Послевоенный Красноярск был обычным периферийным городом Сибири, плотно
заселенным заводским эвакуированным народом с запада. Семьи в большинстве своем
жили скудно, так как все свои основные силы отдали фронту; мужчин почти не было
– многие были расстреляны в конце тридцатых годов или перебиты на войне.
Когда я родилась, семья обреталась на общей кухне, где было три хозяина. Это была семья, которой до этого пришлось потерять почти всех мужчин. Как и судьбы многих в России, история ее трагична.
В 1881 году мой прадед Андрей Горбунов построил кирпичный дом в два этажа рядом с большим двухэтажным флигелем. Дом был построен в год рождения его сына Александра, моего дедушки по матери.
Семейный архив не имеет фотографии первой жены Андрея Горбунова, как, собственно, и его самого. Известно только, что она рано умерла и он один воспитывал сына.
В 1901 году Андрей решил женить сына и жениться сам. Брак моих деда и бабушки был весьма оригинальным. Это был союз двух семей, одна из которых выращивала скот в деревне Шипулино, а другая – торговала мясом в Красноярске.
На одном из купеческих собраний, куда были приглашены зажиточные крестьяне-собственники, и состоялась встреча двух будущих родственников – Андрея Горбунова и Ефима Толстихина. Встретившись и столковавшись не только о торговых делах, они решили поженить своих детей.
Молодые венчались в Богородице-Рождественском кафедральном соборе. На свадьбе присутствовали: вся семья из Шипулино, близкие и родные семьи Горбуновых.
Интересно, что в это же время состоялась свадьба и моего прадеда Андрея. Он, будучи вдовцом и женив сына, взял в жены Агафью.
У Горбуновых было два дома – деревянный двухэтажный флигель с 20 комнатами и двухэтажный кирпичный дом. Александр и Ксения поселились во флигеле. Оттуда, по смерти прадеда, в тридцатых годах перешли в кирпичный. У семьи был общий задний двор, где был разбит сад, стояли качели и столики для взрослых и детей. Агафья и Ксения, имея обеспеченных и трудолюбивых мужей, начали рожать детей, и помногу. Совершенно точно, что у Андрея и Агафьи был сын Андрей, названный в честь отца. Он погиб в 1919 году, воюя на стороне Белой гвардии в армии Колчака. Его прах покоится на Троицком кладбище, в фамильной ограде Горбуновых. Сохранился роскошный памятник из серого мрамора.
Александр Андреевич, Ксения Ефимовна и Георгий Горбуновы
В 1917 году в Россию пришла революция, а вслед за ней – гражданская война. Многие купеческие семьи из Красноярска бежали за границу, но Горбуновы остались. Я думаю, им было трудно понять, как повернутся события c_. Никто не верил, что большевики – это всерьез. Тем более в Сибири. Да и жаль было покидать родное гнездо, перевозить куда-то уже огромную семью. Их желанию пересидеть события и жить по-прежнему счастливо не суждено было сбыться. Началом трагедии следует считать 1919 год. В семье погибает Андрей Горбунов, служивший у Колчака в одной из казачьих сотен. Он умирает совсем юным, не успев завести семьи. Не менее страшное событие случилось в Шипулино. На хутор, где жили Толстихины, пришли красные с целью отобрать скот. Хутор устроил оборону, и красноармейцы были изгнаны. Как выяснилось, ненадолго. Второй раз они пришли с пулеметами и почти всю семью расстреляли. Старенький дедушка Ефим (отец моей бабушки) и двадцативосьмилетний Семен перебрались в Красноярск к Горбуновым. Семен совершенно не знал грамоты и до ареста в 1937 году работал чернорабочим ДОКа. Дед Ефим стыдился бесплатно есть хлеб у зятя и просил милостыню, так как работать у него уже не было сил.
Мама говорила, что к тридцатым годам семья фактически голодала, отдавая огромные деньги за налоги, чтобы сохранить дома. Второй дом, я думаю, дедушка сдавал квартирантам. Где он только ни работал, мой дед, даже надзирателем в тюрьме. До ареста в 1938 году держал лошадь и был извозчиком.
Первым в семье был посажен и расстрелян Семен Ефимович Толстихин, брат моей бабушки (см. «Книгу памяти жертв политических репрессий», Т-Ф, Красноярск, 2009, с. 106). В том же 1937 году семью выгнали за неуплату налогов на улицу за одни сутки. Неделю семья перебивалась на квартире у соседей, которые пустили их не из добрых побуждений, а из расчета забрать имущество – мебель, библиотеку, фортепиано и др.
Спустя некоторое время семью поселили на Старом базаре по адресу Сталина, 3а, кв. 7, в двухэтажном деревянном бараке. Во дворе, в деревянном сарае, разрешили держать лошадь деда. Состав семьи был таким, что жить вместе было просто невозможно. В двух комнатах ютились дед, бабушка, их четверо взрослых детей, зять, невестка, два внука, родственники. Кругом стояли одни кровати. В двухкомнатной секции на общей кухне на трех хозяев проживало 14–15 человек.
Дед понимал, что если в семье начались аресты, они и будут продолжаться. Игарка – это было единственное место, где никто не требовал документов. Осенью 1937 года дед выделил часть оставшихся драгоценностей (их бабушка вынесла из опального дома, спрятав в узле волос) старшему сыну Георгию, его жене Шуре и внуку Вите и пароходом отправил их в Игарку, где они и жили до конца пятидесятых годов.
Семья Горбуновых, 30-е годы
Дед думал, что его, 57-летнего мужчину, вряд ли посадят. По-хорошему, ему нужно было на время покинуть Красноярск. Он же не представлял себе жизни без семьи и остался. Его арестовали 5 мая 1938. Забрали фактически без вещей. 26 мая приговорили к расстрелу. Деда не стало 23.07.1938 года. Александр Горбунов по характеру и складу был уравновешенным, спокойным человеком, к тому же малообщительным с посторонними людьми. И уже никоим образом не мог заниматься контрреволюционной пропагандой и агитацией. Бабушка много раз ходила в тюрьму с передачами, но ее прогоняли. Она не знала о муже ничего до 1965 года, года своей смерти.
.
Семья Горбуновых, 1937 г
(Горбунов Александр Андреевич. Род. в 1881 г. Уроженец и житель Красноярска. Извозчик. Арестован 03.05.1938. Обвинение в КРПГ, АСА. Приговорен 26.05.1938 тройкой УНКВД КК к ВМН. Расстрелян 23.07.1938 в г. Красноярске. Реабилитирован 19.04.1958 года Красноярским крайсудом (П-9274). «Книга памяти жертв политических репрессий Красноярского края», т. В-Г)
Моей маме было 14 лет, когда навсегда увели отца. Она была его любимой младшей дочерью, и очень болезненно пережила его исчезновение из семьи. Рана, нанесенная ее сердцу в 1938 г., так и не смогла зарубцеваться. Старший в семье, зять Георгий, помог ей поступить в медицинский техникум, который она смогла закончить в 1941 г., в начале войны по специальности акушер-гинеколог.
В 1943 году в семье тяжело
заболела и умерла от менингита средняя мамина сестра Нина. Сказалась нехватка
теплой одежды в холодные сибирские зимы – один пуховый платок на двоих.
Но настоящая беда настигла семью в 1944 г. Был вторично посажен в тюрьму муж сестры Ольги – Георгий Афанасьевич Деев. Он был арестован 18.03.1944 г. Его обвинили в антисоветской пропаганде. Осудили 29.04.1944 г. Военным трибуналом КЖД на десять лет. Десять лет дядя Жора отбывал срок в исправительно-трудовых лагерях. Мама осталась единственным работником в семье вторично, т. к. первый раз Георгий Афанасьевич в тюрьме был недолго. Состав семьи был таким: бабушка, мама, ее сестра Ольга, двоюродная сестра деда Ульяна, Света и Люся, дети Олега и Георгия. Маме пришлось уйти с 3 курса медицинского института и взять полную рабочую нагрузку в Военном госпитале. Она проработала в госпитале старшей медицинской сестрой вплоть до его закрытия. Георгия Афанасьевича выпустили из тюрьмы лишь в 1954 году, и он уехал с семьей из Красноярска на поселение в с. Коркино Челябинской области. В Красноярск семья Деевых смогла вернуться только в шестидесятых годах. Закладывался Алюминиевый завод. Дядя Жора устроился туда инженером.
Вера Александровна Горбунова слева. Военные годы
Все годы бабушка Ксения Ефимовна пыталась найти хоть малейшие сведения о судьбе мужа. В 1958 году его посмертно реабилитировали, но документа семья не получила, хотя адрес остался прежним. Бабушка прожила долгую жизнь и два-три раза в неделю ходила в церковь, где подавала за здравие и за упокой членов поредевшей семьи. Список невинно убиенных был невероятно большим. В Покровский храм на службы мы ходили фактически каждый день, но были и особые, поминальные дни. Рядом с нашими домами на Старом базаре под ржавым замком стоял белокаменный Воскресенский собор. Стекла из окон внизу были выбиты, и мы, дети, по просьбе бабушки не раз попадали в него. Я смутно, но все же помню величественную, строгую красоту его икон, великолепный в цветовом отношении интерьер. Когда собор взрывали, а это длилось несколько дней, бабушка стояла на молитве. Именно тогда она взяла с меня слово когда-нибудь написать и о соборе, и о дедушке, и о семье Горбуновых. Просила, чтобы я, достигнув юности, серьезно занялась церковным пением. В Покровском храме я начала петь с полутора лет и церковнославянский язык знала с самого детства. Ни одно обещание, данное бабушке, я не нарушила.
Ксения Ефимовна Горбунова умерла в 1965 г., ее отпевали в Троицком соборе и похоронили на Троицком кладбище рядом с братом мужа – Андреем Андреевичем Горбуновым. Там же была похоронена в 1993 году и моя мама – Вера Александровна Остроухова (Горбунова).
Я уже в то время серьезно занималась исследованиями в области русской церковной музыки.
От былого наследия семьи Горбуновых ничего не осталось. Из огромной семьи выжили немногие. Живы люди – моя двоюродная сестра Люся, ее муж Владимир, двоюродный брат Витя. У них есть потомство. У меня растет внучка Александра, названная в честь прапрадеда.
История нашей семьи во многом повторяет иные. Ведь 1917 год был началом гибели многих семей. Но в роду остались люди, и нам, потомкам торговой семьи Горбуновых, хотелось бы, чтобы о наших близких осталась память. Бабушка всегда говорила: «Судьба играет человеком, она изменчива всегда – то вознесет его высоко, то бросит наземь без стыда». Гибель мужа, трагические судьбы братьев, нелегкие судьбы дочерей, голод, нищету и бесправие она переживала стоически, много трудилась и помогала людям. Дед Александр работал всю жизнь не покладая рук, берег семью и делал для них подчас невозможное. Их дочь Вера, моя мать, отработала в медицине 56 лет, на полторы ставки, а то и на две, а прожила всего 70 лет.
Светлая память всем близким.
P.S. Фамильный купеческий дом семьи Горбуновых уже два года стоит без жильцов. Когда Горбуновых из него изгнали, там до 2008 года были коммуналки. Вот его настоящий вид. А ведь прадед Андрей его строил на века.
Е. А.Гамбург (Остроухова, Горбунова), г. Красноярск
Книга памяти жертв политических репрессий Красноярского края. Том 9 (Х-Я)