В ПОСЛЕДНЕЕ время остро стоит вопрос о жертвах репрессий 30—50-х годов. Это послужило и причиной моего обращения к вам. В 1938 г., 22 марта, меня арестовали и поместили в тюрьму г. Череповца. 14 июня 1938 г. мне зачитали постановление тройки НКВД по Вологодской обл., что я приговорен по ст. 58 пункт 10 к 10 годам лишения свободы, хотя вины за мной никакой не было.
Отбыл наказание, как говорится, от «звонка до звонка». В 1948 году, после окончания незаслуженного срока наказания, меня этапировали в Казахстан, в пос. Акчатау Карагандинской обл. По этому поселку я мог передвигаться только в его пределах и должен был ежемесячно являться на отметку в органы НКВД три раза в месяц.
В 1956 году постановление тройки НКВД было отменено и меня полностью реабилитировали, я получил бессрочный паспорт. Добросовестно трудился, ушел на пенсию, воспитал и дал образование четверым детям. В настоящее время вместе с больной женой-пенсионеркой проживаем на ст. Минино Емельяновского района, но на станции всего один магазин, в котором почти не бывает мясных продуктов и ряда других, а в город ездить и стоять в очередях мы с женой не в состоянии. Но в то же время этот магазин обслуживает инвалидов и участников Великой Отечественной войны, а в печати идет постоянная полемика с целью приравнять жертвы репрессий к участникам войны, вот поэтому я обращаюсь к вам с просьбой: помогите мне в получении хотя бы небольшой льготы, а именно — во включении меня в список на получение продуктов питания, выписку дров и угля. Мое обращение в сельсовет не дало никаких результатов.
С уважением
БЕЛОВ Василий Алексеевич, ст. Минино
ОТ РЕДАКЦИИ. Просим сельсовет обратить внимание на это письмо. Надеемся, что никакие инструкции не помешают работникам аппарата Советской власти проявить гуманизм по отношению к старым больным людям, перенесшим не один удар судьбы. Не будем забывать, что забота о своих стариках — это один из важнейших показателей цивилизованности общества.
Красноярский комсомолец 10.02.1990