Георгий Георгиевич Старицкий, наверное,
пошел бы по стопам своего знаменитого деда
— Егора Павловича (1825-1899 гг.) — выдающегося
судебного деятеля России, председателя
департамента законов Государственного
совета, и отца — Георгия Егоровича, тоже
известного юриста...
Во время гражданской войны отец эмигрировал в Болгарию, куда позднее должны были приехать оставшиеся члены семьи, но смерть матери помешала осуществить этот план. В 1921 году 12-летний Георгий переезжает из города своего детства Полтавы в Москву, к родственникам отца, заканчивает школу, где, кстати, учился в одном классе с Юрием Домбровским (да-да, автором «Факультета ненужных вещей»). Старшая сестра Аня уехала в Париж в 1925 году, училась в Софийской Академии художеств. (В 1978 г. Георгий Георгиевич встречался в Париже с сестрой. Отца так и не довелось увидеть, он умер в мае 1945 года).
9 января 1933 года молодого чертежника пригласили на Лубянку, предложили стать секретным сотрудником. Тот поблагодарил за доверие, но отказался. ОСО при ОГПУ приговорило чертежника-отказника к 3 годам ИТЛ. После освобождения из Сиблага работал в Нижнем Тагиле, на металлургическом комбинате, в отделе главного инженера. Там в 1936 году получает Старицкий свой второй срок, на этот раз по статье 58-10, 11.
Пересыльные тюрьмы, Красноярск летом 37-го перед этапом на Север. Представители строящегося Норильского комбината приходили посмотреть на пополнение. Наверное, не очень им понравился вид изголодавшегося контингента: распорядились выдавать дополнительно по 1 кг хлеба, чему все чрезвычайно удивились и обрадовались. Правда, оказалось, что есть этот хлеб трудно.
От Красноярска до Дудинки плыли на буксирном переходе «С.Киров» в течение полумесяца, а оттуда до Норильска шли пешком под охраной всего двух стрелков. По дороге собирали ягоду, купались в речках, все было похоже на экзотическую экскурсию. Но уже не за горами была «лесная сказка» — баланда с норильской капустой и песком.
Георгий Георгиевич избежал общих работ. С 1938-го по 1946-й он в проектном отделе и даже получает посылки с книгами от академика Вернадского (мужа тети). Книги распорядился выдавать начальник оперчекистского отдела, который, видимо, испытывал уважение к большому ученому: Илюшенко служил когда-то цензором Академии наук...
Освободился Г.Г.Старицкий в апреле 46-го. Паспорт с ограничениями (поражение в правах на 5 лет) в 1951-м... отобрали. Определили пожизненную ссылку в Норильске! Только в сентябре 54-го Георгий Георгиевич в первый раз за 17 лет поехал в отпуск.
До 1970 года он жил в Норильске, увлекался фотографией, у него богатый фотоархив. Многое хранит и его память: расстрелянных работников Коминтерна, с которыми его свела судьба в Сиблаге; заброшенную штольню на Норильске-2; «черную палатку»; легенду о расстрелянном «короле тундры» Раскине, бывшем советнике советского посольства в Японии; рассказы сестры, побывавшей в застенках гестапо.
Он больше говорит о других, чем о себе, он скромен и горд. Именно это не позволяет ему подать документы на реабилитацию, несмотря на льготы, которыми сейчас могут пользоваться узники сталинских лагерей.
Он считает, ему должны принести извинения. Дождется ли этого гордый человек?
Светлана Эбеджанс
«Норильская панорама», № 13 (17), 07.08.91