ШТРИХИ К ПОЛИТИЧЕСКОМУ ПОРТРЕТУ
Удар в лицо — великий уравнивающий акт. Соловки, и Беломорканал, и колхозы — удар в лицо. А если кем-то погашены фонари на площади, сильные и шальные орут: «Будем вас, как тараканов, давить!» — и в лицо, обрамленное интеллигентной бородкой. Очки вдребезги на асфальте—то мысли твои, которыми ты жил, их попирает боль и ненависть первобытная, и тоска.
А потом, через год, еще раз, в подъезде твоего дома, таком же темном, как фигура нанесшего страшный удар в переносицу... Встаешь из лужи крови и видишь: не ограблен, били, потому что ты — это ты. Так делали тогда,- так делают сейчас.
ИЗ БИОГРАФИЧЕСКОЙ СПРАВКИ
Гончаров Евгений Александрович, 1963 г. р., русский. Родился в Минусинске в семье инженера-теплоэнергетика, В 1980 году закончил среднюю школу. В 1987-м — физический факультет Красноярского госуниверситета. Член правления социал-демократической партии Российской Федерации (САПР) е мая 1990 года. Народный депутат Красноярского горсовета.
Дважды — в 1988 и 1989 гг. подвергался избиениям, последний раз — с тяжелыми последствиями (сотрясение мозга и перелом переносицы),
— Женя, почему ты — социал-демократ?
— Начнем с того, что в школе я был правоверным марксистом-ленинцем. Настолько правоверным, что для поступления в институт Азии и Африки при МГУ получил направление и великолепную характеристику — они были подписаны В. В. Куимовым, ныне секретарем Красноярского горкома КПСС по идеологии. В Москве встретился со свободомыслящими людьми.
— И — стал...
— Нет, это был скорее первоначальный толчок.
Что он — социал-демократ, впервые услышали от него работники УКГБ по Красноярскому краю в декабре 1985 года. До того симпатизировал социал-демократам, интересовался деятельностью пришедшего к власти во Франции в 1981 году Ф. Миттерана, правительств левых сил. И, конечно, был восхищен неравной борьбой польской «Солидарности». Написал статью «Франция. Социалистический эксперимент», которая разошлась в пяти экземплярах. Один из них до сих пор хранится в КГБ.
— За что же такая честь?
— По нынешним временам в ней нет ничего особенного, а тогда она считалась крамольной. Главный ее вывод: социализм без свободы — это не социализм. При социализме должны существовать многопартийность, светское (то есть деидеологизированное) государство и разделение властей: судебной, исполнительной и законодательной. Ну и, конечно, была в ней критика и нашего общества, В частности, говорилось, что советская система вовсе не диктатура пролетариата и не рабочая демократия, а бюрократическая диктатура чистейшей воды. Да еще со всеми отличительными чертами тоталитарного режима.
Свои взгляды на новое общество он изложил тогда в уставе и программе левой прогрессивной партии. В партии состояло 4 человеке, и вся ее деятельности сводилась к осторожной критике существующего порядка вещей.
В 1982 году возник второй политклуб в КГУ. Первый был разогнан «органами» в 1980-м. Кроме прочих, входили в него известные сегодня в городе люди П. Полуян и А.Леутин. Второй политклуб создавался Евгением и друзьями самостоятельно. Чем занимались? Анализировали партийно-политические структуры западных демократий, их избирательные системы. Каких-либо организационных потуг не предпринимали. И было их всего пять человек.
В то время он еще не противопоставлял себя режиму. Средства массовой информации на все лады клеймили диссидентов, и он также считал большую их часть наймитами ЦРУ и международного сионизма. Уважал, но не разделял взгляды А. Д. Сахарова (в интерпретации советской прессы), полагая, что тот запутан злонамеренной супругой. Воспринимал идею «морально-политического единству», поскольку существовал в ее атмосфере, среди людей, для которых упрятанный в психушку правозащитник — истинный сумасшедший.
А в 1984 году клуб распался. Сам. Однако это не помешало одному из бывших его членов написать в УКГБ донос об «антигосударственной- деятельности». Вот предварительное дознание, угрозы, официальное предупреждение и заставили его почувствовать духовное родство с противниками режима. Потом было исключение из комсомола. Исключало его, кстати, собрание под руководством того самого Комарицина, ныне сотрудника Московского историко-архивного института, который опубликовал не так давно весьма любопытную статью в «Красноярском комсомольце». Хотели исключить из университета, но публика и тогда там была сравнительно либеральная — оставили.
Какое-то время вел себя достаточно тихо. Семья — дети — квартирный вопрос. Весной 1988-го увидел в Академгородке объявление об экологическом митинге. Был день всеобщей эйфории — первый митинг протеста за всю советскую историю Красноярска. Это было все равно, что в 1968. году выйти на Красную площадь.
ИЗ БИОГРАФИЧЕСКОЙ СПРАВКИ
В феврале 1989 года против Гончаро¬ва Е. А. краевой прокуратурой возбуждено
уголовное дело по ст. 131 ч. 2 («оскорбление в печати») за резкие высказывания
в адрес ряда членов Политбюро ЦК КПСС на страницах журнала «Диссидент» (краевым
судом дело к производству не принято). Неоднократно подвергался задержаниям.
Штрафовался. Отбывал административный арест за проведение запрещенного властями митинга.
Я сижу в многосемейной квартире Е, А. Гончарова. Хозяин только что вернулся с Учредительного съезда СДПР. Мы говорим с ним о перестроечных скоростях, о том, что наступает время, когда можно обойтись без жертв и злобы, когда инакомыслие не равносильно преступлению. Все еще зыбок и хрупок гражданский мир, но нам всем уже ясно, что завтра политика уйдет с площадей. Уйдет не под грохот танков, а потому что участие в политической жизни станет обычным делом. И открывает такую возможность многопартийность.
ИЗ КОММЮНИКЕ УЧРЕДИТЕЛЬНОГО СЪЕЗДА СДПР
4—6 мая 1990 года в Москве прошел Учредительный съезд социал-демократической
партии Российской Федерации. В работе съезда приняло участие 237 делегатов из
104 организаций 94 городов. На съезде присутствовало 180 гостей, наблюдатели из
братских социал-демократических партий союзных республик, 8 представителей
зарубежных социал-демократических партий (Австрия, ГДР, Монголия, Норвегия,
ФРГ, Чехословакия, Социалистическая группа Европарламента).
— На сей раз, надеюсь, это серьезно?
— У Демократического союза не было четырех с половиной тысяч человек в самое лучшее время, а у СДПР столько же в самом начале. Могло быть больше, если бы не произошел раскол. Питерцы привезли проект устава, предусматривающий конфедеративное строение партии, а москвичи предложили проект с унитарной структурой. Дебаты шли долго и напряженно, наконец приняли смягченный — до федеративной структуры — московский вариант. Тогда часть петроградской делегации во главе с народным депутатом РСФСР А. Болтянским покинула съезд. Поговаривают о создании региональной партии.
— Значит, съезд поддержан не всеми эсдеками?
— Эсдеками практически всеми, во всяком случае, организациями, входившими в социал-демократическую ассоциацию. А вот представителей лево-социа листических групп почти не было. Вообще на съезде явно победило правое крыло. Из всех документов исключено понятие «демократический социализм». Наша цель сформулирована как «достижение общества социальной демократии».
— Что еще было интересного на съезде?
— Представь себе, на нем . присутствовало два чудом уцелевших меньшевика.
— Меньшевики... Даже «новые левые» на Западе устами Герберта Маркузе признали себя «детьми Солженицына». А ведь отношение Александра Исаевича к социалистам начала века однозначно: насмешка, сарказм, ужас перед идеалом разрушения. Считаете ли вы себя духовными наследниками тех эсдеков?
— В каком-то смысле да. Наши духовные источники — это лучшие черты российской социал-демократии, традиции демократического движения страны, теоретическое и практическое наследие международного социал-реформизма. Для нас, например, представляет несомненную пользу парламентский опыт социал-демократических партий. Опыт, накопленный ими в практике государственного управления, особенно на местном уровне, основанном на муниципальном самоуправлении.
В основном наша партия унаследовала все общие принципы международного социал-демократического движения. Прежде всего это приверженность концепции социальной защищенности трудящихся, всегда имеющей приоритет при решении социально - экономических проблем. Такую гарантию дает солидарность — состояние общества, когда происходит добровольное перераспределение жизненных благ от более Обеспеченных к менее обеспеченным слоям. Как правило, это осуществляется посредством прогрессивного налогообложения.
— Как депутат горсовета, ты будешь проводить политику своей партии?
— Конечно. В составе демократической фракции Совета. Правда, тут я не обольщаюсь, демократы составляют меньшинство в депутатском корпусе, и - провести какие-то прогрессивные решения очень трудно. Поэтому приходится чаще всего быть в оппозиции. В чем состоит ее роль? По-моему, лучше, чем русский эмигрант-политолог Александр Зиновьев, не скажешь. Вот послушай, что он писал: «Задача социальной оппозиции состоит прежде всего в самой беспощадной критике социального строя страны, ее системы власти и ее идеологии. Никаких иллюзий, никаких оговорок, никаких компромиссов, никаких признаний даже частичной «прогрессивности» власти». А вообще-то моим принципом взаимоотношений с властями остается заповедь Александра Солженицына: «Не верь, не бойся, не проси!» Отсюда наши требования: отставка союзного правительства, всеобщие выборы Президента страны на многопартийной основе, создание правительства народного доверия на основе широкой коалиции политических сил.
ИЗ БИОГРАФИЧЕСКОЙ СПРАВКИ
Работал в соответствии с распределением в СКТБ «Наука» СО АН СССР в должности
инженера. Занимался исследованиями в области комбинационного рассеивания света
в пленках и аморфных материалах. Вынужден был уволиться с работы. Жена,
Гончарова Т. М„ врач-эпидемиолог. Имеет троих детей.
В ноябре 1989 года службой иммиграции и натурализации США Гончарову Е. А.
предоставлен статус беженца.
Таня хочет в Америку, сияющую с эк-рана телевизора и с журнальных иллюстраций. Она уже почти живет с детьми в двухэтажной квартире в Бостоне, по утрам посещает супермаркеты, покупая где сто граммов масла, где парочку авокадо, небольшого омара. Вечером, оставив детей с няней, она вместе с блестящим мужем отправляется на раут, ощущая кожей волшебный французский грим...
И гордится мужем, депутатом бесправного горсовета, членом правления маленькой партии, и будет с ним в тесной квартире жить столько, сколько понадобится.
— Женя, уедешь?
— Не знаю... Сейчас — нет. Я еще верю, что все было не зря и все будет не зря.
П. ВИНОГРАДОВ.
ОТ РЕДАКЦИИ. Комментарии нынче не в моде. Читатель хочет дойти до всего сам и не терпит, когда его потчуют пережеванной «кашицей». Но мы решили дать это послесловие не для того, чтобы подретушировать портрет лидера красноярских социал-демократов, а расширить рамки разговора.
В условиях многопартийности КПСС— и этого ждет от нее, без преувеличения, большинство советских людей — призвана быть консолидирующей силой общества. А самый надежный способ обрести помощников и союзников в любой среде, отмечалось на XXVIII съезде партии, — это политический диалог. Причем со всеми течениями — и с радикалами, и с экстремистски настроенными. Людей, не поддающихся разумным доводам, в принципе, не так уж много. Во всяком случае, пренебрегать такой возможностью не следует.
Многих коммунистов отпугивают от диалога крикуны и «правдолюбцы». В самом деле, неформалы, лидеры политизированных организаций не подбивают парламентских выражений. Вот, скажем, от социал-демократов зачастую можно услышать такие огульные обвинения КПСС, которые не допускали и не допускают даже самые оголтелые наши идейные противники. Что за этим стоит? Низкая политическая культура? Конечно. Но и определенный идеологизм, согласно которому демократична только оппозиция, а КПСС — консервативная, реакционная партия. Иначе оппозиция не была бы оппозицией. В то же время надо иметь в виду, что СДПР своими ближайшими соратниками, партнерами по диалогу считает демократически настроенных членов КПСС, в первую очередь тех, которые оформились в Демократическую платформу.
Или еще пример. СДПР вроде бы отреклась от социалистической идеи, на которую ориентируются все социал-демократические партии. Как заявляет один из идеологов этой партии П. М. Кудюкин, российские социал-демократы строят свою политику, исходя из прагматических соображений. Все более популярным у них становится высказывание Дэн Сяопина: не важно, какого цвета кошка, лишь бы ловила мышей. Но в этом, на наш взгляд, проявился не столько поиск определенных идеалов, сколько стремление найти для себя хоть какое-то принципиальное отличие от правящей партии.
Словом, не все заявления, декларации следует „принимать на веру. Как правило, за ними стоят определенные политические интересы, и надо уметь их различать, быть готовым к диалогу как по общим, теоретическим, так и по конкретным, практическим вопросам нашей жизни. И главное, надо до конца излечиться от страха перед социал-демократией, перестать пугать себя и других призраками неких злоумышленников, стремящихся повернуть развитие страны вспять. Партийным комитетам, первичным парторганизациям сейчас нельзя делать вид, что все в порядке, когда их работу выполняют сотрудники КГБ или люди в милицейской форме.
Давно уже замечено, что честный и прямой разговор — удел сильных, уверенных в своей правоте людей. Настоящий коммунист должен уметь действовать по-революционному в самых сложных условиях. Другой позиции сегодня быть не может.
Красноярский рабочий 21.07.1990