Эпизод из жизни «Колокольчиков» или истории диссидентства
... — Взяли меня в тот раз забавно. Выходит в коридор СибцветметНИИпроекта, где я тогда работал, Козловский, заместитель начальника лаборатории. Видит, стою в окружении лиц в штатском. «В чем, — спрашивает, — дело?» «Вот, — отвечают, — задерживаем Сиротинина». «Не пущу, у него рабочий день еще не кончился!..» Долго они его уговаривали. И только когда пригрозили Козловскому забрать его самого, он меня отпустил. Суббота была. Мы с друзьями и женой собирались на Ману, вместе с рюкзаком меня взяли и повезли домой. Назавтра к ночи жена с Маны приезжает, а дома — полный разгром. «Что случилось?» «Обыск, — говорю, — у меня был да два допроса». А сам на диване — ничком. Вымотался, 12 часов следователь мытарил...
О былых диссидентских делах Владимир Сиротинин повествует с веселой иронией, хотя иной раз речь идет о вещах страшноватых.
«Протокол обыска. 19 июня 1965 г. Гор. Красноярск. Я, сотрудник УКГБ по Ленинградской области майор Волнухин, с участием сотрудника УКГБ по Красноярскому краю майора Сорокина и лейтенанта Савостина, в присутствии понятых Медниковой Сары Минеевны и Колбасинской Галины Ивановны, на основании постановления УКГБ по Ленинградской области от 14 июня 1965 г. произвел у Сиротинина Владимира Георгиевича обыск, в ходе которого было изъято: I
1. Фотокарточка с изображением мужчины в демисезонном пальто с букетом листьев.
2. 32-й том полного собрания сочинений В.И.Ленина с карандашными пометками и подчеркиваниями в тексте на стр.4, 15, 25, 46, 42.
3. 33-й том полного собраний сочинений В.И.Ленина...
4. 42-й том...»
... — И еще несколько томов из полного собрания, а также сочинения А.Грамши, К.Маркса и Ф.Энгельса, и все с «подчеркиванием». Удивлены? Дело вот в чем. «Мужчина с букетом листьев» — это Валера Ронкин, один из лидеров питерской подпольной группы «Союз коммунаров», больше известной как группа «Колокол» — по названию их самиздатского журнала. «Колокольчики» были моими близкими друзьями, однокашниками по Ленинградскому технологическому институту. После его окончания по распределению я оказался в Красноярске, а в Ленинграде ребята занялись тем, к чему подвели наши долгие разговоры, размышления... Сделать, правда, успели немного: распространили раза три листовки, выпустили два номера журнала, написали книгу «От диктатуры бюрократии к диктатуре пролетариата», в которой пытались дать ответ на вопрос: что же есть советское общество? Потом их накрыла госбезопасность, начались обыски у знакомых. Изымая труды «вождей», чекисты пытались на основании совпадений подчеркнутых мест с приведенными в книге «От диктатуры бюрократии...» цитатами доказать мое участие в написании крамольного труда и, следовательно, принадлежность к «преступной» группе.
Это было мое первое знакомство с практикой политической полиции, потом уже в Солженицина в «Гулаге» прочитал об этих вещах. Следователь майор Сорокин принадлежал, должно быть, к старой гвардии НКВД. Типичные приемы: 10 дней допросов, иногда — несколько допрашивающих одновременно, все орут, грозят... Особенно усердствовал Сорокин: «Я тебя в подвале сгною! Ты еще передо мной на коленях ползать будешь!..» И так далее. Но то ли времена уже другие были, то ли силенок у них не хватило, доказать причастность мою к «Колоколу» не смогли. Для моих друзей это окончилось не столь благополучно: по 7 лет лагерей плюс три ссылки Валере Ронкину и Сереже Хахаеву, остальным — от двух до четырех лет зоны...
Владимир ПАВЛОВСКИЙ
«Свой голос», № 2, 1990 г. 30.12.90