.Ачинск, ДКиТ Ильича, 17 мая 1989 года,.
В фойе ДК примерно в 18.100 "Мемориал" развернул экспозицию: несколько /4-5/ фотографий с краткими текстами, схему города с отмеченными 7 предполагаемыми местами захоронений жертв террора, несколько фотографий этих мест, список репрессированных ачинцев, который предлагалось дополнить участникам и гостям конференции. Остальная часть экспозиции состояла из материалов прессы, включая "Ведомости "Мемориала"" В развертывании экспозиции принимали участие курсанты летного училища под руководством майора, преподавателя училища Вениамина Павловича Турчина, наряду с членами "Мемориала" Борисом Холкиным и Юрием Дубровиным. Марина Соколова регистрировала участников конференции. Всего собралась свыше 150 чедолек, благодаря объявлению в газете "Ленинский путь" за 17 мая и расклеенным по городу и в трамваях плакатам /есть. сведения, что кое-где их срывали/. Впрочем, в числе присутствующих. было около 20 курсантов. и явно не меньше официальных лиц, как-то: горком, исполком, МВД, КГБ ж т.п,
Конференция началась в 19.00, но первые полчаса заняла сцена из спектакля по пьесе 60-х годов "4 допроса" в исполнении актеров гор. театра. Затем на сцену поднялся как бы президиум примерно из 10 чел, Борис Холкин с Мариной Соколовой, майор Турчин, трое репрессированных, 2 зав.библиотекой ДК, еще какне-то официальные лица. Они с майором и вели конференцию.
Первым взял слово майор Турчак. Он выразил глубокое удовлетворение поступательным ходим перестройки ж курсом партии на расширение гласности, благодаря которому стало возможным создание общества "Мемориал". Перейдя затем к непосредственной теме собрания, он приветствовал акт учреждения общества "Мемориал" в городе Ачинске, упомянув при этом, что совсем недавно общество "Мемориал" создано в Ленинграде, а вот в Красноярске , например, еще не создано. В связи с этим он обратился к исторической аналогии, напомнив присутствующим, что советская власть в Ачинске победила раньше, чем в Красноярске. Судя по всему, он говорил это совершенно всерьез, обнаружив искреннее убеждение, что бумага с печатью есть, высшая реальность. Он также не забыл напомнить в своем выступлении, что среди заключенных сталинских лагерей было немало уголовников, националистов, власовцев и даже противников советского строя.
Выступление Бориса Холкина, сотрудника городского ИВЦ, не содержало теоретических обобщений. Он сообщил присутствующим что РОВД и прокуратура отрицают наличие архивов НКВД в Ачинске /"если и были раньше, их. давно увезли в Красноярск"/, равно как существование в Ачинске следственного отдела и, тем более, возможность, что в Ачинске происходили расстрелы. На вопросы "Мемориала", связанные с предполагаемыми местами захоронений, упомянутые органы отвечают требованием дать им адреса и фамилии свидетелей, "а мы уж сами разберемся". Холкин не стал давать ни моральную, ни юридическую оценку позиции упомянутых органов, ограничившись указанием на неопровержимые свидетельства применения зверских пыток в Ачинской тюрьме.
Затем выступил из зала/ Валерий Петрович Криворучко из горсовета, председатель образованной в апрелее комиссии, которая "на основе личных заявлений и обращений" оказывает помощь репрессированным. Он строго предупредил всех присутствующих., что "раскопки могут производиться только на законном, основании", а также не забыл ещё раз предостеречь против попыток реабилитировать "изменников Родины и членов бандформирований".
Следующим выступил, бывший узник, Иван Александрович Карозников /см. также "Ленинский путь" от 26 мая/. С этого момента конференция претерпела очередной жанровый зигзаг, на полтора часа превратившись, в вечер воспоминаний. Карозников рассказал, как, окончив в конце 1941 г. Ачинское летное училище, он вместо франта оказался в тюрьме Он рассказал, как в январе 1942 г. провел двое суток в карцере, залитом ледяной водой до высоты 30-40 см., о том, как ему и его сокамерникам повезло, - в камере были свалены гробы, и узники спали в них, а иначе погибли. бы от холода, так как не было ни нар, ни подстилок. Он пробыл 4 дня в Новосибирской пересылке, потом с этапом оказался в Красноярске, жа ст. Злобино, где на огороженном поле под открытым небам томились 10-15 тысяч заключенных и где он услышал, свой приговор: 10 лет по постановлению ОСО, без статьи. Оттуда повезли в Иркутский централ, и наконец, - Тайшет, Озерлаг. На лесозаготовки узников гоняли. скованными по двое, впереди и позади колонны ехали тачанки,. а. по бокам - всадники с. автоматами. Вместе имен ж фамилий были номера - на шапке, на левам колене, на спине .Погибших хоронили по 60-70 в одной яме, голыми, на ноге - бирка с номером. Освободившись в. 1951 г., он долго же мог найти работу - не брали нигде и никем.
Татьяна Степановна Кротова /р. 1919/ рассказала /см. также "Ленинский путь" от 26 мая 1989 г./ о своем аресте в 1937 г., вскоре теле замужества, о зверствах ачинского следователя Сапегина. Он пытал ее на электрическом стуле, для приведения в чувство обливал. водой и пытал скова. Потом - надевал на нее резиновый мешок, пока же потеряет сознание от удушья. Ей дали 5 лет и 3 года поражения и отправили на лесоповал в Иланск, где она отбыла и ссылку. По истечении 8 лет ей выдали заработок. - 8 рублей, чего как раз хватило на паспорт и фотографию в нём, Позднее она работала в Иланске и на ст. Решоты - на железной дереве.
Михаил Леонтьевич. Замощик работал в Минусинске в конторе, которая занималась перегоном скота из Тувы, и вместе с большинством работников конторы был арестован и осужден по ст. 58-7,9,10 как японский шпион. Ом попал в Кемерово ж вместе с, сотнями других, узников рыл котлован в Ягуновке, яму размером 150 на 30 метров, якобы "под овощехранилище". Его спасло чудо: в числе примерно 40 узников его вернули обратно в лагерь. В Ягуновку после этого ежедневно угоняли сотни узников, и он убежден, что в той яме лежат не менее 10 тысяч /ем. также "Ленинский путь" от 26 мая 1989 г»/.
Михаил Иванович Михайлов, колхозник жз Козульского района, был в ноябре 1937 года в числе 20 арестованных. доставлен в НКВД, в Козульке, где начальником был Келлер. У следователя «казалось два заявления на него - про агитацию и несдачу хлеба, написанных Емельяновым ж Антоновой. Потом Михайлов "ознакомился" с Ачинской тюрьмой» с этапом /состав, из 30 вагонов./ попал в Мариинск, а. оттуда в. Соликамск Пермской области, и. еще дальше на север /см. таше "Ленинский путь," ат 17 мая 1989 г./.
Карозников, Кротова, Михайдов сидели жа сцене, Замощик в зале. Кроме них, Холкин знал еще троих бывших, узников., а Дубровин еще двоих. Из зала встал высокий старик, прежде никому же знакомый, и хотел рассказать о себе, но разволновался и ничего не смог сказать.. Борис Холкин сразу принес ему воды и переговорил с ним, а после окончания "Мемориал" проводил его до дома на пр. Лапенкова, недалеко от ДК.
Примерно в половине десятого конференция вернулась, к. основной теме. Решение принять, устав во всесоюзном варианте была принято без возражений. Майор Турчин зачитал, проект резолюции, содержавший пункт об' исключительном праве учреждаемого отделения выступать- в Ачинске от имени общества. "Мемориал". При атом он сослался на жалобы репрессированных, что "ходит неизвестно кто и забирает документы, фотографии", намекая на Дубровина. Дубровки высказал возражения против предложенного пункта, и его выступление поддержали несколько пожилых участников собрания, отметив, что они знают Юру и доверяют ему, а вот Турчина же знают. Я счёл необходимым выступить и высказать, сомнение в, самой идее монополии. на поиски истины, и рассказал о практике руководства Всесоюзного общества, которое не считает себя вправе определять чистых и нечистых при наличии где-либо конкурирующих групп "Мошриала", а это имеет месте в подом ряде городов.. Резолюция была принята, 10-15 против.
Затем тот же Турчин зачитал предлагаемый состав правления, числом более 20. Среди них он сам, Холкин, Соколова /после препирательств со сторонниками Дубровина. в список попал и Юра/, несколько репрессированных: /4 или 5/, а затем: зав.библиотекой, замредактора "Ленинского пути", 2 секретаря парткомов, от горкома, от горсовета, от военкомата, от прокуратуры, от КГБ, ао РОВД и еще что-то в этом роде. Я встал и выразил недоумение, а Турчиж сослался на устав: мол, там записано, что руководящий орган - правление. Мне пришлось объяснить, что устав определяет только органы Всесоюзного общества, а не структуру местных отделений, и хотя никто не возбраняет избирать любые правления, но кроме устава, надо руководствоваться еще и здравым смыслам. Практика же в большой части местных отдалений такова, что руководство осуществляют те, кто ведет непосредственную работу. Это осталось втуне, и за состав опять-таки проголосовало большинство, на чем конференция закончилась, примерно в половине одиннадцатого.
Я собрал Бориса, Марину, Юру и Славу Кузнецова, и поговорил с ними минут 40, ввиду позднего времени. Объяснил, почему нужно вести картотеки и как мы это делаем, дал пару рекомендаций до сбору воспоминаний. Рассказал о ситуации в Москве /Борис не имел понятия, что Всесоюзное общество ее зарегистрировано/. Я передал пресс-релиз № 2, материалы па дер. Тимонино от Нины Ушаковой. К сожалению, забыл взять координаты Кротовой ж Карозникова, а наутро уже никого не смог найти /ночевал у Щестаковых/.
Ныне, месяц спустя, регистрация в Ачинске все еще же состоялась. Но, кажется, Борис и другие вняли моим уговорам, что статус, помещение, счет - не самое главное, а надо работать и не давать чиновникам путаться под ногами. И. они работают.
Красноярск 25 июня 1989 г.
В„С.Биргер, общество "Мемориал".