Впервые
упоминание о Вениамине Константиновиче Воробьёве встретилось мне при сборе
сведений о членах Общества изучения Красноярского края, арестованных в 1937
году. Перед ликвидацией общество размещалось в краеведческом музее, но было
самостоятельной организацией. Большинство его членов работало в нем на
общественных началах, и лишь небольшая группа профессионалов состояла в штате. В
их числе был и В. К. Воробьёв.
Я знала, что он был арестован, расстрелян и проходил по одному следственному делу с моим дядей М. В. Лисовским. Найти какие-нибудь дополнительные сведения об этом человеке тогда не удалось.
Совершенно неожиданно в 2006 году, на семинаре "Политические репрессии в СССР", меня познакомили с его родственницами - внучкой и правнучкой. Редко мне встречались люди, столь бережно хранящие память о репрессированных родных. Они не только сохранили все фотографии и документы, оставшиеся после обыска и ареста Вениамина Константиновича, но и занимались поисками сведений о нем в архивах города.
Судя по воспоминаниям родных и собранным материалам, он был прекрасным специалистом-землеустроителем, человеком разнообразных интересов и знаний, достойным представителем интеллигенции города.
Жизнь его после 1914 года - яркая иллюстрация переживаний, выпавших на долю его поколения: фронт, Октябрьский переворот, Гражданская война и недолгая служба в армии Колчака, а после установления Советской власти бесконечные проверки на благонадежность, аресты и в итоге - трагический финал.
Не располагая о Воробьёве достаточным количеством информации, в публикации о репрессиях среди интеллигенции Красноярска ("Книга памяти", том 2) я о нем не упоминала и теперь решила восполнить этот пробел, возвратить память еще об одном достойном человеке, чье имя долгие годы скрывала завеса молчания.
Вениамин Константинович Воробьёв родился в 1888 году в с.Троицко-Заводское
Енисейской губернии (дед его был управляющим Троицким
соляным прииском).
Переехав в Красноярск, родители в 1897 году купили у потомственного почетного гражданина купца Г. В. Юдина (известного мецената и библиофила) одну из его усадеб на берегу Енисея (Береговая, 56). Большой деревянный одноэтажный дом, выходящий фасадом на Енисей, во дворе двухэтажный флигель, конюшня и прочие хозяйственные постройки. Родители Вениамина были людьми образованными. Отец преподавал словесность в гимназии. Вот что рассказывала правнучка (со слов бабушки) об их семье: "Рос Вениамин в среде сибирской интеллигенции. Жизнь общества, окружавшая его с детства, была насыщена духовно: много читали, обсуждали литературные новинки, выписанные из Москвы и Санкт-Петербурга, играли в домашнем любительском оркестре, готовили театральные постановки. Дом был всегда открыт для друзей, коллег отца - учителей местной гимназии".
После окончания гимназии, в 1907 году, Вениамин экстерном сдал экзамен на звание топографа при управлении Госимущества Енисейской губернии и стал работать в Главном управлении землеустройства. В те годы профессия землеустроителя была востребованной и престижной. Енисейская партия землеустроителей занималась выделением земельных участков крестьянам-переселенцам, приезжавшим семьями с Запада на свободные сибирские земли.
Служба шла успешно. Он получил высший разряд топографа, был награжден бронзовой медалью за безупречный труд в честь 300-летия царствующего дома Романовых, дослужился до чина губернского секретаря.
В 1911 году женился на выпускнице Красноярской женской гимназии Александре, сестре своего друга-сослуживца А. Г. Ульянова. В 1912 году у них родился первенец - сын Борис. 1915 год был переломным в жизни семьи Воробьёвых. В октябре родилась дочь - Маргарита, а через месяц Вениамин был призван на военную службу. После окончания Иркутской школы прапорщиков Воробьёва отправили в действующую армию, назначили командиром взвода 30-го Сибирского стрелкового полка, участвовавшего в военных действиях. В декабре 1917 года он получил отпуск на 56 дней, возвратился в Красноярск и вскоре (уже приказом Советской власти по войскам Иркутского военного округа) был демобилизован.
Еще до его возвращения с фронта в Красноярске установилась Советская власть, был создан Губревкомитет, члена которого, Я. Ф. Дубровинского, с семьей подселили в дом к Воробьёвым. В укромном месте дома было спрятано оружие.Но, как теперь принято называть, оппозиция не желала сдаваться. Началась кровавая Гражданская война. В Сибири было создано Временное Сибирское правительство во главе с Колчаком. Подняли мятеж белочехи. В июне красные ушли из города. Начались расправы, были расстреляны Дубровинский и Вейнбаум. Семье Дубровинского удалось скрыться, спрятанное оружие осталось на месте.
Была объявлена всеобщая мобилизация в армию Колчака офицеров, вернувшихся с фронта. В июне 1918 года мобилизован и Воробьёв, прослуживший в белой армии в чине младшего офицера до января 1920 года (в боях не участвовал).
После разгрома Колчака большинство офицеров, ранее живших в Красноярске, вернулись домой. Власть в городе снова перешла к Губсовету, оружие, спрятанное в доме Воробьёвых, было возвращено. Тяжелые это были годы. Фабрики, мастерские, учреждения закрывались. Полная разруха, безработица, голод.
Новая власть поставила на учет всех офицеров, служивших у Колчака (их теперь называли белыми офицерами). Шла жесткая проверка, некоторые были расстреляны. В 1924 году был издан правительственный указ о снятии белых офицеров с учета. Однако списки белых офицеров уничтожены не были, а остались в архивах ОГПУ, НКВД и в дальнейшем при арестах служили одним из обвинительных пунктов арестованных.
В 1920 году Воробьёв снова возвращается в Земельное управление, работает там в разных должностях: заведующим переселенческой частью, заведующим землерегистрационным отделом и др. В 1925 году состоялся I Красноярский окружной земельный съезд. Фото участников съезда сохранилось в семье Воробьёвых. К съезду была сделана также общая фотография работников отдела землеустройства, в их числе Воробьёв, Ульянов и многие сослуживцы, с которыми Вениамина Константиновича связывали не только работа, но и дружеские отношения, увлечения. Впоследствии из 58 человек, изображенных на снимке, 19 были репрессированы. Помимо работы в Земельном управлении, в 1921 году Воробьёв вступает в Русское географическое общество (с 1934 года Общество изучения Красноярского края).
В свободное время Вениамин Константинович любил фотографировать. С годами он стал настоящим профессионалом. Больше всего он любил снимать природу, окрестности города, "Столбы", Ману, Енисей. Все его фотографии отличаются большим художественным мастерством, вкусом. Он собирал репродукции картин художников-пейзажистов, особенно любил И. И. Шишкина и в своих работах старался добиться такого же совершенства.
Закат. Фото В. К. Воробьёва
С друзьями-столбистами с поклажей за плечами, ружьем и неизменным фотоаппаратом он отправлялся в тайгу, на "Столбы". В 1925 году принимал участие в строительстве избушки "Музеянка".
В 1926 году Воробьёву была предложена должность научного секретаря Географического общества. Но вскоре он был арестован ОГПУ. Найти сведения, в чем его обвиняли, не удалось, возможно, что-то связанное со службой у Колчака или оружием, которое красные хранили в его доме (и которое потом забрали). Родные написали в Москву жене Дубровинского просьбу о заступничестве. Сыграло ли это какую-либо роль - неизвестно, но в 1928 году он был освобожден. Снова работа, походы на "Столбы", семейные заботы. В 1931 году новый арест, обвинение в к/р деятельности, освобождение за недоказанностью вины. В 1932 году у Воробьёвых реквизировали половину усадьбы: дом, конюшню, часть земли, и все это передали в ведение пароходства. Семья переселилась во флигель.
Много испытаний и переживаний выпало на долю Вениамина Константиновича и его семьи в эти годы, и, главное, не было никакой уверенности в завтрашнем дне. В 30-е годы он в основном работает в обществе, занимается топографией, камеральными работами и фактически является его фотодокументалистом. Участвует во многих походах краеведов, ставивших целью изучение природных ресурсов, быта народов, населяющих край, его флоры и фауны. В 1934 году он участвует в длительном геологическом походе имени челюскинцев, руководимом профессором В. П. Косовановым, с которым они были большими друзьями. Много фотографирует.
Группа краеведов. В центре - В. П. Косованов.
Фото В. К. Воробьёва
Косованов, увлеченный идеей создания "Библиографии Приенисейского края" и уже начавший над ней работать, просил Воробьёва фотографировать не только природу, но и жителей, их быт, архитектуру домов. Очевидно, собирался использовать эти снимки в работе над библиографией.
В 1925 году "Столбы" получили статус заповедника, его первый директор, А. Л. Яворский, в своих воспоминаниях рассказал о том, как они начали выпускать и продавать наборы открыток с красивейшими видами "Столбов " и города. Автором этих фотографий был Вениамин Константинович. Вырученные от продажи деньги шли на нужды заповедника. Летели годы, подрастали дети. Сын, Борис, после окончания школы стал работать прорабом на строительстве "Красмаша". Маргарита, окончив строительный техникум, уехала по распределению в Иркутск.
Фотооткрытка. Городской сад г. Красноярска.
Фото В. К. Воробьёва
В 1937 году профессор Косованов составил обширный план экспедиций, в которых должен был участвовать и Воробьёв. В начале года Вениамин Константинович работал над созданием двух альбомов о Красноярском крае. Были сделаны макеты, подобраны фотографии, тексты к ним. Работал с другом и коллегой Е. В. Панковым дома, где под рукой были негативы, картотека.
21.05.37 г., поздно вечером, за ним пришли: Воробьёв снова был арестован НКВД и снова обвинен в контрреволюционной деятельности. Начал раскручиваться маховик кровавого Большого террора. Один за другим арестовывались друзья, сослуживцы. На этот раз НКВД взялся за дело всерьез. Была даже придумана и начерчена схема, согласно которой Воробьёву, Смолехо (В. К. хорошо его знал по Земельному управлению и работе в обществе) и Ульянову была уготована роль начальников штабов РОВС г. Красноярска. Начались допросы, сфальсифицированные обвинения, ничем на деле не подтвержденные, кроме показаний, выбитых у других арестованных. По делу Воробьёва проходило 8 человек. Все они обвинялись в том, "что состояли членами эсеровского заговора с 1932 года, среди окружающих вели контрреволюционную повстанческую агитацию, устраивали сборища, на которых высказывали свою злобу и ненависть к Советской власти, восхваляли старый царский строй, распространяли провокационные слухи о гибели Советской власти" (дежурный набор обвинений, переходящий с небольшими изменениями из одного следственного дела в другое).
12.11.37 г. тройкой УНКВД КК был вынесен приговор: 7 человек приговорены к расстрелу, в т. ч. и Воробьёв, 1 человек - к 10 годам ИТЛ. Расстреляны 13.11.37 г. Родные, надеясь хоть что-нибудь узнать о судьбе Вениамина Константиновича, ходили к тюрьме, носили передачи. Наконец им сообщили, что он осужден на 10 лет без права переписки (долгие годы никто не знал, что это означает расстрел), в 1956 году жена получила справку о прекращении дела и липовое свидетельство о смерти в 1943 году.
Семья продолжала жить в своем флигеле, только теперь ул. Береговая в честь Я. Дубровинского, недолго проживавшего в доме Воробьёвых, стала называться его именем. Флигель был снесен в 1974 году. Дочь Вениамина Константиновича перед сносом собрала все его негативы (около 400 штук), много фотографий и вместе с фотоаппаратом отдала в краеведческий музей, где они и находятся по сей день, пережив своего хозяина на 70 лет. Он хранил негативы (на стеклянных пластинках) в идеальном порядке - все они были пронумерованы и внесены в каталог.
Незадолго до ареста отца к ним в гости из Иркутска приехала дочь с внуком Валентином. Арест происходил на их глазах. Отца увели, и больше его никто не видел, остался на память только последний снимок, сделанный им за несколько дней до ареста.
Лишь в 2006 году из "Книги памяти" и после знакомства в ФСБ со следственным делом близкие узнали об истинной причине смерти Вениамина Константиновича - расстреле.
Эта публикация не была бы написана, если бы не активная помощь внучки Валентина Вениаминовича Эммы Алексеевны Кочетковой и правнучки Елены Валентиновны Балыбердиной, за что я им бесконечно благодарна.
Узнавая все больше о жизни Вениамина Константиновича Воробьёва, его характере, творческих исканиях, увлечениях, я, как и много раз до того, с острой горечью думала о том, как же жестоко и целенаправленно уничтожали большевики духовный генофонд народа. И преуспели в этом.
Рукопись была сдана в печать в ноябре 2007 года - в 70-ю годовщину со дня гибели Вениамина Константиновича. Теперь его имя надолго сохранят страницы "Книги памяти".
М. Волкова, "Мемориал"
Книга памяти жертв политических репрессий Красноярского края. Том 6 (Н-П)