В воскресенье, 4 ноября, в музее истории освоения и развития Норильского промышленного района открывается выставка работ Петра Белова,
Минувшей весной в нашем городе проходила неделя памяти жертв сталинских репрессий. Проходила впервые, Несмотря на трагическую специфику Норильска. Напомним читателям, что в течение недели прошла гражданская панихида у подножия Шмидтихи, театрализованное представление, специально подготовленное коллективом Заполярного драматического, «Все перепуталось навек», выступление городского академического хора под руководством Ф. Чепель. В наш город в эти дни приезжал ни на кого не похожий театральный коллектив из Абакана со спектаклем «Реквием», было много и других интересных и значительных встреч, мероприятий и т. д.
И вот тогда, весной, на оргкомитете прозвучало сообщение о предполагаемом при езде в Норильск Г. Жженова и выставке работ Петра Белова. Большинство членов оргкомитета восприняли это сообщение иронически-недоверчиво. Но... прошло не больше месяца, и в наш город приехал благодаря частной инициативе А. Н. Маханоаа (кооператив «Презент») народный артист РСФСР Г. Жженов, а на днях к нам прибывает и долгожданная выставка работ ставшего посмертно знаменитым московского художника Петра Белова, опять же по частной инициативе другого нашего земляка — В. Пустовалова, директора отделения «Вернисаж» творческого объединения «Норильск партнер». Как видите, неплохая конкуренция государственным учреждениям культуры.
На открытие выставки решили приехать вдова художника и его дочь. Думаем, Норильск примет их с традиционным радушием.
О том, как пройдет выставка, мы еще расскажем на страницах «Заполярной правды», а теперь — о Петре Белове, его замечательных работах.
Знаменитый теперь цикл живописных работ, созданный художником в последние годы жизни, был начат за несколко месяцев до болезни. Цикл не был доведен до конца. Внезапная смерть и быстрая слава породили легенды и слухи: некоторые полагали, что человек, написавший такие работы о сталинском времени, должен был как минимум лет десять отсидеть или, по крайней мере, быть из семьи репрессированных. Но это не так: Белов никогда не «сидел» и в семье его никто не был репрессирован. Но в доме, где он рос, так же, как и в любом другом интеллигентном доме тех лет, жили ожиданием арестов, несчастий. Здесь по ночам просыпались от каждого стука в парадную дверь, держали на всякий случай наготове чемоданчик с бельем. Этот «ген» страха с детства жил и в Белове, человеке и художнике, далеком от какой-либо «политики»,. Он воплощал этот страх и освобождался от него в своих последних работах.
Сергеи Юрский, прекрасный артист и друг Белова, сказал, что художника в последние годы посетило позднее вдохновение. Это очень точно. Позднее вдохновение, горькое и светлое, самое содержательное из всего, что может быть даровано творцу. Художник замкнулся в своей мастерской на Солянке, в утлой и темной комнатёнке-лодочке, в старом московском дворике. Долго никто не знал, что он там делает. Но лицо его разгладилось, как-то прояснилось. Видимо, его душой овладели внутреннее спокойствие и радость, без которых ничего не сделаешь в -искусстве. Через несколько месяцев он пригласил Юрского в мастерскую и расставил на спинке старого дивана нечто совершенно неожиданное.
На дворе стояла весна 1986 года. Россия, как проталина в его картине о Булгакове, только-только начала выглядывать из глухих снежных завалов абсолютного безмолвия и мертвечины. Белов не очень хорошо понимал, для кого он пишет эти картины и будут ли они когда-нибудь выставлены. Шансов на это не было никаких. Свои живописные фантазии он показывал очень узкому кругу друзей, опасаясь огласки. И если бы ему сказали, что его первая персональная выставка станет сенсацией художественной жизни Москвы, а потом на нее будут стоять огромные очереди в Ленинграде, Куйбышеве, Свердловске, Каунасе, Вильнюсе, Минске, Киеве и многих других городах, что одна из его картиг, а именно «Песочные часы», будет экспонироваться на выставке -«100 лет русского искусства»:в. Лондоне, он бы, наверное, просто не поверил.
В последние годы, своей жизни Белов работал в театре Советской Армии, и многие его живописные работы во многом были выращены и выношены этим театром, его внутренним и внешним обликом, его духом. В архитектуре театра, в его убранстве, подземельях, спецлифтах и колоннах, солдатских казармах над сценой, во всем этом причудливом казарменно-театральном быте витал образ сталинской эпохи, ее стиль и дух. Стиль театрального плаката, исполненного игровой зрелищности и провранной глубины, сформировался в недрах военного театра.
Центральная тема живописных фантазий Белова и важнейшая тема его жизни последних лет — человеческое страдание. Столкновение человека с гибельной силой, несоизмеримость «отдельно взятого человека» с враждебным 'ему пространством. Излюбленный эмоциональный образ — некая слитная «махорочная» масса, о которой не разглядеть лица. Это страна мертвых, насильственно убиенных. Земля, воздух и вода этой страны начинены смертью.
Лики погибших обращены к нам отовсюду: из одуванчиков, из проталины, из ледовой проруби... Равнина, войска и над ними — рука с трубкой, спичка, накрывшая людей. Пачка «Беломорканала», людской поток, вливающийся в надорванный уголок, как в лагерные ворота. Игра на нашей памяти, на перевернутых масштабах., Реализм, отточенный до символа.
Эти работы можно, конечно, рассматривать . изолированно, каждую саму по себе. Но они создавались в расчете на цикл. Это не «одноактовка», а многоактная пьеса с продолжением. В этой пьесе есть своя завязка, развитие и свои кульминации. Мейерхольд, Пастернак и Булгаков — высшие трагедийные точки всего цикла. Тут уже нет даже всего человека. Остались только головы, только лица, только глаза. Они взывают к нам из глубины воды, скованной льдом, из омута, из глухой стены, в которую замуровали поэта. Они обращены к нам с удостоверения уничтоженной личности. Тело зэка монтируется с удостоверением народного артиста — эффект неотразимый.
Белов писал картины не о Сталине, а о себе самом, о своей семье, своей молодости, обо всех нас. Он мог бы повторить вслед за современным историком: Сталин умер только вчера, он еще в нашей крови, в нашем гемоглобине. Вероятно, поэтому картины Белова мгновенно вошли в воздух современной культуры, растворились в нем. «Беломорканал» или «1941 год» для многих стали безымянными, как и положено прощаемому плакату или народной песне.
Выставка работ Петра Белова будет экспонироваться в нашем музее в течение ноября. Открытие выставки состоится в воскресенье, 4 ноября, в 15 часов.
О. МАШИНСКАЯ.
На снимках: репродукции работ Петра Белова «Песочные часы» и «Беломорканал».
Фото В. Пустовалова.
Заполярная правда 01.11.1990