Аннотация: исследование посвящено судьбе двух поколений семьи Доброхотовых, их социальным практикам в годы революции и Гражданской войны. Судьба Николая Васильевича Доброхотова после 1917 года иллюстрирует взаимоотношения между представителями сибирского чиновничества и новой властью. Судьба его сына Николая – пример адаптации поколения молодых образованных дворян к новым условиям.
Ключевые слова: Доброхотовы, Гражданская война, революция 1917 года, чиновничество, политические репрессии.
Изучение микроистории необходимо для понимания того, какое влияние оказала революция и последовавшая за ней Гражданская война на русское общество. Судьба двух поколений семьи Доброхотовых — это пример взаимоотношений старого чиновничества и молодых дворян с новой властью, будь это Временное правительство, большевики или белые. Работа основана на материалах Государственного архива Красноярского края, архива УФСБ по краю и Российского государственного исторического архива.
Николай Васильевич Доброхотов родился 22 апреля 1863 года в городе Ростове Ярославской губернии [1, л. 4]. В 1888 году окончил Императорский Московский университет по историко-филологическому факультету [1, л. 2].
В 1889 году он был зачислен в хозяйственный департамент Министерства внутренних дел [1, л. 9]. 20 марта 1898 года «высочайшим приказом по гражданскому ведомству… титулярный советник Доброхотов [был] назначен исправляющим должность советника Енисейского губернского управления» (далее — ЕГУ) [2, л. 11]. Через два года Н. В. Доброхотов был «утвержден в исправляемой им должности» [2, л. 37].
Енисейский губернатор характеризовал служебную деятельность Н. В. Доброхотова как отлично-усердную и полезную [2, л. 38]. Н. В. Доброхотов регулярно повышался в чине и дослужился до чина действительного статского советника (с 1 января 1914 года). К 1917 году он был награжден следующими орденами: Св. Анны 3‑й ст.; Св. Станислава 2‑й ст., Св. Анны 2‑й ст. и Св. Владимира 4‑й ст. [3, л. 6].
С 1904 года [4, л. 4] Н. В. Доброхотов стал исправлять должность секретаря Енисейского губернского статистического комитета (далее — ЕГСК). Кроме того, Н. В. Доброхотов участвовал в общественной жизни губернии: он был членом нескольких общественных организаций.
С 1909 года Н. В. Доброхотов, кроме прочего, состоял в должности почетного мирового судьи г. Красноярска [3, л. 1–1 об.]. Таково было служебное и общественное положение Н. В. Доброхотова накануне Февральской революции.
Семейное положение Н. В. Доброхотова было следующим. В 1894 году он женился на Надежде Васильевне Виноградовой [2, л. 13 об.]. В 1895 году у пары родился первенец Василий [1, л. 38], в 1896 году родился второй сын — Николай [1, л. 46–47]. В 1899 году родилась единственная дочь Любовь, а в 1903 году — сын Сергей [3, л. 6].
Все дети Н. В. Доброхотова получали гимназическое образование. В анкете, датированной 15 октября 1915 года, Н. В. Доброхотов относительно своих детей указывал, что Василий и Николай на тот момент учились в Ярославском Демидовском юридическом лицее [3, л. 7].
Средний сын Н. В. Доброхотова, Николай Николаевич Доброхотов, был призван на военную службу со студенческой скамьи 10 июня 1916 года и был зачислен в 1‑й подготовительный учебный батальон в Нижнем Новгороде, откуда вскоре был переведен в 1‑ю Петергофскую школу подготовки прапорщиков [5, л. 2–2 об.].
Документы, имеющиеся в распоряжении исследователя, создают впечатление, что жизнь Н. В. Доброхотова после Февральской революции не претерпела кардинальных изменений. Енисейскому губернскому комиссару Вл. М. Крутовскому достался «в наследство» чиновный аппарат старого режима [6, с. 11]. Н. В. Доброхотов стал помощником губернского комиссара [7, л. 16].
Сам Н. В. Доброхотов в показаниях, данных в 1920 году, указывал, что после Февральской революции служил «там же», где и до нее [8, т. 4, л. 21 об.]. Эта оценка представляется весьма важной — получается, что, по мнению самого Н. В. Доброхотова, характер его занятий после свержения монархии не изменился.
Кардинальные перемены в жизни Н. В. Доброхотова начались после Октябрьской революции. О его жизни с ноября 1917 года по август 1918 года составлена справка, которую представляется уместным привести.
«ДОБРОХОТОВ состоял в должности советника… по 1 ноября 1917 года, когда властью большевиков был устранен от означенной должности за отказ подчиниться советской власти и продолжить службу при большевистском режиме.
4 ноября 1917 года по декрету Красноярского Совдепа был арестован и заключен в тюрьму как саботажник; 12 ноября 1917 года из тюрьмы был освобожден с отобранием записки о невмешательстве в дела управления Енисейской губернией… В продолжение восьми месяцев никакого содержания не получал, оставаясь все это время без службы.
Источник существования изыскивал путем продажи домашнего имущества, ношебного платья и проч., что дало возможность просуществовать с семьей до мая месяца 1918 года.
С 1 мая 1918 года приискал частные занятия, исполняя обязанности казначея Лотерейной комиссии по продаже выигрышных билетов в пользу приютов…
3 августа 1918 года назначен на должность заведующего отделом при Управлении Енисейского губернского комиссара» [7, л. 33–33 об.]. В период белой власти в Сибири Н. В. Доброхотов заведовал отделом печати, зрелищ и собраний [9, л. 1]. В апреле 1919 года он фигурирует как начальник распорядительного отдела [3, л. 19].
Итак, можно видеть, что Н. В. Доброхотов одинаково служил как в царской России, так и при Временном правительстве и при белых. Его служебная деятельность не претерпела принципиальных изменений. Власть большевиков Н. В. Доброхотов не признавал категорически, почему и оказался на протяжении более чем полугода в бедственном положении.
Старший сын Н. В. Доброхотова, Василий, в августе 1918 года прервал обучение в Демидовском лицее и вернулся в Красноярск, где служил канцелярским работником в уездной земской управе [10, л. 7 об.]. Судьба Николая Николаевича оказалась самой драматичной. Н. Н. Доброхотов успел окончить школу прапорщиков буквально накануне Февральской революции — 10 февраля 1917 года [11, л. 44 об.]. О его службе после Февральской революции рассказывают собственноручно заполненная анкета (не датированная, но составленная не ранее 1922 года) [11], послужной список (датирован 1921 годом, но записи велись до 1924 года) [12, л. 1–6 об.], учетная карточка [12, л. 4–4 об.] и краткая записка, датированная 12 мая 1924 года [12, 5 об. – 5].
После присвоения звания прапорщика Н. Н. Доброхотов перемещался из одного подразделения в другое, пока в июле 1917 года не был переведен в действующую армию, в 32‑й Сибирский стрелковый полк. Во всех воинских подразделениях занимал должность младшего офицера роты. С января 1918 года состоял временно исправляющим должность полкового адъютанта.
1 марта 1918 года Н. Н. Доброхотов был демобилизован из рядов старой русской армии [12, л. 2].
В период с июля 1917 года по март 1918 года принимал непосредственное участие в боевых действиях против Германии, в ходе которых получил отравление «удушливыми газами в районе местечка Снов» [12, л. 6].
После демобилизации Н. Н. Доброхотов вернулся в Красноярск и давал частные уроки математики [12, л. 3 об.]. В июне 1918 года, после падения советской власти, Н. Н. Доброхотов был мобилизован в состав 4-го кадрового полка младшим офицером. В сентябре 1918 года комиссия врачей признала его негодным к строевой службе и отправила на амбулаторное лечение, которое продлилось до мая 1919 года. В августе 1919 года комиссия признала Н. Н. Доброхотова годным к нестроевой службе на должности батальонного адъютанта в 3‑м стрелковом полку 2‑й бригады, в составе которого он и отбыл на фронт.
Однако 15 октября 1919 года Н. Н. Доброхотов по состоянию здоровья был с фронта эвакуирован и по январь 1920 года находился на амбулаторном лечении при Красноярском военном госпитале [12, л. 2–2 об.]. Расстроенное здоровье позволило Н. Н. Доброхотову встретить Красную армию без оружия в руках, на положении больного. Попав в распоряжение красных добровольно и персонально, а не при массовой сдаче в плен, Н. Н. Доброхотов был принят на службу в Красную трудовую армию 6 февраля 1920 года.
В марте 1920 года особый отдел ВЧК при 5‑й армии рассмотрел его дело, однако в его биографии не было найдено поводов для привлечения его к какой-либо ответственности [11, л. 44 об.].
За время службы в трудовой армии Н. Н. Доброхотов сменил немало должностей и воинских частей, но чаще всего это было связано с процессами переформирования и переименования последних. Так, изначально он был зачислен в 1‑ю Енисейскую инженерную военно-рабочую бригаду командиром взвода. За время службы Н. Н. Доброхотов побывал на следующих должностях: временно исправляющий должность командира роты, делопроизводитель по строевой части, делопроизводитель по оперативно-трудовой части, заведующий технической частью, адъютант батальона. 30 мая 1922 года был уволен в бессрочный отпуск [12, л. 2 об. –3 об.].
После увольнения с 10 июня 1922 года работал на железной дороге в должности счетовода. С 12 июня 1923 года перешел на службу в Енисейский губернский союз кооператоров опять же счетоводом. Как бывший белый офицер, 1 мая 1922 года Н. Н. Доброхотов был взят на особый учет в Енисейской Губчека, но уже через два года, 19 апреля 1924 года, был снят с учета согласно ходатайству [12, л. 6].
Как можно видеть, поступление на военную службу (в царскую армию, затем в белую и красную) для Н. Н. Доброхотова не было добровольным: во всех случаях он подвергался мобилизации. Конечно, необходимо учитывать, что сведения о службе берутся из материалов, составленных собственноручно Н. Н. Доброхотовым или с его слов. Естественно, что в целях самосохранения он подчеркивал, что на военную службу поступал недобровольно. Понимая сложность своего положения как бывшего белого офицера, в одной из анкет Н. Н. Доброхотов указывает, что сочувствует РКП(б) [11, л. 45]. Не исключено, что это было намеренное искажение правды. Однако представляется, что недобровольность поступления Н. Н. Доброхотова на службу действительно имела место.
Если бы Н. Н. Доброхотов был склонен к военному делу и желал бы прославиться военными подвигами, то ничто не мешало ему в 1914 году бросить гимназию и уйти добровольцем на фронт. Или же по окончании гимназии поступить в военное учебное заведение. Однако Николай и Василий выбрали вполне мирную профессию юриста. С другой стороны, Н. Н. Доброхотов не пытался «откосить» от мобилизации. Вероятно, он воспринимал войну и свою мобилизацию как некую данность, с которой приходилось мириться.
В белой армии Н. Н. Доброхотову довелось прослужить с июня 1918 года по
январь
1920 года, т. е. 19 месяцев. Из них 11 он находился на амбулаторном лечении в
Красноярске, а на фронте — всего 2,5 месяца, и то на нестроевой должности
адъютанта. Зная о факте отравления при газовой атаке, можно предположить, что
лечение Н. Н. Доброхотову действительно было показано.
Можно видеть, что судьба Н. Н. Доброхотова, по крайней мере в первые годы советской власти, складывалась относительно неплохо: он получил работу, имел стабильный доход. Это подтверждает тот факт, что в указанный период Н. Н. Доброхотов женился и к 1924 году имел уже двух дочерей, 21 и 7 месяцев; а также на его иждивении находилась теща [12, л. 5 об.] (супруга работала телефонисткой [11, л. 44]).
Судьба Н. В. Доброхотова при советской власти сложилась гораздо трагичней. После восстановления советской власти Н. В. Доброхотов устроился работать заместителем секретаря в Гублеском. 15 мая 1920 года он был арестован Енисейской Губчека по обвинению в участии в белогвардейской организации атамана Каверина [8, т. 4, л. 121]. Таковая организация, состоявшая из бывших белых офицеров и базировавшаяся в с. Торгашино, действительно существовала [6, с. 287–288]. Однако насколько справедливы были обвинения в участии в ее деятельности Н. В. Доброхотова, неизвестно: исследователю доступны не все материалы данного дела, а только показания и анкеты самого Н. В. Доброхотова.
Сам Н. В. Доброхотов на допросе отрицал свою причастность к организации, обращая внимание следователей на то, что он «вообще в военной среде никакого никогда знакомства не заводил», что не имел «свободного времени чем-либо заниматься». Стиль его показаний наводит на мысль, что Н. В. Доброхотов был очень напуган арестом: «Я человек верующий и могу дать клятву или принять присягу в том, что я себя считаю совершенно невиновным». [8, т. 4, л. 21 об.]. 29 июля 1920 года решением Красноярской Губчека он был приговорен к пяти годам заключения в концентрационном лагере [8, т. 2, л. 158].
Отбывать наказание Н. В. Доброхотова отправили в Коркинские копи, где он работал в качестве регистратора, составляя «отчеты о движении работ заключенных» [13, л. 56].
19 февраля 1921 года Н. В. Доброхотов был вновь арестован, однако доказать его виновность в какой-либо незаконной деятельности не удалось, и он был возвращен в Коркинский лагерь [13, л. 202, 211].
Анализ социальных практик отца и сына Доброхотовых показывает, что для отца идеологическая составляющая была важнее, чем для сына. Об этом говорит и неприятие советской власти, и возможное участие в контрреволюционной организации. Деятельность же Н. Н. Доброхотова носила в основном вынужденный характер.
О дальнейшее судьбе членов семьи Доброхотовых известно следующее. Старший сын, В. Н. Доброхотов, был арестован 25 марта 1932 года Окружным отделом ОГПУ. Ему было предъявлено обвинение в контрреволюционной агитации «против советской власти» [10, л. 18–19], за что он был выслан в Западную Сибирь сроком на три года [10, л. 27]. Касательно судьбы отца В. Н. Доброхотов заявил, что тот «в 1920 году был арестован… Где он в данное время и какая его судьба постигла, не знаю, но думаю, что его уже в живых нет; возможно, он умер, так как он был дряхлый и больной старик» [10, л. 7 об.]. На момент ареста старшему Доброхотову было 57 лет — по современным меркам возраст отнюдь не старческий.
Вероятно, перипетии революционного времени значительно сказались на его здоровье. Арест и пребывание в лагере могли нанести окончательный удар.
В своих показаниях от 1932 года В. Н. Доброхотов указал, что оба его брата, Николай и Сергей, переехали в Ленинград. Первый работал в Ленинстрое бухгалтером, второй — на одном из заводов [10, л. 7 об.]. В личном архиве исследователя сохранилась фотография 1930‑х годов, на которой, как следует из надписи на обороте, изображены Н. Н. Доброхотов и его супруга, Софья Петровна. Там же указано, что они жили в Ленинграде, но затем были высланы в Минусинский район. К сожалению, эти данные пока не подтверждены документально.
1. Дело об определении действительного студента Московского университета
Доброхотова на службу в хозяйственный отдел // Российский государственный
исторический архив (РГИА). Ф. 1287 (Хозяйственный департамент МВД). Оп. 46. Д.
2869.
2. Дело о назначении помощника столоначальника Хозяйственного департамента
титулярного советника Доброхотова и. д. советника Енисейского губернского
управления // РГИА. Ф. 1284 (Департамент общих дел МВД). Оп. 46. 1898 г. Д. 41.
3. Личное дело Доброхотова Николая Васильевича // Государственный архив
Красноярского края (ГАКК). Ф. 42 (Краевой окружной суд). Оп. 1. Д. 3360.
4. Протоколы заседаний комитета // ГАКК. Ф. 31 (Енисейский губернский
статистический комитет). Оп. 1. Д. 220.
5. Дело с справками о личности Николая Николаевича Доброхотова // ГАКК. Ф. 595.
Оп. 28. Д. 3059.
6. Мармышев А. В., Елисеенко А. Г. Гражданская война в Енисейской губернии —
Красноярск: Версо, 2008. — 413 с.
7. Дело о ликвидации Енисейского губернского управления и увольнением за штат
служащих управления //ГАКК. Ф.р-1800 (Енисейский губернский комиссариат
Временного Сибирского правительства). Оп. 2. Д. 32.
8. Архив РУ ФСБ России по Красноярскому краю. Ф. 7. Д. П-23569.
9. Дело об утверждении должностных лиц Енисейского комиссариата в занимаемых
должностях // ГАКК. Ф. 1800. Оп. 2. Д. 42.
10. Архив РУ ФСБ России по Красноярскому краю. Ф. 7. Д. П-7979.
11. Анкеты на бывших белых офицеров на букву «Д.» 1923–1926 гг. // ГАКК. Ф.р-51
(Красноярский уездный военный комиссариат Народного комиссариата по военным
делам). Оп. 3. Д. 33.
12. Послужной список Доброхотов Николай Николаевич // ГАКК. Ф.р.-51. Оп. 1. Д.
849.
13.Архив РУ ФСБ России по Красноярскому краю. Ф. 7. Д. П-23479.
Революция 1917 года: 100 лет спустя. Взгляд из Сибири. Материалы Сибирского исторического форума. Красноярск, 25–26 октября 2017 г. — Красноярск: ООО «Лаборатория развития». — 304 с..