Золото всегда было символом богатства, а в Сибири его много. Однако на этом драгоценном металле лежит проклятие. Не зря сказано: «Люди гибнут за металл». Эту старую истину подтверждает судьба одного из организаторов золотой промышленности Красноярского края - Бориса Алданова.
Борис Евграфович Алданов родился в 1890 году в семье русских дворян из Владивостока. По одним сведениям, он окончил Петроградский политехнический институт, а по другим - Институт цветных металлов. В 1921 году он вступил в ВКП(б). В 1923-1929 годах Алданов работал в Москве в Народном комиссариате финансов. Его подпись стоит на первых советских деньгах1.
Из Москвы он часто ездил в командировки на Алданские прииски. По рассказам старого золотоискателя Ивана Сущенко, однажды якут-охотник Тарабукин, набирая воду, увидел на дне ключа несколько золотых самородков. Этот ключ назвали «Незаметный», а на речке Орта-Сала, в которую он впадал, заложили одноименный прииск. С него началась история золотого Алдана.
Иван Сущенко рассказал две истории про Бориса Алданова, с которым вместе скитался по таежным дебрям. Однажды они остановились у эвенка, который выглядел очень огорченным. Оказалось, что его восьмилетняя дочь не имела имени, так как священники давно не посещали стойбище. Сущенко предложил «крестить» девочку по-советски, назвав ее Октябриной. Отец девочки только спросил: «Печать у тебя есть?». Ему показали служебный блокнот Алданова с типографской надписью: «Начальник отдела валютного фонда Наркомфина СССР» и медную печать. Затем на листке из блокнота написали удостоверение, в коем была указано, что девочку, родившуюся в 1917 году, зовут Октябриной Романовной Ивановой, и приложили печать. Другой случай произошел в 1925 году. Сущенко, Алданов и инженер Грюнфельд в лютый мороз набрели на зимовку. Хозяева их встретили гостеприимно. Черноокая красавица подавала гостям пельмени, шанежки и чай. Борис Евграфович сказал ей какой-то комплимент на французском языке. В свою очередь хозяйка на чистейшем французском ответила с улыбкой: «Хороша Маша, да не ваша». Потом гости узнали, что она училась в Сорбонне. Очень разный народ встречался на Алдане2.
В июне 1929 года Алданов перешел на работу в систему «Главзолото», которую возглавлял Александр Серебровский. Он назначил Алданова управляющим Саралинскми приисками. В начале 1932 года его перевели главноуправляющим на Артемовские прииски.
По воспоминаниям технолога по обработке золота Прокопия Овчинникова и других старых работников, директор умел подойти к рабочему, был очень внимательным и культурным в обхождении с посетителями. Алданов провел большую работу. Ольховский и Саралинские прииски стали выполнять план по добыче золота. Вместе с ним работал главный инженер Василий Соколов. Это был хороший, знающий специалист.
За хорошую работу Алданова премировали автомашиной. Тогда еще Ольховский рудник относился к Курагинскому району, вот секретарь райкома Александр Иванов его и чествовал. Вроде все хорошо шло, но потом как гром грянул на Артемовском руднике3.
Директора рудников уважали краевые власти. При образовании Красноярского края его избрали кандидатом в члены пленума крайисполкома. 23 июня 1935 года состоялось торжественное заседание президиума крайисполкома. Судя по стенограмме, руководители гордо рапортовали, что Красноярский край дает 22 процента от всей добычи золота в СССР. Трест «Енисейзолото» увеличил добычу металла по сравнению с 1928 годом на 272 процента, а по сравнению с 1933 годом - на 27 процентов. В золотой промышленности края было занято 20 тыс. рабочих, а во главе предприятий стояли подлинные большевики4. Затем, согласно Постановлению ЦИК СССР от 22 марта 1935 года, Алданову вручили орден Ленина под бурные аплодисменты5.
На следующий день он сидел в президиуме Первой Красноярской краевой партийной конференции. Однако в речи заведующего промышленно-транспортного отдела Оргбюро ЦК ВКП(б) по Красноярскому краю Степанова прозвучало первое грозное предупреждение директору треста «Минусазолото». Партийный функционер резко критиковал организацию снабжения золотодобытчиков. Степанов рассказал, что даже в таком благополучном поселке как Ольховка в продаже нет иголок и ниток, зубного порошка, щеток и гребешков. Там считалось роскошью, если парикмахер освежит клиента тройным одеколоном. Кроме того, жители поселка выстраивались в длинные очереди за хлебом. Степанов считал, что «исключительное притупление классовой и революционной бдительности и невнимание к этому вопросу наших партийных организаций, бездействие, которое допускается порою органами юстиции, приводят к тому, что кучка классовых врагов имеет возможность орудовать на ряде участков золотой промышленности, делать свое гнусное дело, направленное к тому, чтобы сорвать выполнение производственного плана»6.
Спустя год комбинат «Минусазолото» обследовала специальная техническая комиссия. Вероятно, поводом для обследования послужили несчастные случаи с работниками. 7 июня 1936 года президиум крайисполкома принял постановление «О состоянии техники безопасности на Артемовском руднике "Минусазолото"«. Члены президиума признали, что в последнее время на руднике предприняты шаги к улучшению техники безопасности. Однако комиссия обнаружила несколько грубейших нарушений.
На руднике не были огорожены подвесная дорога и склад взрывчатых веществ. Изношенные рельсы и разбитые вагонетки могли привести к несчастным случаям. Стены и потолок бегунной фабрики требовали капитального ремонта. К взрывным работам допускали неквалифицированных рабочих, без специальной подготовки. Многие рабочие не сдали техминимума и не знали элементарных правил безопасности.
Краевые чиновники велели управляющему комбинатом Алданову принять самые решительные меры к устранению нарушений, выявленных комиссией. В том числе к 1 июля требовалось обнести столбами и обмотать проволокой склад с взрывчаткой. К сентябрю успеть обновить весь рудничный транспорт и огородить подвесную дорогу. Причем надо было оборудовать под ней крытые проезды и проходы. К октябрю - полностью отремонтировать помещение бегунной фабрики.
Кроме того, во избежание обвалов Алданову поручили как можно быстрее заложить пустой породой подземные выработки на 18-м участке Артемовского рудника. Чиновники запретили допускать к взрывным работам десятников и бригадиров, которые не прошли специальной подготовки и проверки знаний. До 1 января 1937 года надо было повысить квалификацию всего персонала на курсах по изучению техники и правил безопасности. Но прежде следовало размножить тексты правил безопасности для всех профессий и вывесить их на видных местах в цехах.
Еще Алданова обязали напомнить всем начальникам цехов и другим управленцам о необходимости своевременно исполнять требования общественных инспекторов по технике безопасности и охране труда.
Это постановление Алданов должен был обсудить с работниками на профсоюзных собраниях и привлечь к контролю за его исполнением депутатские группы и общественность7.
25 февраля 1937 года на заседании Пятого пленума крайисполкома Иосиф Рещиков предложил исключить из состава кандидатов в члены пленума бывшего директора треста «Минусазолото» Алданова. Председатель крайисполкома сообщил партийцам, что «Алданов замечен как участник троцкистской контрреволюционной организации. Это доказано. Он сам в этом признался. Причем эта контрреволюционная деятельность сопровождалась организацией вредительства на руднике. Это сейчас установлено. Есть желающие высказаться? Нет желающих. Можно голосовать? Кто за это предложение, прошу поднять руки. Прошу опустить. Кто против? Кто воздержался? Принято единогласно»8.
В протоколе появилась аккуратная запись: «Исключить из состава кандидатов в члены пленума крайисполкома Алданова - бывшего директора треста «Минусазолото» как участника троцкистской контрреволюционной организации на Артемовском руднике»9.
Рещиков опирался на обвинительное заключение, подготовленное управлением НКВД по Красноярскому краю.
По версии следствия, чекисты получили сведения, что в комбинате «Минусазолото» имеется группа троцкистов, которая под руководством скрытого троцкиста директора Алданова проводит активную контрреволюционную работу.
На этом основании были привлечены к уголовной ответственности: АЛДАНОВ Б.Е., СОКОЛОВ В.Н., СОКОЛОВ И.Н., ВОЛКОВ И.И., СОКОЛОВСКАЯ Е.П., ШУКАЙЛО С.Л., ЗАКУТИЛИН В.В., ФОМИН А.Л., МОЛОДЦОВ И.М., ЛАПОЧКИН Г.И., ВАЛЕРСКИЙ Д.И., ДЕРЖАВИН Н.П., ПАШЕННЫХ Д.А., БЕРНГАРДТ В.В. и СТАНЧАК Г.Т., обвиняемые по статьям 58-7, 58-10 19- 58-8, 58-11 УК РСФСР.
По мнению чекистов, в начале 1932 года на комбинат «Минусазолото» прибыл скрытый троцкист Алданов, который по заданиям Московского троцкистского центра создал контрреволюционную троцкистскую организацию. Эта организация занималась вредительской подрывной деятельностью, готовила террористические акты против вождей ВКП(б) и Советского правительства, а также насаждала повстанческие ячейки среди кулаков-спецпереселенцев.
Якобы Алданов еще в 1923 году вступил в троцкистскую организацию, возглавляемую бывшим в то время народным комиссаром финансов Григорием Сокольниковым и начальником бюджетного управления Наркомфина Исааком Рейнгольдом. По заданию подпольщиков он добился назначения на Саралинские прииски для создания троцкистских групп на периферии.
В конце июня 1929 года перед отъездом из Москвы он получил от троцкистов Тамаркина и Эпштейна подробные указания о создании троцкистских ячеек, изучении и налаживании связей с местными партийными кругами и о проведении практической работы по дискредитации центрального партийного руководства и воспитанию ненависти к нему.
В январе 1930 года, воспользовавшись вызовом в Иркутск на совещание работников золотой промышленности, Алданов установил связь с троцкистом Рафаилом Лидерманом, работавшим тогда управляющим «Дальзолота», а затем помощником начальника «Главзолота» по финансовой части. Кроме того, в начале 1935 года он установил связь с высланными из Ленинграда в связи с убийством тов. Кирова активными троцкистами Иваном Малыгиным, Изотом Соколовым и Евгенией Соколовской.
В феврале 1935 года Алданов был в Москве, где встречался с Тамаркиным и Сокольниковым. Вернувшись, он дал указания членам подпольной организации о максимальном развертывании вредительской деятельности.
В августе 1934 года руководитель Московского троцкистского центра Сокольников поручил ему вывести их из строя рудники комбината «Минусазолото» и мобилизовать все силы на проведение мероприятий, которые создали бы условия для озлобления рабочих масс против руководства партии и правительства.
В соответствии с полученными директивами подпольщики всячески задерживали горно-подготовительные работы, срывали разведочные работы, скрывали месторождения, работали с нарушением проектов и планов, а иногда и совершенно без таковых. Они мешали работе центрального золотоизвлекательного завода, выводили из строя силовое хозяйство. Для этого они не проводили планово-предупредительные ремонты механизмов.
Так, главный механик Георгий Станчак тормозил механизацию работ рудников Верхний и Нижний Сисим, Верхний и Нижний Амыл, Чибижек и Уса.
Он срывал планово-предупредительный ремонт механизмов, которые работали до полной изношенности. Затем Станчак хотел вывести из строя Джебскую электростанцию, питающую все производственные цеха Артемовского рудника. Для этого он подготовил к взрыву котел No 1199. Взрыв не произошел только благодаря бдительности рабочих и теплотехников.
На протяжении ряда лет вредители хищнически вели разработку Артемовских месторождений, выхватывая руды с богатым содержанием, что привело к порче недр и истощению запасов окисленных руд.
Скрывал богатейшие участки Инженер Щенников. Им были скрыты западная часть 19-го участка Чибижекского рудника и ряд золотоносных площадей Усинского района.
Мастер центрального золотоизвлекательного завода Геннадий Лапочкин производил крупный помол руды, умышленно спуская золотые растворы в канавы. Чтобы скрыть большой уход золота в «хвосты», начальник ПВО Валентин Бергнардт умышленно сокращал особовыделяющие по содержанию пробы до «среднего содержания» и уничтожал анализы проб.
Чтобы вызвать негодование и озлобленность рабочих против руководства партии и правительства, Алданов и Соколов 15 августа 1935 года организовали обвал 26-го участка, где завалило 11 рабочих. Из них трое погибли, а остальных извлекли покалеченными. В июле 1936 года на участке No 8 случились оползни, при которых убило троих рабочих. Кроме того, систематическое нарушение техники безопасности привело к массовому травматизму. В 1933 году произошло 484 несчастных случая, из них - 7 смертельных. В 1934 году зарегистрировано 316 происшествий, из них 11 смертельных. В 1935 году - 520, из них 18 смертельных, а в 1936 году - 866, из них 6 смертельных. Всего с 1933 по 1936 год вредители убили 36 и покалечили 2186 человек. Причем они разъясняли рабочим, что государство не отпускает средств на технику безопасности.
С апреля 1935 года троцкист Малыгин говорил о необходимости террористических актов против Сталина, Кагановича, Молотова и Ворошилова. С начала 1936 года он развернул работу по организации террористической группы. На одном из совещаний в мае 1936 года было решено командировать в Москву, под видом учебы, члена террористической группы Семена Шукайло. Через него решили поддерживать связь с существующими в Москве террористическими организациями, а в случае надобности помогать им живой силой.
Троцкисты вели работу среди спецпереселенцев по подготовке вооруженного восстания против Советской власти. В результате ими была создана повстанческая группа из 15 человек, преимущественно высланных кулаков.
В ходе следствия Алданов и другие обвиняемые полностью признали себя виновными. Бергнардт признал себя виновным лишь частично, но был изобличен показаниями обвиняемых и актами экспертизы. Шукайло виновным себя не признал, но также был уличен показаниями обвиняемых и свидетелей.
По делу проходили 24 свидетеля из Артемовского рудника и 23 жителя поселков Ольховка и Чибижек, городов Минусинска и Иркутска. К делу были приобщены акты экспертных комиссий от 28 и 29 ноября, 3, 7 и 30 декабря 1936 года, а также 3, 10 и 14 января 1937 года. В работе экспертных комиссий участвовали восемь человек. Кроме того, к делу были приложены небогатые вещественные доказательства. Они состояли из письма Петрова на имя Шукайло, нелегальной камерной переписки Соколовской с Лапочкиным и Шукайло и прогоревшего обрубка трубы парового котла, находившегося в Минусинском секторе НКВД.
Под этим обвинительным заключением подписался начальник 3-го отделения 4-го отдела УГБ УНКВД КК младший лейтенант госбезопасности Степанов. Документ был согласован с ВРИД начальника 4-го отдела капитаном госбезопасности Бузулуковым. Затем его утвердил начальник управления НКВД по Красноярскому краю старший майор госбезопасности Залпетер. После этой процедуры следственное дело No 4033 направили для судебного рассмотрения в Военную коллегию Верховного суда СССР.
В тексте обвинительного заключения бросается в глаза ряд неточностей. В первую очередь, так называемый «Московский центр», по заданию которого якобы работал Алданов, не был троцкистским. По этому фальшивому политическому процессу в январе 1935 года были осуждены Григорий Зиновьев, Лев Каменев и еще 17 человек.
Позднее было установлено, что это дело было сфальсифицировано органами НКВД, а обвиняемые по нему лица в прошлом принадлежали к «зиновьевской оппозиции». Осужденные поддерживали личные связи, вели разговоры и по политическим вопросам, причем в ряде случаев высказывали критические суждения о переживаемых страной трудностях и относительно проводимых партией и правительством мероприятий, а также проявляли неприязненное отношение к некоторым руководителям, особенно к Иосифу Сталину. Эти разговоры не образуют состава преступления10.
При этом среди подсудимых по делу «Московского центра» не было Григория Сокольникова. Бывшего командующего Туркестанским фронтом, народного комиссара финансов, а позднее заместителя наркома лесной промышленности СССР арестовали на полтора года позже, 26 июля 1936 года. Его судили в конце января 1937 года по делу «Параллельного антисоветского троцкистского центра» вместе с Юрием Пятаковым, Карлом Радеком и еще четырнадцатью противниками режима. Причем Сокольников и Радек получили по 8 лет заключения, но по официальной версии в мае 1939 года были убиты сокамерниками11.
Досадные несовпадения в тексте обвинительного заключения нисколько не смутили судей из выездной бригады Военной коллегии Верховного суда СССР. Дело в том, что Алданов был обречен, так как его имя попало в расстрельный список. Официально такой документ назывался «Список лиц, подлежащих суду Военной Коллегии Верховного Суда СССР», а иногда просто «Список». Эти списки готовили сотрудники НКВД, а утверждали их члены Политбюро, особо приближенные к Хозяину. Обычно Иосиф Сталин первый ставил свою подпись, а вслед за ним подписывались остальные. По сведениям «Мемориала», сохранилось 383 списка на 44, 5 тыс. имен, которые подшиты в 11 томов. Некоторые списки составлялись наспех, иногда на клочках бумаги.
Слушание дела одного человека из расстрельного списка продолжалось 5-10 минут, только в редких случаях затягиваясь до получаса. Над списком с фамилией Алданова стоял гриф «1-я категория»12. Согласно справке, подписанной заместителем начальника УКГБ по Красноярскому краю Н. Новоселовым, Борис Евграфович Алданов был необоснованно привлечен к уголовной ответственности. 22 июля 1938 года выездная сессия Военной коллегии Верховного суда СССР приговорила его к исключительной мере наказания - расстрелу. В тот же день приговор был приведен в исполнение в Красноярске. Определением Военной коллегии Верховного суда СССР от 13 октября 1956 года этот приговор был отменен и дело прекращено за отсутствием состава преступления, а Б.Е. Алданов реабилитирован.
Был реабилитирован и его коллега, Василий Николаевич Соколов, 1904 года рождения, уроженец с. Хорботова Верхоленского уезда Иркутской губернии, русский, с высшим образованием, член ВКП(б) с 1925 года, работавший главным инженером комбината «Минусазолото». Его арестовали 17 января 1937 года. 19 апреля 1937 года выездная сессия Военной коллегии Верховного суда СССР приговорила Соколова по статьям 58-8, 58-7, 58-11 УК РСФСР к исключительной мере наказания - расстрелу. В тот же день приговор был приведен в исполнение. Определением Военной коллегии Верховного суда СССР от 13 октября 1956 года этот приговор отменен и дело прекращено за отсутствием состава преступления.
***
Каждый год 30 октября в День памяти жертв политических репрессий в парке поселка Курагино, что расположен на берегу Тубы, собирается небольшая группа людей. Это бывшие узники сталинских лагерей и их родственники приходят поклониться скромному памятнику из простого щебня.
По данным Минусинского государственного архива 2086 крестьян Курагинского района раскулачили и выслали в Томские топи, на Чулым, на Север и на Колыму. 125 жителей района расстреляли по 58-й статье. Среди них были крестьяне, шахтеры, лесорубы, рабочие, бывшие красные партизаны и ссыльные. Следом за ними погибли руководители района, прокурор и редактор газеты13. Пенсионерка Александра Ивановна Фролова рассказала, что до сего времени артемовцы помнят Бориса Алданова и жалеют его. Они говорят: «Вот бы сейчас нам такого умного директора, рудник бы поднялся во весь рост». Но, видно, судьба решила по-иному14.
Анатолий Ильин,
кандидат исторических наук
Книга памяти жертв политических репрессий Красноярского края. Том 3 (Д-И)