, с присущим ему талантом описывает мытарства этапируемых писатель, разведчик, «норильлаговец» Д. Быстролетов в автобиографическом романе «Пир бессмертных» [2. С. 110–115]. Помимо ужасов транспортировки, случались и трагедии. К примеру, 30 октября 1942 г. баржа № 46 получила пробоину и затонула, унеся на дно затоптанных в панике 26 заключенных [3. С. 12].
Таким образом, при отборе заключенных для Норильлага природно-климатические
факторы Заполярья необходимо было учитывать в первую очередь. До начала 1940-х
гг. были часты случаи возврата арестантов. Процент отсева составлял от 5 до 40
%, в основном по медико-санитарным противопоказаниям. К примеру, этапированные в
навигацию 1936 г. не имели данных о медосмотре в личных делах [9]. Следует
учитывать и то, что часть заключенных сознательно калечила себя, стремясь
избежать отправки в Заполярье. Управление Норильского ИТЛ вынуждено было
посылать своих представителей в те лагеря, ОИТК и пересыльные тюрьмы, где
планировался набор заключенных. Претензии руководства лагеря были услышаны. В
соответствии с приказом НКВД СССР № 0203 от 22 мая 1940 г. была разработана
«Инструкция для медицинского от- бора и направления заключенных в Норильлаг из
ОИТК и лагерей в 1941 г.» с учетом особых условий Крайнего Севера. В частности,
инструкция предусматривала:
– производить медицинский отбор заключенных комиссией из врачей под
председательством начальника санитарного отдела, с привлечением
врачей-специалистов узкого профиля через крайздравотдел;
– направлять в Норильлаг заключенных, годных к тяжелому и среднему физическому
труду;
годных к легкому физическому труду было предписано зачислять в штат
административно-технического персонала;
– не принимать заключенных с заболеваниями (перечень из 44 наименований),
наличие которых не позволяло использовать их как полноценную рабочую силу «в
связи с суровыми условиями климата и неблагоприятным влиянием его на течение
указанных в списке заболеваний»;
– не допускать к отправке заключенных старше 50 и моложе 20 лет, женщин всех
возрастов, незрячих на один глаз, потерявших вес «из-за упадка питания»,
заключенных с поражениями костей, мышц и сухожилий верхних и нижних конечностей,
препятствующими работе.
Для определения физической годности заключенных следовало обращаться к приложению № 12 приказа НКВД № 0249-1941 г. Вместе с приказом № 0287 НКВД 1941 г. указанные документы ГУЛАГа должны были помочь администрации места заключения в этом вопросе [9].
Вопрос соответствия здоровья заключенных специфическим природно-климатическим условиям Заполярья вынуждал администраторов ГУЛАГа уделять ему особое внимание и далее. В годы войны, как и в предвоенные, от ГУЛАГа ждали бесперебойного обеспечения промышленности и строительства арестантами. Потребность в относительно дешевой, неприхотливой рабсиле усилилась. В соответствии с циркуляром «О мероприятиях по предупреждению заболевания сыпным тифом в лагерях и колониях НКВД» № 469 от 24 сентября 1943 г. принимаемых заключенных необходимо было содержать 25 дней на строгом карантине. В случае неисполнения начальники ИТЛ, УИТЛК и ОИТК (и их заместители) несли личную ответственность перед главой НКВД [6.
С. 160]. Руководство НКВД предлагало чиновникам ГУЛАГа искать дополнительные (помимо лимитов из центра) резервы. К примеру, 8 октября 1943 г. был издан циркуляр, в соответствии с которым заключенным, не имеющим верхней теплой одежды и обуви, белья, разрешали запрашивать родственников о помощи; представителям административно-хозяйственных частей рекомендовали «изыскать возможность изготовления верхней одежды и обуви из утиля и отходов местной промышленности силами заключенных в тюрьмах»; начальники тюрем должны были установить строгий контроль за выполнением приказа НКВД СССР № 0473-1940 г. (об изъятии при аресте необходимых вещей личного потребления) и наказывать провинившихся [5. С. 389]. Обусловлены эти меры были сокращением фондов на вещевое довольствие для заключенных. В соответствии с директивой НКВД № 127 о более тщательной медицинской проверке заключенных, осужденных к каторжным работам, при определении их годности к физическому труду ГУЛАГом были разработаны подробные указания [5. С. 516]. Чтобы подкормить заключенных, не допустить падения «физического профиля», приказом НКВД № 23 от 22 февраля 1946 г. заключенным предоставляли право (в период их пребывания на пересыльных пунктах) получения продуктовых и вещевых передач и посылок. Действие распоряжения во времени не было строго оговорено («впредь до особого распоряжения»), и оно утратило силу в соответствии с приказом № 0234-1955 г. [5. С. 268].
Кандидатами медицинских наук А. А. Баевым и З. И. Розенблюмом в 1946 г. была опубликована статья «О медицинском отборе кадров для работы на севере в связи с климатическим фактором». Авторы, рассмотрев влияние факторов Севера на здоровых и больных людей за большой период, указали общие принципы медицинского отбора кадров в Заполярье. Список из 103 заболеваний, наличие которых препятствовало длительному пребыванию в регионе, завершал исследование [1. Л. 1–23].
Таким образом, медицинской службой Норильлага были выработаны принципы отбора заключенных для лагеря с учетом особых условий Крайнего Севера, сформулирован пакет из директив и указаний для поставляющих арестантов. Но фактически проблема соответствия физического состояния зарезервированных заключенных факторам Заполярья так и не была разрешена. Хронический «недокомплект» рабочих рук при возрастающих ежегодно объемах производства вынуждал руководство лагеря принимать всех заключенных. Прибытие ослабленных, не соответствующих нормативам заключенных снижало производственный потенциал контингента, повышало травматизм и увеличивало смертность.
1. Баев А. А., Розенблюм З. И. О медицинском отборе кадров для работы на севере в связи с климатическим фактором // Сб. тр. лечебно-профилактических учреждений Норильского комбината; санитарный отдел Норильского комбината МВД СССР. – Норильск, 1946. – Л. 1–23.
2. Быстролетов Д. А. Пир бессмертных. – М.: Граница, 1993. – 368 с.
3. Дзюбенко Н. С. О чем рассказали архивы // О времени, о Норильске, о себе… Ч. 3 / ред.- сост. Г. И. Касабова – М.: Полимедиа, 2003. – С. 12.
4. История сталинского ГУЛАГа. Конец 1920-х – первая половина 1950-х гг.: собр. док. В 7 т. – Т. 2. Карательная система: структура и кадры / отв. ред. и сост. Н. В. Петров – М.: РОССПЭН, 2004. – 650 с.
5. История сталинского ГУЛАГа. Конец 1920-х – первая половина 50-х гг.: собр. док. В 7 т. – Т. 4. Население ГУЛАГа: численность и условия содержания / отв. ред. и сост. А. Б. Безбородов, В. М. Хрусталев. – М.: РОССПЭН, 2004. – 623 с.
6. Нахапетов Б. А. Очерки истории санитарной службы ГУЛАГа. – М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН); Фонд первого президента России Б. Н. Ельцина (серия «История сталинизма»). – 2009. – 191 с.
7. Феномен Норильска: история Норильского промышленного района / редколл.: рук. проекта, гл. ред. В. И. Долгих [и др.]. – 2006. – Кн. 1. – 519 с.
8. Эртц С. Строительство Норильского комбината с 1935 по 1938 г. Становление крупного объекта экономической системы ГУЛАГа // Экономическая история. Ежегодник. 2003. – М.: РОССПЭН, 2004. – 600 с.
9. Отдел специальных фондов ИЦ ГУВД Красноярского края, фонд Норильлага.
Экономическое развитие Сибири. Материалы Сибирского исторического форума.
Красноярск, 12–13 октября 2016 г. – Красноярск: Резонанс, 2016. – 304 с.