вх 1988-011
3.16. 88
Тов. Редактор!
Трудно выкроить порою время на газетный разговор, но само время - другое и не имеешь права не отозваться на письмо 17-летней школьницы И. П. из Норильска.
Не считаю себя постоянным читателем краевых газет, после 2х лет подписки
разочаровался в них. И не только я. Спросите Хотя в разгар
подписки краевые и печатали хвалёбные читательские дефирамбы по своему адресу,
но спросите многих читателей районов, то узнаете подписку оформляют чаще из-за
помещаемой на неделю программы TV и кинорепертуара для горожан.
Но тут в почтовом ящике ошибочно обнаружил я данный номер “Комсомольца”, оказался удачным. Неплохая агитация.
Это - прозаическое отступление. А по сути, как у той старой женщины из фильма “Прошлое кажется сном”.
Культ, как и война, затронул каждую семью, прямо или косвенно. Культ - тоже война, война внутренняя о его человеконенавистнической природе, феномене Сталина, о тоталитарной диктатуре в последнее время можно найти материалы в “Литературной газете” №50 за 1987 г. и в аналитической статье в “Неделе” академика Бестужева-Лады по поводу откликов сталинистов на стихотворение Е. А. Евтушенко “Наследники Сталина”
Мы же послевоенное поколение впервые узнали из отчета и постановлений XX съезда партии, а также зачитывались повестью А. Солженицына “Один день Ивана Денисовича” с авторитетной рецензией Твардовского (Трифонова?).
В последующие годы этот страшный пласт в истории Новой России был предан забвению. Кому-то это снова выгодно было. А зря, дорогое время упущено. А люди должны знать правду, воспитываться на правде.
Мои воспоминания восходят к детству. Помню, в начальной школе на “родной речи” через копирку из благих побуждений к любви Сталину через копирку размножил портрет вождя, но был моей первой учительницей Марией Ивановной наказан не за то, что испортил учебник, а как мог?! новоиспечённый пионер, только что поклявшийся Сталину в верности и преданности, занести руку на его изображение в учебнике. Учительница поставила в угол на колени, сама под светом керосинки тетради наши проверяла (сочинения про Сталина), а на противоположной стене, во всю стену таинственно смотрел на меня занимал портрет в золоченой раме, тот же самый, что напечатал “Красноярский комсомолец”, вождь во весь рост на Красной площади, с трубкой в руке, такой величественный и могучий, а внизу вожделённый, боготворящий народ. У меня и сейчас перед глазами этот портрет в цветном изображении. Стоял в углу до тех пор, пока за мной не пришла мама, которой учительница пред’явила факт наказания. Мама ничего не сказала, но забрала меня.
Ещё отчетливо помню день смерти вождя, все плакали. Я был рад, не смог скрыть
своей детской радости, а мой товарищ Стасик донёс об этом учительнице, я снова
понёс наказание. И не только этим вошёл в мою жизнь. К каждому
празднику, к каждому пионерскому слёту дружины мы должны были каждый выучить
стихотворение про Сталина, если ты хотел ещё рассказать какую-нибудь басню или
что-нибудь из классики, но обязательно первым произведением должно быть про
него, стихотворные сталинские монтажи и песни, благо на всех их хватало. И не
только этим вошёл он в мою жизнь. Но и тем, что старшие братья и сёстры не могли
учиться в средней школе оттого, что родители не могли внести 150 руб. за каждого
и их отчисляли. Конечно, девушка из Норильска может возразить, могли бы
заработать за лето. Но увы! Если ты дитя колхозников, ты летом должен был идти
только в колхоз зарабатывать трудодни, но толку от этих трудодней никакого,
фортуна зависела от урожая, а их как назло не случалось. Из года в год
накапливались недоимки производственных налогов и вот однажды к нам в дом
ворвались НКВДэшники, посбрасывали со стен фамильные иконы, оставив лишь портрет
любимого вождя, а когда под наш плач мама начала оказывать сопротивление, не
стала давать уводить нашу корову, один из НКВД ударил маму сапогом в живот. Мама
была беременна, родившаяся вскоре девочка умерла. И мы сами каким-то чудом
выжили. Пухли от голода, картошки хватало только до середины зимы, а чуть сойдет
снег, ходили по огородам, отыскивали старые картофелины, и такими вкусными
казались эти картофельные лепёшки
На двоих была одна пара валенок, одна пара универсальных сапог. После уроков ты не имел права остаться (когда не приготовишь домашнее задание и схватишь двойку), обязан был вернуть сапоги для младшей сестренки, учащейся во II или III смену. Это из моей памяти. Об этом более подробно могли бы поведать мои родители и старшие братья и сёстры, но они до сих пор в каком-то оцепенении, считали, что так и надо было. Знаю, а сколько уже ушли в мир иной и унесли с собой правду об этом страшном времени. Мои бабушка с дедушкой жили в России, но когда они не захотели вступить в колхоз, их сослали в Сибирь, в Нижний Ингащ, а когда и там со своей большой семьей решили вести сами своё хозяйство без вступления в колхоз, то дедушку выслали в колхоз на Колыму, их детей кого куда. Так дед с бабушкой уже больше никогда не встретились. Остались от них только надруганные иконы да похоронки на детей.
Вот и всё. Казалось бы можно было оставить это только в своей памяти, не бередить душу, но нельзя оставаться социально пассивным, долго мы молчали, вместе с аттестатами зрелости нам выдали по паре розовых очков, для близи и для дали, а потом видели много проблем в жизни. Воспитывали, внушая: проблем нет, а если и есть, то они решаются прилежанием и послушанием. Ни малейшей инициативы. Одно холопское раболепие и диктат. А потому предлагаю ул. Диктатуры переименовать, скажем, в ул. Н. К. Крупской или А. П. Чехова, или в ул. Жертв (Сталинского культа). Ибо гласность и демократия позволили поднять голос многочисленных сталинистов. А это было бы забвением истории, забвением Правды, издевательством над демократией.
С уважением,
Айвэн Панфёров.
Простите, что несколько небрежно и сумбурно написал. Страшно перечесть и тем
более переписать.
666012 Кр-к 12
