«Дорогие друзья-норильчане, разрешите высказать нашу благодарность о вашем решении... построить Памятник или Мемориал, где будет включен и Благой Попов — член Политбюро Болгарской коммунистической партии, соратник Георгия Димитрова и участник в известном процессе в Лейпциге 1933 г.
Благой Попов арестован 7 ноября 1937 г. в был приговорен к 16 годам ссылки.
Только после счерти Сталина его реабилитировали полностью, в 1954 году в
марте.. После своего пребывания в Москве он уезжает на свою родину — в
Болгарию. Пережил -много мук и страданий.
28 сентября 1968 года он умер. Но мы никогда не забудем супруга и брата Благоя
Попова» .
И подписи: Надежда Кондова-Попова, Руен "Попов. Методи Попов, Истальян Попов.
21.09.88.
София.
ВОТ ТАКОЕ письмо пришло из Болгарии в норильский общественный комитет по увековечению памяти жертв сталинских репрессий.
Имя Благоя Попова было до недавнего времени почти единственным из тех деятелей братских коммунистических партий, политических эмигрантов, о ком в музее истории освоения и развития нашего промышленного района» есть достоверные данные. Сегодня к имени Благоя Попова добавились имена болгар Славки Терзиевой и Слави Георгиева-Караславова. Письмо от него догнало известие о Попове.
Бывший политэмигрант 85-летний Слави Георгиев-Караславов был член комсомола Болгарии с 1919 года, в партии с 1924-го. В СССР работал в Ленинграде на Путиловском заводе, был 25-тысячником, Почетный гражданин села Криуша Саратовской области. В 1938 году решением Особого совещания НКВД отправлен в Краслаг, затем в Норильск, Работал в строительной бригаде на кирпичном заводе и других объектах. Болезни, инвалидность, и снова Краслаг. Освобожден после войны. Болгарское посольство с помощью МОПРа помогло вернуться на родину. В Болгарии работал в Госплане и Центральном статистическом управлении. Родина удостоила его звания Героя Социалистического Труда Болгарии.
В письме С. Караславова сведения о нем самом сопровождаются словами благодарности за порыв норильчан воскресить забытые имена, увековечить скорбную память о живых и ушедших из жизни.
Решение XIX Всесоюзной партийной конференции об увековечении памяти жертв репрессий 30-—50-х годов и создании мемориала в Москве нашло горячий отклик у очень и очень многих. Все. кого давно жег стыд за позор и боль тех трагических в истории нашей страны лет, писали на страницах разных изданий о необходимости появления мемориалов и памятников в Воркуте, Магадане, Норильске...
Сегодня у каждого норильчанииа есть возможность проявить гражданскую активность и принять участие в создании мемориала в нашем городе. Сделать это просто. Любое почтовой отделение примет от каждого желающего, бригады или рабочей смены, комсомольской организации, трудового коллектива или школьного класса денежный перевод на счет 70202 в Норильском отделении Промстройбанка. Счет этот открыт общественным комитетом по увековечению памяти жертв репрессий.
Комитет создан летом этого года; и «Заполярная правда» периодически информирует читателей о поступлениях средств на счет в банке. Сегодня сумма добровольных /взносов приближается к девяти тысячам. Более 'половины этой суммы — взносы жителей наших городов, кооперативов «Меркурий» и «Диапазон», управления «Медьстрой», Надеждинского металлургического завода и немногих других предприятий и организаций.
Четыре с половиной тысячи... А ведь, наверное, тысяч двести работающих норильчан получают зарплату, и если каждый внесет хотя бы по рублю, то в январе 1989 года уже можно будет заниматься проектом памятника. Но пока активность самих норильчан, как говорится. «оставляет желать...».
Переводы поступают из самых разных городов. Различны суммы взносов — от пятя рублей из скромной пеней.» до пятисот, присланных из Хабаровска Е. Г. Кравцом и из Мурманска В. И. Полищуком, бывшим начальником Норильскснаба. Откликнулись бывшие норильчане и из других концов страны: Б. Филонович, руководитель ГМОИЦ в далекие годы, и Федор Трифонович Киреенко из Ленинграда, бывший узник врач-инфекиионнст Георгий Александрович Попов из Москвы...
На бланках почтовых переводов можно прочесть трогательные приписки; «Памяти отца — от Пелаина Вольдемара Вильгельмовича»; в память об Анатолии Степановиче Коршуне прислали свой взнос из Каунаса его дети; в память о брате, работавшем в Норильске до 56-го года, прислал из Ставрополя перевод Виктор Павлович Борвиньев. Свой щедрый вклад внесли и «бывшая каторжанка», как сама она пишет, Павлина Григорьевна Заливадная и Иван Игнатьевич Сечко, который семнадцать лет провел в Норильске и сейчас пишет для «Заполярной правды» свои воспоминания. Из Киева поступил перевод от бывшего норильчанина члена-корреспондента АН УССР Алексея Николаевича Боголюбова...
Перебирая бланки почтовых переводов, испытываешь чувство большой "благодарности и признательности этим людям, ведь зачастую за взносом стоит трагедия, смерть близких людей, пережитое. Обидно только, что иногородние намного превзошли в сердечности и отзывчивости сегодняшних норильчан.
Может быть, пассивность многих объясняется незнанием истории города и комбината, отсутствием интереса к ней? Это легко исправить, мы ждем юных и взрослых в пашем музее истории освоения и развития Норильского промышленного района. Или за много лет мы привыкли к тому, что нас «организовывают»? Как бывает — пришел секретарь парторганизации, принес ведомость, каждый сдал деньги в Фонд мира, расписался и спокоен. А чтобы внести свой вклад на любой другой счет — Детского фонда. Фонда культуры или в фонд помощи ребятам, пострадавшим в боевых действиях в Афганистане, в фонд «Мемориал». — .надо проявить личное желание, сострадание, понимание. Надо, чтобы потрудилась душа.
Любое дело украшают н двигают энтузиасты, подвижники. Мне кажется, ими могли бы стать комсомольцы. Сегодня и сами они упрекают себя в безынициативности, отсутствии точки приложения сил. Так вот оно. живое, совершенно конкретное дело — добиться, чтобы на каждом предприятии каждый работающей внес свой вклад в строительство памятника. Сегодня. не откладывая на потом.
Не веем адресам людям, уже внесшим свой вклад, музей отправил письма. Для нас важно поблагодарить каждого и выяснить прямое или косвенное отношение к строительству комбината и города. Мы хотим пополнить, архив воспоминаний о героическом и трагическом прошлом Норильска. Уже сегодня в музей поступил первый десяток писем. Они- пришли из Белгородской области, Томска, Кременчуга, Одессы, Ашхабада, Киева, Болгарии. Пишут дети бывших заключенных, сами узники й знавшие их, просто неравнодушные к нашей истории люди. Как правило, это письма тех, кто искренне разделяет желание увековечить скорбную память, воздать заслуженное живым и мертвым.
Но есть в почте письмо, не похожее на другие. Оно из Ашхабада, от С. В. Аганесова:
«Устанавливая памятник врагам народа, не забудьте на нем написать: «Сей памятник воздвигнут жертвам октябрьской революции, или жертвам коммунизма. или жертвам КПСС...». Выражаю свой решительный протест против ваших антисоветских решений».
Автор в одну кучу сгребает эсеров и меньшевиков, басмачей и мусаватистов, черносотенцев и бандеровцев. Чувствуется, что в голове у не го мешанина из политических терминов и понятий. Но что совершенно ясно, так это то, что он. отвергает вину «вождя всех наций и народов», да и перестройка нашей жизни, по его словам, «шабаш». Вот вам живой пример того, как неоднозначно отношение к перестройке в нашем обществе и как обманчивы надежды тех, кто считает, что она победит сама собой, без борьбы.
И все-таки такие письма — исключение. Согревают душу другие.
«К Вам обращается бывший узник Норильлага Тернавский Петр Григорьевич. 1918 года рождения. Я работал на БМЗ, в электролитном цехе и на других предприятиях... Помню все ужасы лагерной жизни в деревянных бараках... Несмотря на мой возраст, я готов принять самое деятельное участие в сооружении памятника. Готов приехать его строить. ' Посылаю на счет в банке свой трехдневный \ заработок — 20 рублей».
Из письма 86-летнего Павла Прохоровича Величко, вместе с женой внесшего свой вклад на строительство памятника, мы узнаем о жизни и мытарствах раскулаченной семьи с Украины. В 1935 голу — 58-я статья, Норильск, Дудинка, строительство насыпи железной дороги и многое другое.
«Мне 76 лет, пенсионер. — пишет Александр Прокопьевич Балыков из Богуслава. — В течение восемнадцати лет мне пришлось испытать и пережить все ужасы тюрем, лагерей и ссылки. В основном я находился на Колыме, но был и в Норильске, где 10 лет провел мой брат Петр».
На публикацию в «Известиях» откликнулся и Иван Григорьевич Мелешко, старый комсомолец, служивший под командованием Котовского вместе с бывшим норильчанином-политзаключенным Алексеем Гарри. Иван Григорьевич рассказал нам в письме о своей жизни и о работе над книгой о писателе Гарри.
Особый интерес вызывают письма от детей бывших заключенных Норильлага. Из Томска, от Инны Александровны Масляковой в наш комитет пришло письмо об ее отце Александре Васильевиче — он был несправедливо осужден в 1937 году, отбывал срок в Норильске. В феврале 43-го семье сообщили, что он умер в возрасте 53 лет от авитаминоза. Посмертно реабилитирован. Свое письмо Инна Александровна завершает славами: «Приветствую ваше начинание. Это доброе дело».
Владимир Степанович Лунев из Белгородской вб&аети сообщает:
«Мой отец Лунев Степан Иванович, 1894 года рождения, служил в Красной Армии с первых дней ее рождения. За участие в гражданской войне имел награду — маузер от М. В. Фрунзе. 18 декабря 1937 года вдруг стал «врагом народа». Но мой отец никогда не был врагом народа! Убедительная просьба, если есть такая возможность. — разыскать какие- нибудь следы моего отца. Уже после 56-го года моей матери прислали свидетельство о смерти отца в 1943 году от абсцесса легких и свидетельство о реабилитации посмертно. Высылаю на счет памяти 100 рублей».
Деньги эти уже поступили.
Однофамилец Владимира Степановича — Иван Иванович Лунев из поселка Первоманска Красноярского края сообщил:
«И мне выпала доля быть участником и свидетелем всего, чему и поверить трудно. Прожил в Норильске с 36-го по 41-й год, статья 58.10. Глубоко тронут инициативой норильчан увековечить память о жертвах сталинщины».
«Пишет вам сын бывшего «врага народа», — так начинается письмо Евгения Хаджибаева из Одессы. — Огца забрали в 1937 году из г. Кушка, где он проходил службу после окончания школы младших красных командиров. Был командиром артиллерийского орудия и кавалеристом. участником боев с басмачами. По доносу был арестован, лишен звания, партийности, этапом направлен на Север. Диксон, Туруханск, Дудинка, наконец Норильск. Работал на ТЭЦ машинистом».
В письме была фотография отца. Ее показали в передаче Норильской студии телевидения, и вот в музей уже позвонил Василий Михайлович Шестаков, который работал вместе с отцом Евгения Хаджибаева и вызвался прийти к нам рассказать об этом человеке и о том времени.
Уже в ответ на наше письмо Вольдемар Вильгельмовнч Пелаин написал о своем отце, красном латышском стрелке, который был арестован в декабре 1937 года. Только в 1957 году семья, в которой было четверо детей, получила справку о посмертной реабилитации отца и свидетельство о его смерти в декабре 42-го года, в возрасте 44-х лет. У Вольдемара Вильгельмовича нет уверенности. что отец его погиб именно в Норильске. Но. посылая 100 рублей, он пишет: «Какая разница, куда послать деньги и где будет воздвигнут памятник. Лишь бы это было сделано».
Невозможно читать без волнения письмо В Н. Бабичева. Восемнадцать лет тюремных 'кошмаров, этапов, лагерей и ссылок выпали на его долю. Смерти, болезни, непосильный труд, произвол, надругательства над человеческим достоинством. Но и в условиях бериевского режима доносов, клеветы и преследований были настоящие люди, о которых т. Бабичев говорит с теплотой, — А. П. Завенягин, Т. Г. Стифеев, В: Н. Ксинтарис, А. А. Вайсберг, Н. Н. Карпова...
Публикации о «кровавом тридцатилетии» в газетах и журналах, которые все мы с интересом читаем, вызывают у некоторых оскомину и раздражение. К чему, мол, неужто нет других дел, сколько можно... А ведь мы только-только начали изживать в себе беспамятство. Впереди — Огромная работа по изучению прошлого, без которого нет .ни настоящего, ни будущего.
Л. ПЕЧЕРСКАЯ,
директор музея истории освоения л развития Норильского промышленного района
Заполярная правда 11.11.1988