Что я знаю об этом чело веке? По рассказам его друзей и знакомых, он был небольшого роста, изящен фигурой и в манерах, остроумен, этакий разящий клинок в спорах и, безусловно, дамский угодник. Какое слово приходит в голову! Точно: мушкетер. И уже не удивляешься, что... тут перехожу к фактам... Родился в Париже, «под Рождество». По-французски говорил почти как француз. (По-немецки как немец. По-английски как ан¬гличанин. По-русски как русский. По-итальянски похуже).
Опять рассказ.
— Когда его забирали, он сидел с удочкой неподалеку от редакционной дачи. Сразу понял, что эти двое — за ним. То ли был готов к событиям, то ли быстро взял себя в руки, но, когда чекист для порядка осведомился «Гражданин Гарри!» — приложил палец, к губам: мол, тише, — и подождите! — клюет...
Если это и выдумка, то, согласитесь, не о каждом такое выдумаешь, чтоб поверили.
Он мог так себя повести, отложить арест... на несколько минут.
Не мог отменить арест. Это было сверх его сил. Потому и стал норильчанином,
«В РЕЗУЛЬТАТЕ КЛЕВЕТЫ»
Большая литературная энциклопедия: Алексей Николаевич Гарри (6.01.1903 —
20.05.1960?, русский советский писатель, участник гражданской войны в составе
кавалерийской бригады Г. И. Котовского, начал печататься в 1920-м. Опубликовал
книгу «Путешествие чудаков по Европе» (1929), «Европа под ногами» (1930),
«Паника на Олимпе» (1934), «Потолок мира» (1934, совместно с Л. Кассилем) и др.
Наиболее значительный цикл рассказов «Огонь. Эпопея Котовского» (1934,
неоднократно переиздавался до 1953).., В 1938 г. в результате клеветы был
арестован; реабилитирован через 16 лет. Работал на Крайнем Севере...
Вот такой получился результат, когда Алексею Гарри не исполнилось еще и тридцати пяти. Извинились перед ним после пятидесяти. Лучшие годы жизни ушли не то чтобы бог знает на что, но все же — украдены. Да и вернулся больным, и прожил-то дома «всего ничего». Впрочем, на фоне оставшихся под Шммдтихой, не так уж все плохо; еще в ссылке написал две повести, в Москве м еще две.— Правда, вряд ли о том, о чем хотел написать.
Сломанная жизнь, одна из миллионов. Но но кажется ли вам, что тот облик, который / стоит перед глазами его близких и поныне (многие, увы, ушли уже), тот образ, который остался в памяти, плохо вяжется с биографией неудачника?
Впрочем, вы еще не все знаете. Наверно, куда точнее было бы сказать о Гарри так: за полвека он успел прожить три жизни. Две до невероятности яркие, Третью— тоже по-своему счастливую— но каторге. И только последние годы, пожалуй, действительно доживал. Этот период — существования — был настолько не его, что затянуться и не мог.
А теперь вернемся к скромной справке из энциклопедии. Удовлетворить нас она, конечно, не может, Зато ставит вопросы: участник гражданской — пацаном? печатается — в 17?
Все так. Если мог командовать полком 15-летний Гайдар, неужто не нашлось приложения способностям юного полиглота, да «с перышком» в руках родившегося?
Проверяем. Что есть в архиве комбината?
Папка жидковата до странности. Ни автобиографии, ни подробных, ответов на сто вопросов, которые я приводил в случае с хирургом Родионовым (тоже, волею судьбы, оформлявшимся на закрытый комбинат), И всё же кое-что есть, кроме малоговорящих приказов, . заявлений и просьб о предоставление очередного отпуска Или компенсации за него в связи с материальными затруднениями.
Служебная карточка — вот что сохранилось. Сложенный пополам плотный листок с начинающими выцветать и стираться записями. И давайте-ка начнем с перечня «работ в прошлом».
До марта - 1917 годе, т. е. до 14 лет, а еще точнее — до Февральской революции, учился, живя в Петрограде на иждивении родителей. (Отец, кстати, врач и трижды сказал бы «чур!», услышь он по весне чей-нибудь шутливый прогноз, даже отдалённо напоминающий судьбу сына в том варианте, в каком она сложилась в самом деле — на всех этапах).
До своего 15-летия Леша был помощником начальника штаба отряда Красной
Гвардии при Совете Петроградской стороны. С января до июня 1918 года —
комиссаром летучего отряда ВЧК (возможно, на дороге до Москвы). В следующие 6
месяцев — командир кавалерийского взвода /особого отряда МВО, а зимой
пробирается в оккупированную англичанами и французами Одессу (что следует из
даты 1919 года), ‘входит в состав боевой дружины и подпольного ревкома, (Каков
орел . в
свои 16!).
Следующие полгода — член коллегии ЧК Бессарабии в той же Одессе. И тут в жизнь Алексея Гарри входит Григорий Иванович Котовский. По служебной карточке судя, — на три с половиной года. Не исключено — навсегда. Но если даже считать время до выхода в свет книги о Котовском и то выходит 15 лет в сердце.
Кто из нас не знает Григория Ивановича по фильму 1943 года! Гарри знал его не по кино, и режиссер наверняка проштудировал перед съемками сборник рассказов... запрещенного . автора. Еще любопытнее — впрочем, какое уж тут любопытство — много бы отдал, чтобы, узнать, как Гарри встретился с Григорием Ивановичем... в лагере. А ведь скорее всего, что встретился: фильмов было мало и везли их в Норильск «первым экраном». Тем более такие — патриотические.
Наверное, плакал. Может быть, критиковал... Разве узнаешь! Сюжет для повести.
Рискую навлечь неудовольствие самых эрудированных, но все же напомню кое-что из биографии Котовского. С единственной, 'целью: чтобы представить, кем был Григорий Иванович для Алексея Николаевича. Как был счастлив Гарри, дописав «Эпопею Котовского» и выполнив моральный долг перед героем своей главной книги.
...Котовский был ему вторым отцом. И по возрасту (1881). В год рождения Гарри он уже был арестантом: защищал батраков — управляющий имением! В 1905-м бежал из армии и встал во главе отряда восставших крестьян. Снова аресты, снова побеги, 12 лет каторги, побег из Нерчинска после полусрока, новый отряд бессарабских крестьян, смертный. приговор, Румынский фронт, полковой комитет, комбриг, группа Якира, рейд от Днестра до Житомира, оборона Петрограда, снова Юг, Украина, Польский фронт, Махно, Антонов, Петлюра, кавалерийская дивизия, корпус, три ордена Красного Знамени, почетное оружие...
Последние строки в равной степени касаются адъютанта Котовского. Только и разницы одним «Красным Знаменем» меньше, И не смерть, как. у Григория Ивановича, а начало новой жизни. В которой, можно (предположить, во сне не раз. являлся Котовский, чтобы хлопнуть могучей ручищей по плечу: «Держись, Алексей!».
Если' помните, осенью 1988 года «Известия» напечатали корреспонденцию о первых шагах норильского «Мемориала», и мне в руки — от красноярского собкора А. Щербакова и от А. Иллеша из редакции — попали отклики читателей. Между прочими— такой.
— С удовольствием исследователя прочел... Среди узников кошмарных бараков Норильлага упомянут писатель А. Гарри.
Алексей Олизар-Гарри мне знаком по архивным и опубликованным материалам, правда, времен до его службы с Котовским. Правда и то, что сведения о нем, как правило неожиданно, обрывались, даже на страницах ' исторической литературы. .И вот Ваша публикация (подпись «И. Александров» принадлежала, не большой секрет, Александру Илларионовичу Щербакову. — А. Л.) приоткрыла занавес таинственности. Многое теперь мне понятно в биографии А. Олизара-Гарри. Исчезновение его имени в конце 30-х годов стало «закономерным».
Если Вас интересуют подробные сведения, которыми располагаю, готов пх предоставить. Олизар-Гарри — человек интересный и оригинальный. Он у меня «проходит» как один из политкомов 3-н Украинской Советской армии (1919 год, командарм Николай Иоакимович Худяков, репрессированный' в 1937 г.). Гарри-Олнзар А. был политкомом сформированного в апреле 1919 г. в Одессе 1-го Бессарабского советского стрелкового полка 3-й армии. Полк защищал юг Украины это левому берегу реки Днестр» от устья ее до местечка Маяки, Полком командовал 25-летний Владимир Иванович Райнов, большевик, болгарин. Не буду Вас больше загружать фактами по данному сюжету. Я фактически завершил подготовку рукописи о 3-й армии.
В связи с этим умоляю Вас сообщить мне подробнее о Гарри-Олизаре Алексее. Обо
всем, что сочте нужным и важным. И в любой форме заранее Вас благодарю! л Иван
Кириллович Калмакан, доцент Одесского
госуниверситета, зампред секции документальных памятников УООПИК.
Мой ответ на улицу Тенистую <фрагмент не удалось восстановить полностью, но в нём высказываются сомнения в том, что это один и тот же человек>
Тот или не тот? Если всё же тот, свяжитесь со Щегловым Сергеем Львовичем, который лично знал Гарри. В любом случае был бы признателен за сведения, которыми вы любезно предложили поделиться
...Если не приснилось, было еще одно письмо — «уверен, что тот». Я ничего существенного добавить не мог, и корреспондент смолк. Судя по тому, что Щеглов не ответил, возник ли контакт с Калмаканом, либо что-то с доцентом случилось, либо он пришел к неутешительному выводу: не тот. Я надеялся, что истину выяснит Г. Киселева, уехавшая в Одессу (редактор отдела писем нашего ТВ), — как в воду...
Ну что, читатель? Вы-то как считаете, могут в одно и то же время в одной точке Черноморского побережья и гражданской войны сойтись тезки и однофамильцы, да с такой фамилией, да оба «комиссары»? С другой стороны, «член коллегии ЧК» и «комиссар стрелкового полке», согласитесь, не одно и то же. «Конница Котовского» и армия Худякова...
БСЭ упоминает 45-ю дивизию и «группу Якира», а Н. И Худякова нет вообще! Поход от Днестра фигурирует в биографии Котовского, защита левого берега связывается с именами Райнова и Гарри-Олизара. Энциклопедия гражданской войны — с биографией Худякова (I890--139) разочаровывает...
А вдруг., -отвечая на вопросы кадровика, Алексей Николаевич не всё вспомнил? Не захотел вспоминать? Перепутал порядок событий или даты? Просто решил, что всего не поместить на двух квадратных сантиментах?
НО один вопрос ек ставлю:: этот человек мог быть комиссаром и в сои 16...
Почему я так «плохо подготовился»? Потому что уверен, что еще не все о нем рассказали те, кто знал Гарри лично, литераторы первого норильского поколения: Е. И. Рябчиков, С. А. Снегов, С. Л. Щеглов. А может быть, письма задержались в пути, потерялись в потоке новогодних приветствий?
Чуть что — сообщим.
Человек, глубоко мною уважаемый, правда, с Гарри не работавший, но много слышавший о нем от тех, кому можно было доверять, Саввэ Тимофеевич Морозов, рассказывал, что Алексея Николаевича «брали» дважды. Один раз все обошлось, другой раз — нет. Но и в первом случае он год не работал, из партии исключили, от отдела международной жизни «Известий» освободили...
Вчитываюсь в норильскую служебную карточку — и не верю своим глазам. Нет, за морозовским пересказом чужих сведений что-то стоит, безусловно. «Имел ли партвзыскания?» — «Выговор ЦК ВКП(б), 1929 г. по загранпоездке». Это — с одной стороны. А вот другая...
— Беспартийный. Состоял с июля 17 г. по апрель 23 г. Выбыл механически. (Далее о том, что в других партиях не состоял, были ли колебания в проведении линии партии, участвовал ли в оппозициях — НИКОГДА).
В такой ситуации перо, как говорится, не слушается: то есть как это — механически? Речь-то не о кустаре-одиночке, который может выпасть из поля зрения РК или ГК, — об очень заметной фигуре из окружения Котовского, на командной (а то и политической) должности... Да, война кончилась, начинается новый этап, Гарри переезжает в украинскую столицу Харьков, его ставят на заведывание — было такое слово — отделом информации НКИД (теперь бы это называлось, скорее всего, руководитель пресс-центра Министерства иностранных дел)... И не спрашивают про партбилет?
Через два года, в июне 1925-го, его переводят в Москву, членом коллегии и ответственным секретарем Крестинтерна. Крестьянский интернационал, нетрудно догадаться, был создан, чтобы помочь революционной борьбе трудящегося крестьянства всего мира плечом к плечу с рабочими приблизить мировую .революцию... И второй- третий человек в этой организации... механически .-выбыл из ВКП(б)?
Разрешите вам... нс разрешить.
Это было кому-то нужно...'
Обратите внимание, кстати, на гордое «НИКОГДА», написанное много лет спустя «давным-давно беспартийным».
Правда, в международной крестьянской революционной организации Гарри не задержался, хоть она просуществовала до 1933 года. (Не с приходом ли к власти А. Гитлера был снят лозунг «Крестьяне и рабочие всех стран, соединяйтесь»?). Новый, 1926 год Алексей Николаевич встретил в рядах слушателей Военной академии (ВАК РККА), После февраля 1927-го он будет писать в многочисленных анкетах — образование высшее, литератор. Партийно-политического образования не имею.
Тем не менее его, беспартийного и необразованного по политчасти/ назначат заведовать отделом в «Известиях ЦИК СССР». Насколько знаю, — международной жизни, потом — внутренней информации. А через два года выносит выговор ЦК.
Конечно, ЦК мог выговорить любому и что угодно. Только, думаю, не тот случай.
Заметьте, пока-то нашему герою... только 24 года. И он только начинает новую жизнь.
Основные вехи нам сообщила Литэнциклопедия. Это десятилетие — до января 1938 года — предоставляет исследователю массу материала, ибо, если не горят рукописи, то слежавшиеся подшивки «Известий» и спрятанные книги «врагов народа» — тем более.
В памяти современников перо международника и специалиста по Арктике А. Гарри — одно из самых острых И' блестящих в советской журна-1 листике 1930 годов. Не случайно, много лет спустя, норильский знакомый Гарри, и сам не лишенный чувства стиля и слова, об А. Н. будет вспоминать, по Баратынскому, — «сей ветреник блестящий, все под своим пером шутя боготворящий». Не претендуя на литературоведческий анализ, замечу, что письмо его; было, когда надо, глубоко аналитичным, мало теряя в яркости.
Но это — другая, не биографическая тема.
Как известно, одна жизнь зарождается в другой. Помните сцену на рыбалке? Казалось бы, тишина, покой, клев... И тут появляются представители черных сил.
Да нет, конечно. Все началось много раньше. Может быть, при переходе в Наркоминдел от Котовского, Может, при переезде из Харькова в Крестинтерн. Или сыграли свою роль интернконтакты — московские и зарубежные, которые кто-то не хотел ему прощать, возвел в ранг преступных, завидуя или выполняя план по посадкам (котовцев? прессы? международников? интеллигенции? полиглотов?).
Не исключено и элементарное: был слишком ярок. Раздражал своим присутствием, своей внутренней свободой, своими умениями и талантэ- ми. Между делом, в отпуске, окончил школу летчиков-безотрывников. Освоил управление самолетом. Кстати или нет, но — при НКВД.
Может, я не перечислил что-то очень важное? Скажем: слишком много знал? Был близок к «главному» (редактору) — Н. И. Бухарину? Тогда это объясняет многое, если не все...
Однако не знал точно: что он активный участник антисоветской террористической организации, что его привлекут по совершенно секретному делу Главного управления госбезопасности 20 апреля 1937 года. Выпустят — настолько все окажется бьющей в глаза липой (или потому что был перерыв в «деле» Бухарина?), переведут редактором горьковской «Истории фабрик и заводов». И тут уж, не простив себе осечки, поставят крест на журналистской карьере адъютанта героя, дважды краснознаменца и одного из сиятельных перьев Союза Свободных Народов.
Сузив сферу деятельности А. Н. Гарри границами одного комбината, правда,, не простого, а медно-никелевого: «За пределы лагеря не выносить». (Строка на всех изданиях типографии Нор. к-та).
Били его или нет, не знаю. Что выбивали, не ведаю. Как прошли первые полтора года после ареста, могу только догадываться. Точно, что плавание от Красноярска до Дудинки совершено с 4 до 17 июля 1939 года и в очень хорошей компании: будущий академик А. А. Баев, соратник Димитрова Благой Попов, А. Д. Аграновский («Правда», отец Анатолия и Валерия, лучших впоследствии перьев «Известий» и «Комсомолки»), А, Н. Зуев («Правда» с дореволюционных времен, рассказы и повести о начале нового века, включая автобиографическую — 1937 года — «Остров смерти»), завотделом иллюстраций «Известий» А. М. Сорокин (когда-то вместе делали репортаж о встрече челюскинцев). С известинцами ему предстоит встретиться и в Норильске. Это будут бывший ответсекретарь редакции Леонид Михайлович Лям, Вера Петровна Мамонтова, которая при первой же возможности приехала к мужу (Сорокину), и другие. Здесь же, в ссылке окажется авиарепортер «Комсомолки» Евг. Рябчиков. Известного кинооператора В. А. Гласса спасет от общих работ в своей лаборатории тот же Арк. Сорокин.
По воспоминаниям И. А. Шамиса, П. А. Эреца и других, если не с первого дня в Норильске, то очень быстро А. Н. Гарри нашли «фронт работ» достаточно индивидуальный с использованием личных возможностей и собственных знаний. Сначала его делом стали пояснительные записки к проектам (группа комплектации проектного отдела), потом он разрабатывал классификацию технической литературы, которая служила много лет.
А сейчас передо мной ксерокопия сохранившихся в фондах НКГРЭ «Материалов к
истории Норильского комбината». Самое удивительное: авторство не скрыто — Гарри
А. Н.1 А «Материалы» датируются 1942 годом, т. е. написаны (уже написаны) после
двух лет пребывания в Норильлаге. Тут уж я могу быть экспертом: пионерный труд
требовал не менее года, а то и всего времени, учитывая отвлечения на записки к
проектам. Так что похоже, что чаша общих работ нашего героя миновала.
Далее... Европейское перо А. Н., его специальные знания и переводческие навыки
подсказали, как использовать Гарри на двести процентов.^ Еще будучи заключенным
(расконвоированным), А. Н. делает перевод за переводом по темам, интересовавшим
опытный цех, технический отдел, горняков и металлургов комбината. Затем находит
приложение опыт редакционной подготовки рукописей и организации издательского
процесса; Норильск решил иметь свой журнал. Да, ограниченного тиража, да,
закрытого распространения и научно-технически ориентированного, но — журнал!
(Такого права у комбината не было, значит, назвать издание бюллетенем
научно-технической информации — и все дела),
17 марта 1944 года, в день досрочного освобождения, А. Н. Гарри числился инженером бюро техинформации технического отдела управления комбината. 26 марта его назвали старшим инженером БТИ и ЦНТБ. Через четыре месяца — впервые — и. о. начальника бюро и библиотеки. (Бешеная карьера!).
С февраля 1946 года Гарри практически полностью сосредоточен на выпуске журнала как зам. отв. редактора («отвечает» заместитель главного инженера комбината) и завиздательством «БТИ». Осенью 47-го, весной 48-го и весной 49-го он руководит коллективом библиотеки в качестве «врио»: назначить на должность мешал статус ссыльного.
Я знаю, он бывал счастлив в той жизни. Он был нужен комбинату, его ценили. Он был любим.
Гражданину Гарри, в дальнейшем именуемому «Работник», не приходилось просить о продлении срока действия трудового договора с комбинатом: август 45-го, август 48-го, август 50-го... И вдруг: «Уволен по ст. 47 «В» за невозможностью использования с выездом на место прибытия (?? — А. Л.).
В месте прибытия неизвестно что ожидало. Это была знаменитая акция по высылке из Норильска ссыльных. Задержка могла закончиться новым сроком за проволокой. Некоторые, впрочем, повернулись назад, едва добравшись до Дудинки, и В. С. Зверев их прятал — спасал от голода-холода. Другие возвращались через год-другой из Енисейска и Северо- енисейского района, из Абакана и Тайшета...
Гарри, видимо, решил, что .одиннадцати- лет Севера ему хватит на всю оставшуюся жизнь, как бы трудно ни пришлось. Уже не оглядывался — только мысленно; как всучили- ему трудовую книжку, как сдал В. Е. Голубевой все материальные ценности подотчета И. Н. Архангельской, начальницы техбиблиотеки, находившейся в отпуске, как все нормальные люди, не ограниченные в передвижении (в полном соответствии со сталинской Конституцией)... Секретные фонды опечатали пятью печатями секретной части комбината.
Путь следования А. Н. Гарри домой предстоит выяснить. Красноярск старался «не засорять» себя. Ссыльного литератора принял поначалу Ачинск (его друзей Сорокиных — Абакан). Еще спасибо, что в 1951-м вышел «Зайчик», в 1952-м прочли «В глухой тайге»; Написано еще в Норильске, — «повести о мужественных покорителях Заполярья».
Через год после смерти Сталина его реабилитировали, вернули в Москву. Еще через год напечатали «Последний караван», через Два — «Битву в тундре». Болезнь уже душила.
Краткая литэнциклопедия: «В последние годы Г. работал над романом «Без фанфар»... о месте науки в советском обществе».
Вышел в свет после смерти автора.
Хочу закончить строчками Гарри, написанными полвека назад, которые хранятся в геологических фондах и с которых начинаются материалы к истории комбината. (Рядом с ними те, что оставили Урванцев, Котульский, Розанов, Воронцов, другие пионеры).
— Можно считать установленным, что географические названия в районе Норильска, например, Кресты, Волочанка, Боганидка и т. п., сохранившиеся до сих пор как единственные следы бывших здесь некогда поселений, относятся к периоду русской колонизации еще до пожара Мангазеи.
Глубоко копал Алексей Николаевич, первый из комбинатских историков. Его фарватером пошли А. Шевелев и В. Фролов, Евг. Рябчиков и С. Снегов, С. Щеглов и А. Бондарев, В. Лебединский и Т. Гармаш... Между прочим, еще в Москве Гарри написал «Льды и люди», «По следам Амундсена»...
А в 1942-м на собрании лагерной интеллигенции А. Завенягин говорил; «Мы знаем, среди вас есть попавшие сюда по недоразумению. В свое время все выяснится и ошибки будут исправлены. Но сейчас идет война, и долг каждого лагерного интеллигента отдать все силы для улучшения работы, комбината по всем показателям».
На том собрании А. Гарри не было и 40.
В эти дни мы отмечаем его 90.
Анатолий ЛЬВОВ.
Заполярная правда 11-12.01.1993