Мемориал
Есть в истории темы и люди, к которым можно возвращаться много раз в силу разных причин: то обстоятельства не позволяют говорить всю правду, то человек молчит о фактах и событиях, не придавая им особого значения...
Много раз в газетных публикациях 60-80-х годов писали норильчане В.Н.Лебединский, О.Т.Медведевская, Л.И.Мачнева о первом начальнике Норильстроя и ИТЛ НКВД Владимире Зосимовиче Матвееве, о его жене Елизавете Карловне, красавице, первом председателе норильского женсовета, о трагедии этих людей — одной из миллионов, случившихся в то время.
В минувшем, 1989 воду Елизавета Карловна прислала в музей истории освоения и развития нашего промрайона письмо с фотографиями еще молодого Владимира Зосимовича в окружении самых близких ему людей. Написано письмо Ириной Владимировной, одной из двух дочерей, которых Матвеевы привезли с собой в Норильск в 1935 году. Она сообщила печальное известие: после неудачной операции умерла Надежда Владимировна, Елизавета Карловна после этого потеряла зрение, и сейчас они вспоминают и отвечают на письма вдвоем.
Незабываемой оказалась первая встреча Елизаветы Карловны с будущим мужем. Работала она тогда в Самарканде машинисткой в органах НКВД, там же служил Владимир Зосимович, хотя друг друга они еще не знали. Матвеев был к тому времени уже бравым бойцом, в 1920 году он ушел с армией С.М.Буденного на Юго-Восточный фронт, громил Врангеля, затем попал на Северный Кавказ (в Норильске потом висела на стене именная шашка и шлем, все так и осталось здесь). С 1924 года стал работать в НКВД, и первое назначение — борьба с басмачами. Особенно зверствовал один неуловимый курбаши, причем после докладов о его уничтожении он все равно «воскресал» то в одном, то в другом месте. Тогда было приказано доставить неопровержимые доказательства. И вот Владимир 3осимович с бойцами вернулись с задания и разгоряченные боем, вытряхнули голову курбаши из мешка на пол (подобная жестокость была тогда едва ли не нормой). Елизавета Карловна — в обморок, а Матвеев получил 15 суток ареста за то, что доложил не по форме.
Знакомство состоялось, вскоре они поженились. Через год появилась дочь Ирина, в 1932-м — Надежда. Позже вся семья переезжала за Bлaдимиром Зосимовичем туда, где он строил Кемь-Ухтинскую и Парандовскую дороги, гидроэлектростанцию, на Свири, дорогу по Ахун-горе и Норильский комбинат.
Хорошо помнит Норильск Ирина Владимировна. «Отец был с нами строг, требователен, но терпел лжи. Дома бывал очень мало, всего себя отдавал работе. Очень любил животных, эту любовь привил и нам, по сей день у меня в доме обязательно кто-нибудь живет. А в Норильске у нас жили лебеди, отстали от стаи, отец подобрал их в снегу. Всю зиму жили на кухне, а летом мы их выпустили. Жил медведь, маленький смешной озорник, его подарили отцу местные жители. Отец привез нам двух попугаев из Москвы, которые потеряли окраску, но жили целый год. Нас обучали еще и музыке...».
26 апреля 1937 года Матвеев, взволнованный пришел домой и велел всем срочно собираться на пароход в Дудинку – была получена телеграмма за подписью Ежова об аресте Владимира Зосимовича. Увиделись они с Елизаветой Карловной только с 1941 году, когда разрешено было их свидание в городе Талагахе Архангельской области»... Владимир Зосимович рассказал о допросах на Лубянке и в Бутырках, когда каждую ночь за стенкой кричала женщина: «Володя, сознайся, детей мучают и меня». Свою вину он не признал, приговор военного трибунала гласил: 15 лет лишения свободы.
В 1946 году удалось увидеться с отцом Ирине Владимировне. В это время в Самарканде медикам поручали сопровождать раненых к месту их жительства. Как пишет Ирина Владимировна, она «взялась довезти раненого до Архангельска и увидела отца тяжелобольным – он работал на лесосплаве, упал в воду, простыл, во время двухчасового свидания в присутствии молчащего военного часто кашлял и сказал: «Не верь, я не враг народа, это ошибка какая-то. Я ни в чем не виноват, поверь, правда восторжествует и во всем разберутся. Я уверен, меня оправдают». Еще он сказал: «Жаль, что я не доживу до будущего Норильска, а будущее его большое». Он даже чуть не заплакал, он знал, что тяжело болен, а я плакала и говорила, что он увидит Норильск. Через год он умер. Мы не знаем, где он похоронен, потому что свидетельство о смерти пришло из Красноярска, почему оттуда — не поняли». (Из письма Ирины Владимировны).
Так закончилась последняя, самая страшная страница жизни Владимира Зосимовича, длившаяся с 1938 года. А всего лишь двумя годами раньше, в 1936-м, к 47-й годовщине Первомайского праздника, был издан приказ № 120 по Норильскому строительству: «Под неослабным и твердым руководством Ленинской Коммунистической партии большевиков, ее вождя всех трудящихся, нашего великого тов. Сталина пролетариат добился невиданных результатов в активизации производительных сил страны, дав этим возможность встретить наш день 1 Мая в обстановке радостной и свободной жизни. Да здравствует 1 Мая — международный день смотра революционных сил пролетариата!» (книга приказов хранится в Норильском городском архиве).
Какая сложная жизнь, как сплелись между собой фанатичная вера и зарождающиеся сомнения, как возможно было сочетание лагерных порядков, рабства, насилия и приказа № 34 от 25 сентября 1935 года: «...не допускать какую бы то ни было фамильярность, категорически запрещается в/н (вольнонаемному — Л.Д.) составу называть лагерников на «ты» (из той же книги приказов).
В 1964 году пришла справка о реабилитации Матвеева, и тогда же, в начале 60-х годов, состоялась еще одна встреча с прошлым. Ирина Владимировна жила в городе Мары, воду им возил пожилой таджик Мамед. Однажды он вошел в комнату и остановился как вкопанный, уставившись на стенку, где висел портрет Владимира Зосимовича. Оказалось, Maмед в свое время охотился за головой Матвеева, ведь за нее было обещано большое вознаграждение. Спросил, где он сейчас и Ирина Владимировна ответила — погиб на фронте. Вот такая встреча: Мамед-басмач жив и здоров, а чекиста, комдива Матвеева уже нет...
К нынешним Новогодним праздникам Елизавета Карловна прислала с оказией нашему музею солнечного персикового и абрикосового варенья и просила передать привет А.Л.Львову. А.А.Брилевой, М.А.Марчук. Л.А.Деминой, и я, пользуясь возможностью, делаю это. Хочется, чтобы норильчане почувствовали любовь и тепло, которое до сих пор хранится в душе этой 84-летней женщины, к Норильску и норильчанам.
Л.Добрынина
научный сотрудник музея истории освоения, и развития Норильского
промышленного района
«Заполярная правда», 24.01.90