Александр Игоревич Тощев,
н. с. «Музея вечной мерзлоты»,
заведующий филиалом,
г. Игарка
В начале выступления хотелось бы сделать две частные ремарки, чтобы было понятно, какое отношение к теме репрессий имеет, во-первых – Игарка, и, во-вторых – «Музей вечной мерзлоты».
Игарка, город-символ Первой пятилетки, волею судьбы стал не только плацдармом стремительного развития экономики, очагом заполярного промышленно-культурного развития енисейского Севера, но и своеобразным социальным полигоном. Здесь по программе добровольного, а затем и принудительного, насильственного, расселения проходило так называемое «перевоспитание», «перековка» классово чуждых элементов, их адаптация к новым климатическим условиям, формирование нового уклада жизни. Появились как отдельные спец. посёлки на территории района, так и специально отведённые места для компактного проживания спецпереселенцев внутри города. Игарка – это фактически город репрессированных, через него прокатилось четыре волны репрессий: «раскулаченные» и труд. поселенцы начала 30-х гг., расправа с «врагами народа» 37-го, ссылка «опальных» народов 1942-44 гг. (латыши, калмыки, крымские греки и татары, финны, поляки, поволжские немцы и др.), послевоенная волна 1948 г. (5000 литовцев, «повторники» по 58-й ст., строительство приполярной железной дороги Салехард - Игарка 1948-53 гг. (Стройка № 501-503).
«Музей вечной мерзлоты», несмотря на своё специфическое название, в действительности является краеведческим комплексом, в состав которого входят несколько отделов, в т.ч. отдел истории (с фондом и экспозициями о репрессиях и судьбах репрессированных), а также отдел «Стройка № 503», где размещены соответствующие экспозиции. Конечно же, у краеведческого комплекса своя специфика, и, к примеру, по сравнению с отделениями общества «Мемориал» возможности музейщиков ограничены, ибо мы не в состоянии заниматься этой тематикой ежедневно даже при всём нашем желании. Однако накопленная база по истории игарского региона – архивные и личные документы, карты, схемы, фотографии, воспоминания очевидцев, видеосъёмки, предметы – помогает не только создавать экспозиции, постоянные и передвижные выставки, но и анализировать собранный материал. Так, в 2000 г. музей издал 1-й выпуск книги «Стройка № 503 (1947-1953 гг.). Документы. Материалы. Исследования» на средства гранта Президента РФ, ввёл в оборот неизвестные на тот момент данные Тех. архива стройки. Совсем недавно вышел из печати 2-й выпуск (на средства гранта благотворительного фонда М. Прохорова, в рамках проекта «В память о дороге, в память о строителях»). Вот этот 2-й выпуск, здесь достаточно интересного и ценного материала, более 100 цветных и чёрно-белых иллюстраций, есть параллельные тексты на английском и немецком языках (мы пошли навстречу интересам зарубежных исследователей).
Публикации о репрессиях 30-40-х гг. увидели свет в наших изданиях «Мы из Игарки». Недетская судьба детской книги» (2000), «Игарка древняя, Игарка загадочная» (2004 г.), видеофильмах «Зона вечности» (1994), «От тебя, моя Игарочка, уходят 5 дорог» (2004), «В.П. Астафьев и Игарка» (2004).
Более 15 лет музей поддерживает тесную связь с отделениями «Мемориала» в Красноярске, Москве, Санкт-Петербурге, музеем и общественным центром им. А. Сахарова (Москва), московским историко-литературным обществом «Возвращение», обществом бывших ссыльных и политзаключённых г. Вильнюса (Литва). Это обмен материалами, совместные публикации, выставки, акции. Ведём богатую Интернет-переписку с отечественными и зарубежными исследователями, работаем со школьными поисковыми и музейными группами.
Ещё в 1996-97 гг. в музее была разработана авторская программа по краеведению – «Экология жизни, экология совести», в основу которой положены результаты научно-исследовательской работы музея с 1991 г. и опыт, накопленный в работе со школьниками. Как указывалось в программе: «Немалое место отведено формированию представления о ранимости всего живого на Земле и роли человека разумного… Игарка стала тем многострадальным перекрёстком, где ломались судьбы спецпереселенцев, раскулаченных ссыльных крестьян, возводивших город на вечной мерзлоте, заключённых ГУЛАГа… Условием всех добрых перемен является пересмотр отношения человека к человеку и человека к природе. Будущее земли плачевно, если люди не прекратят взаимной вражды и бессмысленного ограбления природы». Со временем, программа стала, по сути, концептуальной идеей просветительской деятельности музея. Мы тогда ещё не знали, что материалы и свидетельства, собранные о Стройке № 503, ни разу не заставят нас усомниться в правильности выбранной концепции.
Записывая рассказы очевидцев, мы постоянно сталкивались не столько с хроникой событий, сколько с отношениями между людьми. Наши собеседники были откровенны, рассказывали о былом без утайки и прикрас, но в своих повествованиях обо всех трудностях и ужасах случившегося почему-то постоянно возвращались к одной и той же теме: о том, как помощь и участие других людей позволяли выжить, не сломаться, о том, как даже небольшая толика сочувствия или просто внимания согревала душу, поддерживала и вела. О том, как истинное, человеческое нередко проявлялось и под погонами охранника и мундиром начальника, проглядывало сквозь ватник собрата-заключённого, бушлат уголовника или костюм чиновника, оборачивалось бескорыстной помощью случайного встречного, совершенно непугливого, нарушающего инструкции по поведению с з/к или ссыльными. И эти проблески неожиданного счастья для зека случались и на пересылках, и на этапах, и по обе стороны колючей проволоки. Этот лейтмотив заставляет задуматься.
Именно на этом качестве – на отношении, и хотелось сделать сегодня акцент. На отношении людей к теме репрессий, к репрессированным, к самим репрессиям.
Уже по краткому и беглому обзору, сделанному мною выше, можно заключить, что музейная функция – не только информационная (как иногда может показаться на первый взгляд). В данном случае на музее лежит ответственность миссии научно-исследовательской, просвещенческой, воспитательной. Однако, картина остаётся неполной, если считать, что в музейном преломлении тема репрессий находит отражение только в исследованиях и полевых экспедициях, в экспозициях, книгах и публикациях, встречах и обсуждениях. Дело в том, что не только по этим направлениям деятельности аккумулируется наша память по этой проблеме. Возникают материальные объекты историко-культурного наследия. Причём объекты довольно крупные, и с ними невозможно не считаться.
И как же общество демонстрирует своё отношение к этим объектам?
По инициативе «Музея вечной мерзлоты» администрацией г. Игарки в 1992 и 1996 гг. приняты Постановления № 337-п и № 364-п о присвоении бывшему п. Ермаково и прилегающему к нему району 503-й стройки статуса «историко-архитектурного комплекса» местного значения и утверждён порядок использования объектов этого комплекса «Северная железная дорога – объект № 503». Фактически речь шла о «музее под открытым небом». После вхождения Игарки с 1 января 2006 г. в состав Туруханского района данная территория стала межселенной, подвергается разграблению, бесконтрольному посещению и хозяйствованию. Уже накануне вхождения Игарки в район, летом 2005 г. из Ермаково были тайком вывезены 2 раритетных паровоза серии ОВ («овечки») якобы для реставрации, о технических и юридических деталях этой эпопеи рассказывать не буду, всё это подробно описано вот в этом, 2-м выпуске нашей книги «Стройка № 503», которую я держу в руках. А на экране вы сейчас видите эти самые раритетные паровозы, в т.ч. и процесс их вывоза. На бывшей трассе Игарка - Салехард много объектов и лагерных зон, которые могли бы стать музеем под открытым небом. Они многозначны, поскольку стали объектами не только политического, экономического, инженерного, исторического, но и, по большому счёту – культурного наследия, т.к. перешли уже в морально-нравственную категорию.
Вот на экране – второй пример, который у всех на слуху. Это архивные и документальные кадры Пантеона Сталина в Курейке, которая тоже до 2006 г. находилась на территории, подведомственной игарскому горсовету, а нынче это – территория Туруханского района. Если районные власти вывезли паровозы и другую технику из Ермаково с помощью структур п. Светлогорск, Курейской ГЭС, то в Курейке они решили восстановить памятник «вождю всех народов» с помощью и на средства светлогорско-красноярских предпринимателей. Из комплекса – восстановленного пантеона и памятника Сталину – хотели сделать некий «Сталин-лэнд» якобы для туристов. «Сталин-лэнд» – это не бойкое журналистское словцо, это термин из программных заявлений авторов этой кощунственной идеи. Наш музей в своё время высказывал районной администрации об экономической бесперспективности и организационно-технической невозможности создания музейного комплекса на базе разрушенного пантеона, предлагали вынести эти вопросы на широкое обсуждение.
Оба проекта чиновники пытались осуществить без конкурсов, консультаций, публичных обсуждений, экспертиз специалистов, и уж совершенно точно – без оглядки на историю своего народа. И оба варварских по сути проекта удалось пока остановить.
Третья иллюстрация отношений к теме репрессий. Это Игарка. На снимках вы видите, как летом 2005 г. группа граждан Эстонии высадилась в речном порту, быстро-быстро, в течение кратковременной стоянки пассажирского теплохода, прямо на берегу вкопала символический крест в память об эстонцах-жертвах сталинского режима. Крест торопливо освятили, и теплоход отбыл дальше, в Дудинку… Суть этой акции? Как выяснилось позже из прессы, целью экспедиции была установка памятного креста в Норильске, где в зонах бывшего Норильлага погибло или страдало много эстонцев. Немало ссыльных эстонцев было в середине прошлого века и в Туруханском районе, в самом селе Туруханск, заключённые-прибалты, в т.ч. и эстонцы, работали и на Стройке № 503. А причём же тут Игарка? А, видимо, просто было по пути, и берег удобный, и место помноголюднее… Если придерживаться буквы закона, то игарская городская администрация могла бы уже через 5 минут после установки креста вынуть его из земли и поступить с ним как угодно. Представьте себе: граждане ДРУГОЙ суверенной страны, не испросив разрешения у МИДа, не заключив договора с городской администрацией, не выяснив даже, были ли массовые высылки эстонцев в Игарку водружают мемориальные знаки, где считают удобным. Возможно ли в какой другой стане такое? В свете последних событий в Эстонии со сносом и переносом памятников, можно ли представить, чтобы группе россиян удалось на эстонской территории что-то установить? И вообще вернуться живыми? Или не отсидеть в тюрьме, по крайней мере? А в Игарке крест до сих пор стоит… У нас другая ментальность. А вот, например, для сравнения: латыши, установившие крест в память о погибших соотечественниках в Агапитово Игарского района, и литовцы, благоустроившие часть бывшего литовского кладбища и установившие там памятный мраморный знак, ведут себя совершенно иначе, сотрудничают и общаются и с музеем, и с городской администрацией.
Как видим из этих трех примеров, отношение людей к теме репрессий довольно своеобразно, но мы не можем назвать их «нормальными». Сами объекты (как и проблемы, связанные с ними) заслуживают внимания, интереса, обсуждения, а вот способы и методы решения проблем продемонстрированы, что называется, шиворот-навыворот…
Но в этой связи хотелось бы заметить… Как бы мы ни относились сейчас к действиям официальной Эстонии по переносу памятников погибших советских воинов, освобождавших эту страну от фашизма, как бы нелепо не выглядела установка креста на игаркском берегу, тем не менее факт остаётся фактом – немногочисленный эстонский народ чтит память о пострадавших соотечественниках, хочет закрепить её, эту память, в любом уголке земли, где эти страдания происходили.
А что имеем мы, великая нация?
Что у нас самих творится?
Уже не первый год идёт болезненно нами воспринимаемый процесс в бывших «братских» странах - Эстонии, Польше, Венгрии, Болгарии, на Украине - снос памятников советским воинам-освободителям, надругательства над мемориалами. И я бы сказал спасибо за то, что эти своеобразные зеркала у нас есть. Ибо в этих зеркалах отражается грозный диагноз - «ампутация памяти».
Плоскость музейного отражения, музейное поле деятельности, в том числе и нашего музея - это Память, это История. И, естественно, Человек - как мерило и как составная часть и того и другого. Что нам видится?
Страны бывшего соц. лагеря, расположенные по периметру границ России – суть те же зеркала, в которые она долгое время смотрелась. Не то, чтобы не замечала она искажений и неприглядностей, просто находила удобным объяснять их тенью, бросаемой с Запада, и устранимыми со временем пятнами прошедших веков. Этакое «самозомбирование». Много было в зеркалах искренности и честности, но местами они всё-таки грешили кривизной. Советскому Союзу показывали большей частью то, что он хотел видеть. По крайней мере, на уровне массового сознания. «Свет мой, зеркальце, скажи…» - самообманом тоже было приятнее заниматься.
Вспомним военную историю. Впервые Советский Союз, вернее его солдат-защитник, предстал перед зеркалом страдающей Европы летом 1944 года, когда вышел на границы своей Родины. Отражение было до боли знакомо. Уничтожая всемирное зло, с благородной миссией солдата-освободителя красноармеец без раздумий смело шагнул в зазеркалье. Каким числом отданных жизней усеян тот маршрут к Великой Победе, знают все. Но и тем, кто дошёл до Берлина, Праги, Вены, Пловдива судьба не очень улыбалась. Многие полководцы, тысячи солдат и офицеров, вернувшись домой из зазеркалья, попали в опалу, ссылку, лагеря. Барачное будущее ожидало и бойцов интернационального сопротивления, тем более – возвратившихся из плена. Это отдельная, хотя и неотделимая, история той войны.
С той поры с завидной астрономической точностью и солнечно - юпитерианской периодичностью в 12 лет, кривые зеркала в освобождённых странах давали себя знать: 1956 (Венгрия), 1968 (Чехословакия), 1980 (Польша). Понятное дело, проще было бить вдребезги неугодные зеркала, чем меняться самому. Но ещё через 12 лет (1992) и само российское зеркало окончательно брызнуло осколками бывших союзных республик СССР… Конечно, запрыгавшие от осколков солнечные зайчики могут ослепить, могут даже повредить зрение, но неужели они в состоянии отшибить и память?
Вспомним теперь историю предвоенную. Страна, в 30-е годы усеявшая свои просторы бессчётными лагерями, истребившая специалистов, учёных и свои защитные силы, не могла не притянуть к себе подобное же зло. Страна, в безумии опутавшая себя по рукам и ногам колючей проволокой, отданная на откуп особым тройкам (на троих! – не отсюда ли пошёл обычай сообща глушить совесть?), не могла не навлечь на себя захватчика и агрессора. Тут нет никакой мистики.
На сильного, как известно, не нападают.
История полна однотипными уроками. И могущественный некогда Египет, и империя Александра Македонского, и Древний Рим, когда вошли в стадию саморазрушения и разложения, были неизбежно атакованы, причём более варварскими племенами, и доведены до полного краха и исчезновения.
К чему эти экскурсы?
А может быть, всё-таки своевременно снова сработали зеркала Эстонии, Польши, западной Украины? Да и не зеркала это вовсе – понятно, что это всего лишь зеркально отсвечивающие оптические прицелы, а снайперы-то сидят знамо где. Вряд ли список этот не пополнится новыми летописцами, жаждущими переписать Историю. Мы лицезреем пока только пробный шар, предварительную проверку Колосса: а не стали ли глиняными у него ноги?
И какая разница, когда зеркала вокруг нас были кривее: во времена соцлагеря или теперь. Видно, действительно подоспело время прислушаться к дедушке Крылову – «не лучше ль на себя, кума, оборотиться?»
Именно эта заноза саднит больнее. Где же всё-таки притаилось беспамятство? Заграница – это всего лишь отражение, а проблема-то сидит в нас самих. «Неча на зеркало пенять, коли память крива»…
Не буду говорить «в общем и целом». За примерами ходить далеко не надо. Снова обращусь к нашей игарской практике.
В 2001-м г. музейный отдел о ГУЛАГе и сталинских репрессиях – «Стройка № 503» – экономический советник очередного игарского мэра Сибирякова некто Химин на одном из совещаний в администрации объявил «политическим» и «ненужным» и поэтому подлежащим закрытию. Отдел был закрыт. Мало того, Химин требовал даже убрать 2 мемориальные доски, установленные возле музея в память о репрессированных гражданах страны и о ссыльных литовцах (из сосланных в 1948 г. и брошенных в нечеловеческих условиях в Игарке 5000 литовских женщин, стариков и детей умер каждый 9-й). «Этих литовцев нужно было не только ссылать!» – заявлял Химин на встрече руководителей в городской администрации и продолжал в том же духе, и никто из присутствовавших ему не возразил, кроме директора музея Мишечкиной, которая высказалась по поводу «компетентности» Химина и покинула «совещание». Спасибо интернет-порталу www.museum.ru и дружественным новостным лентам, Московскому международному обществу «Мемориал», бывшим политзэкам Вальтеру и Ирине Руге, бомбардировавшим губернатора Лебедя письмами из Германии, и всем друзьям – музейный отдел был восстановлен, директор Мишечкина не была уволена (хотя приказ об этом уже был подписан мэром города).
В 1987 г. в 5-этажном здании средней школы № 9 был создан музей на общественных началах, посвящённый Герою Советского Союза, игарчанину и красноярцу В.В. Вильскому. Бывшая 3-хкомнатная квартира для временных директоров, имеющая в школе отдельный вход, была оригинально оформлена, о музее писала краевая пресса и даже журнал «Смена». Здесь бывало много посетителей, проводилось множество различных патриотических мероприятий. В 90-х передан в состав краеведческого комплекса и стал филиалом «Музея вечной мерзлоты». В 2002 г. новому директору школы (бывшему во времена открытия музея Вильского инструктором идеологического отдела горкома партии) городская администрация и депутаты горсовета пошли навстречу и… закрыли музей. Экспонаты пришлось перевезти в фонды и лишь изредка извлекать их небольшую часть для небольших выставок к 23 февраля и 9 мая… Причина закрытия? Директору школы захотелось увеличить помещения для хранения картошки и капусты…
Далее. В Игарке - более 20 памятников и памятных досок, и ни один из них не значится в реестре муниципального имущества. А среди них - и обелиск погибшим в Великой Отечественной войне игарчанам с мемориальными плитами, на которых - тысячи имён павших, и самолёт ЛИ-2 - памятник Полярной авиации, и памятник Дружбы моряков всех стран, и мемориальная доска Героя Советского Союза П.П. Барбашова. В прошлом году подростки украли и сдали на металлолом 3-лопастной пропеллер с памятника-могилы погибшим в 1936 г. лётчикам. Еле удалось подключить милицию к этому делу и установить виновных.
Не очень-то воодушевляет и располагает к доверию и позиция краевой власти, включая милицию, прокуратуру, а также бумажная волокита, например, в вопросе об исчезнувших раритетных паровозах из историко-архитектурной зоны местного значения. Видно, бронепоезд культуры стоит ещё на запасном пути…
История репрессий неотрывна от нашей общей истории. Тем более это важно, что волны репрессий в каждом российском веке повторяются с завидной периодичностью. И с такой же периодичностью мы возобновляем поиски виноватых… Вместо того, чтобы искать причины.
Что такое История?
Одни утверждают, будто История – это политика, обращённая в прошлое. И такие конъюнктурщики со спокойной совестью переписывают учебники, переклеивают фильмы, переписывают саму историю.
Другие придерживаются того мнения, что История не существует как наука, ведь в ней отсутствует предмет изучения, поэтому история – всего лишь хронология событий.
На самом деле, и то и другое – ошибочно. История предсказуема с точностью до 1 часа, и древние об этом знали. Это отдельная тема, останавливаться на ней не буду, скажу коротко: в условиях спиралевидной повторяемости космических процессов (вращение Земли, Солнечной системы, Галактик и т.д.), заданности основных параметров и незначительной вариации величин взаимодействия изменяется лишь один фактор – поведение Человека, т.е. его адаптация к окружающей среде, включая и адаптацию к себе подобным.
Режим не с неба к нам падает. Любой режим базируется только на Культуре и Нравственности (или бескультурии и безнравственности, что фактически одно и то же) и суть его проявляется только на этой почве. Внешняя оболочка, или как говорили «экономическая формация», роли не играет. Разве есть разница в отношении к человеческой жизни у Нерона, Гитлера, Пиночета, тонтон-макутов или «красных кхмеров»? Разве страна или цивилизованность определит отличия между инквизиторами, которые в 16 веке возвели на костёр Джордано Бруно и теми, кто в 20-м веке бросил в паровозную топку Сергея Лазо?
Допустим, что уже завтра Режим покается. И что изменится?
В каждом человеке в той или иной мере сидит Сталин, сидит Берия и т.п., а проклюнется этот зародыш или нет – зависит только от уровня Культуры (не массовой культуры, не поведения, обычаев, а системы Знаний, мировоззрения, отношения ко всему сущему).
Культуру не купишь. Она либо есть, либо её нет.
Её нельзя украсть, скопировать. Перенять можно манеры, этикет, обычаи, даже образ жизни, точнее – всё это можно культивировать.
Культуру нельзя создать – только культ.
Культуре нельзя научиться. Её надо осознать, прочувствовать в себе, прорастить, воспитать. Вос - питать, то есть вскормить, выкормить. А питание у культуры только одно – коллективный опыт, память. Не столько знание что – где - когда, сколько почему, то есть причинно-следственная связь.
Покаяние – вещь хорошая. Но личностная. Где гарантии, что покаяние Режима – искренний шаг, а не очередная PR-акция, разыгранная для того только, чтобы выпустить пар? Покаяние – совсем не гарантия продуманных мер на будущее. Поэтому нам надо смотреть дальше, превозмочь недавнюю боль и попытаться увидеть за деревьями лес.
Исследование проблемы репрессий вообще и политических в частности позволяет выявить их закономерности, увидеть их сквозные причины, идущие из глубины веков, заставляет рассматривать нашу отечественную историю как единую причинно-следственную цепочку, которую необходимо рассматривать по единому стандарту, оценивать по единой шкале и не ограничиваться лишь перипетиями 20-го века. И здесь совершенно точно можно определить как минимум две вещи.
В общем плане. У истоков репрессий, насилия, агрессии всегда лежит негуманность. Формы проявления негуманности широко варьируются по спектру и амплитуде: от простого хамства, неоправданного превышения полномочий до наказания за неисполнение придуманных законов и до самодурства.
Чем бы ни обосновывалась необходимость репрессий – интересами государственными, экономическими, воспитательными, мировоззренческими, личными – причина, приводящая зловещий механизм в действие одна – бескультурие, безнравственность.
В частном плане, касательно нашей памяти, нашей истории.
Мы никогда не сможем до конца понять (а значит и предотвратить на будущее), что с нами произошло в 20-м веке, пока не разберёмся, почему мы страдали в веке 19-м, 18-м, и так до самых начал государства.
У истоков явления «иванов, родства не помнящих» тоже лежит потеря ориентиров Нравственности, утрата ценностных моментов Культуры.
Бесспорно, необходимо назвать конкретных виновников страданий или смерти конкретных людей, особенно это касается фактов издевательств, изуверства и неоправданной жестокости. Но для общества в целом и для его продвижения вперёд нужен всё-таки точный, не политизированный, анализ причин происходивших событий. А если мы просто остановимся на поиске виноватых, да на покаянии, то это, как ни прискорбно - тот же поиск «врагов народа», только «наизнанку». По большому счёту это бессмысленная затея, это - самоуничтожение, самоедство без возможности двигаться вперёд. Мы имеем дело с Трагедией нации.
Если мы попытаемся разобраться, почему это произошло, то перед нами откроется много «неудобного». Например.
1937 г. Можно отыскать и заклеймить заочно поимённо тех, кто стряпал приказы об истреблении инакомыслящих и классово чуждых. А вот кто заставлял чиновников перевыполнять «план» по расстрелам? Что двигало их инициативой? С дугой стороны: Разве будет несправедливо, если мы захотим привлечь к ответу всех тех ткачих, шахтёров и сталеваров, лётчиков и строителей и т.п., кто в прессе требовал расстрелять без суда и следствия, скажем, Тухачевского, Бухарина, троцкистов, «шпионов», иных «врагов народа»? Слепое служебное рвение или идеологическая оболваненность – это объяснение. Но не оправдание! Как не разбирайся в истоках этого, источник один – бескультурие.
1917 г. (или хотя бы 1905 г.). Почему он случился? Происки «нехороших» большевиков или всё же закономерность? Вам ничего не говорит тот факт, что на тот момент население России на 90% – забитое, неграмотное, оболваненное? Кем? Если всё списать на революционеров, народовольцев и даже на декабристов – получим период в 80 лет от силы. А то, что 1000 лет маленькая часть населения (5-10%), считавшая себя культурной, держала в бескультурии тех, кто на неё работал, никак не должно было аукнуться? Сопоставьте с этим ещё одну цифру и вдумайтесь: даже на сей день мы всего лишь 140 лет живём без крепостного права!
Занимаясь поиском причин наших трагедий, мы закономерно и неизбежно дойдём до самого крещения Руси. Препарирование нашей истории в течение нескольких веков, сокрытие и уничтожение свидетельств и источников, привели к тому, что мы забыли истинные масштабы той трагедии, той катастрофы для исконной русской культуры, которая носит имя «крещение» и подаётся как синоним слова «благо».
Это сейчас мы стали уже умнее. Терпимее. Лояльнее. Толерантнее. Какие только проповедники не колесят по нашим просторам, какие только конфессии, а то и просто секты, не строят храмов на территории страны! Мы теперь считаем, что, скажем, эвенки, ненцы, коряки и все-все другие малочисленные народы имеют право на свой образ жизни, на свою культуру, и мы отказались от политики искоренять их «язычество» и истреблять их «шаманов». Так почему бы наконец-то не сделать то же самое в отношении собственной культуры? В конце 10-го века (980-е годы) известный воевода Добрыня, воспитатель киевского князя Владимира, практически вырезал пол-Новгорода, сделав реку Волхов кровавой на несколько дней. Была уничтожена оригинальная письменность, храмы, культурные ценности, истреблены носители сокровенных знаний. Осколки той великой культуры пробиваются к нам в сказках, легендах, поверьях, крылатых выражениях, орнаментах и узорах, во снах и озарениях.
Мы всё никак не можем найти национальную идею?
Так мы же топчемся на одном месте. Топчемся именно на ней. На идее. Это - национальная Культура.
В стране методично и упорно втаптывается в грязь национальное достояние, национальное достоинство, которому не 230 лет, как североамериканскому, не 1000 лет, как большинство полагает, и даже не 2000, как это выясняется всё больше и больше. Растаптывается чиновничьим и бездействием и действием, и принимаемыми законами, в том числе и последними документами и законами о культуре, а также о местном самоуправлении (131-ФЗ). Исчезают библиотеки, дворцы и дома культуры, сельские клубы, музеи, а понятие «культура» сплошь и рядом подменяется понятием «массовая культура».
Этот год объявлен Годом русского языка в России, а в Красноярском крае это ещё и Год Культуры. В русле этих течений предлагаю следующее.
Наша культура, конечно же, многонациональна, точнее – интернациональна. Но её истоки, её корни уходят в тысячелетия. Но в поисках национальной идеи, в поисках духовности обычно опускаются максимум до Православия (видимо, путаясь в терминах «духовенство» и «духовность»). Однако, понятия Человечность и Нравственность, а равно и их возвышенно-духовное наполнение, существовали задолго до христианства и без сомнения будут существовать вечно.
И я, как историк, хотел бы поставить вопрос, ни много ни мало – о реабилитации русской культуры. Необходимо запустить национальный проект «Культура» (по образу и подобию с образованием и здравоохранением), включив непременным пунктом и интенсивную исследовательскую разработку того ключевого эпизода нашей Истории, который в справочной литературе скромно и аккуратно прячется за фразой «насильственное крещение новгородцев».
Музейное отражение любой проблемы, в том числе и темы репрессий, совершенно немыслимо представить вне общекультурного зеркала страны. И, отталкиваясь от музейной темы раритетных паровозов, пантеона и памятника Сталину, эстонской темы, мы окидываем нынешнюю ситуацию и вынуждены констатировать, что попадаем в «королевство кривых зеркал».
Деградация, Бескультурие, Беспамятство – так можно было бы охарактеризовать нынешнюю нашу ситуацию.
В качестве резюме в рамках данной темы могу сказать следующее:
1. По вопросу о «Мёртвой дороге» - Стройке № 501-503:
Мы можем уверенно сказать: «мёртвая дорога» - это дорога жизни, дорога жизни
человеческого духа. И низкий поклон уцелевшим и выжившим, как и всем тем, кто
ушёл от соблазна стать не-людьми – их опыт трагичен, их опыт бесценен, он даёт
нам возможность размышлять, учиться, не повторять. Даёт шанс что-то изменить к
лучшему. В ком не звонит колокол, в том неизбежно рано или поздно зазвенит
лагерный рельс. В этом, наверное, и есть суть выбора. Его нельзя сделать или
рано, или поздно. Его нужно делать вовремя.
Материализованная память – реальные сохранившиеся объекты – стали уже не столько
свидетельством политических репрессий, но и частью нашего культурного наследия.
Важно определить методы достойного сохранения и использования.
2. По вопросу о репрессиях 30-40-х годов:
- кроме продолжения скрупулёзной работы по сбору фактов, документов, свидетельств, по реабилитации незаконно репрессированных…
- кроме совершенствования правовой базы в этом вопросе…
-рассматривать эти события как Национальную Катастрофу, как процесс Самоуничтожения, корни которого уходят даже не в сталинизм, не в гражданскую войну и не в революцию, а гораздо глубже – в 10 век.
3. Необходима дальнейшая (и желательно скорейшая) реформа бюрократии, чиновничества, чтобы это была не система власти, а система управления. Пока будет ВЛАСТЬ – непременно будет и БОРЬБА ЗА ВЛАСТЬ. А значит, неизбежно будут репрессии того или иного рода, явные или скрытые, жестокие или не очень. И мы будем постоянно наступать на одни и те же грабли.
4. Национальная идея – возвращение к нравственным истокам русского народа (как базиса российской нации) – РЕАБИЛИТАЦИЯ русской Культуры. Период самоунижения слишком затянулся. Пора вспомнить о многом. В том числе – и о собственном Достоинстве.
ККИМК. Информационный вестник № 10. Методический семинар для исследователей, работающих по теме «Политические репрессии в СССР». Октябрь 2007. Красноярск 2008