Аннотация. В статье раскрываются государственная политика в отношении немецкого населения, проживавшего на территории Приенисейской Сибири, и вклад немцев в развитие региона.
Ключевые слова: российские немцы, национальная политика, немецкие секции, коллективизация, немецкая операция.
Февральская и Октябрьские революции, а также развернувшаяся Гражданская война перевернули жизнь жителей России. Эти события затронули все сферы развития общества, не исключением стали и национальные вопросы.
Одним из направлений работы Советского государства после окончания Гражданской войны стало создание национальных секций и отделов. Их формирование началось при губернских управлениях во время пребывания в России иностранных военнопленных. Подобная система была создана и на территории Енисейской губернии. 21 апреля 1918 г. И. В. Сталин на заседании коллегии Народного комиссариата по делам национальностей обосновал необходимость создания немецкого отдела при Наркомнаце.
8 января 1920 г. ЦК РКП(б) утвердил устав немецких секций, в которые объединялись коммунисты – российские немцы, военнопленные австрийского, венгерского и германского происхождения [15. С. 549].
В Красноярске немецкая секция была образована в январе 1920 г., но активная
работа среди немецкоговорящих военнопленных началась только с 7 мая, когда они
были объ-
единены в воинские части. Секция состояла из 13 членов и 28 кандидатов в РКП(б),
финансировалась Губкомом РКП(б) за счет членских и добровольных взносов. Ее
задачами были «…дать образование своим членам, привлечь их к активной партийной
работе, чтобы воспитать в иностранных рабочих классовое сознание. Организовать
кружки для политического образования, а также вечерние курсы и начальные
партийные школы». Уже к июню 1920 г. было образовано 9 кружков, объединявших
более двухсот членов. На военнопленных делалась ставка как на будущую опору
мировой революции. Агитация проводилась посредством собраний-митингов, а на
заводы и предприятия, где работали бывшие военнопленные, направлялись агитаторы,
которые вели разъяснительную работу среди иностранных рабочих, после чего каждое
воскресенье докладывали о ее итогах в Бюро партии и получали новые инструкции
[5. Л. 31–31 об.]. Таким образом, работе с иностранными рабочими в немецкой
секции уделялось большое внимание.
Немецкие секции были также образованы в Канске и Ачинске для работы с военнопленными. Секции организовывали просветительские кружки, читали лекции на политические темы с количеством участников до 100 человек на каждой [3. Л. 46].
До эвакуации военнопленных из России основная деятельность секций была направлена в первую очередь на их политическое просвещение. После эвакуации подразделения обратили пристальное внимание на местное население нерусского происхождения. Работа с немецкими колонистами в Енисейской губернии началась только с сентября 1920 г., так как до этого секция не располагала информацией об их количестве и расселении. Первым делом секция выделила из своей среды учителей – для борьбы с безграмотностью и проведения политической и культурно-просветительной работы среди колонистов. Основной задачей при работе с данной категорией немецкого населения секция видела организацию коммунистических ячеек, привлечение молодежи и женщин для помощи в «налаживании советского аппарата», проведении разверстки для следующих продовольственных кампаний [5. Л. 42].
Для работы с местным населением создавались подотделы при губернском отделе по делам национальностей. Немецкие подотделы должны были быть организованы «в местностях с немецким населением в 5–6 тыс. человек при уездных и губернских отделах по делам национальностей; если население расселено дисперсно, то подотдел создается при губернском отделе образования, если компактно – при уездных отделах национальностей» [15. С. 554].
В конце 1920 – начале 1921 г. в Енисейской губернии были организованы эстонский, инородческий, украинский, немецкий и польский подотделы, но фактически функционировали только эстонский и инородческий, остальные остались подотделами только на бумаге. «Основным методом работы секции были «Беспартийные конференции», фактически общие собрания колонистов. На них обсуждались общеполитические и просветительские вопросы (в том числе антирелигиозные доклады), а также поднимались местные проблемы: о советах, кооперации, о местном самоуправлении и т. д. Особым вниманием секций на первых порах пользовались школы и кооперативы» [13]. Но уже в марте 1921 г. ввиду полной бездеятельности ликвидировались немецкий и польский подотделы [8. Л. 31]. На протяжении года по документам секция еще функционировала.
Постановлением укома от 25 февраля 1922 г. немецкая секция была ликвидирована в связи с тем, что «70 % знают русский язык… ненужность специального аппарата по работе среди немцев Минусинского уезда» [4. Л. 6]. Немсекция при Сиббюро в Омске тоже приняла такое решение. Но уже в октябре Енгубком РКП(б) в Красноярске получил телеграмму от немецкой областной секции при Сиббюро ЦК РКП(б) в Ново-Николаевске с просьбой немедленно восстановить Немсекцию при минусинском укоме РКП(б) [7. Л. 24]. Секция была восстановлена. Однако уже к 1923 г. на территории Енисейской губернии отдельных национальных секций не существовало, не считая двух латышских ячеек [6. Л. 141].
Особое внимание советская власть уделяла развитию всеобщей грамотности и национального образования. Для реализации этих задач создавались национальные школы, открывались избы-читальни, библиотеки, литпункты и т. д. Немецкая школа была создана только в деревне Николаевке. В 1924–1925 гг. работала лишь трехлетняя школа с одним учителем и 45 учениками в возрасте от 8 до 12 лет, при этом букварей и разрезных азбук в губернии не было [10. Л. 35, 80]. Всего на территории бывшего Минусинского уезда проживало около 200 детей школьного возраста, из них в национальной школе обучалось только 45. Для других школы не создавались, и они были вынуждены посещать русские школы либо оставались безграмотными. Также в четырех крупных деревнях уезда были открыты библиотеки (Николаевке, Ракитовом Ключе, Александровке, Нижней Буланке) [2. Л. 34] и один литпункт [9. Л. 61].
В 1920-е гг. в СССР происходили процессы, имевшие огромное значение для страны и ее населения. Поскольку большинство местных немцев проживали в сельской местности, основное значение в их жизни конца 1920-х сыграла коллективизация. Особых мероприятий советской властью для коллективизации именно немецкого населения не проводилось, методы работы в целом были идентичны.
Немцы по-прежнему проживали обособленно, в отношения с русскими не вступали – в результате многие из них стали друг другу кровными родственниками. «Бедняк и середняк немец сегодня еще не выдает немца кулака, наоборот, считает его своим близким».
Именно это стало одной из причин сопротивления политике раскулачивания. Немцы отказывались вступать в коллективы с русскими крестьянами, объясняя, что «мы пойдем, если нужно, и в коллективы, но только будем объединяться со своими, во всяком случае, не с русскими, так как они не умеют хорошо вести сельское хозяйство, леноваты и т. д.», поэтому широкое распространение получила идея переезда в районы компактного проживания – Славгородский, Омский, Алтайский округа.
Довольно широко было распространено скрытое противодействие политике коллективизации. Немцы были хорошими скотоводами, имели хорошие породы молочного скота и являлись лучшими производителями сливочного масла в районе. «Но в последнее время молочное хозяйство немцев сильно идет на убыль, о чем говорят следующие цифры: в 1929 г. по деревне Николаевке было 425 взрослых коров, из них кооперативных было 233 головы.
В 1930 г. всего коров по Николаевке 250 голов, сокращение больше 41 %. Удалось восстановить, что только через одно лишь местное Отделение потребкооперации осенью 1929 г. продано 94 молочных породистых коров». Многие предпочитали продать свой скот, лишь бы не отдавать его в колхозы.
В результате был сделан вывод, что немецкие селения района к сплошной коллективизации и ликвидации кулачества как класса не подготовлены. Но несмотря на все сопротивления немецкого крестьянства, в Николаевке был образован сельсовет Николаевский, а в 1930-е гг. – колхоз Саянский [11. С. 65–66].
Жизнь советского общества в 1930-е гг. проходила под тенью массовых репрессий. Эти события в разной степени коснулись практически каждого человека. Не исключением стали и советские немцы. Первым репрессиям в Красноярском крае они подверглись уже в начале 1930-х гг., в период раскулачивания. Так, в деревне Николаевке 12 человек были арестованы в мае – июне 1931 г.: в основном это были крестьяне-единоличники. Обвинение им было предъявлено по ст. 58-10 УК РСФСР, с формулировкой «участник массовых беспорядков при выселении кулаков» (Андрей Егорович Шлейгель) или «контрреволюционный актив» (Антон Иванович Росс), наказание было применено в виде исправительно-трудовых лагерей (ИТЛ) сроком около 3 лет [16].
Вторая волна арестов коснулась немцев в 1937–1938 гг. Эти годы стали началом репрессий в отношении немцев по их национальной принадлежности. В 1933 г. к власти в Германии пришли нацисты во главе с Гитлером, отношения СССР и Германии начали меняться. Вся Европа готовилась к новой войне. Капиталистические державы рассчитывали столкнуть социалистическое и нацистское государства. Это понимали и руководители Советского Союза. В этой связи 20 июля 1937 г. Сталин указал в записке: «Всех немцев на наших военных, полувоенных и химических заводах, на электростанциях и строительствах, во всех областях арестовать» [14. С. 35]. Именно эту записку исследователи считают началом проведения в стране так называемой немецкой операции.
Для проведения операции был выпущен оперативный приказ № 00439 от 25.07.1937, в соответствии с которым начались аресты германских подданных, работавших на заводах СССР. В дальнейшем действие приказа расширило свои границы, так как основная его цель была в ликвидации потенциальной «пятой колонны». В нестабильной мировой обстановке опасность, по мнению власти, представляли любые граждане, связанные с заграницей. Таким образом, первоначально планируемые аресты иностранных граждан были перенесены и на граждан Советского Союза немецкой национальности.
В феврале 1938 г. было решено «подвергнуть аресту всех подозреваемых в шпионской, диверсионной и иной антисоветской деятельности немцев, состоящих в советском государстве». В результате аресту подлежали бывшие германские военнопленные, политэмигранты, перебежчики из Германии, «контрреволюционный актив» немецких национальных районов [14. С. 52, 54]. На территории Красноярского края проживали представители практически всех направлений «немецкой операции». Итогом ее стал арест 658 человек, проживавших в Красноярском крае, из них 546 человек были приговорены к высшей мере наказания [14. С. 65].
В Книгах памяти жертв политических репрессий содержится краткая информация об арестованных в 1937–1938 гг. немцах. Многие из них были осуждены по ст. 58-10 УК РСФСР, обвинены в контрреволюционной организации и антисоветской агитации. Кроме распространенных обвинений, встречаются и другие. Например, Филипп Андреевич Шленгель был арестован 21.02.1938 и осужден на 10 лет ИТЛ за антисоветскую агитацию и восхваление немецкой военной техники [12].
Операция была завершена в ноябре 1938 г. С этого времени массовых репрессий до начала Великой Отечественной войны не проводилось. В целом же следует отметить, что 658 человек для Красноярского края – это достаточно большая цифра. Перепись 1939 г. учла на территории края 3962 немца [1]. Соответственно, репрессиям в ходе «немецкой операции» подверглись около 15 % немцев, проживавших на территории Красноярского края. По данным, приведенным Н. Охотиным и А. Рогинским, 15 % являются существенной долеи превышают показатели в регионах с более компактным проживанием немцев, таких как Алтайский край [14. С. 68]. Таким образом, размах операции не был связан с количеством жителей в регионе.
Подводя итог организации работы с немецкими колонистами в первые годы советской власти, следует отметить слабую реализацию намеченных в отношении данной группы населения планов. Немцы заняли крайне пассивную позицию, участия в революционных событиях практически не принимали. Самой активной группой оказались бывшие военнопленные, оставшиеся в России. Идеи равенства, пропагандируемые большевиками, отвергались колонистами. Приехав в Сибирь, они стремились создавать самостоятельные сильные хозяйства и отказаться от этой мысли были не готовы.
Тем не менее, основные направления государственной политики 1920–1930 гг. затронули проживавших в Приенисейской Сибири российских немцев и внесли существенные коррективы в формирование немецкой диаспоры Красноярского края.
1. Всесоюзная перепись населения 1939 года: основные итоги.
2. Государственный архив Красноярского края (ГАКК). Ф. П-1. Оп. 1. Д. 225.
3. ГАКК. Д. 232.
4. Там же. Ф. 287.
5. Там же. Д. 88. Л. 42.
6. Там же. Д. 79. Л. 141.
7. Там же. Ф. П-17. Оп. 1. Д. 537. Л. 24.
8. Там же. Ф. Р-49. Оп. 1. Д. 467. Л. 31.
9. Там же. Ф. Р-93. Оп. 1. Д. 156. Л. 61.
10. Там же. Ф. Р-93. Оп. 1. Д. 290. Л. 35, 80.
11. Дятлова В. А. Немецкие поселения на юге Красноярского края (по архивным
материалам ГАКК, Минусинского краеведческого музея и МГГА) // Научный ежегодник
КГПУ. – Вып. 2. – Т. 2. – Красноярск: КГПУ, 2001. – С. 64–69.
12. Книга памяти жертв политических репрессии Красноярского края. – Красноярск,
2004.
13. Малиновский Л. В. История немцев России. – Барнаул: Позиция, 1996. – 186 с.,
илл.
14. Охотин Н., Рогинский А. Из истории «немецкой операции» НКВД 1937–1938 гг. //
Наказанный народ: по материалам конференции «Репрессии против российских немцев
в Советском Союзе в контексте советской национальной политики» / ред.-сост.
Щербакова И. Л.; редкол.: Рогинский А. Б. (пред.) и др. – М.: Звенья, 1999. –
288 с.
15. Чеботарева В. Г. Наркомнац РСФСР: свет и тени национальной политики
1917–1924 гг. – М.: Общественная академия российских немцев, 2003. – 852 с., илл.
16. Красноярское общество «Мемориал». [Электронный ресурс]. URL: HTTPS://memorial.krsk.ru/.
Сибирь многонациональная. Материалы Сибирского исторического форума.
Красноярск, 24–25 октября 2018 г. – Красноярск: Резонанс, 2018. – 256 с.