Прокуратуре – 70 лет
Всё перемешалось в нашем отечественном доме. Давно уже нет СССР, нет и союзной прокуратуры, а вот день её рождения остался. 28 мая, в городах и весях Красноярья состоялись торжества, посвящённые 70-летию советской прокуратуры. И мы посчитали, что этот юбилей может послужить поводом для разговора с прокурором края В. Речковым. О чём? Прежде всего об уроках истории, о сегодняшних проблемах органов прокуратуры и, конечно, о трудных и болезненных путях становления права в нашем обществе.
— Собственно в этот день, 28 мая, мы отмечаем двойной юбилей. — начал беседу Владимир Николаевич.
— В этом году исполняется ещё 270 лет созданной Петром I российской прокуратуре. Вот из каких глубин берут начало наши корни. И сейчас, когда мы говорим о возвращении к истокам российской государственности, об исторической преемственности, самое время вспомнить о наследии прошлого. Так что для нас этот праздник не просто дань традиции — он несёт в себе большой нравственный смысл.
— В этих глубинах можно увидеть по-настоящему великие образцы служения органов прокуратуры России. Однако можно увидеть и другое — то, как верно служили эти органы произволу единоличной власти, с какой жестокостью проводили они массовые репрессии против собственного народа. Вас не пугает, что обращение к прошлому может вызвать новую волну гнева против органов прокуратуры и их сотрудников?
— История — это ведь не новогодняя ёлка, её нельзя украшать н поворачивать сухими сучьями в угол, чтобы их не было видно. И это не семейный альбом, из которого можно выкинуть фотографию случайно затесавшегося прохиндея. Всё, что было в ней, было с нами, с нашим народом, с нашей страной — и радости, и боль, и обретения, и потери.
Сейчас мы пересматриваем дела репрессированных. Для вашего сведения скажу, что
только в прокуратуре края их около 30 тысяч. Знакомишься с трагическими
документами той поры и испытываешь не только гнев от беззакония и жестокости
сталинского режима. Многие энкавэдэвские дела, пересмотренные и прекращённые в
юридическом смысле, остаются как свидетельства мужества, достоинства, верности
красноярцев Родине. Вот одно из них — первого прокурора Эвенкии А. Кузнецова.
Никакие издевательства не заставили его подписать нужные следствию показания в
пособничестве «врагам народа». В конце концов Анатолий Леонидович был оправдан,
вернулся вновь на работу в органы прокуратуры. И вот что примечательно: по
стопам своего отца пошёл его сын. В настоящее время Виктор Анатольевич работает
заместителем начальника следственного управления прокуратуры края.
Мы много говорим сейчас о том, сколь цинично и жестоко попиралась личность и её
права в годы сталинского произвола. Но главная вина тогдашних руководителей в
том, что они низвели право, которое во всяком цивилизованном обществе
представляет независимую социальную ценность, до уровня некоего прейскуранта
цен, служащего сиюминутным потребностям дня. Поэтому, если мы хотим, чтобы
политические и экономические реформы стали необратимыми, нужно утверждать
безраздельную власть закона.
— Да, закон свят. Мы должны обращаться с ним на «вы». Но сейчас я вспоминаю, с чего вы начали работать в должности прокурора края — выпустили из следственных изоляторов всех, у кого были превышены сроки содержания под стражей до суда. Смелый шаг, надо отдать вам должное. Но он говорит и о том, что соблюдение закона ещё не стало нормой для самих правоохранительных органов.
— Вы затронули самую больную проблему. Сроки расследования дел у нас нарушаются не потому, что кому-то там хочется или кому-то это выгодно. К сожалению, малочисленный и слабо оснащённый технически следственный аппарат не позволяет сегодня переваривать вал преступности.
Конечно, это не оправдывает отступления от установленных сроков содержания под стражей подозреваемого, но ещё не виновного человека. Поэтому мы пошли на такой кардинальный шаг. Может, кому-то он покажется чуть ли не кощунственным. Как же это так — отпустить с миром «преступника» если обвинение не смогло своевременно добыть убедительных улик? Нет, пусть оно добудет новые улики или предоставит перелинованные старые. А с человеком ничего не случится, если он посидит за решёткой лишнее время. Но если уж мы взялись утверждать законность, то начинать должны прежде всего с себя.
Другое дело, что мы должны во что бы то ни стало укрепить следственный аппарат. Есть предложение создать при прокуратуре края следственный центр, который бы круглосуточно работал над раскрытием опасных преступлений. Если администрация Красноярска пойдёт нам навстречу и выделит помещения, то совместно с милицией сформируем оперативные группы, которые возглавят следователи по особо важным делам.
Уверен, здесь мы всё же перестроимся, не можем не перестроиться, ибо накал общественного мнения приобретает критические параметры. Только за четыре месяца в крае совершено более двухсот убийств. Добавьте к этому почти шестьсот случаев тяжких телесных повреждений, и вам станут понятны масштабы преступлений против личности.
— Правовой нигилизм, о котором мы так много говорим, — это сложное явление, уходящее, с одной стороны, корнями в прошлое, а с другой — насаждающееся повседневной нашей практикой. Трагедия заключается в том, что пренебрежительное отношение к праву составляет до сих пор одну из характерных черт нашего общественного сознания, подкрепляемого порой неправовыми действиями власти. И прокуратуре тут принадлежит решающее слово.
— Согласен. Вот почему мы сейчас усиливаем общий надзор за состоянием законности, в том числе и в органах представительной и исполнительной власти. Буквально на днях мы проверили, как выполняется Указ президента «О борьбе с коррупцией в системе государственной службы». выявлены факты участия работников Советов и местных администраций в предпринимательской деятельности. Так, глава администрации Боготольского района В. Теобальд является и директором акционерного общества закрытого типа.
Материалы проверки мы представили главе администрации края. Есть надежда, что по ним будут приняты меры. Но это не решает всей проблемы. Служащие государственного аппарата могут уйти с хозяйственных или коммерческих должностей, но негласно сохранять в предпринимательских структурах своё влияние, оказывать им услуги и получать за это вознаграждение.
— А хватит у вас духу подать иск в суд, к примеру, на администрацию края?
— Обращение в суд за восстановлением нарушенного права должно стать обычным
нормальным явлением. И не только для прокурора. Сейчас право обжаловать в суде
незаконные действия администрации имеет любой гражданин. Но я понял смысл вашего
вопроса. Раньше протесты прокурора были лишь писульками. Погрозится он,
погремит, ему отпишутся, и этим всё кончалось. Теперь предусмотрена, в
частности, административная ответственность за неисполнение законов в виде
штрафов в размере от 2 до 20 должностных окладов. Это уже существенная мера, и
мы начинаем её использовать.
— Владимир Николаевич, чтобы прокуратура могла активно влиять на состояние
законности в крае, её сотрудники должны быть сами безупречно чистыми. Между тем
последние скандальные разоблачения кладут пятно на честь мундира прокуратуры. В
коррупции оказался замешанным ваш бывший заместитель Путинцев. Поспешный его
уход в отставку можно сравнить с бегством.
— Об ушедших, как и о мёртвых, не говорят плохо. Да и работать с Путинцевым мне практически не пришлось, о его деле я знаю лишь из материалов суда и следствия. Одно могу только сказать: это чрезвычайное происшествие послужило для нас серьёзным уроком.
А. Кошкаров.
«Красноярский рабочий», № 113.
Маяк Севера, № 59-60, 6.06.1992.