Минусинский общественный координационный комитет «Мемориал» работает уже более двух лет. Сегодня идет поиск документов, сбор сведений о репрессиях и репрессированных, различных свидетельств по всему югу края. Собраны уже сотни документов, сотни показаний очевидцев... И становится ясно, что только в 37-38 годах Минусинская земля недосчиталась нескольких тысяч своих сыновей и дочерей. А ведь репрессии были и в двадцатые, и в тридцатые, и в сороковые, и в пятидесятые годы. В какой-то, пусть малой, мере они докатились до наших дней, о чем также имеются материалы у активистов «Мемориала». Отдел социальных проблем «Надежды» установил тесное содружество с членами общественного комитета старшим научным сотрудником музея им.Мартьянова Н.В.Леонтьевым, заведующей архивом С.И.Горбачевой, пенсионеркой А.П.Авсиевич. Они и будут вести постоянную рубрику еженедельника «Мемориал».
Понятно, не всем это придется по нраву. Кому-то очень невыгодна правда о
репрессиях и жестокостях. Кому-то просто не хочется «надсаживать душу». Кто-то
предпочитает вообще ничего не знать и ничего не видеть. Однако забыть репрессии
и массовый террор недопустимо. Такое забвение и всепрощение сродни предательству
самого себя, своих близких, оно изначально безнравственно. Но и о мщении не
может быть речи. Не случайно на учредительном съезде массового движения
«Демократическая Россия» прозвучало предложение объявить 7 ноября днем
поминовения жертв тотального террора и массового примирения. Речь о том, чтобы
знать и помнить, чтобы никогда больше не допустить подобной бесчеловечности,
подобного геноцида по отношению к собственному народу.
Итак, слово члену координационного комитета «Мемориал» Антонине Павловне
Авсиевич
Мой трудовой стаж с 1935 года. Не понаслышке знаю о репрессиях, чудовищных несправедливостях. И потому с надеждой на торжество справедливости взялась за работу в «Мемориале». И вот по истечении двух лет могу признаться: я ничего не знала. Тот мизер знаний, проистекающий из собственного жизненного опыта, — ничто по сравнению с приоткрывшейся вдруг масштабностью злодеяний. Счет невинных жертв только на юге края идет уже не на десятки и сотни, а тысячи и тысячи. И с каждым днем исследований появляются все новые и новые имена, все новые и новые факты геноцида и чудовищных зверств.
Я — учитель. И свой первый материал посвящаю коллегам-мученикам, сотни которых были репрессированы в злокозненные тридцатые, сороковые, пятидесятые... По школам юга края прошелся чудовищный каток, подмявший под себя целые коллективы, растоптавший цвет учительства, цвет интеллигенции и, не побоюсь этого сказать, генофонд нации.
Мы узнали далеко еще не все имена тех, за кем пришли на рассвете. Но то, что уже узнали, должно стать достоянием гласности.
«...в 1937 году по ложному, как впоследствии выяснилось, доносу была арестована учительница Тесинской школы Феоктиста Ивановна Перепелкина. Вскоре ее расстреляли. У нее остались две девочки. Одна, не выдержав обрушившегося на нее горя, повесилась. Вторую встречал после войны — пошла по стопам матери, стала учительницей». (Из воспоминаний А.Б.Горелова, прож. в Минусинске).
«Моего отца, Шляпина Афанасия Алексеевича, арестовали за то, что он сказал в магазине: «Вот уже 20 лет Советской власти, а спичек в продаже нет». По крайней мере именно так объяснили причину ареста нашей семье. Судила его «тройка». Дали 10 лет без права переписки. И... как в воду канун. В 1956 году маму пригласили в органы госбезопасности для беседы со следователем. Позднее вручили документ о том, что отец признан невиновным и посмертно реабилитирован. Вообще в тот год по нашей Крестьянской улице (ныне Кравченко) прокатилась целая волна арестов. Каждое утро сходились соседки и с плачем шепотом говорили: «Моего ночью забрали», «И моего тоже». ...И так по всей улице. Из арестованных я помню М.Ф.Федорова (так и не вернулся), директора школы № 6 Зараменскую, которую любили и взрослые, и дети (была расстреляна).
Но у нас в Минусинске хоть не выселяли семьи репрессированных, а в Красноярске это делалось. Так, в 24 часа выселили учительницу Неволину, муж которой был репрессирован. Нам, детям, предлагалось отказываться от своих отцов и матерей — врагов народа». (Из воспоминаний А.А.Шляпина, г.Минусинск).
«В Нижней Буланке (Каратузский район) в 1936-1938 годах было арестовано около семидесяти человек. Для небольшого села — равносильно большой войне. В том числе и все учителя-латыши, окончившие Ленинградское педагогическое училище: К.Воба (Константин Гоба - ред. сайта) — секретарь комсомольской организации, Э.Герман, В.Аббык (Абик - ред сайта), В.Озолин, Ю.Клизин, В.Зирн, П.Бунт. Последней была арестована директор школы Аустра Петер (Теттер - ред. сайта)... Все учителя были расстреляны». (Из воспоминаний Я.Мейнгота, с.Каратуз).
«Я учился в школе № 2 г.Минусинска. В 37-ом у нас арестовали директора школы, фамилию которого, к сожалению, не помню (предстоит дальнейший поиск — авт.). Но вот хорошо запомнился учитель математики Иван Матвеевич Непомнящих, наш классный руководитель. Все, кто у него учился, обогатили себя математическими знаниями. Преподавал интересно, доходчиво, живо. На уроках использовал дополнительный материал. Особенно любили решать древние задачи. Мы все его любили за человечность, доступность. На ученических вечерах он всегда был с нами, играл в наши игры. После вечеров организовывал мальчиков провожать девочек до дому. Воспитывал в нас, мальчишках, уважение к девочкам. 5 ноября 1938 года он, как обычно, был вместе с нами на вечере. Когда он не появился на уроке математике, класс зашумел: «Где Иван Матвеевич! Почему не пришел! Без него не будем учиться!». Пришла директор школы Потапова (ее назначили после ареста предыдущего директора) и надменно заявила: «Иван Матвеевич там, где ему положено быть». (Из воспоминаний Н.В.Овчинникова, г.Минусинск).
«...Приговор Красноярского краевого суда от 24 января 1943 года, которым Соколова Надежда Владимировна, работавшая учительницей школы № 5 г.Минусинска, была осуждена по ст.58-10 ч.2 УК РСФСР, определением Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РСФСР от 3 июля 1956 года был отменен за отсутствием в ее действиях состава преступления» — это из справки Верховного Суда РСФСР. Но кто вернет Надежде Владимировне потерянные годы, здоровье? И, тем не менее, ей еще повезло. Она дожила до реабилитации, до восстановления ее честного имени. А сколько их, еще не реабилитированных? Расстрелянных. Без вести пропавших. Вот далеко не полный список учителей-минусинцев, подвергшихся репрессиям в 37-38-ом годах: Сергей Михайлович Ворошилов, Никита Сергеевич Стрельников, Иосиф Андреевич Чанцев, Павел Иннокентьевич Федоров, Николай Андреевич Дегтянников, Г.Е.Соловьёв (имена и отечества некоторых товарищей еще не установлены), Петренко, Пак, И.Н.Мартынов, Мишустин, Василий Бухтояров. Большая часть из них расстреляна, погибла в лагерях. Но мы, живущие, обязаны восстановить их доброе имя, обстоятельства гибели, арестов и назвать имена виновников, не с тем, чтобы мстить, а чтобы знать и помнить.
В связи с этим приведу еще два письма-заявления, поступившие в Минусинский мемориал:
«В 1929-1932 годах я училась в минусинской начальной школе № 13, которой заведовала тогда Мария Филипповна Зараменская. До сих пор остаются о ней самые светлые воспоминания. Интеллигентный, душевный, внимательный человек. Очень любила детей. Никогда не унижала наше достоинство.
Мы любили ее. В 37-ом внезапно узнали, что ее арестовали, якобы, за то, что она отказалась предоставить школу для какого-то мероприятия (такие ходили разговоры). Все, кто ее знал, переживали и плакали в коридоре школы, т.к. высказать, проявить свои чувства иначе мы не могли из боязни вызвать гнев руководства школы.
Не могла она быть врагом народа. Мы знали ее. Знали ее семью. Постоянно были у нее дома. Ее мать была добрейшим человеком. Сколько бы нас не приходило, всегда угощала чаем, дарила свои улыбки. От своей учительницы уходили оживленные и радостные. Мария Филипповна была безвинно расстреляна. И так хочется крикнуть: верните доброе имя кашей любимой учительницы!» (Р.А.Костромика, ветеран педагогического труда, отличник народного просвещения РСФСР).
«Вернуть доброе имя учительнице — директору Минусинской школы № 2 Зараменской Марии Филипповне» — именно так озаглавлено письмо группы ветеранов-минусинцев: Шадриной, Сорокиной, Бобровниковой, Поляковой, Лель, Щавелева, Ситник, Хорошавиной, Овчинникова. Вот что они пишут (приводим сокращенный текст): «Мы приходили в школу, как домой. Все нам здесь нравилось: много интересных книг в школьной библиотеке, с увлечением занимались в школьных мастерских — работали кружки переплетный, садоводческий, овощеводческий. А какие утренники проводились в школе! Почти все школьники участвовали в кружках художественной самодеятельности, художественной гимнастики, художественного слова, хоровом, танцевальном, драматическом... Принимали активное участие в городских олимпиадах. Летом в школе работала пионерская площадка. Мы с удовольствием ее посещали. Пионерскую работу с детьми проводили каши пионервожатые: Ким, Броня, Лоц, Катя Зорина. Дети были заняты интересными делами. Ходили в походы, пели у костра любимые песни, проводили коллективные читки. На переменках организовывался разумный отдых. Пионервожатые и дежурный учитель со своим классом проводили увлекательные игры. Какой добрый, хороший коллектив учителей работал в этой школе! И, конечно, благодаря директору Марии Филипповне Зараменской. Она была прирожденным учителем. Как беззаветно предан делу был этот человек! Нам, детям, казалось, что наши учителя и директор никогда не уходят из школы.
Как сейчас встает в памяти перед глазами Мария Филипповна: невысокая, энергичная, вся в движении, беспредельно заботливая, преданная детям и своему делу, она отдавала нам всю себя без остатка... Первые ростки нравственности, духовной чистоты и культуры мы получили от нее, нашей учительницы, чей светлый образ мы пронесли через всю жизнь».
Координационный комитет мемориала установил, что учительница Зараменская приговорена «тройкой» к расстрелу 5 апреля 1937 года. 27 апреля приговор был приведен в исполнение. В приговоре указывалось, что она являлась, якобы, членом партии эсеров, проводила контрреволюционную агитацию против политики партии и правительства, противодействовала ликвидации кулачества, как класса, высказывала террористические намерения по отношению к руководителям ВКП(б), будто бы распространяла клевету о карательной политике Советской власти, практиковала антисоветские методы обучения... Стандартный, лживый и бездоказательный набор обвинений. Мы не знаем сегодня большего о Марии Филипповне. Но и то, что узнали, не позволяет остановиться на полдороге. Ее честное имя должно быть восстановлено полностью, и, возможно, мы станем еще свидетелями того, как назовут ее именем одну из улиц города Минусинска.
Но нам нужна помощь минусинцев, тех, кто помнит жестокое время, тех, кто может сообщить нам, что-то новое о репрессиях и репрессированных. Нам нужна и помощь компетентных органов. В связи с чем просим Минусинское отделение УКГБ считать эти два письма официальным заявлением и пролить свет на грязную и чудовищно несправедливую историю с арестом и расстрелом М.Ф.Зараменской. Просим также облегчить нашу работу и сообщить точные данные по всем репрессированным как в тридцатые, так и в последующие годы. В том числе и по тем, кто еще не реабилитирован.
Нужно ли все это нам? Нужно. И лишним подтверждением этому служит следующее письмо:
«Как ни чудовищно это выглядит в период перестройки, но нам, детям «врагов народа», и сегодня не дают забыть то страшное время. Моя дочь Татьяна три года назад работала на одном из предприятий (редакция сочла нужным не указывать конкретный адрес и фамилии участников до полного расследования указанных факторов). Сосед Ж., бывший офицер НКВД, написал директору донос: «Как может работать у вас внучка врага народа?» И директор собирает по этому поводу местком, но так как претензий к моей дочери по работе не нашли, решили избавиться по-другому — сократили ее ставку, а после ее увольнения восстановили вновь и приняли другого человека. Куда я только не ходила!.. В КГБ мне сказали, что никто не имеет права попрекать нас отцом и дедом. В ГК КПСС пообещали взять нашу жалобу на контроль, и на том все кончилось. Прокурор задал встречный вопрос: «А что тут обидного!» В краевой прокуратуре обещали разобраться, но тоже забыли.
Два моих брата — сыновья «врага народа» — честно отвоевали на фронте, вернулись инвалидами. Сосед Ж. просидел всю войну под бронью. Когда, отчаявшись найти справедливость, я высказала ему это и добавила, что его время ушло и все равно больше не вернется и нечего нас травить, он ответил: «Травили вас, гадов, и травить будем». (Из письма В.С.Ворошиловой — дочери незаконно репрессированного учителя-минусинца С.М.Ворошилова).
В заключение еще раз попрошу читателей помочь «Мемориалу» в сборе данных о репрессиях на юге Красноярского края. Со своими материалами, воспоминаниями вы можете обратиться в музей к тов.Леонтьеву Н.В., в архив к тов.Горбачевой С.И., к автору этих строк Авсиевич А.П. или в отдел социальных проблем и писем еженедельника «Надежда». Мы ждем вашего участия в деле восстановления справедливости.
«Надежда», № 1 (2), 28.01.-03.02.1991 г.