Слова, вынесенные в заголовок, с подоплекой. Речь пойдет не только о «делах давно минувших дней», но и об устаревшем, в полном смысле слова, вчерашнем отношении к людям. А начать хочется с близкой для меня «газетной» темы. Тем более что к этому разговору она имеет прямое отношение
Что говорить, ошибки всегда были и, видимо, еще долго будут в местных да и в центральных газетах. А вот отношение к ним меняется. Сегодня они вызывают у читателей лишь досаду, а было время, когда по поводу каждой, даже незначительной опечатки не головы газетчиков обрушивался меч — нет, не правосудия, что вы! — самого настоящего террора.
Ужасы тех лет в полной мере испытала на себе Л.Кудимова. В страшном 1937 году она работала в типографии газеты «Красноярский железнодорожник». Во время правки передовицы с речью Сталина двадцатилетняя девушка перепутала строчки. Обычная типографская ошибка, но иначе посмотрели на нее энкавэдэшники.
Для того чтобы понять ее трагедию, надо окунуться в атмосферу того времени. Вспомним, тогда к стране проходили открытые судебные процессы над «врагами народа». Вполне вероятно, что по логике, хоть что-то объясняющей органам НКВД, в нашем крае требовались громкие дела, дабы не отстать от других. А коль их не было — приходилось высасывать из пальца. А тут уж на кого судьба выпадет: было бы «дело» — человек найдется.
И вот уже по воле заплечных дел мастеров безобидная с виду ошибка превращается в политическую. А сама Л.Кудимова становится активной участницей правотроцкистской группы, которая по заданию Бадхана систематически проводила антисоветскую клевету на решения ЦК ВКП(б) и вождей партии, используя для этой цели газету «Красноярский железнодорожник».
О том, что с ней произошло дальше, Людмила Петровна рассказывает в своем письме в редакцию нашей газеты: «Меня забрали прямо на работе и в чем была увезли в тюрьму. В камере на 30-35 человек находилось 115-117 арестованных. Так что не только я, но и многие спали под нарами на чем придется. Девять месяцев я просидела в тюрьме без права получения передач, без постели, белья, даже полотенца и мыла не имела».
Маленькая, но очень жизненная деталь. К своему письму Людмила Петровна приложила Фотокарточку, на которой она была снята еще «до того». Смотришь на нее и становится особенно понятной поговорка: коса — девичья краса. О, какие у нее были волосы! Черные, шелковистые, они волнами спадали по плечам девушки чуть ли не до самых пят. Как она гордилась ими и как печалилась, когда после тюрьмы пришлось подстричься наголо. «Сами понимаете, почему».
А написала она нам не для того, чтобы вспомнить пережитое. Что было, то быльем поросло. Заставила ее взяться за перо обида. Уже в наши дни ее нанесли Людмиле Петровне в «органах», которые в недоброй памяти годы проводили репрессии, а сейчас, судя по российским законам, призваны стоять на страже прав человека.
Да, речь идет об управлении Министерства безопасности РФ по Красноярскому краю. Сюда обратилась Л.Кудимова за документами, когда прослышала про льготы репрессированным. Ответ пришел быстро. Выслали ей справку о том, что с 5 ноября 1937 по 2 августа 1938 года она находилась в местах лишения свободы. А в письме вежливо так объяснили, что с этой справкой она может обратиться в органы социального обеспечения по месту жительства для перерасчета пенсии.
Впору бы порадоваться скорой и решительной развязке, да что-то не хочется. Куда ни пойдет Л.Кудимова с этой справкой, везде ей говорят, что не УМБ ее должно выдавать, а управление исправительно-трудовых работ. Но это не главное. Нужна еще одна справка — о реабилитации.
О своих мытарствах и написала она в редакцию. Высказала обиду на управление министерства безопасности. Понадеялась на него, а здесь отнеслись к ее просьбе формально. Справедливая обида. А вот насчет бюрократов, «требующих документ по всей форме» — это она напрасно. Там, где дело касается заслуженных льгот, нельзя оставлять ни малейшей лазейки для прилипал разного рода.
По просьбе редакции помочь Л.Кудимовой оформить все документы, необходимые для перерасчета пенсии и выплаты компенсации, взялось управление социальной защиты населения администрации края. Но точку ставить рано. В связи с законом «О реабилитации жертв политических репрессий» еще предстоит пересмотреть тысячи дел. И по каждому принять решение, каждому, пострадавшему от произвола сталинского режима, выдать документы. В этой работе без душевной зрячести и сострадания не обойтись.
Александр Кошкаров
«Красноярский рабочий», 23.02.93