Перекресток мнений
Вот так разговор — тема-то какая, запрещенная, наверное, удивится читатель, прочитав заголовок этой публикации. А что такого особенного, запретного — поговорить об известной к истории личности, наделавшей столько шуму семь десятилетий назад не только в матушке России, но и во всем мире, взиравшем с нескрываемым интересом на разваливающуюся, казалось,- мощную на века вечные империю.
А разговор я решил вести вот по какому поводу. В 80-м номере нашего еженедельника за 1990 год была напечатана довольно объемная — чуть ли не на разворот — публикация «Конец колчаковщины».
Признаюсь, она меня настолько озадачила своей тенденциозностью. Появись она, скажем, лет пять назад на страницах газеты — удивления бы не было, а сейчас... Да, сегодня мы неоднозначно относимся к отдельным личностям в частности и к истории вообще. В особенности к истории гражданской войны. Раньше историю нам подавали, как им надо, власть имущие. а сейчас наконец стали появляться источники, которые, мягко говоря, перечеркнули некоторые странички учебников.
У меня возникло сразу несколько вопросов к автору публикации В. Туркову. Во-первых, что мы понимаем под словом «колчаковщина»? Это что, белое движение в Сибири? Если так, то, мне кажется, не стоит смешивать с колчаковщиной боевые действия чехов, которые постоянно предавали и продавали Верховного правителя России и под конец отдали его властям на растерзание. Во-вторых, почему красные именуются в статье «красной гвардией», а белые — карателями? В публикации указывается что красными был создан «революционный трибунал» для борьбы с мародерами и предателями — зажиточными крестьянами. Но, позвольте, что из себя представляли подобные «трибуналы», мы сегодня прекрасно знаем по многочисленным публикациям и словам очевидцев. Вот ЧК — как раз и есть во всей красе карательный орган. Прочитать можно повесть «Щепка» В. Зазубрина и все станет ясно, как божий день.
А что оказать о предательстве зажиточных крестьян? В чем оно выражалось? С мародерами все понятно, а с ними? Я вообще не приемлю термина «зажиточный крестьянин» для нас. в Сибири. Правильнее, наверное, сказать «хозяин земли». Еще со времен радикальной столыпинской реформы каждый мог получить у нас и землю, и субсидии на хозяйственные нужды. Только знай работай. Одни-то работали, а другие предпочли после Октябрьского переворота все отобрать оружием — «экспроприировать», как говорил В. И Ленин. К слову, один из моих дедов приехал в Сибирь за год до революции, побатрачил, как многие, пахал, что называется, с утра до вечера, и хозяин выдал ему и землю, и корову впридачу, и необходимый инвентарь для ведения домашнего хозяйства. И таких примеров можно приводить множество. Они, выходит, тоже зажиточные крестьяне?
В гражданскую войну натворили столько грехов, что сегодня замолить их не , можем. Исчезли с земли хозяева, растворились они в «революционных трибуналах». И кто сегодня на земле хозяйничает?
Кстати, а бедные крестьяне и многие железнодорожники разве не находились в армиях Колчака? Босякам, понятно, там делать было нечего. Тут еще разобраться надо основательно. Такая бойня была в гражданскую, что и сегодня полной ясности — кто прав, а кто виноват — нет. Правда, некоторые страницы истории уже переписываются заново. Кстати, вы. многоуважаемый автор, пишете, что красные, освободив Боготол. захватили на станции аж 90 исправных паровозов и почти 800 вагонов! Так ими же кто-то управлял? Или к Колчаку шли железнодорожники без убеждений? Кто даст сегодня точный ответ на этот вопрос?
Все это, так сказать, преамбула перед знакомством с романом Владимира Максимова «Заглянуть - в бездну», главным героем которого стал... адмирал А. В. Колчак Неожиданно, не правда ли? Этот роман опубликован в 9-м и 10-м номерах журнала «Знамя» за 1990 год, Автору можно доверять, вымысла почти нет по той причине, что он делает ссылки на протоколы. телеграммы, секретные шифровки и прочие документы тех далеких лет, они. так сказать, — живые свидетели истории. О колчаковщине поговорили. теперь перейдем к самому адмиралу.
Какими только ругательствами не осыпали Колчака: этаким свирепым зверем, исчадием ада, кровожадным чудовищем изображали. Дети сжимались в комочек. услышав это имя,. А он сам был невысокого росточка, носил поношенный адмиральский сюртук, с пятнышком Георгиевского крестика. У него никогда ничего не было, кроме чемодана со сменой белья и парадным мундиром. И это он командовал лучшими флотами России! Помнится. еще в школе нам преподносили глупейшие стихи о Колчаке: «Мундир английский, погон французский, табак японский, правитель омский». Я так и не понял их смысла.
А что, спрашивается, плохого, если «властительница морей» — Англия уважала Колчака, просила его спокойно пережить кровопролития в России и приглашала к себе на флот. И Франция — тоже. Кстати, и американцы предлагали перейти к ним на службу. Ну а жажда путешествий на Восток, где можно приобрести табак?.. Александр Васильевич был не просто адмиралом. но и известным путешественником, географом, геодезистом. полярным исследователем. Изучал он, кстати, досконально и Север нашего края,- где один из островов был назван его именем. Гордиться надо бы таким человеком, а ему все ставили в укор и смеялись над бездарной частушкой.
А что, большевики не заигрывали с зарубежными коммерсантами? Как бы не так!
И возвращался А. В. Колчак в Россию не властвовать, а помогать «выходцу из мужиков» А. И. Деникину. Но получилось так, что в Омске возвели на престол его самого, а Деникин и прочие генералы признали в нем Верховного правителя России. И знал он. что погибнет, слишком много врагов его окружало, а зарубежным военным спецам, как и чехам, он не доверял. И смерть принял достойно, как христианин.
Впрочем, в газетной публикации обо всем не расскажешь. да и стоит ли повторяться, если все можно прочитать в романе В. Максимова. И каждый может сделать выводы как о самом адмирале, так и вообще о «белом движении», познакомиться с яркими представителями отдельных слоев этого движения — Каппелем, Егорычевым, Удальцовым, Пепеляевым. Дитерихсом. любимой женщиной Колчака Анной Васильевной Тимиревой и другими.
Прочитайте этот роман, уважаемый В. Турков, а потом мы с вами можем поспорить еще раз.
К. СТЕПАНОВ.
Красноярский железнодорожник 03.01.1990