"Двери барака распахнулись. Первыми ворвались солдаты с оголенными штыками и
бросились на заключенных. Барак был окружен цепью автоматчиков, за ними -
офицеры с пистолетами на взводе. Оставшихся в живых выстроили на плацу,
зачинщиков выделили в группу... Им было известно, кто поднял бунт среди русских,
украинцев. Литовцев отбирали по внешнему виду: побойчее - шаг вперед. И я
оказался среди обреченных. Нас отправили в отдаленный лагерь, а затем этапом к
Магадану. Мы думали - все, конец, но решили, не умрем, как покорный скот.
Охранники догадывались об этом. Один сказал: "Не делайте глупостей, может, скоро
все изменится". Он оказался прав. Ведь было
лето 53-го года...".
Бронюс Златкус - участник бунта политзаключенных в Норильске - рассказывал о жизни в лагере с поэтическим названием Медвежий ручей. О том, как люди, лишенные всех прав, доведенные до крайности голодом, физическим истощением и издевательствами, когда, казалось бы, растоптано вчистую чувство собственного достоинства, поднялись и заявили: "Мы - люди". На что могли рассчитывать 29-30 тысяч "врагов народа", обратившись к начальству ГУЛАГа с требованием улучшить условия в лагерях и прекратить издевательства? Когда из Москвы приехала комиссия с проверкой и пообещала дать ответ в ближайшее время, ей, как это ни странно, заключенные поверили. И дождались - штыковой атаки...
Бунту предшествовала кропотливая подготовка. Задумали все "старики" - Измайлов, Френкель, Касилов, Коваленко, Бондаренко из России. Последнему энкаведисты предъявили особый счет: когда началась охота на восставших, было приказано взять его живым... Осуществила же замысел "стариков" молодежь - в основном украинцы и литовцы. Те, кто, как двадцатилетний Бронюс Златкус (будучи студентом Каунасского университета), печатали крамольные листовки, ставя превыше всего - честь, свободу и независимость родины. Ну чего можно было ожидать от такого проявления инакомыслия? -,58-ю статью с формулировкой ’изменародине'и 10 лет лагерей. Большинство (из 1100 отобранных в лагерь уничтожения) зачинщиков расстреляли, кое-кого разбросали по тюрьмам. Тот же Бондаренко умер, по слухам, во Владимирской тюрьме. Только у горы Шмидта, неподалеку от нулевого пикета, в траншеях погребено более 78 тысяч человек, там же лежат и многие участники восстания. Лет 15 назад ветер оголил траншеи. По приказу местных властей завезли грунт, засыпали слоем 3-5 метров, заасфальтировали и построили гаражи...
В 1947 г., после ареста Б.З.даткуса добрались и до его семьи. Но прежде чем сослать их из родной деревни в Радвилишкском районе в Сибирь, у матери отобрали медаль "Материнская слава". Да и что для многодетной матери эта медаль, когда она пытается отогреть ребенка в вагоне для скота? Своего старшего брата Бронюс так никогда больше и не увидел - тот умер в Сибири. А с матерью ему удалось там встретиться. Он тогда уже был спецпоселенцем, закончил горный техникум и работал геологом - прописка, собственно, не нужна, вот и совершил побег, чтобы увидеть близких.
Не было у него постоянной прописки и в Литве, куда он вернулся в 1959 г.: запретили жить в радиусе 100 км ото всех сколько-нибудь крупных городов. Достаточно взглянуть на карту Литвы, чтобы понять - оказалось, в Литве ему прописаться негде. Но специальность помогла - геолог все время в разъездах, достаточно и временной прописки, да еще немного сочувствия со стороны начальства.
Нынешним летом группу литовских " норильчан" приветливо встретили в Норильске. Там еще много своих - таких же вынужденных норильчан. Работники местного музея помогли с автобусом, чтобы бывшие заключенные могли побывать и в бывших лагерях. Пятнадцать девушек старательно записывали воспоминания участников восстания. Ведь все были уверены, что им не удалось выжить. А в сентябре в Вильнюсе встретились 100 бывших его участников. Они сейчас ищут оставшихся в живых бывших политзаключенных с Украины, хотят организовать комитет, собрать материалы, документы, на будущий год организовать встречу. Правда, к архивам у них доступа нет: им сообщили, что архивы ГУЛАГа будут рассекречены в 2005 г. (наверное, чтобы живых свидетелей как можно меньше осталось, а лучше всего, чтобы их вовсе не было), да еше поговаривают, будто архивы эти понемногу, но с достаточным усердием уничтожают.
Встретился Б.3латкус в Норильске с Иваном Терентьевичем Сидоровым. Тот в годы войны жил у озера Лама, в известном сейчас месте отдыха жителей Норильска. А в годы войны это было место ссылки. В августе 1941 г. в Норильск этапом доставили 400 литовских офицеров, на берегах Ламы умерли голодной смертью высшие офицеры генералитета армии независимой Литвы. Иван Терентьевич тогда похоронил 14 человек, похоронил по-людски, могилы сохранились. Он рассказал, что они все надеялись, когда началась война, что понадобятся их опыт и знания для борьбы с фашизмом. Но о них и не вспомнили.
В музее Норильска можно узнать об истории города и его городов-спутников -Кайеркана и Талнаха. Строительство города началось в 1935 г., когда туда были доставлены первые заключенные. Из первых этапов живых не осталось, но посте войны условия содержания несколько улучшились. В 1945-119эЗгг. в Норильске одновременно работали 150000 Г-180000 заключенных. Были созданы две системы лагерей - исправительно-трудовые и горные. В горных лагерях содержали только политзаключенных, они носили номера и использовались на самых трудоемких работах. Провинившихся переводили в спецтюрьму. Временно, правда, но поскольку она не отапливалась, те, кому удавалось из нее вереуться, становились покорными.
Сколько человек строили эти города, достоверно сказать никто пока не может. Говорят, максимальное чисто "строителей" - 2 миллиона.
Сейчас бывшие заключенные намерены собрать средства для строительства памятника - "Стены памяти". Уже подготовлен проект и выбрано место - у горы Шмидта, на месте гаражей.
Р.S. Уважаемые читатели! Если среди Вас или Ваших знакомых есть участники восстания политзаключенных 1953 г. в Норильске, отзовитесь. Пишите нам, а мы поможем Вам связаться с членами вильнюсского клуба I "Тремтинис’ ('Ссыльный').
Согласие 15.10.1989