В № 147 за 1 декабря 1988 года была напечатана статья А. Нестерова «Когда молчал закон», где рассказывалось о наших земляках, безвинно подвергшихся репрессиям. На эту публикацию откликнулась А. Ф. ЮДИНА, дочь Ф. Т. Занина, упомянутого в газете. Вот что она пишет:
«Я живу в городе Назарове Красноярского края. Хочу написать об отце, взятом во время репрессий в 1937 году в поселке Курагино. Для нашей семьи это было большое горе. Как это было, я хорошо помню. Мне было 14 лет. Я училась в 7 классе. Семья наша состояла из пяти человек: отец, мать и трое детей. 9 лет было Валентину, Леониду —7. Остались без отца, всем ясно, какая жизнь у нас была без кормильца, вдобавок —«враги».
Отец наш работал на электростанции слесарем, простой рабочий, но все его любили и уважали — работал безотказно, не считаясь со временем. Умел делать всем добро. Во всем был мастер. Сшить ли, отремонтировать — все мог. Причем, всем делал бесплатно. Работу он любил — сидел, бывало, ночами, ремонтировал все, что несли ему люди. Любил охоту, рыбалку, поэтому и друзей у него много было.
Позже мы узнали, что когда встал вопрос, кому из милиционеров идти за Заниным, все отказывались. Выбор пал на оперуполномоченного Федянова. Он был в дружбе с отцом. Он рассказывал нам, что когда вел отца, тот был таким беззащитным. У Федянова текли слезы — знал, куда ведет. Позже пришел какой-то мужчина, сказал, что чудом выпущен из Минусинской тюрьмы, рассказал, что отец наш объявил там голодовку. Больше мы ничего об отце не слышали. Не спали тогда ночами — все ждали.
Какие мытарства -вытерпела наша семья — разве обо всем напишешь? Все нас боялись, сторонились, ведь подавляющее большинство искренне верило, что мы — враги народа.
Закончила я 8 классов. Мать сказала: «Надо работать, т. к. жить не на что». Нужна была справка о социальном происхождении для поступления на работу. Секретарь сельсовета снисходительно сделал исключение, не написал про отца. Но когда я пошла к председателю заверить документ, он своей корявой рукой добавил: «Отец взят органами НКВД». Эта справка и по сей день рябит в моих глазах. Работала на черных работах на пенькозаводе. Сколько тяжелого труда, унижения я изведала!
Родственник увез меня в Туру, в Эвенкию. Там я зажила спокойной жизнью. Никто не .знал обо мне. После войны я забрала старшего брата Валентина, помогла ему выучиться. А приехал он пароходом. Встречала его и слезы лились из глаз— он стоял в штанах, сшитых из куля, раздетый, в калошах. Встретили мы его с мужем, откормили, ведь он ехал почти два месяца.
Муж работал в военкомате, жили мы хорошо. Но однажды «всплыла» моя биография. Кто- то в военкомате сказал мужу: «На ком ты женился, на дочери врага народа! Бросай ее, пока не поздно». Ранее же мужу я все рассказала. Тайно ой сделал запрос. Ему пришел ответ: «Занин Ф. Т. взят НКВД в 1937 году, освобожден в 1939, дочь его политически не опасна». Муж рассказал мне об этом.
Живем мы сейчас душа в душу, он — участник войны, я— пенсионерка. У нас двое детей: дочь — врач, сын — сварщик высшего разряда. Есть у нас внуки. Братья Леонид и Валентин — летчики, командиры экипажей ТУ-154. 32 года провели в небе, сейчас на пенсии, у младшего сын летчик. Живут они в Красноярске. Съезжаемся мы в праздники, вспоминаем прошлое, как искали порой кусочек сухарька. Без стыда плачем. Сколько всего досталось нам и горького, и прекрасного в этой жизни—не верится! Мы чтим память отца.
А теперь хочу написать о тех, кого помню. С семьей председателя РИКа Т. К. Высокоса я общалась, мы были подругами с его дочерью Ниной. Помню последнюю встречу. Был ясный, солнечный день лета. Изящная, симпатичная Нина зашла к нам на . Береговую улицу. Жили мы напротив милиции. В ее глазах не было слез, была ненависть к тем, кто арестовал ее отца. Она была в отчаяньи. Громко и гневно она кричала, что та мразь еще заплатит за ее отца. Она сказала, что ничего не боится, что хуже слова «враг» уже нет. Она с матерью позже уехала.
Каждый день кого-то забирали, увозили. Мы жили напротив милиции и все это было на моих: глазах. Один эпизод запал в мое сердце на всю жизнь и я его никогда не забываю.
Мимо нашего дома гнали этап заключенных, вихрилась пыль. Под охраной, огороженные цепями, шли человек пятьдесят. О ужас! В их числе был мой спаситель, хирург Михельсон с женой и фотографы- супруги Мартыновы. Я знала всех хорошо, бывала в их доме. Михельсон работал хирургом в Курагине. потом в Артемовске. Это был душевный -человек, к нему ехали со всего района. Мне он делал операцию, а его жена носила мне передачи — добрая женщина!
А Мартыновых забрали вот почему. Как-то курагинцы встречали бывшего директора. Артемовского рудника Алдаданова,. {его именем был назван пароход). Мартынов его фотографирован. Алдаданов был позже арестован, Мартынов тоже, негативы изъяты. Сын Мартыновых с остался один, болел, голодовал. Дальнейшая судьба его неизвестна. Дом их стоит по улице Аникиенко по сей день.
Шествие этапа, как шли, вернее, бежали люди, мне не забыть.
Заветы Ильича (Курагино) 02.02.1989