В августе 1935 года в Красноярске появился молодой мужчина. Он бродил по улицам, заглядывал в городской парк и методично обходил конторы в поисках работы. Его мокрые ноги покрылись волдырями, но он не унывал и улыбался редким прохожим. Молодого человека звали Сергей Седов.
Загадки
в биографии Седова начинаются с даты его рождения. Профессор Н. А. Васецкий
указал на 1906 год в комментариях к монографии Исаака Дойчера1.
Красноярский журналист Коминт Попов сослался на листок учета кадров, в котором
Седов лично написал, что родился в марте 1904 года2.
На самом деле Сергей родился 21 марта 1908 года в пригороде Вены – столицы Австро-Венгерской империи. Осенью 1907 года его родители сняли дом в местечке Huetteldorf, который оставили в апреле 1908 года. Там и родился Сергей.
Все детство Сергей с родителями колесил по Европе, жил в Америке и только в девятилетнем возрасте впервые увидел Россию. Семью сразу втянуло в водоворот революционных событий.
В марте 1918 года семья поселилась в Кремле. К отцу часто заходил сосед Владимир Ульянов. Бездетный вождь любил подолгу возиться в коридоре с Сергеем и его братом Левой3.
Отца Сергея звали Лев Троцкий. Грозный наркомвоенмор пролил немало крови и его окружал зловещий ореол «перманентной революции». После Гражданской войны Троцкий начал терять свои позиции в партийной иерархии. С его семьей перестали здороваться могущественные обитатели Кремля.
Брат Лева и сводные сестры Зина с Ниной выросли фанатичными коммунистами. Сергей скоро разочаровался в политике, хотя до 1928 года выполнял поручения отца и встречался с видными оппозиционерами4. Он увлекся спортом, играл в футбол, познакомился с циркачами и чуть не стал профессиональным акробатом. Седов научился скрывать родство с вождем мировой революции. Московский журналист Борис Рунин более года общался с Сергеем, когда тот ухаживал за его сестрой. Тайна его происхождения открылась Рунину только после ареста Сергея.
О себе он рассказал, что окончил Ломоносовский втуз и занимается газогенераторами в научном автотракторном институте в Лихоборах5. Однако в справке, подписанной заведующим сектором истории КПСС ИМЛ И. П. Донковым, Седов назван профессором Московского технологического института6. Знаменитый биограф Исаак Дойчер считал, что он работал в МВТУ им. Баумана7. В свою очередь, в справке ФСК РФ указано, что Седов перед арестом преподавал в Московском авиационном институте8. Вероятно, эта справка была составлена на основе «Анкеты арестованного », где записано, что Седов работал в МАИ и по совместительству в Дирижабельном учебном комбинате9. Такую разноголосицу можно объяснить тем, что незадолго до ареста Сергея автотракторный и авиационный институты выделились из МВТУ.
В начале 1929 года Троцкого выслали из страны. Сергей не поехал с родителями. Он окончил учебу, начал преподавать и вместе с двумя соавторами опубликовал книгу по газогенераторам. Изредка сын получал весточки от родителей, но сам из-за цензуры писал на имя матери Натальи Седовой и только о личных делах. В последнем письме молодой доцент намекнул на серьезность своего положения10.
Сначала мать подумала, что сын написал о своих семейных проблемах. Седов довольно рано женился на Ольге Гребнер, но к середине 1933 года они развелись, хотя продолжали жить в одной квартире на Большой Серпуховской улице. Летом 1934 года Седов с Ольгой отдыхал в Хосте. На курорте они познакомились с кинооператором Андреем и его женой Генриеттой Рубинштейн. Молодая женщина училась в Московском текстильном институте и жила с родителями в коммуналке на Маросейке.
Сергей стал заходить к ней в гости, и курортное увлечение переросло в роман. Они поженились, а вскоре молодая женщина уже носила Сергею передачи в Бутырки. В очереди к тюремному окошку она встречала Ольгу, которая продолжала заботиться о бывшем муже.
Седова арестовали в ночь с 3 на 4 марта 1935 года и обвинили в контрреволюционной деятельности. При обыске было изъято множество документов и писем Троцкого, а также «гнусный контрреволюционный пасквиль», который хранился среди рисунков для вышивания.
Сергей угодил в «Кремлевское дело», которое завел секретарь ЦК Николай Ежов по указке Иосифа Сталина. К апрелю 1935 года забрали 18 библиотекарей, 16 охранников, 11 уборщиц, швейцаров и телефонисток. Всего по этому делу пострадали 110 человек, из которых сколотили две троцкистские и одну белогвардейскую группу, а 6 человек даже сознались в террористических намерениях.
Чекисты объявили, что террористов направляли бывшие хозяева Кремля. Троцкий был далеко, а Григорию Зиновьеву уже дали 10 лет по делу «Московского центра». Тогда в подготовке убийц и клеветнических выпадах против Сталина обвинили Льва Каменева. 27 июля 1935 года Военная коллегия приговорила его к 10 годам заключения. Двумя неделями раньше на 5 лет сослали его жену Ольгу (сестру Троцкого, тетку Сергея).
Сергею огласили приговор 14 июля 1935 года в один день с теткой. Ему определили 5 лет концлагеря, но через неделю Соловки вдруг заменили ссылкой в Красноярск11.
Сергея привезли в Красноярск 12 августа 1935 года. Годом позже директор «Красмаша» Александр Субботин оправдывался перед партийцами на собрании городского актива, что «сына Троцкого – Седова, как говорят, богом сюда занесло, как ссыльного, как инженера-специалиста ». Аппаратчики дружно засмеялись, а секретарь горкома Степанов переспросил: «А ты знал, кто такой Седов?»
Субботин кинулся подробно отвечать на опасный вопрос. В сентябре 1935 года он возвращался из командировки, а по пути его догнал приказ главка освоить производство газогенераторов для речных судов. На директорский стол кто-то подкинул книгу трех авторов по газогенерации. Вскоре к нему на прием явился мужчина и назвался автором этой книги. Субботин обрадовался нужному специалисту, но с удивлением спросил: «Да ты откуда взялся?» Я, говорит, сын Троцкого. Директор «немного вспотел», услышав такой ответ, и предложил немножко обождать. Некоторое время Седов ходил вокруг завода, но после согласования с «известно кем» его взяли на работу.
Через месяц приехал начальник Главзолота Александр Серебровский и успокоил директора: «Да брось ты, не вяжись, я этого „Борьку” давно знаю»12. Серебровский не обманул своего выдвиженца, он знал Сергея с мая 1917 года.
Кроме влиятельных знакомых, инженер Седов обладал перспективной специальностью. Молодая советская индустрия задыхалась от дефицита энергоносителей. Электричества вырабатывали мало, нефти, мазута и бензина не хватало, а традиционные дрова и угли не давали технике необходимой мощности.
Между тем немцы использовали газ в качестве топлива еще со времен Первой мировой войны. Александр Серебровский вывез из Германии автомобиль с газовым двигателем и передал его Субботину. Тот с помощью бывшего дворянина Александра Телегина соорудил в Красноярске судоверфь и мечтал оснастить генераторами все енисейские катера. Кроме того, он решил построить для завода газогенераторную станцию. Для руководства такой работой требовался опытный специалист.
Директор зачислил инженера Седова в эксплуатационный отдел с 21 сентября 1935 года. Но 10 октября он отчислил Сергея из штата и заключил с ним трудовой договор на один год. Инженеру гарантировали больничные, отпускные и 750 рублей ежемесячно. Весь фонд заработной платы договора составлял 10 тысяч рублей. За эти деньги Седов взялся изготовить несколько газогенераторов разных типов, испытать и определить наиболее пригодный из них для работы на судах13.
Вслед за Сергеем собралась Генриетта Рубинштейн. Родные умоляли ее не связывать жизнь с обреченным человеком и не губить семью. Молодая женщина не прислушалась к их мольбам и отправилась в Красноярск. Вскоре ссыльному выделили комнату на 2-м участке, где они с Генриеттой провели самые счастливые дни в своей жизни.
В 30-е годы многие советские специалисты пытались сконструировать практичный газогенераторный двигатель. Москвичи прислали красмашевцам свои чертежи. Седов внес в них серьезные изменения, добавил дополнительный загрузочный бункер, рассчитал и сделал эскизы экспериментального насоса для надува. По его чертежам сделали 6 двигателей и с 8 февраля 1936 года начали их обкатку.
Двигатели собирали и обкатывали в ремонтно-механическом цехе. Однажды, в ночь с 31 марта на 1 апреля 1936 года, дежурный по станции мастер Рогозов ушел домой, забыв перекрыть кран газификатора.
Спустя две недели начальник пожарной охраны Алексей Тимофеев рассказал следователям, что часов в 10–11 вечера его команду вызвали в ремонтно-механический цех. Там он застал кучку рабочих из ночной смены подле раскрытых ворот цеха, через которые валил дым. Отчаянный пожарный ползком пробрался в темное помещение, обследовал его и обнаружил, что дым валил из горячего бункера газогенератора, доверху загруженного березовыми чурками. По его приказу пожарные надели противогазы и попытались руками выгрузить горящие дрова из бункера агрегата, но были вынуждены отступить из-за жары.
Тогда командир дружины послал за Седовым пожарную машину. Сергей немедленно при- ехал, надел противогаз и включил вентилятор. Дым быстро рассосался, но у пожарных потом болели головы от угара14.
Тогда на происшествие не обратили внимания. Газ был достаточно безопасен. К задымленности помещений все давно привыкли, поскольку цеха строили аврально и до вентиляции руки не доходили.
Сергей
не мог спрятаться от политики. Он говорил близким знакомым, что политика
Троцкого была гораздо лучше для рабочего класса, поскольку отец требовал
уменьшения рабочего дня и повышения заработной платы. Сергей понимал, что
социализма в СССР все равно не построят, а пятилетки стоят на костях рабочих. Он
считал, что страной правят люди, которые отказались от революции. После изгнания
Троцкого в стране наступила реакция. Положение интеллигенции постоянно
ухудшается, что порождает глухое недовольство. Инженерам теперь нет хода,
поскольку к управлению ставят членов компартии, не знающих дела. Они только
мешают, а за все неполадки отвечают их заместители – специалисты. Поэтому у
специалистов нет стимула к инициативной работе15.
Дальше в судьбе Сергея Седова опять начинаются загадки. Генриетта говорила, что его арестовали 17 июня 1936 года вместе с другими «чуждыми элементами» в заводском коллективе. Однако в архивной справке УИН Минюста РФ по РК указано, что Седов был осужден Особым совещанием НКВД за контрреволюционную троцкистскую деятельность на 5 лет лишения свободы 26 мая 1936 года16. Остается только гадать: либо ошиблась Генриетта, либо спутана дата в официальном документе, либо приговор был вынесен задолго до ареста подозреваемого.
Тем временем Генриетта была уже на шестом месяце беременности. Молодая
женщина часами простаивала под стенами тюрьмы, прозванной народом «Белый
лебедь». Арестант украдкой перекликался с женой сквозь решетку. Однажды он
крикнул: «Возвращайся в Москву – меня завтра увозят». На следующий день чужой
голос подтвердил: «Отправили твоего Седова»17. Женщина вернулась к
родителям на Маросейку, где 21 августа
1936 года родила дочь Юлию. Ордер на арест Генриетты был выписан 23 декабря 1937
года. Только в августе 1938 года Особое совещание при НКВД СССР постановило
отправить ее в исправительно-трудовой лагерь на 8 лет. Причем срок заключения
начинался с 22 декабря 1937 года18.
3 июля 1936 года Сергея доставили в Ухтпечлаг НКВД. К тому времени в воркутинские лагеря собрали всех троцкистов. Они дружно сопротивлялись лагерному режиму. Первым делом заключенные отказались спуститься в шахту на 12 часов. Затем они подготовили массовую голодовку, которая длилась 132 дня.
Сергей голодал вместе с товарищами, когда его забрали из штрафного барака и
увезли в Бутырскую тюрьму. С ним в камере оказался лидер палестинской компартии
Джосеф Бергер. После смерти Сталина этот сокамерник рассказал,
что Седов так и не стал настоящим политиком, но стойко держался на допросах.
Обреченный доцент предчувствовал скорую гибель всех сторонников отца и не
надеялся их пережить19.
В январе 1937 года на весь мир прогремел процесс Пятакова. Страницы «Правды» наполнились откликами возмущенных трудящихся. Поэт Алексей Сурков закончил свой эпос «Смерть подлецам» словами:
Их слово – ложь, их клятвы лицемерны.
Их сердце пусто,
помыслы черны.
Смерть подлецам, втоптавшим в грязь
Доверие овеянной победами страны.
Среди единодушной жажды крови выделялся крупно набранный заголовок «Сын Троцкого – Сергей Седов пытался отравить рабочих». Корреспондент Пухов сообщил о многолюдном «стихийном » митинге красмашевцев. Несколько часов подряд, дрожа от холода и негодования, они гневно клеймили изменников Родины20.
Оклеветанный Троцкий затеял общественный контрпроцесс под председательством американского философа Джона Дьюи. Изгнанник пообещал журналистам, что добровольно сдастся советским властям, если его признают виновным. В сентябре 1937 года комиссия оправдала вождя и его старшего сына Льва Седова, а громкие московские процессы объявила фальшивкой21.
Сталин поспешил отомстить далекому противнику. В апреле 1937 года Сергея доставили в Красноярск. Его обвинили в измене Родине, шпионаже, диверсионной деятельности и создании на «Красмаше» террористической группы.
Главным образом обвинение в терроре базировалось на показаниях техника Евгения Дорохова. В начале января 1937 года он показал, что Седов будто бы предлагал бывшему комсомольцу отомстить за все, что с ним сделали. Для этого он посоветовал сначала сжечь заводскую электростанцию, а затем поехать в Москву и совершить там террористический акт22. Затем Дорохов добавил к прежним показаниям, что, уговаривая совершить теракт, Седов заявил ему, что имеет еще одного кандидата на эту роль23. Следствие приписало роль второго стрелка Борису Рогозову.
Имя Седова включили в печально знаменитый «Список лиц, подлежащих суду Военной коллегии Верховного суда СССР» вместе с именами других красмашевцев. 3 октября «расстрельный » список Красноярского УНКВД подписали Сталин, Молотов и Каганович24.
Днем 29 октября 1937 года выездная сессия Военной коллегии ВС СССР приговорила Сергея Седова к высшей мере наказания по четырем пунктам 58-й статьи УК РСФСР, исключив лишь обвинение во вредительстве25. Его казнили в полночь за городом, о чем был составлен полагающийся акт26.
Троцкий ненадолго пережил своих детей, до самого конца оставаясь мужчиной. Его оболгали и убили, но не поставили на колени.
* * *
Сергея Седова реабилитировали посмертно 28 сентября 1988 года. Верховный суд СССР констатировал, что Седов категорически отрицал предъявленное ему обвинение, на очных ставках показания против себя не подтвердил, связей с троцкистскими элементами не поддерживал, в террористические группы не входил. Вместе с тем он считал, что режим власти нуждался в изменении, в связи с чем допускал критические суждения исключительно из потребности в обмене мнениями. Однако враждебных целей он при этом не преследовал27.
Генриетта не дожила до реабилитации бывшего мужа. На ее долю выпало много страданий, но Генриетта призналась дочери, что никогда не жалела о своем решении последовать за любимым.
Дочь, Юлия Аксельрод, выучилась и стала ученым-химиком. В 1979 году она эмигрировала в США, а в 2004 году перебралась к сыну и внукам в Израиль. Она бережно сохранила письма отца из красноярской ссылки. Сейчас эти письма хранятся в Гуверовском институте войны и мира при Стэнфордском университете в Калифорнии, а в 2006 году их опубликовали в Санкт-Петербурге. Люди не забыли Сергея Седова и интересуются его трагической судьбой. Молодой ученый и талантливый инженер погиб, но не предал своего отца.
Анатолий Ильин ,
кандидат исторических наук
Книга памяти жертв политических репрессий Красноярского края. Том 7 (Р-С)