В печати все больше появляется материалов о репрессиях в 1937-1938 гг. И это хорошо. Люди должны знать самую горькую правду. Наш долг вспомнить все и всех. Вряд ли в истории страны был более страшный период. Я в то время жил в восьми километрах от места, где в 1937 году в срочном порядке начали организовывать лагерные пункты Краслага — Самсоновка, Тедарба, Новая Тедарба, Игиль, Игаш, Степановка. Входили они в Канский ОЛП (отдел лагерных пунктов). Заключенные в этих лагпунктах занимались заготовкой леса и сплавом. Мы, живущие неподалеку, знали, в каких жутких, нечеловеческих условиях находились там узники. В начале сороковых годов в лагерях вспыхнула эпидемия дизентерии. Умирали очень многие. Хоронили их в траншее, вырытой бульдозером. Мертвых людей, как дрова, сбрасывали на подводы и везли, везли... Рассказывали, что лошади достаточно было сказать «пошла», и животное само отправлялось по привычному маршруту к страшной траншее, затем так же возвращалось за следующей партией.
Но лагерные бараки не пустовали. Заключенные шли сюда непрерывным потоком. Этап проходил через нашу деревню. Как было тяжело смотреть на тех, кого гнали «туда». Сопровождавшие избивали обессиленных людей прикладами, травили собаками. В тех же лагерях вместе с политическими заключенными содержались и уголовники. Но срок почти у всех был одинаковый — 25 лет.
Думаю, история Краслага была не менее страшной и кровавой, чем Соловков. Страницы ее должны быть восстановлены. Может быть, на мое письмо откликнутся оставшиеся в живых свидетели тех событий и помогут историкам написать правду о Краслаге.
П.Дегтяренко,
с.Ирбейское
«Красноярский рабочий», 10.02.90