Рассказ очевидца
Мы жили в Ермаково до 1964 года. Там находились геофизики, сейсмопартия, экспедиция. Местные работали у них.
Когда стройка железной дороги шла, муж мой, Александр Иванович Еремеев, работал в охране лагпунктов. Я нигде не работала, сидела с детьми дома. В посёлке военных много жило. Организация эта была богатой – столько много понастроили. Конечно, всё это заключённые строили. Кого водили под охраной, а кто и без охраны ходил. Но ни в какие дома и тем более в магазины расконвоированные не имели права зайти. Нам не разрешали с ними разговаривать и, проходя мимо, мы не должны были на них вообще смотреть. Но они всё равно подходили иногда к кому-нибудь из местных, давали деньги и просили, чтобы им купили в магазине папиросы или ещё что-нибудь. Конечно, покупали им всё. Они все были такие вежливые, культурные. Местное население никогда не боялось заключённых. В посёлке всегда было тихо. Не помню, чтобы разбои какие-нибудь были. Кормили их, наверное, хорошо, потому что они много отдавали отходов тем, кто держал свиней. Кто отдавал за бутылку, кто за деньги. Правда, привозили всё это ночью. Знала ли об этом охрана? Может, и знала, да закрывала на это глаза. Нам однажды ночью тоже привезли уголь, а взамен я в ящик положила папирос (ещё с вечера). Муж мне приказал так сделать.
Некоторые вольнонаёмные специально селились ближе к зонам, насколько это можно было, чтобы что-то иметь от заключённых. Мой муж всегда хорошо относился к заключённым, и они его уважали. Помню, что когда кто-то освобождался, заходил к нам. Некоторые просили, чтобы разрешили им ночью посидеть на кухне с девушкой. Никогда пьянок не устраивали. Много закуски оставляли. И вообще они были хорошо одетые. Много с собой денег увозили.
Около посёлка, где стоит паровоз за ручьём, находились женские лагпункты. Там же построили несколько детских корпусов. На реке Барабанихе был построен коровник. Молоко отвозили детям в «мамочкину» зону. Ведь многих детей женщины бросали, не все они были хорошими матерями. А на стройдворе был построен огромный собачий питомник.
За посёлком вглубь тайги много лагпунктов было. Вот там, говорят, доставалось заключённым. Работы были очень тяжёлые. И находились там большесрочники (кого осуждали на 15-25 лет).
Больница, где лечили заключённых, а также клуб были огорожены колючей проволокой. Рядом находилось озеро. Вот здесь и находилось кладбище для заключённых. Оно тянулось чуть ли не до самой тайги. На могилы им кресты не ставили, только небольшие колышки с лагерными номерами. Осталось ли там что теперь?
В клуб на спектакли и концерты не всех вольнонаёмных пускали. Мой муж был на одном спектакле (ему дали пригласительный билет). Очень ему спектакль понравился. Декорации были очень красивые. На сцене плескалось море, брызги разлетались и лодки как будто настоящие были. Уже не помню название спектакля*. И ещё тогда пела Русланова**. Муж потом всю жизнь вспоминал этот концерт.
Когда посёлок Ермаково стали закрывать, много домов разобранных вывезли в Игарку. Бывшую школу вывезли в совхоз «Игарский» и сделали из неё солдатскую казарму. При въезде в совхоз до сих пор стоит большой 4-хквартирный дом. Его тоже вывезли из Ермаково (там все такие дома были). Магазин № 10 тоже из Ермаково. По улице Папанина стоят два ермаковских домика, и по улице Пионерской два домика есть.
Жалко, что такой огромный посёлок загубили.
Игарка, 1993 г.
* «Раскинулось море широко» в оформлении художника Д. Зеленкова (по
воспоминаниям многих очевидцев).
** В Игарке до сих пор жива легенда о том, что Л. Русланова сидела именно в
ермаковских лагерях. Говорили об этой версии и бывшие политзаключенные Стройки
503.
В начало Пред.страница След.страница