Михаил Николаевич Шорохов, автор записок об Игарке начала 30-х годов, родился в 1904 году в Красноярске. 15-летним подростком начал работать маляром в железнодорожных мастерских. В составе вооруженного отряда рабочих мастерских участвовал в боях против колчаковцев, наступавших на Красноярск. В феврале 1920 года вступил в комсомол, был чоновцем, участвовал в ликвидации банды атамана Соловьёва в Хакасии. Плавал кочегаром и матросом на енисейских пароходах, вступил в партию,
В конце 1925 года его, молодого коммуниста, Красноярский горком ВКП(б) направил на чекистскую работу. Он окончил годичные курсы при Высшей пограничной школе ОГПУ в Москве. В 1931 году был направлен в Игарку уполномоченным ОГПУ по Карской экспедиции, а в следующем году назначен начальником Игарского горотдела ГПУ. До ухода на пенсию работал в органах госбезопасности. Полковник в отставке. Живет в Иркутске.
В.Ярославцев,
член Союза журналистов СССР
В июле 1930 года я познакомился с Борисом
Васильевичем Лавровым, старым большевиком
с дореволюционным подпольным стажем,
недавно назначенным председателем
акционерного общества «Комсеверопуть»
Наркомата внешней торговли СССР. Он строил
Игарку, в Красноярске был по делам и зашел к
нам, в окружной отдел ГПУ, вместе с
начальником Красноярского отделения «Комсеверопути»
Иголкиным. Высокий, плотный, с бритой
головой и подстриженными на английский
манер усиками, он производил впечатление
человека общительного, энергичного,
решительного. Рассказал о строительстве
Игарки.
Летом 1929 года на пустынном берегy Игарской протоки Енисея поднялись первые бараки и дома, к зиме построили двухрамный лесопильный завод и кочегарку. За границу ушли несколько иностранных пароходов — их грузили досками с барж, приведенных из Красноярска и Маклакова.
В октябре 1930 года Сибирский край разделили. Енисейский Север отошел к Восточно-Сибирскому краю с центром в Иркутске. В мае 1931 года я был назначен уполномоченным ОГПУ по Карской экспедиции и в июне вылетел первым рейсом на гидросамолете «Дорнье-Валь» в Игарку с экипажем Яна Степановича Липпа в Игарку.
В Игарской протоке плавали льдины и бревна из развалившихся штабелей. Удобным для посадки оказался небольшой участок акватории возле острова, в котором находился совхоз «Полярный», вернее, тогда его подсобное хозяйство. Нас встречали на катере начальник Северо-енисейских предприятий «Комсеверопути» Николай Васильевич Никольский с женой Инной Николаевной и директор лесокомбината (к сожалению, не помню, как его звали), бывший латышский стрелок…
…Нужны рабочие, где их навербовать быстро? Лавров улетел в Красноярск, оттуда поехал в Иркутск. В Игарку вернулся с решением из Москвы, обязывающим красноярские власти перевезти к нам до сентября перевезти тысячи семей «спецпоселенцев» из Енисейского и других районов.
Пошли мы с Лавровым и Никольским выбирать участки для двух спецпоселков. Один выбрали за Медвежьим логом, второй — по другую сторону от центра Игарки. Прорабом строительства назначили инженера Жарикова.
Вскоре в Игарку начали прибывать на баржах спецпоселенцы с семьями, то есть раскулаченные. Встречали мы их с Никольским и председателем рабочкома Березиным. Собрали мужиков, отцов семейств, объяснили, что зима на пороге. Выбирайте, мол, бригадиров, вот вам прораб Жариков, и приступайте к строительству жилья на подготовленных участках.
Работа кипела в две смены. Через неделю возвели два барака за Медвежьим логом и один возле строящейся радиостанции Наркомата связи. Строители разместились в бараках, а семьи, имеющие малолетних детей, поселили в здании кинотеатра, где скамейки для зрителей превратились в кровати.
Сооружали по две бани на каждый «спецпоселок», мужскую и женскую, дома для медпунктов и медперсонала, пекарню и при ней хлебный магазин. Вот таким жильем к ноябрьским праздникам обеспечили всех прибывших. Дети ходили в школу в центральном поселке.
В эту навигацию первый пароход пришел в начале августа, из Англии. На нем прибыл советский торгпред Орловский, привез большую партию натуральных соков — лимонных и апельсиновых, сгущенного молока и сливок, даже шоколад двух сортов. Все это зимой продавалось по норме, хватило до весны. Ленинградские пароходы «Сакко» и «Ванцетти» доставили много тонн муки двух сортов, в том числе высшего, и различных круп, мясные консервы, сыры разных наименований и другое продовольствие. А также промтовары — зимние пальто, валенки, шерстяные костюмы, детскую одежду, обувь фабрики «Скороход», сотню пружинных патефонов и всевозможные пластинки в большом количестве.
Все это было результатом большой заботы о людях Б.В.Лаврова, который мобилизовал на эту широкую снабженческую деятельность Красноярский и другие отделы «Комсеверопути», постоянно контролировал ее.
В декабре 1931 года Игарка получила статус города. Меня избрали членом бюро горкома партии. Шло большое строительство. Еще в ноябре начали строить здания управления порта, конторы лесокомбината, горкома партии и горисполкома, Госбанка и других организаций, а также жилые дома для работников порта. Продолжалось сооружение городского Дома культуры, клуба лесокомбината.
Летом 1933 года я летел на самолете А.Д.Алексеева нa Диксон, в полете познакомился с партийным работником Валентиной Петровной Остроумовой, летевшей в Дудинку. Член партии с 1920 года, она стенографировала заседание исторического II съезда Советов 7-8 ноября 1917 года, десять раз стенографировала речи В.И.Ленина, в том числе на Х съезде РКП(б) в 1922 году. Ездила в составе первых советских делегаций с Чичериным, Воровским, Красиным в Геную, Берлин и Лондон, дружила с семьей М.И.Калинина. Работала в Сибири — в окружкоме партии в Тулуне и секретарем окружкома в Бийске, затем в Центральном Комитете ВКП(б).
Возвратившись с Диксона в Игарку, я снова встретился с ней в горкоме. Худенькая, коротко подстриженная «под мальчика», очень энергичная, она въедливо вникала в дела. Летом 1935 года, уже работая начальником Черемховского горотдела ГПУ, я встретил бывшего секретаря Игарского горкома партии Шабалова, снятого со своего поста и работавшего завгоркомхозом. Он сообщил, что передал дела Остроумовой.
Валентина Петровна возглавляла Игарский горком партии, будучи одновременно начальником Игарского политотдела Главсевморпути, в 1935-1937 годах. Энергия, умение быстро найти главное звено в цепи каждодневных проблем, властно, но без шума и нервозности организовать дело, забота о людях — этими и многими другими замечательными качествами она снискала большое уважение игарчан. Только небольшой штрих ее многообразной деятельности: оценив и развив идею Б.В.Лаврова, она добилась, что в Игарском совхозе стали выращивать в открытом грунте картошку и капусту.
Овощи на Севере — это жизнь. Вспоминается, как осенью 1932 года из-за неразворотливости Красноярского отделения «Комсеверопути» и совхозов картофель и другие овощи были доставлены в Игарку подмороженными и очень поздно. Они стали быстро гнить, и в марте 1933 года в городе свирепствовала цинга, настоящая эпидемия.
Запросили помощи в Красноярске и в Москве у Лаврова. Вскоре прилетел, пробившись через сильную пургу, самолет полярного летчика Василия Сергеевича Молокова, доставивший три бочки соленой черемши и несколько мешков чеснока. Все доставленное было взято под строгий контроль врачами и председателем рабочей инспекции Романовым. Черемшу выдавали по запискам врачей, как лекарство по рецептам, по небольшой эмалированной чашечке. Дней через десять Молоков прилетел опять, привез лук и чеснок. В совхозных теплицах к тому времени появились зеленый лук, редис и даже огурцы. Все это шло для лечения больных. Так и справились с цингой, к сожалению, не обошлось без смертельных случаев.
С большой радостью узнал я из газет за 26 июля 1934 года о награждении Бориса Васильевича Лаврова орденом Ленина. ЦИК СССР отмечал его огромную работу по созданию и строительству Игарки, по организации Карских экспедиций и возглавляемой им Первой Ленской экспедиции. Отправил ему срочную телеграмму с поздравлениями и пожеланиями дальнейших успехов в работе по освоению Севера, больше мы с ним не встречались. Только после войны узнал от старого знакомого по Игарке, полярного летчика, Героя Советского Союза А.Д.Алексеева, что Лавров в 1938 году был репрессирован и бесследно исчез. И только недавно выяснилось, что он был расстрелян без суда в Москве в июле 1941 года. Разумеется, он реабилитирован. А в Игарке, которую он строил, одна из улиц недавно стала носить его имя.
В 1938 году была репрессирована и Валентина
Петровна Остроумова, затем расстреляна. Она
тогда заведовала секретариатом у
начальника Главного управления ГВФ Василия
Сергеевича Молокова, приютившего опальную
большевичку. Но и он, всемирно известный
полярный летчик, один из первых Героев
Советского Союза и депутат Верховного
Совета СССР, не смог ее спасти. Наверное,
объявили ее «агентом международного
империализма» — не раз была за границей,
дружила и переписывалась со многими
зарубежными революционерами... В 1972 году я
получил из Москвы письмо от сына
Остроумовой Андрея, с тех пор мы с ним
переписываемся.
Не миновала и меня «чаша сия». В 1937 году я был арестован. Но мне повезло. Через два года «следствия», в июне 1939 года, меня освободили, восстановили в партии и вернули на чекистскую работу.
М.Шорохов,
ветеран комсомола и партии, полковник в
отставке
«Красноярский комсомолец», 29.06.89