Конституционный суд
Российской Федерации
г.Москва
От ветерана Великой Отечественной войны,
инвалида первой группы общего заболевания,
1924 года рождения,
В 1929 году мой отец, Куликов Федор Иванович, 1867 года рождения, уроженец д. Куваршико, но проживающий в деревне Карымская Сухобузимского р-на, Татарского с/совета, был раскулачен и 17 октября 1929 года арестован. 30 октября 1929 года осужден Тройкой ПП ОГПУ по Сибирскому краю по ст.58-10 УК РСФСР к 5 годам каторжных работ и направлен в Красноярскую тюрьму. Все имущество - постройки, дом, скот, сельхоз. орудия было конфисковано и передано в колхоз "Свободный труженик" Сухобузимского р-на Восточно-Сибирского края. Справка, выданная на имя Куликова Федора Ивановича, опись имущества, датирована 11.Y.1932 года, № 244.
После конфискации всего имущества моя мать, Куликова Евдокия Викторовна, 1889 года рождения, уроженка д. Карымская Сухобузимского р-на, с малыми четырьмя детьми была назначена в ссылку в Туруханский край. Мы были уже в деревне Шила, куда согнали со всего района лошадей 150 или более, когда начали вызывать по-фамильно и готовить к отправке. Я был по шестому году и помню как один товарищ зачитал бумагу и объявил, что гражданка Куликова Евдокия Викторовна от ссылки в Туруханск отменена. Радости не было конца. Мы дети, самый старший брат 1914 г. рождения, остальные все младше, вернулись в родную деревню, а через неделю у матери родилась еще одна дочь, пятая по счету, но у нас все было конфисковано.
Когда мать поправилась после родов, нам пришлось покинуть родовое гнездо навсегда. Мы уехали в деревню Куваршино, где жила родная сестра моего отца. Сколько мы жили, я не помню. Но видимо матери было известно, что отец был выслан на поселение в Новосибирскую область, город Мариинск. После чего мы пятеро детей и мать оказались там же, по какой причине сказать не могу, и сколько мы прожили в Мариинске - два года или более, не знаю. Отца отправили на поселение уже в Кемеровскую область, поселок Киселевск на шахты. Через некоторое время мы были уже там же. Я помню, как всей семьей вместе с отцом строили землянку из пластов.
Отец работал в шахте крепильщиком, а старший брат взрывником в этой же шахте, где и отец. Я там бывал десятки, а может и сотни раз, мне было интересно как лошадка возит вагонетки с углем и парнишка коногон. И жили мы до 1934 года, почти до осени, когда кончился срок отца 5 лет и мы, вся семья 7 человек, вернулись в родной Красноярск.
Через несколько дней мой отец и брат устроились на работу на правый берег Енисея, на Красмашстрой, и получили квартиру на 4 участке, куда мы переехали всей семьей. После этого брат женился, и 8 человек в одной комнате жить было тесно. Отец решил переехать на левый берег, устроился плотником в Управление железной дороги. Сперва жили в товарных вагонах, потом получил квартиру по ул.Новосибирской, в бараке, я помню, № 4. Рядом была школа № 41, где я учился. Старший брат остался с женой работать на Красмаше, и в этой квартире, где жили сперва и мы.
Но долго радоваться не пришлось. 4 сентября 1937 года отца арестовали вторично. Мать пошла узнавать. Ей сказали, что отец осужден на 10 лет и выслан без права переписки по ст.58-10 УК РСФСР. Через несколько дней была арестована старшая сестра. Ей было 16 лет, она работала на Фарфоро-фаянсовой фабрике, тоже по ст.58, к 8 годам. Она была выслана без права переписки в неизвестном направлении. О дальнейшей судьбе отца и сестры мы ничего не знали.
Через несколько дней нам принесли бумагу о том, что мы в течение 24 часов должны покинуть пределы родного города, а куда - на все четыре стороны, без крыши над головой. Забрав пожитки, что было, мы покинули город, по чьему указанию я не знаю и сейчас, и ушли в чужую деревню, где нас приютили наши сибиряки. У нас не было ни кола, ни двора. Зиму прожили как могли, а весной мать с помощью построила землянку. Мать приняли в колхоз с нами, малышами. Я пошел трудиться, мне шел 13-й год. Я выполнял все работы. Нужно было зарабатывать кусок хлеба, чтобы не сдохнуть с голода. Мать доила коров, а ночами сидела шила кому что нужно, чтобы заработать кусок хлеба и бутылку молока. Нас было трое, но Господь видел нас безвинных, и мы остались все живы. Чем только не переболели: и тифом, и желтухой, перенесли все унижения, но подняться основательно не пришлось.
В 1940 году я выучился на тракториста, но вскоре началась война, правда я ушел защищать родину в 1942 году. Прошел фронтовыми дорогами до 9 мая 1945 года по Европе.
И вот теперь мне уже за 70, я еще раз обратился, узнал о том, что архивы рассекречены и написал об отце и что же? Получаю бумагу от 14 февраля 1996 г. за № 1/3-к 15885 из Управления внутренних дел Администрации Красноярского края, где мне сообщают, что мой отец, Куликов Федор Иванович, арестованный 4 сентября 1937 года по ст.58-10 УК РСФСР, осужден 27 ноября 1937 года Тройкой УНКВД по Красноярскому краю к высшей мере наказания. Приговор исполнен 2 декабря 1937 года, смерть зарегистрирована в Октябрьском отделе ЗАГС г.Красноярска. 24.12.1958 года по данному делу реабилитирован.
Почему я пишу в Конституционный суд Российской Федерации - в виду того, что в архивах в Красноярске нет документов о том, что он был раскулачен и где и сколько был на поселении, а мы были вместе с ним.
Я хочу знать, кто же я теперь - сын врага народа, дважды осужденного по статьям 58-10 и расстрелянного только за то, что имел землю, хозяйство, работал день и ночь? Мне отвечают о том, что у нас нет данных и мы вас не можем признать потерпевшим или репрессированным по политическим мотивам.
Высылаю все документы, какие у меня имеются:
1. Справка описи имущества.
2. Свидетельство о браке матери.
3. Свидетельство о рождении Куликова М.Ф.
4. Свидетельство о смерти Куликова Ф.И.
5. Справка о реабилитации.
6. Документ из Управления Внутренних дел по Красноярскому краю или ОСФ УВД.
Убедительно прощу, какой бы ответ и решение не было, направить на мое имя по вышеуказанному адресу.
Куликов М.Ф.
2 апреля 1996 год