КОРНИ
В книге отзывов музея истории освоения и развития Норильского промышленного района есть запись, сделанная недавно приезжавшим к нам на гастроли народным артистом РСФСР С. Ю. Юрским: «Чувствую — здесь может й Должен быть великий музей человеческого духа и... страдания, и стойкости,. и страшных, и игранных преображений человека. Для этого нужны материалы и работа над ними».
Хочется надеяться, что временная выставка «История без ретуши», открывшаяся в музее в начале этого года в какой-то мере отвечает столь серьезным требованиям. Во всяком случае, организаторы стремились именно к этому. Экспозиция, представленная десятью планшетами с десятью именами, кирпичиками здания, именуемого сначала Норильстроем, а затем — Норильским комбинатом, состоялась благодаря помощи людей, каждого из которых, наверное, необходимо представить нашим читателям.
ЭЛЬГАРД Михайлович Зингер собирает материалы об отце уже почти пять лет.
Прошлым летом он был в Норильске, поскольку до ареста Михаил Акимович Зингер
работал начальником Норильстроя. Это ’ было в 1935-м, когда Норильстрой
относился еще к Главсевморпути, и Михаилу Акимовичу
пришлось участвовать в передаче Норильстроя ГУСМП в ведение НКВД.
6 августе 1936-го Зингер был арестован. По данным КГБ, он погиб 8 октября этого же года, а по свидетельству о смерти, выданному семье в 1956 году, — 26 августа 1939 года. Посмертно реабилитирован и восстановлен в партии.
В своем последнем перед арестом заявлении в ЦК ВКП(б) Михаил Акимович, писал о Норильске:
«Было немало скептиков, считавших этот заполярный никеле-платиновый клад недоступным и нереальным для эксплуатации, Пришлось в месячный срок привести в движение - все научно-исследовательские и проектные организации, близкие к этому вопросу, чтобы доказать реальность и необходимость немедленного развертывания стройки.
Исходя из острого дефицита в никеле и .колоссальных масштабов стройки, мною совместно с О. Юл Шмидтом и т, Бергавиновым {начальником политуправления ГУСМП — В. В.) была составлена докладная записка в Политбюро т. Сталину, где мы, гн скрывая громадных трудностей этой, стройки, заострили внимание членов Политбюро на ценности объекта и необходимости срочной реализации строительства.
Не ожидая решения ЦК и СНК, я отправился с бригадой инженеров Траиспроекта в Норильск,
Ранняя весна размыла-аэродром на Енисее, и переброска экспедиции воздушным путем оказалась невозможной... В пару дней, не имея денег, сформировали обоз, Обеспечил инженеров одеждой и продовольствием и продвигался к Норильску 36 суток пешком, на собаках и 600 км — на лодке во время ледохода от Туруханска до Дудинки.
Местные люди считали . нашу затею опасной для жизни экспедиции и всячески уговаривали ждать навигацию.
Но мы- добились своей цели и вместе с бригадой инженеров и техников прибыли в Игарку через 4 Часа после начала ледохода и в Дудинку в день, ледохода.
Это обеспечило нам получение необходимых измерителей по весенним высоким горизонттам вод для проектирования мостов на реках Дуромой, Косая, Ямная и дало возможность подучить проект железной дороги Дудинка—-Норильск досрочно. Невыполнение этих работ угрожало затормозить строительство на год».
Много лет в фондах музея хранился альбом экспедиции Транспроекта. На двух фотографиях из этого альбома Эльгард Михайлович узнал своего отца, А в историю Норильска вернулось еще одно незаслуженно забытое имя.
МИХАИЛ Иосифович Махновецкий родился в сентябре 1937 года, через месяц после ареста отца. Главнрго инженера Севкавэнергомаша Иосифа Михайловича Махновецкого арестовали во время отдыха в Кисловодске за «связь с американцами», вместе с которыми он монтировал спиртовый завод в Сталинграде. Привезли сначала в Ростов — в одиночку, через месяц — Бутырка. Ночью к нему в камеру бросили избитого старого большевика, посоветовавшего Иосифу Михайловичу «все подписывать».
В 1938 году Махновецкий осужден «тройкой» и отправлен сначала на Соловки, затем — в Норильлаг (кстати, в трудовой книжке, выданной позднее, записано, что Махновецкий еще в 1937 году работал в Норильске на ВЭС, такова степень «достоверности» документов той поры).
В Норильске Михаил Иосифович работал сначала откатчиком угля в шахте на Шмидтихе, а летом его привезли к Завенягину, который после двухчасовой беседы лредло. жил Махновецкому должность главного инженера ВЭС-2.
Специалисты из заключенных в Норильске жили вне зоны. В 1946 году к Иосифу Михайловичу приехала семья, а в 1949-м он был освобожден (девять с половиной лет вместо пятнадцати можно объяснить тем, что он дважды за время работы представлялся к награде). В 1952 году, когда дела на ТЭЦ шли плохо, Зверев хотел направить Махновецкого в котельный цех начальником, но Иосиф Михайлович согласился быть только главным инженером.
Вот такую историю рассказал о своем отце Михаил Иосифович Махновеикий, норильчанин с 1946-го. Он вспоминал, что на работу отец ездил на лошади к 8-30 утра, обедал с часу до трех и снова на работу — до девяти-десяти вечера.
Помимо фотографий и документов отца, Михаил Иосифович передал в музей уникальную таблицу перевода футов и дюймов в миллиметры, составленную его отцом и изготовленную по принципу логарифмической линейки, а также самодельные вилки—предметы, хранившиеся в семье все эти годы как самые дорогие реликвии.
«ТЕПЕРЬ ПО ПОВОДУ вопросов, которые, естественно, возникают. Я ожидала, что к
этому в конце концов подойдут. Ведь теперь в Норильске живут люди, в большинстве
своем не представляющие весь трагизм тех лет, и для них директор комбината,
строящегося силами заключенных, личность не
совсем понятная, а те, кто считает, что им все понятно, наверняка склонны к
характеристике скорее отрицательной, чем положительной...».
Это строки из письма дочери Завенягина Евгении Авраамовны. К письму были приложены ксерокопии писем бывших заключенных, статьи последних лет из «Науки и жизни», «Смены», «Нового мира», «Знамени».
Зав енягин приехал в Норильск в 1938 году. Известно,что на Колыме этот год для заключенных был самым мрачным и жестоким. Там тоже произошла смена руководства, Берзиня и других руководителей (как и нашего Матвеева) арестовали. Начальником Дальстрбя был назначен комиссар Госбезопасности Павлов, начальником лагеря стал некий Гаранин, При нем все заключенные по 58-й статье были взяты, на строгий режим, в лагере появились тюрьмы. Первое, что сделал Завенягин в Норильске, — организовал проектный отдел из осужденных по 58-й статье.
Немногие норильчане знают, что еще большей заслугой Завенягина было то, что он сделал вместе с Курчатовым для нашей атомной промышленности, Спасенный им знаменитый Тимофеев-Ресовский считал, что Завенягин с Курчатовым сыграли в создании советского атомного щита ту же роль, что и известный американский физик Оппенгеймер в создании американской атомной бомбы. «Вокруг Зевеняги на собиралось много хороших людей и сравнительно мало всякой сволочи. Этим он и был замечателен — — говорил Тимофеев-Ресовский. — Завенягин был не только умница, но прекрасный, непосредственный и хороший человек».
СРЕДИ первостроителей Норильска было немало выдающихся , людей. В этом ряду и Николай Михайлович Федоровский, ученый-минералог, старейший член партии большевиков, очень одарённый человек. Профессор по кафедре минералогии Горной академии, член-корреспондент АН СССР, участник Международного геологического конгресса в Южной Африке в 1929 году, до этого побывавший в Германии, Англии, во Франции, Федоровский просто не мог быть не арестованным. Это произошло в 1937-м, на 51-м году его жизни. Осудили Николая Михайловича в 1939-м по 58-й статье на пятнадцать лет и пять лет поражения в правах. Отбывал срок Федоровский и в Воркуте, и в Москве, и в Норильлаге. Известно, что в Норильске Федоровский работал в ГМОИЦ, преподавал в техиикуме. Скоро должен решиться вопрос об установлении мемориальных досок с именем Федоровского на здании нашего завода-втуза и на улице Федоровского в Талнахе.
Материалы о Николае Михайловиче, представленные на выставке, были переданы сотрудниками ВНИИМСа, института минерального сырья, основателем которого был Николай Михайлович, и бывшим норильчанином' Владимиром Петровичем Яровым, приславшим из Киева «Определитель минералов» Федоровского 1921 года. Он .написал, что видел Федоровского в Норильске всего один раз:
«Как-то он заходил, в проектную , контору, размещавшуюся в 50-х на территории медеплавильного завода. Федоровский тогда заведовал на стройке примитивной лабораторией стройматериалов... Говорили, что у него в Москве были сын и дочь. Сын — радиолюбитель - коротковолновик, довольно известный человек в этих кругах. А дочь была балериной в Большом театре. Когда Николай Михайлович, \ уже освободившись из заключения, очень тяжело заболел (паралич!), .дочь приехала в Норильск и увезла его с собой в Москву».
«ПАНШИН Игорь Борисович — сын известного селекционера и биолога, арестованного в /1940 году. В детстве помогал отцу в работах, пятнадцатилетним мальчиком, выловив в Днепре рыбину нового вида, написал о ней серьезную статью и привлек к себе внимание специалистов-зоологов.- После Ленинградского университета стал работать в кольцовском институте...»
На выставке в музее можно увидеть и отдельный оттиск работы, о которой пишет
Д. Гранин в повести «Зубр», и ксерокопию диплома, где написано, что Паншин
окончил университет по специальности «генетика животных», и статью И. Б. Паншина
«Новые доказательства справедливости гипотезы эффекта положения», представленную
к печати в 1935 году Н. И. Вавиловым.
Война круто повернула жизнь молодого ученого: в Германии он встретился с
Тимофеёвым-Ресовским и «вступил в игру, смертельный риск которой был оправдан
результатом выигрыша», Но, как мы знаем, ни Тимофееву-Ресбвскому, ни Паншину не
пришлось почивать на лаврах... Был в плену, работал в Германии, значит —
преступник. Интерес к личности Тимофеева- Ресовского и ко всем, кто работал с
ним в Германии, чтобы вернуться на Родину не с пустыми руками, кто способст
вовал как скорейшему созданию у нас атомного оружия, так и защиты от
радиационного заражения, задал Игорю Борисовичу много работы. Были съемки в
фильме, всевозможная переписка. А еще Игорь Борисович не оставил биологию и
теорию генетики.
ВСЕМУ свое время, сказано в Библии: время убивать и время врачевать, время
разбрасывать камни и время собирать камни... Страшно жить, когда убивают, когда
разбрасывают камни. Трудно, когда приходит время их собирать. И уже легче, если
есть возможность врачевать. В недавнем постановле нии ЦК КПСС «О дополнительных
мерах по восстановлению справедливости в отношении жертв репрессий, имевших
место в период 30—-40-х и начале 50-х годов», решено. внести на рассмотрение
Президиума Верховного Совета СССР предложение — законодательным актом отменить
внесудебные решения, вынесенные в период 30-х и начале 50-х годов,
действовавшими в то время «тройками», «особыми совещаниями»; считать всех
граждан, которые были репрессированы решениями этих органов, реабилитированными.
Здесь же идет речь об ускорении рассмотрения дел на осужденных в эти годы
судебными органами, возмещении материального ущерба реабилитированным, извещении
. их родственников, создании комиссий из числа народных депутатов и
представителей общественности, защищающих интересы реабилитированный, помогающих
в создании памятников жертвам репрессий и содержании в надлежащем порядке мест
их
захоронений.
Пришло время врачевать... Жаль, что многие до него просто не дожили.
Валентина Вачаева.
главный хранитель музея
истории освоения и
развития НПР.
Заполярная правда. 22.02.1989