В свои восемьдесят шесть лет Анна Филипповна Райхель сохранила в памяти многие эпизоды жизни. Особая страница в ней — сталинские репрессии, которым был подвергнут муж Анны Филипповны, а потом и она сама
Восемь лет лагерей, восемь лет ссылки. Реабилитировали ее в 1956 году. Жила одиноко в Риге, из родных — только племянник, который и уговорил Анну Филипповну обменять свою квартиру на Красноярск. И поначалу все было хорошо. Новая квартира, племянник рядом. Даже тогда, когда он после окончания Красноярского медицинского института получил направление в Черногорск, особой тревоги это не вызвало. Он аккуратно помогал тетке, а сама она была еще в силах спуститься в магазин за продуктами.
Сейчас Анна Филипповна с трудом передвигается, плохо видит и слышит. Преклонный возраст и пережитое в лагерях дают о себе знать, Казалось бы, всем, кто ее знает, самое время поддержать человека в трудную минуту. Но племянник, получив новую квартиру, замолчал. Вслед за этим на Анну Филипповну свалилась новая беда.
Пришла она от соседей по коммунальной квартире Фырковых. Поначалу они отвадили всех, кто навещал старушку. Потом начались скандалы с нецензурной бранью и угрозами. Ведь все их усилия направлены на одно: получить те квадратные метры, на которых проживает «опальная старушка».
Когда я встретился с Анной Филипповной, она жила у семьи Кадач, двумя этажами выше своей квартиры (эта семья и попросила редакцию принять участие в судьбе А.Ф.Райхель). Спрашиваю Анну Филипповну, почему ушла из своей квартиры.
— Боюсь соседей, — слышу в ответ. — Да и выписалась я оттуда. Скоро пойду в дом престарелых.
— Чем же вы так прогневили соседей?
— Я и сама не знаю. Говорят, что жить им мешаю. Мусора от меня много. А в комнате у меня всегда было чисто. Правда, в последнее время соседка стала поласковее со мной. Это после того, как я согласилась уехать в дом престарелых. Тогда они быстро оформили документы. Соседка даже маленькую внучку свою стала посылать ко мне с пирожками. Только я не беру от них ничего. Говорю, что у меня все есть...
— Некоторые соседи и на нас смотрят с подозрением, — вступает в разговор хозяин квартиры Виктор Петрович Кадач. — Говорят, что мы приютили старушку потому, что рассчитываем получить ее наследство, какие-то тысячи.
— Откуда они у меня? — удивилась Анна Филипповна. — После реабилитации получила 820 рублей. Купила на эти деньги небольшой домик...
Семья Кадач помогала Анне Филипповне тогда, когда та чувствовала себя вполне прилично, не оставляет старую одинокую женщину и сейчас. И обратилась в редакцию Евгения Михайловна Кадач потому, что не знала уже, куда «стучаться», а сидеть сложа руки или проходить мимо чужой беды она не могла. О многом говорили мы в этой семье. О дефиците милосердия, доброты, искренности, одиночестве старых людей, многие из которых живут за «чертой бедности». На сессии Верховного Совета СССР принято решение повысить пенсии малоимущим уже с первого октября, однако рост стоимости жизни тоже не стоит на месте. И где гарантии, что даже при «хорошей» пенсии немощные старики будут защищены от притязаний и грубости, будут защищены от своего одиночества?
Сейчас Анна Филипповна Райхель живет в доме престарелых. Типичная история для наших дней...
Ю.Токманцев,
студент факультета журналистики Свердловского госуниверситета
г.Красноярск
«Красноярский рабочий», 09.08.89