«Красноярский рабочий» № 105, 17.05.1923 г.
Банда Саламатова перед пролетарским судом. (По данным обвинительного заключения).
25 мая с. г. в заседании Енисейского губернского суда начинается слушанием громкое дело так называемой «банды Саламатова». На скамье подсудимых – 22 обвиняемых, активно боровшихся с оружием в руках против рабоче-крестьянской Советской власти под лозунгом «Учредительного собрания» и «уничтожения коммунистов».
Банда действовала в пределах Енисейской губернии в 1921 году и первой половине 1922 года.
По обвинительному заключению установлено, что после призыва унтер-офицеров в 1921 г., среди не желавших служить в Красной армии групп сибирского кулачества началось брожение, в результате чего наиболее активные и зажиточные элементы уходили в тайгу. В Красноярском уезде в районе Межевской и Еловской волостей в это время начинает действовать организатор банд Виноградов, имевший в своем распоряжении до 30 человек бандитов. Все они – или колчаковские офицеры (12 чел.), или кулаки, недовольные Советской властью и предпочитающие активную борьбу с Красной армией службе с ней.
В скором времени банда была настигнута красным отрядом и в бою под с. Никольским часть бандитов убита, часть взята в плен, а остальные скрылись в тайге.
В начале января 1922 года, после смерти главаря банды Виноградова, на его место становится Козин Никита совместно с «военными спецами» братьями Даниловым и Егонским (вскоре убитыми).
Приблизительно в это время в банду вступает Саламатов, рецидивист-грабитель, находящийся под угрозой самосуда со стороны своих односельчан за уголовные дела.
Он вскоре принимает начальство над бандой.
Какие же цели преследовала банда и какими средствами она пользовалась для их достижения?
С одной стороны, у банды – «идейные» цели. Есть у нее даже специальный «идейный» руководитель, некто Шмелев, со средним образованием, по прозвищу «Генка-кадет». Он ведет агитацию за созыв учредительного собрания, за уничтожение коммунистов, и лишь по выполнении обоих этих задач (одна без другой не мыслится) он обещает возвращение домой.
Но как проводится эта «политическая» борьба? А вот как.
1) При нападении на село Еловское, с целью убийства коммуниста Бабушкина, Еловская комячейка оказала сопротивление. В результате чего все коммунисты с их семьями в числе 19 душ сожжены в двух домах. 2) Ограбление обоза переселенцев у Подъемного моста. 3) Ограбление Еловской потребительской лавки. 4) Ограбление крестьян в Погорельском лесу. 5) Ограбление гр-на Железкина. 6) Ограбление Погорельской милиции. 7) Ограбление крестьян деревни Моховушка. 8) Ограбление в селе Шилинском 40 пудов хлеба. 9) Ограбление обоза с кожевенными товарами. 10) Ограбление обоза с рыбой. 11) Ограбление заимки Гаевского и убийство Гаевского. 12) Ограбление заимки Устинова и убийство его. 13) Убийство Старцева. 14) Убийство Ковригина и его семилетнего сына, при чем последний был изрублен в куски. 15) Ограбление дер. Ново-Троицкой и убийство милиционера. 16) Увод 8-ми лошадей из деревни Мостовой. 17) Ограбление мельницы Тисно и бывших там крестьян. 18) Ограбление Садовского. 19) Изнасилование Кареповой, Кашкаровой и Скряпковой. 20) Увоз и изнасилование Ковригиной и масса других ограблений, убийств, изнасилований и т. д.
Все эти факты безусловно установлены, прежде всего, сознанием самих бандитов, схваченных и преданных суду, показаниями десятков свидетелей и потерпевших, донесениями милиции и актами должностных лиц.
В целях обогащения, бандиты обыкновенно разбивались на группы по 3-5 человек. В свободное же от таких «занятий» время они находились на разведке, разделяясь на взводы.
Общие инструкции всем давал Саламатов и его заместитель Козин (оба преданы суду). Вооружены были все бандиты винтовками, у некоторых имелись гранаты и револьверы.
Была связь у банды и с Красноярском, главным образом, с его уголовным элементом – с укрывателями и сбытчиками награбленного, с перекупщиками и т. п. «идейными» деятелями.
К делу привлечены бандиты Саламатов и его заместитель Козин, руководители и организаторы банды, и почти все участники налета на с. Еловское и сожжения 19 человек коммунистов с их семьями.
Расправлялась банда со своими «врагами» - коммунистами, милиционерами и сочувствующими Советской власти крестьянами чрезвычайно жестоко. Они их подвергали всевозможным мучениям: кормили соленой рыбой, не давали воды, привязывали к хвостам лошадей и т. д.
Главнейшие из обвиняемых – Глазырин – бандит, сначала Виноградовской, а затем Саламатовской банды, участник еловского «дела», ездивший вместе со Шмелевым (застрелившимся при аресте) под чужой фамилией в Иркутск, и бывший личным адъютантом Шмелева, Григорьев, секретарь волисполкома, участвовавший в налетах, снабжавший банду документами и сдавший награбленную мануфактуру и т. п. Дальше идут Кириленко, Хомзин, Ленков, Хорлов, Дубзев и др. в числе 22 человек активные бандиты, перечислять «подвиги» которых по отдельности мы, к сожалению, за недостатком места, не можем.
Большинство из них взяты, будучи окруженными нашим отрядом. Некоторые же вынуждены были явиться сами в виду полного очищения местности от банд.
Крестьянство Красноярского уезда теперь спокойно занимается своим трудом, не боясь каждую минуту налета врага, вооруженных «борцов» за учредительное собрание, уводящих скот, насилующих женщин, сжигающих дома и сельско-хозяйственный инвентарь, убивающих детей и т. д. и т. д.
Процесс Саламатовской банды вскроет все стороны этого дела. Для того, чтобы дать возможность трудящимся присутствовать на процессе, судебные заседания будут происходить в клубе Карла Либкнехта.
Дело будет слушаться с участием сторон.
Г.
«Красноярский рабочий» № 117, 02.06.1923 г.
Сегодня в 11 часов дня в клубе «Карла Либкнехта» Енисейским губернским судом под председательством предгубсуда тов. Малышева, с участием обвинителя помпрокурора Журавского и защитников, членов коллегии защитников т. т. Петрова (по назначению) и Борзовой и Белышева (по соглашению) будет рассмотрено дело по обвинению Саламатова, Козина и др. в бандитизме.
Банда преступников, наводившая ужас на население с 1921 года, предстанет, наконец, перед пролетарским судом, чтоб дать ответ за свои деяния.
«Красноярский рабочий» № 119, 05.06.1923 г.
В субботу. 2 июня в клубе Карла Либкнехта началось слушанием дело банды Саламатова.
Председательствует тов. Малышев 1-й при членах суда т. т. Лебедеве и Малышеве 2-м и обвинителе тов. Журавском. На скамье подсудимых 21 человек. Защищают обвиняемых т. т. Борзова, Петров и Белышев. Обвинение предъявлено по 76 ст. 1 и 2 ч. ч. Уголовного кодекса.
Большой зрительный зал клуба, где происходит заседание суда, переполнен рабочими и крестьянами: среди последних есть много близких родственников подсудимых.
На предварительном опросе все бандиты себя виновными не признают, и только некоторые из них сознаются, что они «немного и виноваты». После удаления из зала суда свидетелей, заслушивается обвинительное заключение.
Сущность дела.
В 1921 г., после того, как был объявлен призыв бывших унтер-офицеров, среди кулацкого населения Красноярского уезда началось брожение. Те из них, которые не хотели служить в Кр. армии ушли в тайгу.
Известный контр-революционер Виноградов, воспользовавшись недовольством кулачья и их настроением, начал организовывать в районе Еловской и Межевской волостей банду. Вскоре у него образовалась группа человек в 30 местного кулацкого элемента и человек 12 бывших белых офицеров. В банде скоро произошел раскол, и все офицеры ушли из нее, но им не удалось организовать свою более мощную, как они думали, банду, т. к. золотопогонники были настигнуты под с. Никольским отрядом Красной армии и почти все истреблены.
8 января 1922 г. Виноградов умер. Начальство над бандой принял Козин Никита. Не обладая военными знаниями, он вскоре командование передал Данилову и Егонскому, а за собою оставил хозяйственно-административную часть.
В это время в банду вливается Саламатов. Он быстро приобретает большое над ней влияние и становится главой банды, доводит численность ее до 35 человек. Бандиты имели свой штаб, откуда небольшими группами в 3-5 человек, делали налеты по Еловской, Межовской и Шилинской волостям.
Вся банда разделялась на взводы, бандиты были вооружены винтовками и наганами. Банда имела связь с гор. Красноярском, в котором главным укрывателем и сбытчиком награбленного являлся Гумаров Иван, служащий типографии ГПУ. У него было более 200 аршин мануфактуры (по другой версии – даже 400 арш.). Кроме того, бандиты встречали радушный прием у Блинова и, по-видимому, еще кое у кого. В деревне банда имела еще более укрывателей и друзей, которые поддерживали их.
Идейным руководителем банды был Шмелев, по прозвищу «Генка-кадет», человек со средним образованием. Лозунгом банды было – «уничтожение коммунистов» и «учредит.собрание», после открытия которого – возвращение домой. Не отличая политической борьбы от простого разбоя, банда занималась убийствами, грабежами и сведением личных счетов. Не считая отдельных налетов, бандою было совершено 21 крупное зверское преступление.
Так, в с. Еловском они ночью напали на две хаты, где жили коммунисты и, не имея смелости приступом взять их, обложили хаты сеном и живыми сожгли 19 человек коммунистов, среди которых погибли женщины и дети. Жестокость банды поразительна. Убивают Ковригина, но прежде на его глазах рубят в куски его 7 летнего сына, а жену насилуют и увозят в тайгу. Особенно зло и жестоко издевалась банда над пленными – коммунистами и сочувствующими Советской власти.
Пойманных приводили в «штаб», поили соленой водой в течение нескольких дней, кормили соленой рыбой не давая пить. Или привязав пленных к хвосту лошади, волочили их по земле. И многое другое поразительное по своей бессмысленной жестокости рисуется обвинительным заключением. Но глава банды – Саламатов и его правая рука Козин, активные организаторы и руководители банды, отрицают свою вину и уверяют суд, что виноваты не они, а убитые Данилов, Телушкин и Егонский. От своих первоначальных показаний отказываются, жалуются, что эти показания ими даны под страхом избиения, хотя в то же время некоторые из них сдались и явились в ГПУ добровольно.
По зачтению обвинительного заключения и беглого опроса подсудимых, объявляется
перерыв до следующего дня.
И. Е.
«Красноярский рабочий» № 120, 06.06.1923 г.
Второе заседание суда с 7 час. вечера 2 июня началось опросом обвиняемых.
Саламатов.
Он крестьянин Еловской волости Красноярского уезда. Ему лет 35, имеет 3 детей. По имущественному положению относит себя к середнякам. Попал в банду в 1922 г., боясь расправы местной комячейки. Во всех разбоях и ограблениях принимал «пассивное» участие. Все убийства банды приписывает Лапынину, Данилову и Кириленко. При сожжении коммунистов в Еловке он, Саламатов, был поставлен покойным Даниловым на охрану дороги за 1 с пол. версты от села. Видел только зарево. Перестрелки не слышал, т. к. вскоре уснул и лишь на свету проснулся. Считает для себя непонятным, почему банду называют «Саламатовской», а его самого главарем банды.
Винтовку имел лишь для «обороны». Ни разу не стрелял, ничего не брал. Козина рисует, как завхоза и «кашевара». Совершенно не знает, когда и кого привязывали ко хвосту лошадей и кого тиранили из коммунистов. Себя называет душевно больным.
Козин.
Это – благообразный, 50 летний крестьянин из деревни Шошкиной, Еловской волости. Говорит, что его «угнали» в банду. В деревне «многих избивали», а его 10-летнего сына ставили к стенке, и ребенок стал душевно-больным. Считает себя виноватым только в том, что от бандитов взял «обутки» и «так кое-что». В банде лишь «следил за продуктами». В разбоях и налетах не участвовал, а под Байроновкой «только отстреливался». Наган «даден» ему по смерти Виноградова, и Козин хранил его для передачи жене умершего Виноградова, который «взял его» в свою банду. После Виноградова старшим в банде был Егонский «или» Данилов, а он, Козин, был как бы «за старшего повара».
- Потому как питание выдавал, - повествует он.
В то время в банде было 14 человек. Она разделялась на взводы, но кто являлся взводными – не помнит. Среди них было еще 12 белых офицеров. Численность банды доходила до 37 человек. Оружия многим не хватало.
Председатель интересуется: поддерживалась ли дисциплина среди бандитов?
- Как же, отвечает Козин. Следили за внутренним порядком. Но тут же поправляется:
- Я, конечно, следил за посудой да за съестным, а также и коней лечил, потому как я коновал.
- Если вы были за повара, то для чего же при себе всегда держали винтовку и «наган» в то время, когда ваши товарищи, которые были в деле, нуждались в оружии.
- Ведь не кашу же наганом вы мешали? – интересуется дальше председатель.
- Просто по глупости, т. к. жене Виноградова хотел вручить его вместе с другими вещами.
Дальше Козин говорит, что в кровавых делах участия не принимал, а все разбои чинились или Кириленковым, Лапыниным или «Микишонками» - так прозывались братья Даниловы.
В банде Козин, по его словам, был «самое короткое время», а более 7 месяцев «кружился» около своего дома и заимки.
- А в бою под Байроновкой вы разве не стреляли? – спрашивает председатель.
- Нет, я только отстреливался, но не убил никого.
Отвечая на вопросы сторон, Козин уверяет, что Саламатов был «мирный» бандит, без оружия.
Связь держали с родными через «робятенок», которые им носили молоко и хлеб. По своему желанию Козин явился в ГПУ после того, как некоторое время служил «ветеринаром» в гужобозе и лечил лошадей от чесотки.
Глазырин.
Это – крепкий, здоровый, лет 26 парень. Его показания бойки, уверены.
- Был праздник «Микола», начал Глазырин:
- Сели мы выпить. Затем пошли, запрягли коня и по улице покататься поехали. Вдруг попадают нам неизвестные люди. Они взяли нас и увели с собою на табор.
Так Глазырин «не по своему желанию» попал в банду Виноградова. Далее он сообщает, как Григорьев снабдил их подложными документами, и как Глазырин попал в Иркутск.
- Зачем же вы ездили в Иркутск? – спрашивает председатель.
- Просто ушел из банды и боялся ареста.
- Чем же вы занимались в Иркутске и на какие средства жили? – интересуется обвинитель.
- Продал с себя «одежду» и «спикулянничал», чтобы не помереть с голоду.
- Как долго вы жили в Иркутске и зачем вернулись в Красноярск?
- Жил недолго. Вернулся «так». На станции случайно встретил Шмелева, который снабдил меня красноармейской книжкой.
Дальше Глазырин сознается, что был участником грабежей и разбоев, но лишь как второстепенное лицо.
- Убийством занимались лишь все те же «Микишонки», Лапынин и Кириленко.
- А еще кто убивал из присутствующих здесь обвиняемых?
- Никого нет – их или перебили, или они скрываются.
- Какую вы роль играли в бою под Байроновкой?
- Отстреливался. Выпустил «каких-нибудь» пять пуль. А когда красные отступили, мы разбежались «по степям».
Далее Глазырин рассказывает, что с с. Еловским, где сожжены коммунары, у бандитов была «связь». Саламатов и Козин активного участия в этом акте не принимали. Первый лишь ездил за хлебом и был «не обнаруженный», а Козин лишь «землянку подметал».
И. Е.
«Красноярский рабочий» № 121, 07.06.1923 г.
Допрашивается ряд бандитов, показания которых почти во всех пунктах сходятся между собою. Одни из них укрывали банды, снабжали их хлебом, давали им те или иные сведения о положении преследующих их отрядов Красной армии.
Другие говорят, что в банде они были второстепенные лица, попали туда случайно: или их увезли пьяными неизвестные «оборужонные» люди, или взяли из-под ареста и «мобилизовали».
Еловское «дело».
Еловская драма по их показаниям и по показаниям свидетелей рисуется, как зверски жестокая.
Часов около 12 ночи банда в полном составе прибыла в с. Елову, где жили ненавистные им члены местной комячейки. Особенно ненавидели бандиты т. Бабушкина за его прямые, резкие слова и активное участие в ликвидации банды. Мирно спящее село было встревожено стрельбой пачками, которую открыли бандиты по домам большевиков. Обложенные со всех сторон две избы коммунистов вскоре были объяты пламенем. Раздавшиеся удары набата в церковный колокол поставили на ноги все село. По улицам носились бандиты, гремели выстрелы, жители в паническом ужасе не понимали, что происходит. А пламя же все больше и больше охватывало избы коммунистов. Из горящей избы показался сам Бабушкин, но пуля бандита уложила его на пороге отворенной двери.
Смертельно испуганная мать т. Бабушкина появилась в открытом окне со своим ребенком. Десятки выстрелов уложили и ее вместе с ребенком.
За ними постигла та же участь 14 летнего мальчика, пытавшегося спастись из объятой пламенем избы.
До самого утра горели дома, где в ужасных муках живыми сгорели 19 человек, среди которых было только пять коммунаров, а остальные по преимуществу малые дети и женщины.
В д. Моховушке.
Крестьяне почти все были в поле на своих нивах. В это время Саламатов и его банда выламывали двери, сбивали замки, загоняли старух и детей в подполья, а затем принимались за грабеж, забирали все, что на виду: и одежду, и пищу, и даже детское белье. Вскоре нагруженные воза потянулись из деревни, увозя последнее добро из бедной, захудалой деревушки. Угоняют последних лошадей, режут последнюю курицу.
В погорельском бору.
Гарцует Саламатов на своем «черте», бесчинствует разнузданная банда, стоном – стонет обираемое до последней нитки крестьянство, доведенное до отчаяния разбоем, убийствами и грабежами этих «спасителей» отечества. Но всего этого мало озверевшей банде. Она продолжает неистовствовать.
Коммунар Ковригин со своим 7-летним сыном возвращался домой. Изрубив в куски ребенка, бандиты сначала избивают, а потом привязывают т. Ковригина к хвосту лошади, волочат его по земле. Изуродованный труп, с вывернутыми руками был потом обнаружен властями. Жену т. Ковригина, износилавши и избивши увели в «табор», и она исчезла бесследно. Судьба ее до сих пор не известна.
И такого рода преступления проходят перед судом без конца и краю.
Показания бандита Григорьева.
- Когда меня военкомат командировал в с. Еловское для заведывания военным отделом, я, прибыв к месту службы, был поражен горем крестьян. Я решил помочь им выловить бандитов. С этой целью я решил поступить в банду и потом отдать ее в руки власти. Так начинает свои показания Григорьев. Далее он рисует свою деятельность в банде как направленную в сторону ликвидации ее.
Однако свидетель – т. Добычин, по заданиям которого Григорьев работал среди бандитов, говорит иное. Григорьев, по показанию т. Добычина был лучшим главарем и руководителем банды. Он обманул Добычина, скрылся из милиции, выдавал подложные документы бандитам, принимал участие в налетах, словом, вел преступную работу, хотя теперь и старается затемнить дело.
И. Е.
«Красноярский рабочий» № 122, 08.06.1923 г.
Суд продолжает допрос обвиняемых.
Гумаров Иван.
Он показал, что бандитов Григорьева и молодого Данилова не знает, но хорошо знаком со стариком Даниловым, который заезжал к нему, и у которого он покупал муку. Данилов – старик был у Гумарова и в день ареста последнего. Приехал он на простой телеге с сеном на паре лошадей. Когда явилась милиция и стала спрашивать чьи лошади, старик Данилов заявил, что лошади не его и он ничего не знает. В это время в воротах Гумаров заметил фигуру Григорьева, который, смекнув в чем дело, скрылся. Гумаров и Данилов были арестованы. Украденные лошади взяты в милицию.
Свою связь с бандитами Гумаров отрицает. С возмущением говорит, что «облыжно» на него донесли, об его укрывательстве бандитов. Гумаров думает, нет ли в этом ошибки в фамилии. Могли смешать «Гумарова с Гуфаровым».
Обвинитель интересуется, кем был Гумаров в 1905 году?
- Я состоял в партии эсеров, но выбыл из нее, а в 17 г. был в РКП, но тоже механически выбыл, не посетив 3 или 4 заседания.
- А не состояли ли вы в организации истинно-русских людей, в союзе Михаила Архангела?
- Нет! – отвечает Гумаров и добавляет: с Григорьевым не встречался до настоящего времени.
Свидетель Евдокимов сначала перечисляет уже известные преступления об убийстве милиционеров Ширяева и Улитана и подробно рисует налет банды на Шилу, разгром каталажки при сельсовете, увоз арестованных Ошарова и Линькова, увоз хлеба и добавляет, что шпионаж по деревням бандиты имели образцовый. Арестовать часть банды удалось, благодаря их же сотоварищу, выдавшему некоторых из бандитов.
Председатель спрашивает у свидетеля, как называлась банда.
- Она называлась «Саламатовской».
- Что вы знаете о личности Саламатова? – интересуется дальше председатель.
- Саламатов – старый преступник. При царе он был целовальником, потом гнал
самогонку и обирал мужиков. Занимался и конокрадством. Когда же он сделался
главарем шайки, то банда под его руководством своими жестокостями превзошла и
банду Виноградова и даже Олиферова.
Хамзин Николай.
Говорит, что его в числе четырех пьяных бандиты увезли к себе в «табор». Через 2 месяца выдали ему винтовку, но все время следили за ним, что бы он не сбежал. Хамзин принимал участие в налетах. Ездил в Н.-Николаевск, в Тайгу. Председатель интересуется, зачем Хамзин ездил туда.
- Ездил работать.
- Зачем же снова вернулись?
- «Так».
Линьков Павел.
В банде был 6 месяцев. Участвовал в двух налетах. Уверяет, что командовал бандой убитый Кириленко, а не Саламатов. Линьков 2 года служил в Красной армии, сражался против Унгерна. В банду не сбежал, а его в «пьяном виде» увезли в нее. Дальше он подробно останавливается на грабеже крестьян у Подъемной, где отобрали полпуда меду, 200 яиц, 20 пудов хлеба. Уверяет, что грабежа не было, а крестьяне сами им дали, когда бандиты у них попросили.
Хохлов Иннокентий.
Принимал участие в налетах, но уверяет, что в банде был только 3 дня, а затем убежал и 3 месяца бродяжил по тайге.
Председатель интересуется об его одежде и о том, чем он там питался.
- Просил хлебца у людей.
- Откуда же в глухой тайге взялись люди; значит у вас была связь с селом?
- Да и бродил не в самой тайге, у дороги кто идет, я и попрошу.
Терентьев.
Этот тоже участвовал в налетах. Сообщает между прочим о том, что бандитов снабжали подложными документами Григорьев и Шмелев, - он же Генка-кадет. Подробно затем рассказывает, как бандиты возили к Гумарову мануфактуру.
Суд допрашивает свидетеля Сякова о налете на д. Н.-Троицкую, откуда бандой было увезено много крестьянского имущества и угнано лошадей. Свидетель дает примеры шпионажа бандитов и подтверждает, что лошади, отобранные у Гумарова принадлежали родным Сякова. Далее Сяков рисует ряд картин, как бандиты забрали последних лошадей у крестьян.
Если бандиты встречали сопротивление, то они или избивали, или чинили другие насилия над непокорными. Саламатов командовал как «царь или король». Козин – преемник Виноградова и до Саламатова командовал бандой.
В банде под командой Козина было белое знамя с надписью: «Долой коммуну! Смерть коммунарам! Яко с нами бог». При Саламатове Козина считали адъютантом и правой рукой его. Словом, все бандиты в один голос утверждают, что они играли в банде второстепенную роль, что все кровавые и разбойные дела творились теми, которых на суде нет: они или убиты, или скрываются.
Допрос обвиняемых и свидетелей окончен.
5-го июня – прения сторон.
И. Е.
«Красноярский рабочий» № 123, 09.06.1923 г.
Речь обвинителя т. Журавского.
В часовой речи обвинитель подробно останавливается на личности каждого подсудимого. Все бандиты, как бы сговорившись, отказываются от своего первоначального показания у следователя. Все они «не знают» Саламатовской банды, а знают банду, которою командовали Даниловы и другие. Как Саламатов, так и Козин, по их словам, были только рядовыми членами банды – не более. Все злодеяния они приписывают другим бандитам, которые сейчас не сидят на скамье подсудимых, а все присутствующие – «несчастные жертвы случая».
Далее обвинитель убедительными фактами устанавливает, что банда была именно «Саламатовская», что все обвиняемые принимали самое активное участие в ее действиях. Разбивая всех подсудимых на две категории – главных убийц и грабителей, и пособников, он выделяет из их среды Григорьева и Гумарова, и их участие в бандитизме считает одним из главных зол.
В заключении обвинитель на основании следственного материала считает необходимым применить к 71 ст. 1 и 2 части, т. е. к первой группе обвиняемым высшую меру наказания, ко второй это наказание ослабить.
Речь защитника Петрова.
В начале своей защитительной речи оратор дает историческую справку о банде Виноградова, после которого она осталась без главаря. Козин отказался от «власти» в пользу Даниловых и Егонского. Саламатов же был главарем только над межовцами. Был ли он преемником Виноградова? Можно ли ему приписывать все грабежи и убийства? Главарь ли он? По мнению защитника, суд к этим вопросам должен подойти исключительно с формальной стороны, т. е. установить был ли Саламатов избран собранием бандитов в главари. С этой формальной точки зрения Саламатова главарем считать нельзя, потому что его никто не избирал. Если же свидетели утверждают, что именно Саламатов стоял во главе банды, то не нужно забывать, что говорят это заинтересованные люди, потерпевшие от банды. На суде выяснилось, что Саламатов принимал участие в налетах, как второстепенное лицо. Материал судебного следствия говорит, что везде и во всем как главари банды Даниловы, Лалетины и другие.
Дело Григорьева следует выделить. Бандит ли он? Григорьеву, как он сам уверяет, были даны определенные задания. Почему он их не выполнил – это вопрос другой. Требовать же от него документов нельзя. Григорьев – личность определенная. Он ищет славы, но она ему, как неудачнику, не дается.
Далее защитник говорит, что относительно других обвиняемых не установлено активное их участие в грабежах. Их роль второ или третье-степенная. А у Хамзина Махмета даже и винтовки не было. Хохлова же Иннокентия все время смешивали с его братом Хохловым Федором, который давно убит. Тоже с Алексеем Кириленко, которого смешивают с Афанасием Кириленко. В заключение защитник просит суд отнестись к подсудимым снисходительно.
Речь защ. Белышева.
Свою речь защитник начал с попытки оправдать подсудимого Швеца в том, что он не доносил о бандитах, боясь мести с их стороны. Блинов же – рабочий, совсем не виновен, т. к. дал приют лицам, назвавшимся красноармейцами. Что же касается Козина, то это не Саламатов, которого можно назвать главным рычагом бандитской машины, Козин случайный бандит.
- Я думаю, говорит защитник, что руки Козина не замазаны кровью. У него не было военных талантов. Он просто укрывается от властей сначала в деревне, а потом и в городе, в конце концов сам является в ГПУ.
Заканчивает свою речь защитник просьбой об оправдании своих подзащитных.
Речь защ. Борзовой.
Своего подзащитного Ленкова защитница рисует, как доброго малого, имеющего семью, не по своей вине попавшего в банду. Это не такой человек, на которого было бы нельзя надеяться, что он не исправиться. Одно то, что он сам явился к властям, уже рекомендует его с хорошей стороны. Если же Ленкова называют вором, то это обвинение на суде не получило подтверждения.
Что же касается Дузеева, Садовского, Крутикова, Комина и братьев Кузьминых, то все это жертвы тяжелого времени, каждый из них заслуживает снисхождения или полного прощения.
Реплика обвинителя.
Обвинитель говорит, что нельзя закрывать глаз на такие зверства, как бросание в подполье детей в д. Махавушке. Нельзя обелять Гумарова, когда роль его в соучастии ясна.
- Нам говорят, продолжает т. Журавский, что руки Козина не в крови и что если снова дать ему винтовку, то он станет на защиту Республики.
Я же вам говорю: дайте Козину винтовку и тогда нужно будет прятаться от него. Козин сам говорит, что он стрелял под Байроновкой. Разве это не кровь? Нам говорят далее, что некоторые бандиты сами явились в ГПУ. Это так, но они сделали это только потому, деваться больше было некуда.
Последнее слово подсудимых.
В своем последнем слове бандиты просят пощады и снова подчеркивают свое слабое участие в делах банды. Речи их коротки. Слова не связны. И только Григорьев и Гумаров долго останавливают на себе внимание судей. Речь Григорьева растянулась почти на 3 часа, но все время он повторял то же, что и при производстве следствия.
Взволнованная речь Гумарова была посвящена его собственной биографии. Он сообщает, что был в революционной организации, участвовал в конспиративной работе, и в конце концов сознается, что действительно, одно время состоял в организации «Истинно русских людей – в союзе Михаила Архангела».
- Но это, добавляет Гумаров, вызывалось необходимостью, чтобы не потерять кусок хлеба. Далее он упоминает и о тех своих преступлениях, за которые в свое время он понес наказание, но и их объясняет случайностью.
Прения сторон закончены и суд удаляется на совещание.
Перед приговором.
Зал клуба К. Либкнехта переполнен публикой. Много рабочих, приезжих крестьян и родственников подсудимых. Почти в течение суток судьи были в совещательной комнате. И все это время эта людская масса была в нервном ожидании вынесения судом приговора.
В 11 часов 7 июня раздался звонок председателя.
Приговор.
1) Приговором суда дело Григорьева выделяется и направляется к доследованию. Мера пресечения остается прежней.
2) Кузьмин В., Смуглов, Швец и Комин оправданы.
3) Кузьмин Лаврентий приговорен к 1 году принудработ, но по применении амнистии от наказания освобождается.
4) Кольцова к 2 годам заключения со строгой изоляцией и конфискацией лошади.
5) Садовский Д., Хохлов Ин. и Крутиков Мих. к 3 годам со строгой изоляцией с конфискацией имущества.
6) Хамзин Ахмет, Дузеев Иван, Гумаров Иван и Блинов к 10 годам заключения со строгой изоляцией и с конфискацией имущества.
7) Саламатов, Козин, Глазырин, Кириленко Афанасий, Ленков, Терентьев и Хамзин Николай – к высшей мере наказания – расстрелу.
Приговор входит в силу через 72 часа.
И. Е.
«Красноярский рабочий» № 125, 12.06.1923 г.
В № 123 «Кр. Р.» в отчете о деле банды Саламатова пропущена часть приговора суда, касающаяся Кузьмина Лаврентия Кузьмича, который за сокрытие огнестрельного оружия приговорен к 1 году принуд. работ, но по амнистии освобожден от этого наказания, но за сокрытие бандитов подвергнут, в порядке 76 ст. 2 ч., лишению свободы со строгой изоляцией сроком на 10 лет, с конфискацией имущества.