«Тень родословного дерева…,
Я последняя ветвь, и я вижу,
Как тень удлиняется.
Моя это тень или ваша?»
Р. Роллан
Светлой памяти моей бабушки
Маргариты Вениаминовны Воробьёвой
Елена Балыбердина,
правнучка В.К. Воробьёва
«Повернемся же лицом к прошлому и посмотрим, как оно спешит к нам из глубины
звездой ночи!»
Р. Роллан
О моем прадеде – Вениамине Константиновиче Воробьёве я знала от бабушки
Маргариты. Семья наша жила тогда в своем доме на улице имени Якова
Дубровинского. Зимними, долгими вечерами, когда затапливались печи, а в старом
доме становилось тепло и уютно, начинались бабушкины истории. Она рассказывала о
своей жизни, судьбе и, конечно же, о родителях и прародителях.
Многие истории мне казались почти легендами, обросшими со временем новыми деталями и фактами. Но при более тщательном исследовании они подтверждаются историческими материалами, архивными документами столетней давности.
Особенно часто бабушка рассказывала о своем отце – Вениамине Воробьёве. Она его обожала, жалела, что жизнь его была коротка и трагична.
Рассказы обычно начинались издалека, с истории приобретения семьей Воробьёвых дома на Береговой, в котором рос мой прадед, потом родились и росли его дети Борис и Маргарита, затем дети их детей.
Моё детство тоже прошло там, в доме на Береговой.
В 1897 году у купца Геннадия Васильевича Юдина, Константином Матвеевичем Воробьёвым, отцом Вениамина, была куплена усадьба, в красивейшем месте города на берегу Енисея, недалеко от Стрелки. Г.В. Юдин, библиофил, меценат, прежде всего, был хорошим купцом.
Усадьбу, состоявшую из двух крепко сложенных листвяжных домов, конюшни и двадцати соток земли, продал он моему прапрадеду за немалые по тем временам деньги. Вот, что гласит купчая: «1897 года сентября третьего дня явились к Михаилу Константиновичу Котеневу, красноярскому нотариусу в контору его, находящуюся… в доме Гадалова, лично ему известные… почетный потомственный гражданин, бывший Петергофский купец, Геннадий Васильевич Юдин и … Константин Матвеевич Воробьёв, живущие в Красноярске,… с объявлением, что они совершают купчую крепость на недвижимое имение по Береговой улице… А взял я, Юдин, с него, Воробьёва, за то проданное имение денег серебром четыре тысячи рублей, с коей суммы… все нотариальные издержки покупщик Воробьёв принимает на себя».
Купчая на имение сохранялась в семье очень бережно. Интересно, что и в годы Советской власти она имела определенную юридическую силу. С купчей крепостью считались, в частности, согласно ее часть земли, конюшню и одноэтажный дом в улицу были отчуждены(?) в 1932 году и переданы под надобности Енгосречтранспорта. «Отчуждены», читай – реквизированы властью Советов.
Дома Воробьёвых уже не существует. На этом месте стоит «девятиэтажка» под тем же номером «56». А не плохо было бы сохранить уголок городской архитектуры XVIII-XIX веков в районе Стрелки, как музей под открытым небом. Красноярцам в память о старом городе остались только немногочисленные фотокарточки, сделанные местными и заезжими фотографами того времени.
В Суриковском зале Краеведческого музея в панорамном снимке города с реки можно видеть дом Воробьёвых.
Родился Вениамин Константинович Воробьёв 25 октября 1888 года в семье Елизаветы Павловны и Константина Матвеевича Воробьёвых.
Рос Вениамин в среде сибирской интеллигенции. Жизнь общества, окружающего его с детства, была насыщена духовно: много читали, обсуждали литературные новинки, выписанные из Москвы и Санкт-Петербурга, играли в домашнем любительском оркестре, готовили театральные постановки. Дом был всегда открыт для друзей, коллег отца – учителей местной гимназии.
По линии матери дедом Вениамина был Павел Степанович Мельников, родом из крепостных крестьян. По преданию, слыл он хорошим управляющим на сибирских рудниках Строгановых, за что и получил вольную и приличное вознаграждение за свой честный труд. Примечательно, что вольная дана была ранее царского указа 1861 года об отмене крепостного права на Руси.
В 1907 году после окончания курса в Красноярской гимназии Вениамин держал при Управлении Государственного Имущества Енисейской губернии экзамен на знание топографического дела. С марта 1909 года Вениамин Константинович служил в Енисейской партии Главного Управления Землеустройства и Земледелия топографом. Енисейская партия занималась заготовкой земельных участков для переселенцев в губернию. За безупречный труд и в ознаменование 300-летия царствования дома Романовых в 1913 году прадед был удостоен бронзовой медали.
К началу I Мировой войны Вениамин Константинович Воробьёв, 26 летний молодой человек, дослужился до чина губернского секретаря, имел наивысший оклад, соответствующий занимаемой должности; был женат на Александре Григорьевне Ульяновой и имел сына Бориса.
1914 год внес свои коррективы в судьбу прадеда. Война заставила его, очень мирного человека, надеть военную форму. В 1915 году Вениамин Константинович был командирован в Иркутскую школу прапорщиков, а после ее окончания, как свидетельствует из военного формуляра: «назначен на театр военных действий в г. Ржев».
Воевал на Западном фронте в качестве командира взвода. В 1918 году получил отпуск на 56 дней, скорее всего, связано сиё было изменением военно-политической обстановки и подписанием мирного договора с немцами.
А внутренняя обстановка в России накалялась. В Сибири к власти приходят большевики.
Сложная, во многом драматическая судьба была уготована моему прадеду.
Вместе с тем, при всей своей оригинальности судьба его носит отчетливые приметы времени, теснейшим образом связана с событиями русской общественной жизни конца XIX и первой половины XX века. Скучная автобиография, составленная для военного ведомства, другие крайне сухие документы до истории бабушки лишь от части позволяют восстановить страницы его жизни в переломные для судеб людей и страны годы.
Так, еще до возвращения прадеда с Первой Мировой, 27 октября 1917 года в городе состоялось экстренное заседание исполкома Красноярского Совета, на котором был создан штаб во главе с Сергеем Лазо. Исполком принял решение увеличить отряды Красной Гвардии, взять под контроль работу телеграфа и транспорта. 30 октября Петраградскому совету была направлена телеграмма: «В Красноярске власть перешла к Губернскому совету рабочих, солдатских и крестьянских депутатов. Организован Губернский революционный комитет». В это время семья революционера Я. Дубровинского, члена Губревкомитета поселилась в доме Воробьёвых. Между Дубровинскими и Воробьёвыми сложились дружеские отношения. В 1918 году в Сибири, поднявшие мятеж белочехи захватили Мариинск, позднее Канск, а 18 июня вошли в Красноярск.
В ночь на 25 октября были расстреляны Я.Ф. Дубровинский и Г.С. Вейнбаум. Семье Дубровинского удалось избежать ареста, они успели скрыться из города, но в доме на Береговой оставалось оружие, принадлежащее революционерам.
4 января 1920 года началось восстание железнодорожников. Власть вновь перешла к Губернскому совету. Оружие, спрятанное в доме, было возвращено. История предана забвению.
С 1918 по 1924 года Вениамин Константинович периодически снимался с воинского учета то по состоянию здоровья, то, как специалист по сельскому хозяйству. Окончательно выйдя в отставку с военной службы в 1925 году, он был назначен на должность заведующего переселенческой частью Губземуправления. Работа позволила, наконец-то, со всей душой отдаться любимому делу – фотографии.
Жили открыто. По-прежнему в доме собирались друзья, музицировали, читали, обсуждали планы на выходные, новости, в том числе и политические. Судьба распорядилась так, что когда Вениамину Константиновичу предлагалась новая интересная работа, начинались испытания другого рода. Так, 26 ноября 1926 года он получил официальное приглашение на должность ученого секретаря Красноярского отдела Государственного Географического общества. Но вскоре его арестовали. Сейчас трудно восстановить обстоятельства дела, скорее всего, он был арестован как бывший белый офицер, домовладелец, а следовательно, чуждый, строящемуся новому миру, человек. Возможно, было и какое-то доносительство. Отчимом Вениамина Константиновича был Степан Давыдович Вилькенский, коллежский советник, помощник Губернатора по особым поручениям, начальник полиции I части города. Умер он в 1912 году, к антиреволюционным событиям был не причастен. Вениамина Константиновича могли арестовать как сына идейного врага рабочего класса.
Вот здесь и пришлось вспомнить матери Елизавете Павловне и жене Александре Григорьевне о дружбе с Дубровинскими. Вдове Я. Дубровинского в Москву была отправлена депеша с сообщением об аресте Вениамина Константиновича и обстоятельствах дела. Защита жены видного революционера в 20-е годы еще имела значение, в 1928 году прадед был освобожден. Счастливый случай знакомства с Дубровинским спас его при первом аресте. А Береговая улица, которая была немым свидетелем событий тех времен, позднее была переименована в улицу Я. Дубровинского.
30-е годы В.К. Воробьёв проработал в Краевом отделе Государственного Географического общества, который был в 1934 году переименован в Общество изучения Красноярского края. Базировалось общество в помещении Краеведческого музея. Новое название мало отражало цели и задачи, стоящие перед организацией. Сотрудники общества организовывали комплексные научные экспедиции по изучению края под руководством профессора В.П. Косованова. В круг интересов экспедиций входили: геология, геодезия, изучение этноса и его традиций, история развития территории, исследование в области ботаники, лесоводства и многое другое. Помимо своей основной работы картографа, топографа и геодезиста В.К. Воробьёв взял на себя обязанности фотодокументалиста экспедиций. Сотни фотографий и негативов сохранились до сегодняшних дней в Краеведческом музее и архиве. Большинство сохранившихся фотографий прадеда приходится на конец 20-х начало 30-х годов. Ценность их в том, что они доносят до нас, живущих ныне, красоту и первозданность природы нашего края.
Житель города, каждую свободную минуту, Вениамин Константинович был готов потратить на общение с природой, знакомство с новыми заповедными ее уголками.
«Столбы» - любимое место отдыха прадеда. В выходные дни с заплечными мешками, запасом продовольствия, фотографическим и охотничьим снаряжением, члены семьи с друзьями отправлялись в походы. У Воробьёвых была срублена в тайге избушка «Музеянка».
Это в наше время мы отправляемся по выходным на легкую прогулку по «Столбам»: на автомашине по Коммунальному мосту через Енисей, далее двадцатиминутная поездка, затем неторопливым шагом по хорошо проторенной, с детства знакомой каждому красноярцу дороге до маленького зооуголка Крутовской, до I, II столбов, «Перьев» и домой.
Во времена наших прадедов на правом берегу Енисея, сразу за селом Торгашино начиналась тайга, посещаемая только заготовителями охотниками, да страстными любителями природы.
Именно в районе «Столбов», реки Маны, близлежащих деревень сделаны чудесные фотографии прадеда. Любил снимать Вениамин Константинович природу, отдавая явное предпочтение её сибирскому колориту: суровости, красоте и силе. Заметное влияние на выбор натуры оказало творчество И.И. Шишкина. Вениамин Константинович знал и ценил его работы, собирал черно-белые карточки, репродукции с картин художника. Искал у природы не точную копию работы мастера, но дух, настроение, характер. Очень любил работу И.И. Шишкина «На Севере диком…» (1891 г.). Она необычна для Шишкина световыми эффектами и цветовым решением. Мечтой прадеда было найти такую же одинокую, выдержавшую все невзгоды севера сосну и запечатлеть ее.
В делах прадед был аккуратен до педантичности. Все работы, негативы были пронумерованы, хранились в специальных ящиках, существовала картотека фоторабот. Очень много снимков было сделано во время комплексных экспедиций по краю. Там он снимал не только природу, деревне по берегам Енисея, но и местных жителей, населявших просторы Севера, деревни по берегам Енисея. Редкие снимки людей говорят о том, что он был не плохим портретистом.
После экспедиций шла кропотливая работа над полученными материалами. Он любил экспериментировать, подбирать химикаты к закрепителю так, чтобы работы смотрелись в наивыгоднейшем варианте: где-то больше лазури, синевы, а где-то только коричневый. В 1937 году, по словам бабушки Маргариты, прадед работал над фотоальбомом ко дню рождения И.В. Сталина. Уже был готов эскиз альбома, заготовлены все фотографии, проработан текстовой материал. Зачастую работал, Вениамин Константинович и дома, благо все было под рукой: картотека, негативы.
В один из таких вечеров за ним пришли…
Вениамин Константинович Воробьёв был арестован, осужден по статье 58.10 без права переписки.
Больше никакой официальной информации семья не имела. Только в 1943 году пришло письменное уведомление о смерти 14 февраля от сердечного приступа Воробьёва В.К. Одна строчка. Она отняла надежду на встречу с мужем у Александры Григорьевны, с отцом у Маргариты и Бориса.
Осталась память.
17 октября 2006 года председатель общества «Мемориал» А. А. Бабий передал семье «Книгу Памяти» жертв политических репрессий. На странице 238 II-го тома читаем о Вениамине Константиновиче Воробьёве: «Арестован 21.05.1937. Обвинен в Контрреволюционной агитации. Приговорен 12.11.1937 г. тройкой УНКВД К К к высшей мере наказания. Расстрелян 13 ноября 1937 года в Красноярске». Такая горькая правда через 70 лет.
Выражаем благодарность людям, проделавшим огромную работу по сохранению памяти о невинных жертвах эпохи.
Кочетковы-Балыбердины
Дом Воробьёвых на улице Береговой. Красноярск начало 20-го века.
Большая семья Воробьёвых 1895 г.
Фото В. К. Воробьёва
