Новости
О сайте
Часто задавамые вопросы
Мартиролог
Аресты, осуждения
Лагеря Красноярского края
Ссылка
Документы
Реабилитация
Наша работа
Поиск
English  Deutsch

Гордин Арнольд Моисеевич

Александр Гордин, сын А.М. Гордина:

-«Спасибо огромное Вам, за благородный труд по сбору материалов о людях незаслуженно пострадавших в годы репрессий.

Для меня отец и мама были самыми близкими людьми. До сих пор мне кажется, что они находятся рядом.

Отец родился 23 августа 1903 года в г. Пскове, умер 30 сентября 1977 г. в г. Твери.

Учился в Псковской гимназии (вместе с Вениамином Кавериным), затем в Ленинградском Политехническом институте, с 1927 года работал на электрификации железных дорог Закавказья и Сибири. В 1936 году был репрессирован.

Отец был отличным инженером, умным, образованным человеком, имеющим и свои взгляды убеждения. Он был порядочным, добрым, очень мягким и отзывчивым человеком. Ни разу за все годы, которые я его знал отец ни разу ни на кого не повысил голоса.

Мне достаточно трудно писать о жизни отца в годы репрессий. Он боялся за меня и стал рассказывать о том периоде, только в последние годы жизни.

После его смерти остались некоторые воспоминания, часть из которых (о Норильске) Вам передал Яков Гордин.

Высылаю воспоминания отца о периоде его жизни 1937-1938 г. в Вологодской тюрьме и несколько фотографий.»

Вениамин Каверин, писатель, из книги «Освещенные окна»:

- «Принимаясь за свою книгу («Освещенные окна», прим. составителя), я просил немногих(живых на момент написания книги, прим. составителя) моих одноклассников -- в том числе инженера Арнольда Моисеевича Гордина -- поделиться со мной своими воспоминаниями.

В четвертом классе, прислушиваясь к разговорам наших гостей, я мысленно разделил класс пополам. Будущая революция смело могла рассчитывать на Арнольда Гордина…».

Я.А. Гордин, историк, редактор журнала «Звезда»:

-«…братья, Арнольд и Владимир, были активными коммунистами. Они организовывали комсомол во Пскове, где дружили с Тыняновыми, учились вместе с Кавериным-Зильбером, с которым сохранили прекрасные отношения. Но если Каверин прожил относительно спокойную жизнь, то мой дядя как минимум 15 лет провел в лагерях. Они с братом уже в Ленинграде стали сторонниками троцкистской оппозиции. Когда в конце двадцатых годов оппозицию громили, дядя Арнольд находился на нелегальном положении. Они печатали листовки, но их всех быстро переловили. Время, правда, было еще относительно либеральное. И дядю тогда отправили в ссылку в Котлас. Он был талантливый инженер, строил дороги в Грузии и на Урале. Когда бывшую оппозицию стали зачищать по-настоящему, его арестовали и судили.»

-«Арнольд Моисеевич оставил воспоминания, которые он написал по моей просьбе. … А.М. после Соловков отбывал срок в Норильске, работал на строительстве комбината на общих работах, а потом по специальности, будучи, разумеется, зэка. Он освободился в 1947 году, но был тут же снова арестован и отправлен в Караганду. Реабилитированный в середине пятидесятых, он вернулся в Норильск и еще много лет работал там, насколько я помню, в качестве начальника одной из проектных контор. Выйдя на пенсию, он поселился под Тверью (Калинин) в поселке Химинститута, где норильчане, бывшие зэки построили несколько кооперативных домов. Надо сказать, что у него с молодости был туберкулез, который он получил, простудившись во время подавления Кронштадского восстания. С этим туберкулезом он сумел выжить в лагерях. Но вернулся он после своих двадцати лет ссылок и лагерей- его арестовывали несколько раз - убежденным социал-демократом, ненавидел Сталина и весьма критически относился к существующей власти. О своем революционном энтузиазме он говорил с печальной иронией. Хотя, как видно из воспоминаний, своим товарищам он остался верен.»


Дополнительные материалы о Гордине А.М.

Каверин Вениамин
Освещенные окна

HTTPS://www.libok.net/writer/860/kniga/52673/kaverin_veniamin_aleksandrovich/osveschennyie_okna/read/29
"КУЧКА БЕЗУМНЫХ ОРАТОРОВ ПОЛУЧИЛА ДОСТОЙНЫЙ УРОК"

1
В этот день Бекаревич первым вызвал Соркина, маленького чернявого, на редкость плотно сбитого мальчика, и немедленно влепил ему двойку. Соркин ходил в изношенных высоких сапогах -- других у него не было -- и старательно мазал их ваксой. Прежде чем снова уткнуться в классный журнал, Бекаревич с отвращением потянул носом воздух и спросил:

-- И зачем ты ходишь в гимназию, Соркин?

Эта фраза повторялась по меньшей мере два раза в неделю.

Потом он вызвал Смилгу. Это был высокий, белокурый уже не мальчик, пожалуй, а юноша, прекрасно игравший на скрипке и неизменно уклонявшийся от выступлений на гимназических вечерах -- помнится, это внушало мне уважение.

Смилга был неловок и простодушен -- кто из нас, выходя к столу преподавателя, прихватил бы с собой листок из подстрочника?

Листок выпал из книги, и Бекаревич поднял его, прежде чем Смилга успел наклониться.

Сильно нахмурясь, латинист почесал свою бороду под нижней губой -- это всегда было признаком скверного настроения. Потом поставил единицу, а листок не вернул -- положил его в классный журнал. Ничего особенного, казалось, не произошло. Мы пользовались подстрочниками, правда -- не в классе. Были подстрочники заслуженные, ветхие, которые прилежно служили еще нашим старшим братьям, были и новые, свободно продававшиеся в любом книжном магазине. Их выпускал известный ученый с немного странной фамилией Нетушил, которого мы справедливо считали одним из лучших людей на земле. На другой день мы узнали, что решением педагогического совета Смилга исключен из гимназии.

Боже мой, что поднялось! Мы сразу поняли, что нас хотят проучить,-шестой "б" был одним из самых неспокойных классов. Негодовали -- впрочем, сдержанно -- даже любимцы Бекаревича, поляки. Возмущение охватило всех, кроме разве что Чугая и еще двух-трех доносчиков.

Следующий день прошел спокойно, но решено было остаться после уроков. И мы остались, хотя прекрасно знали, что собрания в гимназии строжайше запрещены. И не только в гимназии.

Никто не знал, что в классе сохранился комитет,-- в последнее время мы не собирались. Но накануне собрания комитет решил, что единственным достойным ответом на решение педагогического совета будет однодневная забастовка. Убедить в этом класс было поручено мне.

Я подготовился к своей речи и с первых же слов почувствовал, что говорю то, что класс хотел от меня услышать. Уже я и помнил и не помнил себя, уже успел походя высмеять Чугая, записывавшего что-то (очевидно, мою речь) в тетрадку, уже мурашки бежали по спине от волнения, когда дверь распахнулась и вошел директор. Не знаю, почему он был в этот день в парадном мундире, с большой звездой на груди. Он был -- или показался мне -- неестественно громадным, точно вылитым из зеленоватой стали. Гладко зачесанные серо-седые волосы блестели, лицо гневно разглажено -- таким я никогда еще его не видел. Класс встал, когда он появился в дверях; он сделал повелительный знак рукой. Все сели -- и я продолжал свою речь. Теперь я говорил о том, что исключение Смилги, мало сказать, несправедливо, но оскорбительно, потому что он исключен не за то, что, пользуясь подстрочником, переводил Овидия, а по совершенно другой причине, о которой, надо полагать, не упоминалось на педагогическом совете.

Было именно так -- и директор, без всякого сомнения, знал об этой причине, которая носила скорее политический характер. Ходили слухи, что Смилга сочувствовал большевикам: подстрочник был здесь только предлогом. А среди наших преподавателей самым правым из правых был Бекаревич.

Директор крикнул: "Молчать!" Я замолчал. Мне стало страшно. Не помню, сказал ли я еще что-нибудь. Теперь для меня было важно только одно -показать, что я его не испугался, и, кажется, это мне удалось...

Принимаясь за свою книгу, я просил немногих моих одноклассников -- в том числе инженера Арнольда Моисеевича Гордина -- поделиться со мной своими воспоминаниями. Вот что он написал: "Идет общее собрание класса, председательствуешь ты, стоишь на кафедре. В класс с шумом врывается директор и начинает кричать, что всякие собрания недопустимы, требует, чтобы мы немедленно разошлись. Но ты с неожиданным для нас спокойствием обрываешь директора, говоришь, что слова ему не давал, и собрание продолжается. Вероятно, это был один из самых героических поступков в твоей жизни -- так отшить этого толстого дядю в форме действительного статского советника. Самое интересное, что директор действительно ушел".

Я не "отшивал" директора, это было невозможно. В последних словах своей речи я сказал что-то о самолюбии, и он оглушительно закричал:

-- Спрячьте ваше самолюбие в карман!

Он не наставлял нас, не поучал. Он не занял моего места на кафедре. Сквозь зубы, но достаточно внятно он сказал:

-- Кучка безумных ораторов получит достойный урок.

Потом он действительно потребовал, чтобы мы немедленно разошлись. Но мы не разошлись. Когда он вышел, класс единогласно -- на этот раз полуподнял руку даже Чугай -- решил согласиться с моим предложением и объявить однодневную забастовку.

-----

HTTPS://nsportal.ru/shkola/literatura/library/sochinenie-vkaverin Материал по литературе (9 класс) на тему:

Сочинение "В.Каверин"

Опубликовано 26.03.2013 - 8:28 - Нигманова Милауше Иргизовна

Это сочинение о жизни и творчестве В.Каверина.

«Надо учитывать, что требования к гимназистам были очень высокие, а программы сложные. К примеру, по протоколу педагогического совета от 11 мая 1916 года из сорока учеников третьего «б» класса только четыре гимназиста получили награду второй степени, в том числе два приятеля – Арнольд Гордин и Вениамин Зильбер. Награду первой степени (похвальный лист и книгу) не вручили никому, поскольку отличников в классе не оказалось. И 14-ти ученикам назначили испытания на август, хотя переводные экзамены в 1916 году были отменены и остальных перевели и наградили по годовым.» (Псковская губернская гимназия =гимназия Александра Первого Благословенного)

-----

HTTPS://www.gramotey.com/?open_file=1269092112

В четвертом классе, прислушиваясь к разговорам наших гостей, я мысленно разделил класс пополам. Будущая революция смело могла рассчитывать на Арнольда Гордина, Гирва, Рутенберга, который -- это выяснилось в 1917 году -- был сыном известного эсера, братьев Матвеевых и меня. Напротив, монархический строй поддерживали -- сознательно или бессознательно -Сафьянщиков, сын богатого купца, всегда как будто объевшийся, бледный и рыхлый, барон фон дер Беллен и маленький чистенький доносчик Чугай. Но были и противоречия. Отец братьев Матвеевых, неразличимых близнецов, сдававших экзамены друг за друга, был приставом, заметным полицейским чином.

----

HTTPS://insibir.com/dopros-professora-tomskogo-mukomolno-elevatornogo-instituta-i-g-levina/

Декабрь 15, 2010 | Автор: Артём | Рубрика: ПОД ГРИФОМ «СЕКРЕТНО»

ПРОТОКОЛ ДОПРОСА профессора Томского мукомольно-элеваторного института И. Г. Левина

21 января 1937 г. г. Новосибирск
Показания обвиняемого Левина Иосифа Григорьевича

Вопрос: Вам предъявлено обвинение по ст. 58-10-11 УК РСФСР в том, что вы состояли в контрреволюционном троцкистско-зиновьевском подпольном центре в Ленинграде в 1934 году, систематически занимались распространением контрреволюционно-троцкистско-зиновьевских идей в массы. И агитировали против мероприятий партии и правительства, дискредитировали вождей партии и правительства. Признаете ли вы себя в этом виновным?

Ответ: Не признаю и категорически отрицаю свое участие в какой-либо подпольной организации.

Вопрос: Вы говорите неправду: вы состояли в контрреволюционной подпольной троцкистско-зиновьевской организации.

Ответ: Повторяю, что не состоял. Я лиш[ь] в течение нескольких недель в 1928 году встречался с троцкистом инженером Арнольдом Гординым, который меня познакомил с напечатанной нелегальной троцкистской платформой и который обрабатывал меня в троцкистском духе. Увлечение личностью Троцкого (его ораторским талантом) и привело меня к общению с Гординым и. следовательно, в его лице с троцкистской организацией.

Вопрос: Значит, вы в 1928 году все же примыкали к троцкистской организации?
Ответ: В той мере, в какой это указано в ответе на предыдущий вопрос.
Вопрос: Вы, будучи в ссылке в г. Томске, не прекращали поддерживать связь с троцкистами, каковую вы имели с троцкистом Толмачевым Андреем Сергеевичем. Скажите следствию, в чем конкретно заключалась ваша связь с названным троцкистом?

Ответ: О Толмачеве А. С. в мою бытность в г. Томске я никогда не слышал, чтобы там был такой троцкист, а о моих связях с ним не может быть и речи. Фамилию Толмачева А. С. впервые слышу здесь на следствии.

Здесь и далее в книге подчеркнуто в тексте документов. 1 Арестована в 1936 г. Осуждена на 8 лет ИТЛ.

Вопрос: Вы говорите следствию неправду, вы скрываете о своих связях с троцкистами, имевших место в г. Томске. Кроме связей с троцкистом Толмачевым А. С. вы имели связь с п/ссыльной децисткой Рождественской Варварой Александровной2. Следствие от вас требует правдивых показаний по этому вопросу.

Ответ: С п/ссыльной Рождественской я столкнулся в конце 1935 года в г. Томске, в помещении НКВД, когда мы оба зашли для регистрации в качестве п/ссыльных. Мы осведомились один у другого о фамилии и в том, по какой "линии" в ссылке. Она сообщила свою фамилию, что она в ссылке как децистка. Перед Томском была в Ойрот-Туре, а теперь переведена в Томск. Я осведомился о том, не было ли в Ойрот-Туре кого-нибудь из Ленинграда. Она ответила, что там был Эскин с женой. После этого, я встречался с нею на улице приблизи-тельно 2-3 раза. Столкновения эти носили совершенно случайный характер, беседы наши продолжались от 5-10 минут, касались вопроса только о нашем материальном и жилищном положении и за все время, пока я ее знал, между нами ни разу не был задет какой-либо политический вопрос. Она не сделала попытки выяснить мои политические настроения, может быть потому, что я с самого начала подчеркнул, что я в ссылке как бывший троцкист, а я в свою очередь из разговоров с нею не получил материал для суждения об ее политическом лице. Уже после опубликования сведений о новом процессе Зиновьева в августе 1936 года, я увидел Рождественскую около почты и бросил на ходу полушутя, полусерьезно, что теперь нам нужно собирать чемоданы, т. к. теперь нас в Томске не оставят. В таком же тоне она ответила мне, что м. б. и оставят и, что во всяком случае, собираться недолго. Вот все те разговоры, которые у меня были с Рождественской. В отношении Толмачева, я еще раз повторю, что Толмачева я совершенно не знаю.

Вопрос: Скажите, Рождественская вам рассказывала что-нибудь о своем муже?

Ответ: Упоминала ли она когда-нибудь о своем муже, совершенно не помню и вообще не знаю, есть ли у нее муж.

Показание с моих слов записаны верно, мне прочитаны 4/Х 37 г.1

Подпись
Допросил:
Нач. Краюшкинского РО НКВД
мл. лейтенант гос. безопасности Подпись

Архив УФСБ Томской области. Д. П-6174. Л.9-10. Подлинник. Рукопись.

--------------

HTTPS://memo-projects.livejournal.com/23142.html
ГАВРИЛОВ Н. Н. Псевдоним автора Самиздата: мемуары "Из записок троцкиста" (ист. сб. "Память", 1978, №3).

По версии кн. Мемуары и дневники русской эмиграции. Т.4.- С.642: Гордин Арнольд Моисеевич (1903-ок.1975), инженер, организатор комсомола, уч. левой оппозиции, затем политзаключенный и ссыльный.)
ПАМЯТЬ.
Исторический сборник. Вып.3.
Москва, 1978; Париж: YMCA-Press, 1980. 582 с.
Обложка Аркадия Мошнягера.

Из записок троцкиста Н.Н.Гаврилова 385-392 HTTPS://www.bfrz.ru/index.php?mod=static&id=45
HTTPS://botinok.co.il/node/89699 "История литератора Якова Гордина "

Мой отец был самым младшим, а его старшие братья, Арнольд и Владимир, были активными коммунистами. Они организовывали комсомол во Пскове, где дружили с Тыняновыми, учились вместе с Кавериным-Зильбером, с которым сохранили прекрасные отношения. Но если Каверин прожил относительно спокойную жизнь, то мой дядя как минимум 15 лет провел в лагерях. Они с братом уже в Ленинграде стали сторонниками троцкистской оппозиции. Когда в конце двадцатых годов оппозицию громили, дядя Арнольд находился на нелегальном положении. Они печатали листовки, но их всех быстро переловили. Время, правда, было еще относительно либеральное. И дядю тогда отправили в ссылку в Котлас. Он был талантливый инженер, строил дороги в Грузии и на Урале. Когда бывшую оппозицию стали зачищать по-настоящему, его арестовали и судили. Он попал на Соловки, потом в Норильск. После войны его выпустили, в 1947 году арестовали опять. Реабилитировали. А дядя Вова, его младший брат, сгинул. Его отправили в Уфу, и там он, видимо, погиб. При этом некоторая парадоксальность советской реальности заключалась в том, что самый старший брат, Александр Гордин, сделал карьеру. Был заместителем наркома финансов. Такая получается у нас нетривиальная генеалогия.

HTTPS://old.tvkultura.ru/news.html?id=35520&cid=376 В 1945 году отца, участника обороны Ленинграда, выслали из города, спутав с братом Арнольдом, деятелем «ленинградской оппозиции», сидевшим тогда в лагере под Норильском. Д